Вы здесь

Волчье счастье. Глава 5 (А. В. Медведева, 2016)

Глава 5

Андрей

Немного грызла совесть. В последние дни накануне отъезда Лена держалась еле-еле. И это ее упорное молчаливое сопротивление – а я чуял, что она не остается равнодушной, если не сказать больше, к моим попыткам соблазнения, – вызывало невольное уважение. Ее внутренняя сила растет. Поэтому я позволил ей видимость побега, понимая, что иначе девушка сорвется. С каким же облегчением она уезжала…

Наивная бурая волчица. Слишком юная и неопытная, чтобы представлять мои реальные возможности.

«От меня никогда не сбежит. Она принадлежит мне», – пообещал сам себе, незаметно наблюдая со стороны «погрузку» и отбытие студентов на практику. На всем пути их будут сопровождать двое моих людей. До момента нашей новой встречи!

Вертолет уже ждал, мне необходимо было оказаться у медведей раньше. И поговорить с Томашем. Абсолютной искренности от хранителя я не ожидал, но что-то полезное для нас услышать надеялся.

– Только так: бурая идет в комплекте со мной! – Я был категоричен. – Или мы вдвоем на землях медведей, или никого. И я должен быть рядом с ней все время пребывания! Мы – пара, помнишь? По нашим законам – решаю я. Хранители не могут нарушить правила.

– Не боишься все испортить своим давлением? – Томаш был подозрительно улыбчив. Вообще, этот оборотень нравился моему волку, хотя и вызывал инстинктивную настороженность. – Не лучше ли дать ей возможность побыть одной, а самому приехать уже вместе с отцом ко времени сбора представителей всех волчьих кланов?

– Гораздо хуже, если ей будет что-то угрожать, а меня не окажется рядом.

– На землях хранителей волчица в безопасности. – Медведь мгновенно стал серьезен.

«Ой ли? – красноречиво промолчал я. – Кто-то затеял странную игру. Вот только зачем?»

– Хорошо! Считай себя полноправным членом группы спасателей, которая будет сопровождать студентов. Старший – Максим Вельнов, вы, кажется, встречались раньше.

Я сухо кивнул: доводилось.

– Следующее, – с прищуром взглянул на Томаша, заставив его замереть, и сообщил: – Я как заинтересованная сторона и непосредственный участник встречи хочу ознакомиться с оригиналом древнего договора, согласно которому именно белые волки должны возмещать «ущерб» бурому клану.

Томаш сразу расслабился, насторожив меня еще больше.

– А что? – Он с долей ехидства мне подмигнул. – Ты остался чем-то недоволен?

– Повторить вопрос? – Мне было не до шуток.

– Без проблем. Накануне общей встречи ты получишь возможность узнать о договоре все. Если еще будешь считать это необходимым.

Фраза прозвучала двусмысленно.

– А раньше?

– Уже сегодня прибудет твоя волчица; ты уверен, что ей никто не навредит, если ты отправишься в поселение хранителей?

Вопрос был риторическим. Придется знакомство с договором отложить на потом.

– И еще. Кто является инициатором сбора? Вы? – Этот момент мог бы многое прояснить.

– Не мы, но я не могу назвать тебе другую сторону конфликта. Все выяснится на встрече. И…

– Что?

– Девочку береги! – Одарив меня этим советом, хранитель возвратился к своим.

Мне предстояло с полчаса дожидаться медведей, что будут охранять людей. С ними сразу отправился на то место, где будет организован временный лагерь. Волконскую ожидает сокрушительный сюрприз!

И дело не только в факте моего присутствия. Я много раз все обдумал и выработал целую стратегию покорения бурой. Она даже не представляет, насколько я коварен, насколько многолик и неразборчив в средствах! Елена увидит здесь нового Андрея – и будет покорена им бесповоротно. Здесь я буду для нее таким, каким она хотела бы меня видеть, я привяжу ее к себе навечно. Любым способом! Мой волк выбрал свою волчицу, и он ее не отпустит, никогда. И не отдаст другому. А дальше – ей придется смириться. И научиться жить со мной.

