Ах, эта свадьба
Было время, когда меня носило по Союзу, как ветер носит по степям перекати-поле. И вот однажды очутился я в сибирском райцентре, расположенном на диком бреге Иртыша. Сначала я воткнулся в редакцию районной газеты. Но… коллектив там был весь аккуратно постриженный и при галстуках. С перегаром на работу не ходили – брали больничный. А я… В общем, редактор терпел, терпел и сказал в конце концов: «Сгинь с глаз моих! Достоевский, мля…» Ну, я и сгинул. Перевоплотился в рулевого-моториста-монтера судовой обстановки. Занимался я, в основном, покраской бакенов и судоходных щитов. Зато никто с меня не требовал галстука и аромата фиалок.
Подкрадывалась исподтишка зима, и стало конкретно холодать. Мой сосед, бакенщик на пенсии дядя Миша из жалости презентовал мне на бедность овчинный тулуп. Здоровенная конструкция, типа, как у советских сторожей. Но теплый до обалдения.
В связи с непролазной весенне-осенней грязюкой в райцентре этом были деревянные тротуары – из досок. Не сказать, штоб очень удобные – два человека расходились на них впритирку.
И вот иду как-то по такому тротуару, весь из себя в тулупе и малость в благорастворении. Вдруг из-за поворота выскакивает здоровенная сука (как потом выяснилось – и в хорошем и плохом смысле этого слова). Шарахнула она меня по ногам так, што я едва удержал равновесие и не завалился в грязь. В полном возмущении от такой перспективы – тулупчик-то жаль! – отвесил я этой суке пинка от всей души.
Ах, как я ошибся! Вот што значит – не обладать полнотой доступной информации. Собачка эта оказалась главной героиней действа, которое по-научному называется «собачья свадьба». Вслед за ней из-за того же поворота появилась оживленная и возбужденная толпа женихов. Как и следовало ожидать, мой пинок их желанной невесте стал поводом для законного возмущения и неуемной жажды немедленного возмездия. Куда только девалось мое благорастворение. Но я все ж таки успел, подобно перепуганной черепахе, втянуть все торчащее в тулуп. И тут же пал в грязь под натиском мстителей. Сколько минут я пролежал – не знаю. Меня дергало со всех сторон и во все стороны. В голове лежала печальная мысль: «Какой… дурацкий конец…»
Но – рановато я начал прощаться. Не успели отеллы-собакевичи проникнуть сквозь тулуп до… супового набора. Раздались людские крики, и дергать меня перестали. Оказалось, мужики увидели эту свистопляску и кольями наваляли возомнившим о себе женихам по хребтинам. Те сразу забыли о мести и свалили от греха подальше. Меня подняли, я выпутался из ошметков тулупа и повел мужиков в чайную – благодарить за спасение.
Мораль. Прежде, чем дать кому-то пинка – удостоверься, што за поворотом нет толпы доброжелателей.
P.S. А из остатков тулупа я сшил две пары рукавиц. Одну пару обменял на сало, а вторую сам носил.