Шажок в сторону
И вот однажды приключился со мной ляпсус. Дело было под Костромой, в маленьком поселке. Совсем негородского типа. Мужики у магазина уже сообщили мне, что по поселку бродит бригада «охотников» из Костромы. Они ничего не выдумывают, нет у них никакого «прикрытия», просто заходят в дом, блокируют жильцов и снимают со стен иконы. Пакуют в сумки и уходят, не обращая внимания на женские крики и сопли-вопли. Кроме «досок», они ничего не берут. И что интересно – менты им не мешают. (Я сразу подумал – значит, настоящие братки.)
И вот. Стоял я у магазина и втолковывал очередному борцу с религией: «Ну, что ты мне принес, а? Специально ее коптил, что ли? Ничего же не видать на ней. Может, тут девки голые нарисованы, а ты говоришь – икона!» Мужик судорожно ударял себя в грудь кулаком: «Начальник! Провалиться мне… Эт еще с прабабкиных времен! Дом-то – прадедовский, вот эта деревяха и висела в углу, скоко помню!» Я махнул рукой, забрал доску и сунул ему рубль: «На, лечись.» Мужик тут же нырнул в магазин за плодово – выгодным вином, По девяносто две копейки. То-есть, я хотел сказать, плодово-ягодным.
И тут появились они. Конкуренты мои. Было их шесть человек. Все – «качки». А я таких никогда не опасался, Когда слишком много мяса – скорость маленькая. Так что главное – в объятия не попадать и смотреть, чтобы сзади по балде не приласкали. А остальное – пустяки.
Пока они подходили, я неспеша передвинулся к стене магазина и оперся на нее спиной. Где-то с минуту мы молча разглядывали друг друга. Потом один из них – видимо, бугор – по-блатному загнусавил: «Ну че, в натуре, фраер залетный? Че ж ты, не спросясь, по нашим делянам шастаешь?» А я гонял мысли в голове: «После них мне в этом поселке делать нечего. Возвращаться сюда когда-нибудь – тоже незачем. Так что терять-то мне…»
Я мягко оттолкнулся спиной от стены и двумя прямыми правой в голову уложил бугра и рядом с ним стоящего – на одуванчики. Сделав два быстрых шага, левой-правой снизу по корпусу вывел из строя еще двоих. Первая пара лежала без движения в глубоком нокауте. А вторая – оба корчились от боли в печени. Я был уверен, что третья пара, если не свалит отсюда, то уж никак на меня не полезет. Да… Ошибочка вышла. Только реакция спасла меня от неприятностей. Резкий сайд-степ – это в боксе шажок в сторону – и первая пулька из «Марголина» мимо пролетела. От души я этого стрелка достал правой боковым в голову. Явственно ощутил, как хрустнули под кулаком височные кости. Падая, он еще раз бабахнул из пистолета. В небо. Шестой качок окоченел, глядя на ярко-красную кровь, толчками текущую из виска кента, лежащего у его ног.
А этот «Марголин» – он хоть и малокалиберный, а бахнул, почти как настоящий. Любопытствующие зеваки стали подкрадываться к месту представления. Поэтому я счел за благо свалить оттуда по-быстрому.
Как я оттуда выбирался и следы заметал – долгая история и не очень интересная. И на попутках, и на товарняках, и приличный километраж пехом намотал. Выбрался.
Но ляпсус на этом не кончился. Как потом выяснилось, это были действительно авторитетные братки. А главное – тот, кому я жизнь укоротил – был сыном очень уважаемой бандерши – типа, тети Беси из Одессы. Она подняла хай-вай, началось выяснение – кто, что, зачем, почему. И вот тогда-то и прозвенел первый звоночек (на который, к сожалению, я внимания не обратил). Я имею в виду, что меня вычислили. А о моей поездке в те края знало очень мало людей
В общем, Шкиперу сделали «предъяву» – ультиматум. Он должен был отдать меня и отстегнуть бандерше хорошие бабки. Иначе у него забирают район, а сам – вали, куда хочешь, пока при памяти…
Шкипер вызвал меня к себе домой и там немногословно осветил ситуацию: «У меня кишка сейчас тонка – с ними воевать. Деньги-то я отдам. А вот тебя – нет! Хотя – надо бы!» Шкипер свирепо так на меня глянул: «Говорил я тебе – в одиночку не мотаться? Супермен… хренов!» Он с размаху хлопнул ладонью по столу и притих. Потом продолжил: «В общем, так. Вот бабки, бери и иди. Куда у тебя глаза глядят. Я и знать не хочу, куда ты подашься. И никому – ты понял! – никому даже не намекай! Откуда-то они узнали, что это ты там был, в деревне этой? То-то и оно.»
Особой благодарности к Шкиперу у меня не было. Я понимал прекрасно – если бы он меня отдал, то от него бы все разбежались, и никто бы больше не пришел. Такая информация быстро распространяется.
Вот такие пироги. С котятами. Ну, я долго голову не ломал – куда деваться. Я в свое время от армии откосил – купил себе типа порок сердца. А тут сходил в больницу, прошел медкомиссию – здоров! – и в военкомат. А там – милости просим! И – нету меня.
До такого наивного фокуса никто не додумался, как выяснилось. А еще в этой ситуации была такая сатира и юмор – через полгода учебки на Украине меня направили служить в… Кострому! Меня искали по всем закоулкам, даже зоны на всякий случай перешерстили, а вот подумать, что я в кирзачах и х\б расхаживаю у них по городу – до этого никто не смог допереть – ни свои, ни чужие.
Армия для меня прошла легко. Дедовщина эта, беспределы всякие – все мимо меня прошло. А вот рожу я себе там отъел – когда дембельнулся – меня никто не узнавал, даже подружки. Пища калорийная, ешь, сколько влезет; с утра до вечера в спортзале – то с гирями и штангой, то с мячиком и со скакалкой. Офицерня тоже мне жить не мешала – мы с замполитом спарринг-партнерами были.
В отпуск я внаглую поехал в Москву. Особо не светился, так – разузнал, что почем. Шкипер резко пошел вверх, а из старой команды никого почти не осталось – кто сел надолго, а кто – лег. Навсегда.