Глава 6
Каменщики
Генерал-лейтенант Разлогов занимался спортом по собственной методике. Кто-то бегал трусцой по утрам, а он предпочитал отводить этому занятию день или вечер. Утром мышцы сонные, и бег для них – ведро холодной воды на голову спящего.
Разлогов физической зарядке предпочитал эмоциональную. В первую очередь он включал телевизор. Первая кнопка была настроена на новости РБК, и первая передача, которой он уделял внимание, называлась «Утро делового человека». Он прибавлял громкость и шел умываться. Когда садился завтракать, начинался обзор российской и зарубежной прессы. Он следил за бегущей строкой, отражающей котировки ценных бумаг, главные новости, новости часа, экономику и спорт. Все несколько сжато, но только для тех людей, которые в своей голове не держат хорошего распаковщика, как-то раз пришел к такому выводу генерал-лейтенант.
Разлогов видел «Ниссан» Глумова, въезжавший в распахнутые ворота его загородного дома, но продолжил разминку, свернув в аллею – единственное место в городке, которое вызывало в груди генерала тягостное чувство отторжения. Эта аллея походила на кладбищенскую, а ряды низкорослых деревьев – на сплошные линии из похоронных венков.
Генерал закончил пробежку на пороге своего двухэтажного дома. Вымывшись в душе, встретился наконец-то в гостиной с Сергеем. Бросив мокрое полотенце на диван, генерал жестом руки усадил гостя на оттоманку и строго спросил:
– Что все это значит, Сергей?
– Я все объясню, Аркадий Михайлович.
– Объяснять буду я. А ты рассказывай.
Глумов начал с того, что примерно полтора года назад к нему обратился майор Яковкин с жалобой на секретаря жилищной комиссии.
– А ты кто, мировой судья, что ли?
– Ну, говорили про меня, что я могу разрулить любую ситуацию.
– Кто говорил? Не юли!
– Я.
– Ты?
– Могу же я говорить про себя?
– Язык твой – враг твой. Дальше.
– Я встретился с Мирковичем. Он...
– Уже наслышан, кто он. Ты наехал на него и прибрал к рукам. Сколько ты нажил на нем?
– Да всего-то семьдесят «штук».
– Ладно. – Генерал промокнул мокрый лоб полотенцем. – Мне некогда рассиживаться с тобой. Езжай домой и все свои приключения опиши на бумаге. В деталях, – акцентировал генерал.
Он вышел из дому и остановил Глумова, собравшегося захлопнуть дверцу машины.
– Ну-ка еще раз расскажи анекдот.
– Какой анекдот?
– Цыплаковский. Про парня, который трахал девчонку. Начало можешь пропустить.
– Чувствую себя дураком...
– Рассказывай! – поторопил его генерал.
Он слушал и отмечал отдельные детали – дорожки от кокаина, фальшивые деньги, фашистская литература, оружие, боеприпасы, в целом представил себе этот «джентльменский набор», и в его голове родилась стандартная комбинация...
Оперативники на несколько мгновений прервали работу – только для того, чтобы поздороваться с Сергеем Харламовым, проводить его взглядом до офиса Грина, и снова занялись делом.
Визиты Харламова в офис были регулярны, даже существовало расписание, однако порой он мог не появляться неделю, а то и две. С рядовыми Харламов беседовал только после встречи с глазу на глаз с Гриневским. Он удобно устраивался в кресле и клал на колени объемистую кожаную папку на «молнии». Харламов и Гриневский практически дополняли друг друга. Один обладал постоянным качеством академика, а другой по правовому положению был администратором.
Харламов и Гриневский оставались тет-а-тет минут тридцать пять – сорок. Харламов поздоровался с подчиненными вторично. Выложив папку на невысокий стеллаж, он озвучил очередную задачу. Как всегда, начал с главного.
– Военный городок Черный, общей площадью семь с половиной гектаров, принадлежащий Минобороны, может уйти с молотка. Сумма предстоящей сделки может превысить сто пятьдесят миллионов долларов. Секретные материалы, которыми я располагаю, не позволят военному городку уйти с молотка, иначе о сделке можно было бы говорить, как о свершившемся факте, а большую часть материалов – собирать в открытых источниках информации. Мы будем вести это дело. Возможно, в ходе оперативной работы всплывут материалы, представляющие для нас интерес.
Харламов взял паузу. Заодно выбрал объектом своего пристального внимания Светлану Ипатьеву; до этого он переводил взгляд с Багдасарова на Цыплакова.
– Один из фигурантов этого дела вам знаком. Это представляющий интересы генерал-лейтенанта Разлогова капитан Сергей Глумов. – Харламов не сумел скрыть тонкой насмешки. – Надо ли говорить о том, что главный фигурант – сам Разлогов Аркадий Михайлович?.. В плане продаж земель и недвижимости Минобороны Разлогов имеет опыт. Собственно, его предпринимательская деятельность и началась с продажи подмосковного городка.
