Часть третья
Я был в плену. В плену безумного режиссера. Он часы… десятки или сотни часов, показывал мне бессвязные эпизоды странного фильма, в котором белые вспышки света смешивались с черным асфальтом, под нарастающий шум двигателя. Я не мог отвернуться, не мог закрыть глаза, один и тот же эпизод, до тошноты… Сколько это продолжалось? Предсмертные кадры, забирали остатки сил, выматывали…
Когда это закончилось?
Холодно. Запах земли, леса. Кто—то выключил проклятый проектор, кошмарный фильм закончился. Интересно, где я? Врачи решили, что я умер, избавились от меня, но поспешили? Конечно, это чушь. Может зомби? От этой мысли уголки губ поползли вверх, глупая шутка, и, возможно, неуместная.
Открыть глаза оказалось непростой задачей, веки упорно отказывались размыкаться, как после длительного сна. Еще попытка. И еще… Взгляд вцепился в небо.
Куски грязных облаков сдувало прочь, неестественно яркая луна, среди черного бархата, который украшали сотни, или тысячи звезд? Считать было бесполезно. Когда я видел такое небо последний раз? В городе, в лучшем случае, десяток звезд можно насчитать, которые с трудом пробиваются сквозь серую дымку.
Сколько минут прошло в созерцании этого волшебства? Часов не было, наверно сняли в реанимации… да и не важно. В прочем, как бы хорошо тут не было, надо встать с земли и постараться как—то согреться, понять где я, если конечно… я жив. Мысль была как гром. Жив? Снова стало смешно. Потом пусто. Или я просто сошел с ума… осознать происходящее не получалось. Но, хватит, пора получить больше информации о том, что со мной происходит. Встаем…
С губ сорвался хрип. Вместе с этим пришло понимание сразу двух вещей. Первая, я был точно жив, потому что передать, какую боль я испытал во всем теле, было весьма и весьма непросто. Вторая вещь, которую я осознал, что меня явно не долечили, пошевелить, как оказалось, я не мог практически ничем. Все тело отзывалось волной боли, при любой попытки совершить движения.
Это подло. Умирать уместно в больнице, когда было все равно, а боль являлась лишь жалким отголоском благодаря обезболивающим… С другой стороны, увидеть такое небо, дышать этим воздухом, в котором я стал четко различать запах ели, можжевельника…
Силы покидали, ясный взор все чаще проваливался в черное ничто. Лихорадило, пот начинал заливать глаза, не было возможности даже стереть его, кажется, руки были тоже переломаны. Я начинал мечтать о пустоте, которая изредка меня навещала…
В сознание меня вернул гулкий рык, сложно сказать, откуда именно он доносился, хорошо это или плохо, я тоже затруднялся ответить. Едва различимые шаги, на пределе слышимости… Снова рык, более явный, агрессивный. Звериный визг, тишина. Только ветер мерно покачивал верхушки елей. Шаги стали отчетливей, а я не спешил делать ставки на то, кто именно движется в моем направлении.
Шаги оборвались у изголовья. Конечно, повернуть голову и посмотреть, что происходит вне зоны моего обзора, не представлялось возможным… Снова шаги, частые, совсем близко. Я попытался что—то сказать, но вышел только сдавленный хрип.
– Тихо… Не трать на это силы. – сказала девушка шепотом. Учитывая, на каком уровне сейчас были мои коммуникативные навыки, я решил просто послушаться. Но, Девушка? В ночном лесу?
Она присели на колени, справа, скинула с головы черный капюшон, рыжие волосы освободились и беспорядочно упали на плечи.
Её ладонь легла мне на лоб. Прохладная и мягкая, на секунду мне стало легче… Гулкий, уже знакомый рык. Я хотел предупредить, что, возможно их стая, но смог издать только хрип.
– Чшш… ее палец лег мне на губы, руки пахли бумагой и чернилами? Она осмотрелась, не убирая пальца…
– Сейчас будет неприятно, потерпи. – едва ли был выбор, я моргнул в знак согласия.
Достав из кармана маленькую книжечку, она перешла к вдумчивому чтению и листанию страниц.
– Нет… это не поможет. Для этого мало времени… тогда может быть… точно! – она улыбнулась своим мыслям.
Девушка наклонилась надо мной, ее темный взгляд выражал беспокойство, она слегка нахмурилась, извлекла из—под плаща какую—то емкость с бирюзовой жидкостью, напоминающую вытянутый ромбик, размером с мизинец. Цепочка была короткой, поэтому ей пришлось ниже наклониться ко мне, на лицо упала прядь волос, они пахли свежестью. Я запомнил этот момент.
От стеклянного предмета начал исходить тусклый свет, дрожь в теле усилилась, стало прохладно… я пытался что—то сказать, волны боли прервали эти попытки. С губ сорвался хрип, продолжительный. А дальше, мысли, ощущения и чувства сменяли друг друга. Свежесть ее волос… вспышка боли… обеспокоенный взгляд, она что—то говорит, это видно по движению губ, но слов не слышу… Резкий провал в темноту.
Холод ушел. Первая приятная мысль, сквозь растворяющуюся дымку сна, который на удивление был пустым и спокойным. Слух ласкал потрескивающий костер. Просыпаться до конца совсем не хотелось, за последние часы…, впрочем, я не могу ручаться за точность время исчисления, в свете последних событий. Сейчас было тепло и спокойно.
– Попробуй привстать, – девушка заметила, что я проснулся.
Она больше не говорила шепотом.
– Боли уже не будет, по крайне мере такой, – её звонкий голос звучал убедительно, стоило попробовать. Я до конца открыл глаза. Незнакомка сидела около костра, на невесть откуда взявшимся бревне. Она была в сером вязаном свитере, а черный плащ укрывал уже меня.
Начинаю подниматься, сперва на локтях, потом принимаю положения полусидя… Боль не ушла совсем, но это был лишь жалкий призрак, по сравнению с тем, что было ранее. Ее нетерпеливый взгляд провоцировал меня продолжать попытки принять более удобное положение.
Я осмотрел себя… Темно—синяя рубашка была в грязи, где—то на рукаве порвана. Серые джинсы перемазаны в земле, в области правого колена запеклась кровь, ткань разодрана. Возможно, самое время повторить шутку про зомби.
– Спасибо…, – я удивился собственному голосу, последние попытки заканчивались лишь хрипом, он и сейчас был не слишком внятным, но явно лучше.
Незнакомка улыбнулась краешком губ.
Из—за деревьев пробивались ленивые лучи утреннего солнца. Осторожно прикасались к ее лицу, игрались в волосах переливами. Теперь я мог разглядеть свою спасительницу. Нежные черты лица, внимательный взгляд. Волосы красиво разбросаны на плечах…
– Интересно? – ее вопрос, с улыбкой, развеял некоторую завороженность.
– Что? – уточнил я.
– Просто ты меня внимательно разглядываешь…
– Может быть, да… – слова звучали неуверенно.
– Попробуй встать, пора идти. – девушка позволила маленькой книжечке повиснуть на серебряной цепочке, затем подошла ко мне, чтобы помочь.