Пролог
***
Надежно защищен только выключенный компьютер
Евгений Касперский
***
То лето запомнилось жителям Европейской части России надолго. Уже вторую неделю июля на небе не наблюдалось ни одного облака. Столбик термометра редко опускался ниже плюс тридцати. Бодрящая прохлада наступала только рано утром, когда солнце еще не появилось над горизонтом, и город только начинал просыпаться. К полудню же уличный асфальт раскалялся до такой степени, что прикоснуться к нему было невозможно. Все обитатели каменных джунглей, с чьей-то легкой руки именуемых городом, включая бездомных животных, стремились в спасительную тень или поближе к воде.
На скамейке в старом дворе, скрытой от посторонних глаз и безжалостных солнечных лучей кустами сирени, и акацией, уютно устроились две девушки. Между ними, воплощая известный рекламный слоган «Не дай себе засохнуть!», стояла запотевшая трехлитровая стеклянная банка с пивом, уже наполовину пустая (или наполовину полная, смотря с какой точки зрения посмотреть). Повод отведать хмельного напитка у девушек был, при этом достаточно весомый. Накануне они сдали последний госэкзамен в университете и теперь вступали в настоящую взрослую жизнь.
Одна из них, симпатичная блондинка, облаченная, соответственно погоде, в легкомысленный полупрозрачный сарафанчик, с наслаждением скинула туфли.
– Черт, Ленка, чтоб я еще когда-нибудь купила туфли на распродаже, ноги натерла, жуть, – сказала она, поудобнее устраиваясь на жестком сиденье.
– Ничего, разносятся, я тоже на той неделе купила босоножки, так первые три дня вообще ходить не могла, – лениво ответила ее подруга. А вообще Катя, на одежде экономить не стоит, и на косметике тоже. Представь, встречаешь ты мужчину своей мечты, а сама ненакрашенная, в застиранной маечке и драных джинсах. Да разве он на тебя взглянет! Вот и упустила свой шанс, а другого может и не будет.
– Ты ничего не понимаешь! – горячо возразила Катя. – Если мужчина ценит в девушке только одежду и, извиняюсь, сиськи, то нафига он нужен. Вон моя соседка, Анжелка, рассказывала, вышла она во двор мусор вынести, как полагается растрепанная, в джинсах и домашних шлепанцах. А там мужик на крутой иномарке, то ли «БМВ», то ли «Ауди», одним словом джип. Так этот мужик с ней познакомился, пригласил в кафе, потом на концерт Макаревича, месяц уже встречаются.
– Ты Катя у нас известная тургеневская девушка, – снисходительно сказала Лена. – Такая взрослая, а в сказки веришь. Соседка твоя – хабалка, навесила лапши на уши.
– Нет, правда, я их вместе видела, такой солидный дядька, хозяин жизни.
– Может, и бывают исключения, – нехотя согласилась она. – Но в жизни все проще: красиво одеться, красиво раздеться. Кстати, я недавно в «Пассаже» такую классную ночнушку видела. Смотрится очень эротично, и к тому же недорого, давай завтра сходим, – хитрая Ленка предпочла соскочить со скользкой темы взаимоотношения полов.
– Давай, – согласилась Катя.
Подруги надолго замолчали, жара и выпитое пиво давали о себе знать.
– Насчёт Москвы, ты серьёзно решила? – прервала затянувшуюся паузу Катя.
– Да надоело все! В этом городе делать нечего, кем я тут стану. Разве мы не рождены для счастья, я хочу получить свою долю здесь и сейчас.
– А жить где будешь?
– У двоюродной сестры перекантуюсь, хотя бы первое время, а потом работу найду, квартиру буду снимать.
– Значит, бросаешь меня, – грустно констатировала Катя.
– Почему бросаю, – возмутилась Лена, – поехали вместе.
– Ты же знаешь, я не могу, мама все время болеет, как она будет без меня, – насчёт мамы Катя слегка лукавила, Валентина Петровна, хотя и действительно не отличалась крепким здоровьем, но вполне могла обойтись без Катиной помощи. Просто в отличие от своей подруги, она не была склонна ко всякого рода авантюрам. Вообще они с Ленкой были очень разные, даже внешне. Катя – миниатюрная сероглазая блондинка с белой кожей, к ней даже загар не приставал – на солнце она мгновенно обгорала. Лена – знойная красавица, ростом сто семьдесят семь сантиметров, с третьим размером груди, чуть смуглая, кареглазая. По характеру они были полными противоположностями, но на удивление, дружили много лет: вместе учились в школе, хотя и в параллельных классах, затем – в одной группе в университете. За эти годы поссорились всего пару раз, да и то ненадолго. Сейчас обе думали об одном и том же – предстоит долгая разлука, кто знает, когда снова свидятся.
Перегруженные своими думками, девушки не сразу заметили надвигающуюся опасность: по тропинке, пересекавшей запущенный двор, двигался субъект неопределенного возраста, заросший многодневной щетиной. Субъект был одет в рваные треники, ботинки на босу ногу и майку, когда-то белую, а теперь – грязно-желтого цвета.
– Не смотри на него, сейчас будет копейку сшибать, – запоздало предупредила Катя, но было уже поздно. Заметив мимолетный Ленкин взгляд, субъект пошел к ним.
– Девчонки, – прохрипел он, – можно к вам обратиться?
Лена с Катей проигнорировали вопрос, но представителя городского дна это мало смутило.
– Дайте на хлебушек, два рубля не хватает, – от него происходил неповторимый аромат перегара и несвежего тела, Катю слегка затошнило.
– Вали отсюда, вождь краснорожих, – строго сказала Лена, намекая на его цвет лица. – Сейчас милицию вызову.
Угроза не произвела на «вождя краснорожих» особого впечатления, милиции он не боялся, наоборот встреча с представителями закона предполагала ночевку под крышей и тарелку похлебки. Строго говоря, появление милиции не сулило ничего хорошего, в первую очередь, для Лены с Катей, ибо девушки самым наглым образом нарушали административное законодательство, распивая пиво посреди двора, но Лена не собиралась подкреплять свои слова действием, скорее брала на испуг.
Ханурик же оказался на редкость непонятливым, и уходить, явно не спешил.
– Дай копеечку на хлеб, – упрямо повторил он.
– Нет у нас ничего, бог подаст, – ответила Катя, уже внутренне закипая.
– Ну, хоть пиво оставьте, трубы горят, помру ведь…, – с тоской предложил он.
– Черт с тобой, похмеляйся, а то и вправду копыта откинешь, – великодушно сказала Лена, – пойдем Катька, мне еще в парикмахерскую нужно успеть.
Девушки собрались и, дружно проклиная навязчивого попрошайку за испорченный отдых, вышли со двора…