Глава шестая о том, кто живет в нашей голове. Легкий сюрреализм или Анжела Ивановна выселяется
Обычная пятиэтажка, по три квартиры на этаже. Серые балконы, одинаковые, ничем не отличающиеся друг от друга подъезды. Советское время, начало восьмидесятых. Шесть утра. Монотонно пикают часы по радио, объявляя утреннюю гимнастику. Невольно вспоминаются строки из песни Высоцкого:
Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите, три-четыре,
Бодрость духа, грация и пластика,
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока ещё, гимнастика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока ещё, гимнастика
Анжела Ивановна потягиваясь, ныряет в привычный халат, надевает свои тапочки со стоптанными пятками и, шаркая ногами, идет на кухню. Гимнастика снова прокрутилась только в ее воображении, на кухне органично в такт радио капает кран – починить некому. Анжела Ивановна – учительница русского и литературы в местной школе, она живет одна. Надо сказать, что только великие поэты могли бы полностью воплотить образ ее мужчины. Пожалуй, из всех хорошо бы подошел Пушкин, но ее раздражали его бакенбарды, поэтому скорее Есенин с его копной соломенных волос, хотя Анжеле Ивановне не нравились пьяные мужчины. Эх, ну что ж, значит и Есенин не подходит. «Мужики перевелись на Руси» – сетовала Анжела Ивановна, ставя кастрюльку с зелеными термобигудями на печку. Бигуди она накручивала ежедневно с понедельника по пятницу, потому что такого облика требовала профессия, педагог все-таки. Образ интеллигентной образованной русской (в этом месте Анжела Ивановна всегда пафосно поднимала указательный палец вверх) женщины.
Анжела Ивановне шел 43 год. Внутренне она отчаялась уже повстречать своего принца, поэтому вечерами целиком и полностью погружалась в мировую литературу, проживая свое женское начало и наслаждение именно там. И там, нужно сказать ей было совсем не плохо. Герои Дюма и Гоголя, Чехова и Зощенко умиляли ее, заставляли смеяться, а порой и всплакнуть в накрахмаленный платок, на кончике которого красными буквами были вышито два инициала – А. И.
Анжела Ивановна не очень любила общение, она чаще всего старалась быстро нырнуть в свое драповое пальто и незаметно покинуть помещение. Но, если вдруг ей приходилось разделять какую-либо компанию, то разговор непременно заходил в сторону легкой иронии и критики с ее стороны. Анжела Ивановна не терпела необразованных людей, относилась к ним аллергично, как на летающую в воздухе пыль, неопрятных людей с невыглаженными рубашками она сторонилась и очень злостно и настороженно смотрела на людей с нерасчесанными волосами или нестрижеными ногтями. Эти вещи для Анжелы Ивановны были абсолютными шлагбаумами, территорией, куда нельзя входить, в конце концов, красными тряпками для быка. Глаза Анжелы Ивановны наливались кровью и она смачно внутренне выругивалась, нервно дергая пуговицы на своей шерстяной кофте.
Конец ознакомительного фрагмента.