Еще одна пауза.
– Вторая сторона – собственно, покупатель – это небезызвестный бизнесмен Юлий Вейсберг, гражданский партнер генерала Разлогова. Не ошибусь, если предположу, что Вейсберг создаст две фирмы, которые и будут основными претендентами на городок. Одна выиграет, другая проиграет.
– Кто еще участвует в сделке? – не удержался от вопроса Багдасаров.
– Конечно, свои откаты получат в московской мэрии и Гордуме. Собственно, доля Разлогова – это и есть откат, но львиного размера. Это он складывает мозаику из отдельных кусочков, сводит концы с концами и сводит людей. Преступные ходы, которые он использует в аферах, в конце концов приобретают правовой статус. До поры до времени нельзя понять, какую цель преследует генерал. Она становилась видимой только тогда, когда вмешаться в процесс уже невозможно: подкуплены чиновники, подобраны партнеры, подготовлены бумаги, проинструктированы подставные лица...
Когда звучат такие речи, акцент в которых расставлен на именах, должностях и умопомрачительных цифрах, не знаешь, с чего начать, подумал Цыплаков. Под ногами пропасть, и через нее нужно проложить мостик, дощечка за дощечкой. Легко сказать: «Парни, надо бы включиться в оперативную работу. Для начала пересмотрите журналы «Форбс», там вы найдете фигурантов этого дела и обновите информацию по структуре Минобороны, отдельные элементы которого спешили нажиться и урвать последнее, как если бы разорвали в клочки книгу судеб и узнали, что судного дня не будет. Суда не будет! Ура!..»
– Ну, что, парни, есть еще вопросы ко мне?
В этот раз руку поднял Багдасаров. Харламов поиграл бровями и искренне улыбнулся. Если бы он хоть капельку был раздосадован, то не смог бы этого скрыть, находясь среди своих. И Цыплаков не понял, сказались ли в этом случае его дипломатические способности.
– Слушаю тебя, Костя.
Багдасаров сразу приступил к делу. Растолкав впереди стоящих, он назвал две фамилии:
– Разлогов и Вейсберг. Я буквально вчера прочитал один забавный материал про крейсер «Аврора»...
– Мне он тоже показался забавным, – вышел из положения Харламов.
...Иногда вечерами они собирались в кафе-баре, которое называли своим и сокращенно – «кабаре». Там они оттягивались. И все же редко им удавалось избегать разговоров о работе.
Костя присоединялся к «корпоративным посиделкам» через раз. Вот и сегодня он заявил, что не сможет «культурно посидеть вместе со всеми», чем обрадовал товарищей. Но не успели они выпить и по паре пива, как открылась дверь, и в кафе вошел Багдасаров. Цыплаков и Ипатьева переглянулись: они откровенно побаивались Костиного занудства, а он этого в упор не замечал. Светлана сквозь зубы прошептала:
– К нам подсядет.
– К кому же еще?.. Свершившийся факт.
– Есть такой бизнесмен – Юлий Вейсберг, – продолжил Костя ровно с того места, где его на утренней планерке перебил Харламов.
– Ну, есть, – подтвердил Цыплаков, заказав себе еще пива.
Ипатьева встала со стула.
– Ты куда? – прямо и грубовато спросил Багдасаров.
– Пойду попудрю себе кое-что.
– Не переборщи с пудрой. – Костя проводил ее взглядом и натурально поведал о том, что прокуратура Ленинградского военного округа «начала проверку по факту публикаций в средствах массовой информации о банкете, организованном на крейсере «Аврора» 6 июня. – Начальник музея заявил, что разрешения на мероприятие не давал, и вообще в этот злосчастный день у него был выходной.
Цыплаков ничего не понял.
– Какой начальник музея? Какой выходной?
– Слушай, – усмехнулся Костя. – 6 июня на борт «Авроры» прибыл первый гость. За ним подтянулись и другие. На верхней палубе «випы» устроили курилку. Внизу организовали фуршетный зал. Официанты обносили гостей горячительными напитками и закусками. Большинство гостей Вейсберга приехали на «Аврору» после ужина у губернатора Петербурга. Одним из последних прибыл Аркадий Разлогов.
– «Наш» Разлогов?
– Он самый, Аркадий Михайлович. Он сказал министру: «Такого масштабного наплыва людей этот крейсер не знал с 1917 года, когда группа революционеров захватила власть в стране».
– Что было дальше?
– Вейсберг на правах хозяина лично водил министра с индивидуальной экскурсией по «Авроре». А потом он и Аркадий Разлогов продолжали работать в тесном кругу. Не исключено, что они обсуждали детали предстоящей продажи военного городка.
Если быть совсем точным, то речь шла о продаже семи с половиной гектаров столичной земли, мысленно подметил Цыплаков. Сумма сделки могла составить десять миллиардов рублей.
Цыплаков не заметил, когда вернулась Ипатьева. Он не замечал даже Кости, который раскрыл ему детали этого дела притчей.