Вельнов мои «ожидания» оправдал. Я даже уверен: он сам вызвался возглавить группу от медведей, сопровождающую студентов. Знал о моем «интересе». Мы и раньше не упускали случая помериться силами или поиграть на нервах друг друга. Но всегда это были лишь «потешные» сражения. В душе мы друг друга уважали, если не больше – опасались.

И тут он шанса вывести меня из себя не упустил – сразу взял Лену «в оборот», пригласив на ночную прогулку. А Волконская, потрясенная и раздосадованная моим появлением, пошла, кажется, даже не понимая, с кем имеет дело. Вот куда ей без моей защиты и покровительства?

Но мой план предусматривал сдержанность. Необходимо скрыть от всех свои мотивы и намерения. Сбить с толку врагов. Предстать перед Леной в новом свете и окончательно покорить бурую. Ни ей, ни себе я выбора не оставлял, просчитав, как полагал, планы заговорщиков.

«Знают, что я встретил свою пару?»

Да сколько угодно!

Чем более убеждены они будут, что я порабощен этой волчицей, тем мне легче. Ведь я понимаю, что даже в отношениях с подругой буду действовать, исходя из собственной выгоды. Своей и клана белых волков. Лена тоже была в сфере моих интересов. От бурой отказываться я был не намерен, хотя не стану и слепо следовать тяге моего зверя к ней.

Буду самым хитрым и получу в итоге все – и бурую, и власть. На земли хранителей я отправлялся с четким планом. Ошибиться возможности не было. Это означало бы поражение.

* * *

Но как же трудно было сдержаться, когда Лена одаривала вниманием другого мужчину! Оборотня! Инстинкт собственника едва не вынудил утратить контроль. Мой зверь был в бешенстве; будь его воля сильнее моей, мы с медведем уже схлестнулись бы в яростном поединке. Впрочем, не уверен, что Вельнов бы рискнул. Сейчас я был крайне опасным противником.

Все поведение хранителя говорило об одном – дразнит он намеренно. Причем именно меня. Лену он явно всерьез не воспринимал. И мне было обидно за нее.

Ровно до того момента, когда она мне не подчинилась!

Никто и никогда не делал подобного.

И тут – моя волчица! Такая слабая и одновременно сильная. Сильная духом.

Но даже не этим я был сражен. Изумило собственное ощущение бессилия. Понимание, что не способен причинить ей ни малейшего вреда, не способен пойти до конца, принудить…

Стремясь скрыть свое состояние, рванул в лес. Пусть Вельнов думает что угодно, истину он даже вообразить не способен. Она в одном-единственном слове – покорён! Вот только сейчас любая слабость с моей стороны недопустима. Слишком уж активизировались недруги и подозрительно заинтересованными выглядят хранители.

Стоило справиться с эмоциями, сразу осознал, кому бурая не сможет не подчиниться. Моему волку. И пусть это риск – накануне течки зверь на свою самку реагирует особенно остро! – но сейчас важнее было разлучить ее с медведем.

«Ревность?» – мысль казалась абсурдной. Уверил себя, что всего лишь стою на страже собственных интересов.

Бурая примчалась по первому зову своего волка. Самке было проще всего. Она чувствовала всепоглощающий интерес самца, не переживала ни о каких интригах и была настолько неопытна, что мало опасалась за свою жизнь.

А зря!..

У альфы бурых были сообщники, в этом сомнений у меня не было – знал доподлинно. Не случайно именно рыси напали на Лену, ранив ее. Не случайно вновь и вновь появлялись тревожные слухи о росомахах на медвежьих землях. Все это – звенья одной цепи. А значит, не только мне, но и бурой по-прежнему грозит опасность. Лену могут сделать приманкой в ловушке для меня.

И пусть у меня нет возможности обеспечить ей свободу выбора, но защитить ее я способен. Обязан защитить! От кого бы то ни было.

А пока… нас захватили животные инстинкты.

Почуяв свою самку, волк напрягся. Обоняние, мгновенно вычленив из миллиона окружающих запахов ее аромат, уже не «отпускало» след. Слух, настороженно воспринимая все окружающие звуки, в первую очередь фиксировал мягкие, практически неслышные удары ее лап о землю. Волчица приближалась!

