Глава 2
На шестнадцатилетнем Хотоне держался почти весь дом, потому что у отца, доктора Хораса, было слишком много важных дел, чтобы готовить ужин и заплетать девочкам косы.
И ещё потому, что у них не было мамы.
Она умерла уже очень давно.
Хотон любил заниматься спортом, готовить и командовать всеми вокруг. А ещё ему нравилось всё поджигать, потому что он был Огнетворцем. Очень хорошим Огнетворцем, между прочим. Он никогда не терял контроля над своей магией.
– Нори! – крикнул Хотон, уставившись на бобровую хатку. – Что ты делаешь?
Нори-бобёр-котёнок попыталась потереться мордочкой о ногу сердитого брата.
– Даже не могу понять, кто ты, – продолжал он. – Превращайся обратно и помоги мне убраться. Что ты тут натворила? Ну и запах!
От его строгого тона Нори-бобёр-котёнок задрожала.
– Нори! Сейчас же делай, что я говорю! – прокричал Хотон.
Хлоп. Он напугал Нори до такой степени, что она превратилась обратно в девочку – маленькую девочку с пушистыми волосами, смуглой кожей и в фиолетовой кофте. В зубах у неё застряли опилки от кресла. Гадость! Она тут же их выплюнула.
В доме – настоящий разгром.
В ванной и кабинете всё было вверх дном и стоял ужасный запах. Отцовское любимое кресло выглядело так, как будто взорвалось. Его старинный письменный стол еле держался на трёх ножках. Некоторые ценные книги напоминали рубленую капусту.
Он очень сильно разозлится.
– Прости, – прошептала Нори.
Хотон выглядел сердитым. И испуганным.
– Просто помоги мне тут убрать, – сказал он сестре. – У нас мало времени.
Вместе они, как смогли, привели комнаты в порядок, наполняя мусором один мешок за другим. Потом отмыли всё с чистящим средством. Когда ванная комната снова стала похожа на ванную, Хотон вызвал плотника, чтобы тот починил кресло и письменный стол. Нори он заставил собрать опилки пылесосом. Он даже нашёл в Интернете сайт магазина с антикварными книгами и заказал новые экземпляры испорченных томов.
Когда они закончили, Нори прокашлялась и спросила:
– Хотон, ты всё ещё злишься на меня?
Он покачал головой.
– Твоя человеческая половина должна брать верх, Нори. Только и всего.
– Я знаю.
– И когда превращаешься, превращайся в нормальное животное, – отрезал он. – Ты не контролируешь свои действия, и ни к чему хорошему это не приведёт.
– Я тренировала превращения в котёнка, как ты учил, – объяснила Нори. – Но потом этот бобёр появился из ниоткуда, и всё пошло наперекосяк.
– Так вот кто это был, – понял Хотон. – Котёнок-бобёр.
– Вообще-то, бобёр-котёнок, – Нори на секунду задумалась, а потом просияла. – Бобротёнок!
– Кто бы это ни был, он был омерзителен, – сказал Хотон.
Улыбка исчезла с лица Нори.
– К тому же ты, как всегда, потеряла контроль над собой, – продолжал он. – Думаю, мы свалим всё на кроликов Далии.
Далии, среднему ребёнку в семье Хорас, исполнилось тринадцать. Она была Укротителем, и в доме жило много её домашних питомцев: две летучие мыши, три жабы, хорёк, тукан, парочка обычных мышей и двенадцать кроликов. И все они были очень плохо воспитаны. Хорёк гадил на ковёр. Жабы тоже. Летучие мыши всё время во всех врезались и цеплялись за волосы. Поэтому поверить, что разгром устроили кролики, будет несложно.
Но Нори всё равно винила во всём себя. Несправедливо, что кролики будут расплачиваться за её ошибку. Равно как и Далия. Нори в волнении переплела пальцы.
– Разве мы не скажем отцу, что произошло на самом деле?
– Нет, – сказал Хотон. – Мы же не хотим, чтобы он разозлился на тебя. Только не накануне Главного Экзамена.
Нори сникла. Наверное, Хотон прав.
Лучше чуть-чуть приврать, чем сказать правду.
До начала летних каникул Нори, как и все её сверстники, ходила в обычную школу. Эта школа называлась «Лесная Долина». Как и во всех обычных школах, там учились с детского сада до четвёртого класса.
