Вы здесь

Волонтёры. III (А. С. Лобутинский, 2017)

III

Увертюра к оперному представлению, где круглосуточный супермаркет – декорация, а всё, что его окружает – грубоватый перфоманс ночной столицы, есть неудачный ход создателя ради подготовки почвы для созерцания. Медиум – это только начало, это даже не причина, а всего лишь вбитый гвоздь в ту дверь, которую вы хотите открыть. Три миллиона лет эволюции человечества – лишь для того, чтобы жизнерадостные студенты пили пиво на лавке, утопив собственное ухо оголтелыми звуками из динамика. Молодёжный конвульсивный фон отдаёт терпкой помесью бреда и насилия – музыканта не в чем упрекнуть, он просто был воспитан таким образом. Он действительно верит в мощь кулака, одноразовые удовольствия и собственную точку зрения (те горизонты, суженые до минимума и есть точка). У любого власть имущего (имеющего свою судьбу) сформирован вид единственной правды, доступной для него – та же аналогия с форточкой из кухни (или откуда положено выпускать затхлый воздух из дома).

«Ты знаешь, – заговорил Назар, лёжа на кровати. – Мысли о суициде не такие уж и глупые». Естественно, я с ним категорически не согласен. «То есть, да, это глупо и эгоистично – лишать себя жизни, совершенно не думать о близких и переживающих за тебя людей. Людей, вкладывающих самих себя в твою жизнь». Как я и подозревал, дальше Назар говорил про свою деревню, жизнь и плохие отношения в семье. «Тебе не приходило в голову, постараться хоть что-нибудь изменить? – я не мог дальше слушать. – Больше не говорить ни слова, просто взять и сделать». Обычно после таких наставлений люди отвечают вялым, растягивающимся по нёбу морщинистым звуком. Поэтому мне и дальше не хотелось слушать – это не так легко, взять и сделать. Что ещё смешнее, слова графомана.

«Я делал – ушёл из дома жить в летнюю кухню, – в противовес заявил Назар. – Провёл там небольшой ремонт, убрал все ненужные мне вещи, утеплил комнату на зиму. Правда, с крышей нужно повозиться. Но это позже».

Наступает тот момент, когда человек полностью осознаёт отсутствие каких-либо приемлемых решений и совершает что-нибудь вроде маленькой семейной революции. Он перестаёт бороться, доказывать, искать. Он устал. Дайте ему глотнуть свежего воздуха – ведь он всего лишь студент третьего курса, который, возвращаясь на выходных из столицы к себе домой замечает повторяющуюся картину: мать рыдает, отец ссорится с неудачливым ухажёром своей дочери, а сама дочь, к слову, недавно родила ребёнка, содержать которого не в состоянии.

Отсюда привычный деревенский конфликт (не чужд огромным мегаполисам): ребёнок рождён не из любви, а по человеческой глупости, удовлетворяющей физиологические потребности. Ни одни из участников не озабочен перспективой – как, в последствии, ею и не награждён. Девушка мечтает о великой любви, тогда как ловкий сельский кавалер, при помощи пары романтических слов даёт ей на это надежду. Оба не имеют ни малейшего представления о внешнем мире – в силу прогресса их ребёнок уже в восьмилетнем возрасте будет намного образованнее, если, конечно, получит на это шанс.

«Моя сестра очень тупая, – как бы подытожил Назар». Плюс несколько матерных в её же адрес и разговор на этом исчерпал себя.

Назар – один из моих соседей по комнате. Он только и делал, что крутил гайки в автопарке, ходил на пары и копил деньги на первый автомобиль. Человек изначально рождён в ограниченных условиях – неважно, где именно, будь то пылающий клочок земли, оторванный от современного понятия цивилизации, или район технологического парка с космической ценой за ренту. Оба представителя будут иметь смутное толкование друг о друге посредством тех же новостей или рассказов более опытного товарища. Развитие происходит в рамках тех ценностей, которые приняты в данном субстрате культуры. И если бы не отцовское решение потратить семейные сбережения на то, чтобы отправить сына учиться в столицу, то Назар и сейчас бы крутил гайки, только оглядываясь на пасущихся позади коров, слыша завывающий сквозь хилые окна школы ветер и ничего не зная о возможностях, к примеру, обучиться социальной инженерии либо снискать успеха, виртуозно играя на контрабасе.

