Глава пятая
Халайм-Кэнг – Остров Радости
Попугай начал свой рассказ. Чука-Мяка и Бунбл не перебивали его.
Остров, на который неведомым образом попали волшебник и его друзья, назывался Халайм-Кэнг. Слушая попугая, Шюртиж мысленно присвоил ему другое название: «Остров Радости». Здесь всегда стояло лето, росло множество фруктов и овощей, с избытком было пресной воды. На Халайм-Кэнге не встречалось людей, тут обитали только звери и птицы. Они умели говорить, прекрасно понимали друг друга и никогда не ссорились. Еды и воды хватало на всех, живи себе в полном удовольствии… Неужели это не радость?
В конце Папестон сказал:
– А потом прилетела эта звезда, и упала на дальнем конце острова. Хотя, я уже не уверен, что это была именно звезда, а не что-то другое… Наутро мы обнаружили, что остров изменился не в лучшую сторону. Всё стало некрасивым, словно мир заболел неизвестной болезнью. Остальные звери и птицы бесследно пропали, а с нами произошли невероятные перемены. Мы как будто стали не сами собой, с виду оставаясь прежними. Вы уже поняли, что я хочу сказать?
– Трудно не понять, – кивнул волшебник. – Чука-Мяка выглядит как черепаха, а бегает быстрее гепарда. Вы весите как слон и, наверняка, не можете летать. А Бунбл – наоборот, умеет летать как птица и весит как птица. Хотите узнать, что я думаю про такие вещи?
– Что? – хором спросили все.
– Что здесь не обошлось без волшебства, – твёрдо ответил Шюртиж. – Причём, это какое-то неправильное волшебство.
«Точь-в-точь такое, какое частенько бывает у меня, – решил он. – Ну, очень похоже».
– А что за вещь – волшебство? – удивились новые знакомые. – Никогда о такой не слышали.
Первым от удивления, вызванного их удивлением – опомнился Блеп.
– Как так? Все знают про волшебство!
– Спокойно! – сказал Шюртиж. – Надо во всём разобраться.
– Верно, – поддержал его Эдфор. – Удивляться можно до тех пор, пока эти лопухи снова не позеленеют. Шюртиж, а ведь это точно не Страна Семи Радуг. Не может такого быть…
– …чтобы живущие в ней – не знали про волшебство, – закончил его мысль Шюртиж. – Скорее я готов поверить в то, что Блеп бросит сочинять стихи. Значит, мы находимся очень и очень далеко от дома. Хорошо, если в другой стране.
– А если – в другом мире? – потрясённо прошептал Блеп.
– Не исключено… – согласился волшебник. – И как нам теперь вернуться домой?
– Такое вообще бывает? – спросил Эдфор. – Хотя, Морьега иногда обсуждал такую возможность с друзьями-волшебниками. И они дружно приходили к выводу, что другие миры есть. Но, как попасть туда – не знал никто.
– Ай, как же всё запутано… – покачала головой Чука-Мяка, глядя на Шюртижа умными и добрыми глазами. – И чтобы не запутаться ещё сильнее, сделаем так. Расскажите нам – кто вы такие, и что такое волшебство. А потом все вместе подумаем, что делать.
– Разве я не успел представиться? – огорчился волшебник. – Извините, из-за всего случившегося в голове такая абракадабра… Я – волшебник Шюртиж. Вон то чудо с разноцветными глазами, ушами и ртом – Блеп. А этот чёрный и пушистый снаружи, и такой же белый и пушистый внутри – Эдфор. Как уже упоминалось, мы – из Страны Семи Радуг…
Он поведал новым знакомцам о своём мире, не забыв упомянуть про минувший сон. Как мог – объяснил, что такое волшебство. И решил показать что-нибудь простенькое.
– Я сделаю один из лопухов маленьким, а потом снова большим, – сказал Шюртиж. – Не бойтесь, это не страшно.
Он повернулся к ближайшему растению, сосредоточился и произнёс заклинание:
– Карбулей!
Лопух остался прежним.
– Как? Почему? – волшебник расстроился не на шутку. – Глуссир, массир, чаж-баж-таж!
Заклинание, от которого в воздухе должны были появиться смешные рожицы, веселящие маленьких семирадужан, тоже не сработало.