И с каждым ее шагом белого зверя все глубже затягивало в водоворот инстинктов.

«Моя!»

И пахла она доступным желанием, отчего зверя бросало в дрожь. Наступало время особого интереса, особого внимания. Время, когда инстинкт размножения полностью довлеет над сознанием. Приближалась течка.

Интерес волка был настолько велик, настолько целенаправлен и глубок, что я, отчаянно стараясь не утратить контроль над нашим общим сознанием, испугался. Смогу ли сейчас совладать с волком?

Буря моих – человеческих – эмоций в каком-то смысле передалась ему, лишь усилив тягу к желанной самке. Самец намерен был заполучить ее прямо сейчас. Не дать ей возможности уклониться от его внимания, пренебречь им. У бурой не было шансов. И вряд ли было намерение сопротивляться.

Вот только – и именно за эту спасительную мысль я цеплялся, судорожно сдерживая животные порывы своего зверя, – время для нашей вязки еще не пришло. У меня были иные планы. Я должен дождаться своего часа, действовать наверняка!

Но едва сумел приструнить своего зверя, как почуял, что игривая волчица – она осознавала: наступило время, когда ее власть над белым волком огромна! – рванула вперед. И совсем не в направлении меня!

Пока вслушивался в её бег, принюхиваясь к запахам в той стороне, куда неслась бурая, осознал, что она удаляется от лагеря. На землях медведей это само по себе было чревато проблемами.

И тут обоняние опалил запах врага! Другого хищника. Опасного. Смертельно опасного!

«Росомаха! – Человеческое сознание подвело мгновенный итог звериному анализу, распознав грозящую беду. – На землях медведей она не могла оказаться случайно!»

Причем зверь двигался навстречу бурой! Белый волк рванул на помощь, устремившись вперед с максимально возможной скоростью. В человеческом сознании сплелись ярость и тревога. Звериные инстинкты требовали защитить свою пару, а мужчине внутри волка хотелось основательно встряхнуть неопытную самку: хоть бы принюхалась!

Расстояние между волками стремительно сокращалось – самец был куда сильнее и не щадил себя в этом забеге. Не сбавляя темпа догнал бурую и прыгнул наперерез волчице, свалив ее на землю. Прижал собственным телом, не позволяя даже завизжать. Шум сейчас был совершенно нежелателен. И зверь чутко осознавал это. Ветер дул им навстречу, скрывая от росомахи присутствие волков, но расстояние между ними было небольшим, и негодующее рычание или вой самки сразу привлекли бы внимание другого хищника.

Пока волчья пара не была замечена ею, но росомаха приближалась! Человек не сомневался в себе, когда подчинил воле сильнейшего сознание бурой самки, заставляя ее бесшумно двигаться за белым волком. Важно было избежать нежелательной встречи. С одним хищником волк бы справился, и он хотел этой драки. Ведь именно сейчас важно было произвести впечатление на самку, снискав ее расположение. Но мужчина внутри проявлял осторожность: появление росомахи могло означать ловушку, где одинокий хищник был лишь приманкой. А вступи волк в драку, и его внимание будет сосредоточено на одном объекте. Потому я намерен был уклониться от встречи, уводя за своим зверем и бурую. Волчица и без сторонних раздражителей испытывала выдержку белого волка. Она умопомрачительно призывно пахла…

Лишь бег способен был сгладить эффект от ее влияния, приглушить зов инстинкта размножения. Бурая, покорная моей воле, устремилась следом.

Полностью животному сознанию я не поддался, помня об опасности, угрожающей Лене. А возможно, и мне. И даже на землях хранителей. Тем более на их землях!

Именно это и позволило своевременно уловить запах врага.

Росомаха! Опасный и сильный хищник. Тем более опасный, что отличается поразительной разумностью. Подозрительной разумностью… На этот счет ходили самые невероятные слухи.

Зверь находился на нашем пути, кружа не так далеко от лагеря. В это мгновение я искренне порадовался большому количеству хранителей в человеческой компании прибывших на практику студентов. Несомненно: если росомаха приблизится к лагерю настолько, чтобы почуяли оборотни, – ее убьют. Мне же важнее увести свою самку с опасной территории.