Кровь и пот – моя родня, для тебя же – пища.

Что ты ешь день ото дня, словно жадный хищник.

Перед нашим выпуском я услышал от Назара, что он продал свой автомобиль. Два года непрерывной рутинной работы, чтобы купить вещь. Чтобы потом переосмыслить всю свою жизнь, переступить бетонную ограду гордости и наощупь в безликом пространстве отказаться от прежних ценностей. Он сказал, что эти средства помогут нам ради достижения общей цели – благородство здесь ни к чему, мы всего лишь объединяем усилия, чтобы увидеть тот мир, который с руки какого-нибудь предпринимателя был закрыт (неизвестность не порождает интереса). Планета обширна, разнообразна, и случается безобразная пустота в отдельных её частях, желающая заполнить себя знанием.

Понимаешь, неосмысленное заявление о том, что жизнь – дерьмо, прежде всего, эхо в неизведанном микрокосмосе. Глупые слова, способные с помощью конкретики обозвать собственное использование занудным. У нас мало еды, мы не можем накормить людей в той или иной местности – это уже разговор. Резво направленное замечание о том, что ты не умеешь, к примеру, резать помидоры, ничего не изменит. Лучше рассказать человеку о новом способе нарезания овощей, который ты вычитала из журнала. Либо укорять в том, что ты неправ – предложи рассмотреть собственные идеи, а не категорично спорить о тех концепциях, мысли о которых разнятся в силу разнообразия личного опыта. В споре не рождается желанная истина, а лишь извращённые домыслы.

Одна из томительных для Назара особ как-то заявила, что в действительности не питает никаких чувств и вообще – презирает работника шиномонтажной, ведь он не даёт ей того, что она хочет (канон потребителя понятен, и всё же я незнаком с этой девушкой). Паутина современной культуры, за отсутствием паука, плетёт патологические понятия успешной жизни человека (к концу книги я точно возненавижу это прилагательное). Если мужчина зарабатывает меньше женщины – он будет ловить косые взгляды словно энтомолог, недоумевающий, за что бабочки так жестоки. Хорошо – мы можем допустить подобное мерило справедливым, даже не имея конкретных знаний в любой научной деятельности. А если мужчина является разработчиком в области физики или имеет учёную степень, а может, он лучший инженер в собственном городе, единственный, кто может совладать с электричеством – он будет успешен в рамках современного общества и способен удовлетворить аппетиты какой-нибудь пассии? Нынешний механизм человеческой жизни не позволит большинству химиков на планете купить себе новый полноприводный внедорожник или уютный дом с тремя спальнями. Тем не менее, химик успешен в области собственной науки и его изобретения вполне себе могут сделать жизнь проще для тех, у кого нет места в гараже, чтобы поставить очередной внедорожник.

Слышу несвязную речь возле того же супермаркета – мол, был бы я женщиной, так бы и сделал: нашёл бы себе богатого мужика и уехал бы с ним в мегаполис (бы и ещё раз бы, и после каждого второго слова – мат). Укоренённый эгоизм невозможно излечить – нужно избавить человека от всего прошлого, чтобы появился шанс на перевоспитание. Он твёрдо уверен в своих взглядах и ничто не заставит сомневаться его в собственной уникальности (откуда он знает, что уникально – если его сосед говорит то же самое).

Ты родился на планете с возможностью зарядить свой телефон в любое время суток, отапливать дом, не рубая дрова, чистить зубы и брать в любой библиотеке книги на всевозможные темы – будь честен с самим собой, сделай что-нибудь полезное для тех, кто рядом или просто не мешай им.

Реализм сутолочной современности – это тысячи слов, характеризующих названия каждого типа автомобиля, и одно беззащитное слово, чтобы выразить самые разнообразные душевные переживания – любовь. Потому что я до сих пор уверен в догоняющей меня насмешке, когда ты уходишь из моей минорной площади зрительной вседозволенности. И я не вправе оскорблять век за то, что он тебя так воспитывает. Возможно, человек не способен любить человека – он может быть без ума из-за некоторых качеств, присущих объекту восторга. Остальное – примирительная рубашка сознания, когда не то, что мозг или втоптанная в подошву душа теряет своё местонахождение, антураж критики – лишается своих постулатов, когда я слышу твой безумный смех.