IV
Я счастлив, моя столица, что попал в твой локальный список пилигримов. Ты многое позволила узнать, и ещё больше скрыла в равнодушии асфальтных перипетий. Можно выразить свои чувства с помощью дождя – как первый вдох уличной свежести. То ли это был отсчёт старой жизни, то ли начало новой – где-то на промежутке всего лишь глава от судьбы, творимой всеми прилагаемыми источниками влияния. Я поступил в университет, я выучился и получил диплом – этим ли ограничен твой положительный вклад? Конечно, нет. Это стало поводом, но никак не первопричиной, целью, но не конечным результатом. Здесь было место, как живому знанию, так и ленивой безграмотности. Как искренним словам, так и лицемерным признаниям. Место первой любви, как и её необратимых последствий.
Галактион уже выступал на соревнованиях, а я только переодел штаны. Вокруг – железо и люди. Килограммы испытательного металла, метры стёртой резины. Ты просто подходишь к помосту и убеждаешь себя в смысловой нагрузке момента – быть может, это единственный универсальный ответ, что применим ко всему отрезку жизни. Ты удобно поместил своё тело на лавке, снял штангу и начал работать. Соревноваться, высвобождать энергию в атмосферу, благодарить здоровье за наличие, отправлять мысли в невесомость. Кровь плохо поступает к мозгу, мышцы наливаются стрессом, тело функционирует на пределе возможностей. Плюс десяток лиц внимательно наблюдают за твоим старанием, что сопровождает немножко искривлённое лицо. Ты ищешь в путь к вечности, ты постигаешь смысл физической нагрузки. Ты встаёшь с лавки, будто преображённый, и понимаешь, что всё бессмысленно.
Пускай, ты побеждаешь в соревнованиях. Получаешь заслуженные овации, медали, подарки. Тебя считают лучшим – на тебя равняются, тобой восхищаются, завидуют. Ты бросаешь вызов обнажённому пространству – ты создаёшь в нём конкуренцию и становишься победителем. Тешишь своё самолюбие, гордишься, хвалишь и чуть-чуть отдаёшь должное соперникам. Момент тщеславия, момент восхождения на пьедестал – неповторим. Ты возвращаешься на землю, щупая на шее золотую медаль. Дистанция, по её достижению, становится бессмысленной – ты состязался, ты испытывал себя, но что все награды значат, что значит конкуренция, как не ту же рутину, те же попытки разогнать скуку, те же неудачные поиски важных ответов.
«Что-то я потянул плечо, – заявил мне Галактион, после того, как мы получили свои награды». «Придётся тебе пару дней забыть про зал». «Если честно, я не хотел приходить. С кем соревноваться? Да и не люблю я этот спорт». «Я знаю. Ты спорт вообще не любишь». «Да. Хочу только быть здоровым и нормально выглядеть. Остальное совсем не имеет значения». «Помнишь, свои первые соревнования?». «В универе? Конечно, помню. Пришёл весь напуганный, таскал по всему залу блины, такой себе кабанчик. Вот умора была». «А те здоровые дядьки?». «Да, парни с пятого курса. Теперь мы такие же. Беда. Пять лет уже пролетели». «Вот так. Наверное, в этот зал мы больше не вернёмся».
Данила вернулся из библиотеки спустя шесть часов. Он часто там пропадал – вряд ли всё время посвящал учёбе, скорей всего, просто сидел за ноутбуком и смотрел фильмы. Потому что там тихо. Там люди заняты делом, учёбой, и никто не посмеет тебя потревожить, в отличие от комнаты в общежитии. В библиотеке ты отдаёшь должное тишине, будто мир и вправду был рождён из-за её присутствия. Будто она единственная, кто был свидетелем возрождения, свидетелем обретения вечности.
В тот вечер Данила был сам не свой. Застывшая грусть на лице, отсутствие аппетита и желания что-либо делать. Характерные симптомы влюблённости. Смешно, что практически каждый человек реагирует на неё одинаково, ведь понятия любви, в силу опыта и воспитания, должны быть разные.
«Ну что с тобой, – я пытался вернуть Данилу к реальности. – Неужели девушка?». Данила молча смотрел в потолок, пока Демьян пытался нарезать картошку. «Эх, сейчас бы бутылочку вина, да вприкуску, – выразил Демьян свои желания». «Так сходи, – логичный ответ от Данилы». Демьян задумался, резал картошку с полминуты, а потом резко собрался и ушёл. Видимо, препятствий не было, как то казалось изначально.
«Так это девушка?». «Да, и очень хорошая, – было заметно, что Данила буквально выдавливал из себя по слову». Дальше ничего сверхъестественного я не услышал от мечтательного товарища. Суть истории в том, что девушка настолько понравилась Даниле, что он не решился даже познакомиться с ней. Самый смех двадцать первого века – ненужные слабости и сиюминутная неуверенность в твёрдости ступней. Тут действие происходит исключительно в силу ваших способностей – если коммуникации легко поддаются, то всё будет в порядке, правда, от разочарований вы всё равно не застрахованы.
За что ты её любил – действительно, убеждался. Однажды Данила присоединился к осуществлению студенческого обычая – идти вместе с первокурсниками в лес и праздновать прощание статуса абитуры. Как и полагает, старшие организовывают процесс, а младшие в нём активно участвуют. Да, это планировалось как незатейливый пикник с некоторыми элементами употребления алкоголя. На деле получалось оставить только элементы, да и то, масштабируя, усугубляя, накопляя. Совершать обряд полнейшей свободы, ритуал всего дозволенного сегодняшним днём.
Там он и встретил её – любовь Данилы была не в состоянии продолжать нести на себе тот очаровательный дух восторга. Где-то растерялась волшебная пыль на пути ладони к очередному пластиковому стакану. Где-то разрушился назидательный облик влюблённого равноденствия. Ты летел вихрем по небу, мой друг, но внезапно ощутил всю мощь скалистых скал, особенно, когда дождь только посетил их. Когда его бездушный оттенок, вкупе с туманом, оставил только капли росы на острие приземлённости.
Но я, мой друг, не смог тебе помочь. Не смог познакомить тебя с оголтелой дистанцией, когда легкоатлету проще передумать заниматься бегом и приступить к совершенствованию в кулинарии. Всегда есть шанс стать спортсменом – и твои воздыхательные позывы не более, чем издержки спорта. Может быть, любовь – тот же бокс: при дебютном выходе на ринг ты сразу был отправлен в нокаут, считай, карьера не задалась. Счастливчики дистанций всё же существуют – только многим удаётся убедить себя в собственной победе, будто лишь упорство и трудолюбие принесли медаль, но никак не допинг.
Спасибо Вам за всё, мои прошлые друзья и товарищи. За торопливое знакомство с уличной жизнью, за медленный экскурс в хаос андеграунда. За воспитание множественных личностей и борьбы между ними. За формирование амбивалентного восприятия, за декаданс, деменцию и диаметральные противоположности. Я помню всё – от милицейского футбола до свежих тульских пряников, от загаженной плитки в баре до соревновательных переправ через реку. Помню весь диапазон эмоций и поступков – от предательства и глупости до альтернативных чувств и действий, которые не имеют ценности для прошлого, но формируют смысл в будущем. Помню вас всех – оставивших своё эго моим воспоминаниям, своё пустословное добро на съедение памяти, свои лучшие нравственные душевные отмычки. Надеюсь, у Вас всё хорошо.