Сменив направление, устремился туда, где чуял естественное укрытие. Истинный зверь никогда бы так не поступил, инстинктивно избегая возможности попасть в ловушку. Но для оборотня, защищающего свою пару, важнее было иметь позади неприступный тыл. Сейчас это казалось верным. А с росомахой, даже самой умной, я справлюсь. Главное – избежать возможной ловушки и неожиданного нападения.

И я заставил волка двигаться в обход, держась подветренной стороны, устремиться к небольшой пещерке, которую учуял в ближайшей скальной гряде. Бурая – след в след – неслась за мной. Волчица верно воспринимает статус доминирующего.

Впрочем, мои человеческие попытки соблюдать осторожность были лишь малой толикой имеющихся в сознании намерений. Интерес волка не исчез, лишь моими стараниями был на время приглушен чувством опасности. Но стоило нам достигнуть укрытия, как я предусмотрительно обернулся. Как ни взбешен был беззаботностью бурой, волк был еще злее! Так что лучше нам перекинуться. В Ленином случае все здравомыслие тоже приходилось на долю человеческой половины.

Но не в этот раз…

– Наказываешь меня так, да?! – яростно зашипела девушка, стоило волчице исчезнуть в яркой вспышке света. В полутьме пещеры она практически накинулась на меня, расцарапав ногтями. И это сдержанная Лена?… – Думаешь, мне просто было уйти с медведем?! Но ты… Ты вынудил меня! Этим постоянным давлением, нежеланием слышать меня, понимать! И сейчас смеешь отыгрываться на моей волчице?!

С силой прижал девушку к себе. Ладно неопытная бурая, едва не наскочившая на росомаху, – в обличье волка немного забылось случившееся между нами, но Лена своим гневом вновь воскресила во мне ощущение болезненного неприятия, горечь обиды и адское стремление вернуть свое! О том, что девушка явно взвинчена, напугана и во многом находится под влиянием подступающей течки, я не подумал. Сам был на взводе.

– Я тебе четко сказал – возвращаешься в лагерь! – прорычал ей в самое ухо. – И это были слова твоего альфы! Твоей пары, наконец! А что сделала ты?! Ушла на свидание с медведем, вместо того, чтобы послушаться меня.

– Ах так! – И Волконская, не сдержавшись, пнула меня в лодыжку. Глаза девушки метали молнии, взгляд обещал мне мучительное упокоение. Лену трясло от возмущения. – Должна послушаться, значит?! Альфу?! Пару?! Не смеши меня! Привык ты слишком, что тебя все слушаются.

– Лена! – предупреждающе рыкнул я, сознавая, что сейчас мы наговорим друг другу лишнего.

– А что? Я не права?! – Она лишь еще яростнее завертелась, пытаясь вырваться из моих рук. – В твоем понимании, у меня есть лишь обязанности, а все права – догадайся, у кого! И посмей только сказать, что это не так! И мне параллельно, если у тебя всегда так было. А я не согласна! И на планы твои относительно моего будущего – тоже! Против я! Против!!! Ясно? И не надейся меня заставить!

Волчица, в гневе сжимая кулаки, шипела мне в ухо. Очевидно, Лена сорвалась и сейчас выплескивала все, что ее угнетало в последнее время. И взвинченное состояние ее зверя стало неким катализатором, спровоцировав срыв.

Меня же ее обличения заставили успокоиться. Поразительный факт: ни одна волчица не позволила бы себе подобного. Все мои подруги боялись белого волка, я чувствовал это инстинктивно. И даже под страхом смерти не решились бы протестовать и тем более упрекать меня в чем-то. В бурой же страха я не ощущал. Почти с самой первой встречи не ощущал!