В этой школе у Нори были уроки по чтению и письму, а ещё по математике, естественным наукам, физкультуре, изобразительному искусству и музыке. Единственное, чему её там не учили, – это магии, потому что магические способности у детей открывались примерно в десять лет. Когда им исполнялось десять, в пятый класс они поступали уже в другую школу. Там тоже читали, учили математику и играли в баскетбол на физкультуре, но ещё дети начинали изучать магию. Вид магии, которую им преподавали, зависел от их врождённых способностей.
Некоторые дети – Огнетворцы – могли управлять огнём, как Хотон.
Некоторые, как Далия, были Укротителями – они хорошо ладили с животными.
Ещё были Невидимки, Летуны и Перевёртыши. Нори как раз была Перевёртышем, но Перевёртышем необычным.
Она обладала большими магическими способностями. В отличие от остальных Перевёртышей, могла превращаться почти во всех животных. Но ей приходилось скрывать от отца свой талант, потому что во время превращений её магия всегда выходила из-под контроля.
Например, она могла превратиться в просто идеального скунса, но затем её вдруг раздувало до размеров слона. И даже вырастал хобот.
Или она могла обернуться образцовым щенком, а потом у него появлялись щупальца, как у кальмара.
Нори знала, что отец не одобрил бы щенка с щупальцами. Он вообще многого не одобрял.
Ко всему прочему, во время превращений Нори-девочка почти всегда теряла контроль над своей человеческой половиной, и всё заканчивалось ужасным беспорядком. Слоноскунс-Нори, как заведённая, искала арахис, после чего на кухне неприятно пахло. Им пришлось вымыть всё с отбеливателем и убедить отца, что в окно забрался настоящий скунс. Нори-щенок-кальмар погрызла всю обувь Далии и облила Хотона своими противными чернилами. Хотон потом заявил, что пал жертвой взорвавшейся ручки.
Даже котёнок у неё получался в четырёх разных вариантах. Самое страшное случилось, когда Нори отчасти превратилась в дракона и выдохнула пламя на диван. Вину за это Хотон взял на себя: он сказал отцу, что не справился с заданием по подогреву сиденья для школьного проекта. Отец купил новый диван и заставил Хотона заплатить часть денег, но Нори сомневалась, что им удалось по-настоящему одурачить его. На уроках магии в Академии Мудрецов Хотон был одним из лучших учеников. Он не мог так ошибиться.
Отец, наверное, догадывался, что Нори не умеет управлять своей магией.
Он просто не хотел это обсуждать.
Он многое не обсуждал.
Когда отец вернулся из Академии в тот вечер, Хотон рассказал ему о происшествии. Отец немедля направился в свой кабинет, чтобы всё увидеть собственными глазами. Хотон, Далия и Нори последовали за ним.
– Далия, – отец, нахмурив брови, рассматривал царапины на письменном столе, – поставь своих кроликов на место. Им нужна дисциплина. Дисциплина и хорошие замки на клетках. Ты ведь этим займёшься?
– Да, отец, – ответила Далия, просверлив взглядом Нори.
Отец помедлил.
– Что ж, Хотон, спасибо за то, что вызвал плотника и заказал новые книги.
Хотон кивнул. Отец взглянул на Нори. На мгновение ей показалось, что он хочет ей что-то сказать.
Может, спросит, что случилось на самом деле.
Может, предложит помощь.
Вместо этого он трижды сжал и разжал кулаки. Беспорядок, да и весь кабинет исчезли.
Почти все Невидимки умели делать вещи невидимыми, но только невероятно могущественные Невидимки могли скрыть целую комнату, в которой всё ещё стоят люди. Границы исчезнувшей комнаты были чёткими и аккуратными. Казалось, что семья Хорас зависла в воздухе над столовой.
– Идите вниз, дети, – сказал отец. – Сегодня вечером меня не беспокоить.
Теперь он исчез сам, и разговор был окончен.
На следующее утро отец рано ушёл на работу. Нори завтракала с Хотоном, Далией и парочкой её кроликов.
– Тебе яйцо вкрутую или всмятку? – спросил Хотон, доставая сырое яйцо из холодильника.
– Всмятку, пожалуйста, – ответила девочка.
Хотон сварил яйцо, как настоящий Огнетворец, – подогрел его в руках до полной готовности. Потом поджарил тост, выстрелив в него язычками пламени.