– Последняя попытка! – решил Шюртиж. – Папестон! Я прочитаю отменяющее заклинание, а вы попробуйте взлететь. Или вы снова станете нормальным попугаем, или я больше не волшебник. Итак! – оборай, арабой, энпер-пенпер! Взлетайте!
Папестон несколько взмахнул крыльями, а потом печально развёл ими. Неудача!
– Надеюсь, все согласятся со мной, что остаётся лишь одно, – снова заговорила Чука-Мяка. – Нам надо расследовать случившееся, если хотим вернуть всё, как было. И делать это лучше вместе.
Шюртижу понравилось слово «расследовать». Он ещё никогда не занимался ничем похожим. Ему очень захотелось раскрыть тайну всего происходящего. Не беда, что нет никакого опыта: главное – начать!
– У вас есть какой-то план? – оживился Блеп.
– План может быть только один, – ответил Папестон. – Добраться до противоположного края острова, и найти то, что упало с неба. Могу спорить на все свои перья, что причина наших трудностей – кроется именно в этой вещи. Кто против?
– Никто, – улыбнулся волшебник, и Блеп с Эдфором согласно кивнули. – Ведите. Мы целиком полагаемся на вас. Долго добираться?
– Почти целый день, – сказал попугай. – Но раньше я летал напрямую, а теперь всё сложнее. Зато Бунблу легче. Но возможно – он так не считает…
– Бунблу непривычно, – буркнул тот. – Слон, который может посмотреть на Халайм-Кэнг с высоты птичьего полёта, это, наверное – и есть самое настоящее волшебство. Но оставаться таким на всю жизнь, мне как-то неохота.
Шюртиж согласился с ним. Если бы, к примеру – ему предложили стать самым лучшим Танцующим Облаком в мире, которое подарит семирадужанам уйму веселья: он бы отказался, не раздумывая. Лучше остаться таким, какой ты есть, пусть даже твоя судьба – быть волшебником-неудачником. Но это будешь настоящий ты. Если ты постараешься изменить что-то к лучшему, и сам начнёшь меняться в ту же сторону – это произойдёт благодаря твоим собственным стараниям. А это очень здорово и правильно. Когда тебе предлагают помощь – отказывать не стоит, но стремиться к лучшему-доброму-полезному и делать первые шаги – ты непременно должен сам.
– Идти придётся слоновьей тропой, – сказал Папестон, – коли с волшебством ничего не получается. Я бы не отказался мгновенно перенеслись в Закатную Лагуну с помощью какого-нибудь заклинания, но – увы… Бунблу придётся подсказывать дорогу, потому что смотреть на неё сверху, и идти по ней – немного разные вещи. Взлетай, ушастый. До опушки Весёлого Леса я доведу, а вот дальше могу запутаться.
Бунбл принялся подниматься в воздух, старательно маша ушами.
– Хотите, я добегу до Закатной Лагуны? – предложила Чука-Мяка. – С моей нынешней скоростью это пустяковое занятие. Р-раз! – и на месте. Потом вернусь, и расскажу что видела.
Шюртиж засомневался.
– Идея неплохая, но я бы поостерегся так делать.
– Почему?
– Судя по тому, что произошло с вами и Халайм-Кэнгом, здесь появилось что-то плохое. Помните мой сон? Того зеленокожего человека со зловещей улыбкой? Если он действительно находится в Закатной Лагуне и намерен сделать с островом что-то ужасное, то нам стоит держаться вместе. Нас и так немного, а если он схватит Чуку-Мяку… Я бы не стал рисковать.
– Очень неглупая мысль, – уважительно сказал Папестон. – Мне это даже в голову не пришло.
Эдфор с Блепом переглянулись, и довольно заулыбались. Голова у Шюртижа варит ого-го! Им ли этого не знать?
– К тому же, – продолжил волшебник, – есть шанс, что зеленокожий не подозревает о нашем походе. А если он как-то сумеет выведать у черепахи наш замысел, то у него будет преимущество. Этого нипочём не следует допускать. Разобраться во всём и победить – можно только вместе. Мои друзья прекрасно знают, что я прав.
– Да! – хором ответили котёл и кот.
– В такое «да» невозможно не поверить, – повеселел попугай. – Ну, вперёд?