«Причина не в слабости ее зверя, – поостыв и прислушиваясь к звукам снаружи, обдумывал я этот факт, игнорируя истерику девушки – в каком-то смысле сам ее довел, но в нынешних обстоятельствах иначе поступить не мог. – Тут сработал бы инстинкт: опыт волчицы и ее сила не играют роли. Но на том же неосознанном уровне бурая понимает, что конкретно для нее белый волк не опасен! Даже если она перейдет черту…»

Я был бы глупцом, если бы отказывался признать очевидное: мой волк сразу учуял в бурой волчице свою пару! Всего на мгновение прочие чувства отступили, их заслонила нежность к ее хрупкому человеческому воплощению. Она стремительно вспыхнула в душе, отзываясь теплом в сердце. Всего на миг перекрыв все прочие эмоции и устремления. Не сдержавшись, я склонился к продолжавшей шипеть девушке, припоминающей мне все бесспорные унижения и угрозы, и зарылся лицом в ее волосы. Молча. Позволил себе несколько секунд блаженного забытья, глубоко вдыхая аромат Лены. Сейчас не было ни моего плана, ни грозящей нам опасности, ни неотвратимого выбора…

Изумленная моим маневром, волчица замерла, настороженно следя за мной. Девушка, осознав, что я не слушаю ее, замолчала, сосредоточившись на ощущениях и пытаясь понять, что я делаю.

– Андрей? – Шепот Лены прозвучал вопросительно. И грустно. Кажется, она, выплеснув из себя избыток эмоций, вдруг поняла всю нелепость ситуации. И абсолютную бесполезность собственных угроз: поколебать мои намерения не смог бы никто. – Я… сама не пойму, что на меня нашло… Глупо так…

– Ш-ш-ш, – переместив ладонь, коснулся ее губ, обрывая расстроенный лепет. – Не загрыз – значит, радуйся. Второй день рождения у тебя сегодня!

Иронизировал скорее над собой, стараясь прогнать накатившие эмоции. Сентиментальных мыслей мне сейчас только и не хватало! Не перед тем, что нам предстоит. Срочно собрался с силами, избавляясь от накатившей слабости.

«Кто-то из нас должен быть сильным. Более того – жестоким! Иначе участи жертв не избежать. А Лена? В этом плане она безнадежна». – Встряхнувшись, приказал себе отступить, позволив девушке бессильно опереться о каменную стену пещерки.

Она смотрела на меня чуть ли не квадратными глазами, в которых был шок! Но даже теперь – не страх.

– Шутки у тебя… – охнув, выдохнула бурая.

– Я серьезен. – Прищурившись, взглянул на нее прямо, будучи уверенным в том, что Лена увидит в моих глазах: безжалостную угрозу и хладнокровное обещание смерти. – Когда первый шаг за медведем сделала – в миллиметре от моих клыков была.

Звериное зрение даже в окружающем полумраке позволило увидеть побледневшие щеки девушки. Она в полной мере осознала серьезность случившегося. Из груди, невольно выдавая испуг, вырвался робкий скулеж бурой. Волк внутри меня недовольно шевельнулся, ему не нравилось мое давление на волчицу. Что ж, у меня был шанс реабилитироваться в глазах своего зверя. И дать понять своей паре, что фокусы вроде свиданий с другим для нее отныне – непозволительная роскошь.

– Ты принадлежишь мне, – склоняясь к женской шее, шепнул я. – Запомни.

И слегка прихватил ее горло зубами, прежде чем лизнуть, успокаивая и лаская. Чуть отстранившись, всмотрелся в лицо Лены, на котором словно в калейдоскопе мелькали все ее ощущения – от тревоги и осознания до откровенного голодного желания. Бурая была растеряна, не зная, чего еще от меня ожидать. И от себя! Как же я ее понимал…

Прикрыв глаза, глубоко вдохнул, вслушиваясь и анализируя окружавший нас лес. Росомаха ушла далеко, и иной угрозы я не ощущал, а значит… есть время для моей волчицы. На этот счет у меня тоже созрел план.

Сейчас, только лишь лаская, касаясь ее руками и губами, я добьюсь ее капитуляции. Я удовлетворю эту жажду, я вновь покорю ее, сделаю так, что она и не вспомнит о ком-то другом. И только потом, когда она, обессиленная истомой и заведомо проигранной борьбой с самой собой, рухнет на землю, судорожно дыша и сжимая дрожащие руки, я расскажу ей про росомаху. Объясню, от какой угрозы стремился защитить ее белый волк, сбив с ног и подчинив себе ее волчицу.