– Ешь как следует. Тебе понадобятся силы, – сказал он Нори, пока накрывал на стол. – Ты готова к Главному Экзамену?
Нори кивнула. Потом покачала головой. Потом отломила кусочек от тоста.
– Просто делай, что тебе скажут учителя, – посоветовал Хотон. – Не больше и не меньше. И без выкрутасов.
– Я знаю, – сказала Нори. Она попробовала проглотить кусочек хлеба, но крошки застряли в горле.
– Ты должна быть предсказуемой.
– Я знаю.
– И аккуратной.
– Я знаю.
– Так что продумай всё идеально, вплоть до усиков.
– Хорошо.
– Контролируй свою звериную половину.
– Ладно.
– Заплети-ка волосы. Да покрепче! И в этих штанах ты не пойдёшь.
Нори посмотрела на свои штаны.
– Но это же мои счастливые фиолетовые джинсы!
Хотон покачал головой.
– Переоденься в то платье, с красивым воротником, – Нори встала из-за стола. – Не сейчас! После завтрака!
Нори снова села на место, и Хотон надавал ей ещё советов. На этот раз к нему присоединилась Далия. Они говорили с Нори, пока она пыталась есть. Говорили, стоя под дверью, пока она переодевалась. Говорили и всю дорогу до Академии, которая находилась в десяти минутах ходьбы от дома.
Они замолчали, только когда вошли в школьные ворота. Хотон положил руки Нори на плечи.
– Что бы ни случилось, во что бы ты ни превратилась, не смей ничего лизать.
– И есть, – добавила Далия.
Хотон кивнул.
– Просто нужно хорошенько постараться.
– И сдать экзамен, – сказала сестра.
– Мы в тебе не сомневаемся, – хором произнесли они.
Потом они ушли. Хотон устроился работать на летние каникулы. А Далии нужно было идти на занятие с репетитором по математике.
Нори осталась в одиночестве.
Зал магических действий Академии Мудрецов находился в высоком каменном здании. Под его крышей сидели гаргульи[1] и смотрели вниз.
Внутри Нори увидела очередь из детей, стоящих вместе со своими родителями. Они все пришли на Главный Экзамен.
Матери гладили своих детей по волосам. Отцы похлопывали их по плечу и застёгивали пуговицы на кофтах.
Из-за платья у Нори чесалось всё тело.
Перед ней стояла светлокожая девочка с короткой стрижкой. Мелкие черты лица, руки, ноги – всё у нее было маленькое. И только очки – огромные: чёрная оправа и линзы размером с большое печенье.
Папа девочки тихонько с ней разговаривал.
– Ты умеешь поджигать спички, Лэйси. Мы это уже знаем. Но давай-ка повторим, как готовить маршмеллоу[2].
– Золотисто-коричневый – четыре секунды, слегка прожаренный – шесть, – отчеканила девочка Лэйси. У неё дрожала губа.
– Если ты его недожаришь, то не поступишь в Академию, – предупредил её папа. – Если сожжёшь, будет кое-что пострашней.
Лэйси кивнула.
– Не напортачь, – сказал папа.
У девочки затряслись руки.
Нори стало её жалко. Она подумала, что папа Лэйси не знает, как оказывать поддержку. Она тронула девочку за плечо и улыбнулась.
– Страшно, да? – сказала Нори. – У меня аж живот скрутило.
Лэйси резко обернулась.
– Тс-с-с! Ты что, не понимаешь, что нужно соблюдать тишину? Тут все готовятся к испытанию!
Нори залилась румянцем. Она закусила щёку и принялась ждать.
Очередь продвигалась вперёд.
Теперь перед ней осталось десять детей.
Потом восемь. Потом пять.
А потом всего один. Наконец вызвали Лэйси, и у той на лице отразилась настоящая паника.
– Удачи, – сказала Нори.
– Тс-с-с! – повторила Лэйси. Она постаралась скрыть своё волнение, уклонилась от объятий отца и прошла в зал магических действий, чтобы попытаться сдать Главный Экзамен.
Тишина.
Опять тишина.
Затем из зала раздались мучительные рыдания.
Лэйси выскочила в коридор, пробежала вниз по длинной лестнице и протиснулась через массивные двери, ведущие на улицу.
– Лэйси? – крикнул отец девочки, бросившись вдогонку за дочерью. – Лэйси!
Вопли Лэйси были душераздирающими.
Нори пробил озноб.
Настала её очередь.