Глава 6
Со стороны отправление нашей армии выглядело внушительно. Одетые в неуклюжие, тяжёлые доспехи рыцари на укрытых тканевыми вышитыми попонами конях, развеваемых ветром. Пестрота геральдических цветов, родовых знаков, украшений просто била по глазам, вызывала мельтешение пятен. За своими лордами шли простые воины. Единственное, что было почти у всех одинаковое, – форма щитов. Массивные, заострённые книзу, почти в рост. За таким можно спрятаться от стрел, благо сверху он обит тонким металлическим листом, частенько покрытым вмятинами от камней, которыми баловались пращники, либо рубцами от мечей или копий. Поверх кольчуг далеко не у всех пехотинцев котты. Тоже расшитые либо однотонные и, как правило, разноцветные даже в одном отряде. Откинутые пока хауберги, кольчужные воротники, шлем на голове. Подавляющее большинство – простого типа: острые кверху, гладкие, без всяких украшений. Изредка спереди приклёпана узкая полоска металла, прикрывающая переносицу. Но иногда на голове красовалось прямо противоположное, нечто вроде тазика с широкими краями, довольно сильно прикрывающее плечи. Этакая круглая, облегающая голову металлическая шапочка с широкими полями. Но очень редко. Подавляющее большинство солдат было в шлемах первого типа. Мечи – самые разные внешне, но все однотипные: длинные, прямые, заострённые или закруглённые внизу. Массивные, приспособленные не пробивать кольчугу, раздвигая её кольца, а разрывать или раскалывать. Лезвия заточены, но не слишком хорошо. Посередине, как правило, полоска кровостока. Но это я сужу по тому, что смог увидеть раньше. Естественно, с обнажённым оружием никто в походной колонне не идёт, все клинки упрятаны в ножнах, представляющих собой две плоские дощечки, обтянутые либо выделанной кожей с бляшками, либо простой грубой тканью. Всё это великолепие держится на поясе из толстенной кожи, опоясывающей талию воина. Длинные копья куда более радовали глаз разнобоем наконечников. Классические лавровые листья, зубчатые алебарды, пробойники – долота и даже одно с лезвиями по трубке, к которой приклёпан этакий обрубок полумесяца. Явно трофей из неведомых краёв. На каждом копье длинный вымпел, также раздуваемый поднявшимся ветром.
Кстати… Это считается дурной приметой, но народ, собравшийся поглазеть на зрелище, весел. Люди улыбаются, и, хотя почти всё население Ганадрбы собралось в поле вдоль дороги, их не так много. Моих сервов пришло на прощание со своим графом куда больше. Я даже как-то и не думал, что у меня столько народа проживает в графстве. Нет, конечно, видел, что налоги с каждым месяцем растут, что мы отправляем всё больше и больше товаров на фактории сьере Ушура, что производство нашего коронного продукта, спирта, возрастает с каждым годом. Но увидеть сплошное море человеческих голов, заполнившее немаленькую долину, в которой стоит замок, было для меня шоком. Люди пришли из Парды, Тумиана, Лари, Овори, Саля. Город вообще серьёзно подумывает о том, чтобы принять мою руку и перехватить у Ганадрбы славу новой столицы Фиори. Тем более что моя матушка уже обозвала первую провинцией, по сравнению с Салем. Оно и верно – за последние годы он значительно вырос, расширился, разбогател, на улицах навели чистоту и порядок, даже начали мостить камнем городские магистрали. Так что стоит об этом подумать. В будущем…
Слышны приветственные крики. Это отдают дань уважения герцогу Востока, который ведёт наше войско на заклание. До этого дня я как-то не обращал на него внимания, но теперь… Высочайший, это же дель Саур!!! Так вот почему его отправили в поход без возврата! Отметился на балу у меня – и вот результат. Однако господа тайные правители очень серьёзно обеспокоены моим существованием…
А это что за… Прищуриваюсь и различаю тонкую фигурку Лондры в окружении слуг, стоящую в лёгком возке. Бедная девочка, что же тебя ждёт дальше? Мне искренне жаль её. Мгновенно вспомнилось, как она была рада тому, что танцует, моему вниманию на балу. Обычному простому дружескому общению. Проклятье! Что бы предпринять?! Что? Что?! Что?!! Замечаю внизу, у ног моего жеребца, небольшой камешек. Сгодится! Наклоняюсь в седле, и народ ахает в изумлении: рыцарь в полном доспехе, в кольчуге тройного плетения, поднимает что-то с земли, не слезая с лошади, да ещё так легко? Без помощи слуг?! Откуда им знать, что моя кольчуга и доспех сделаны из переплавленных обломков корабельной брони, отличающейся невообразимой прочностью и почти полным отсутствием веса. Из сумки на боку выдёргиваю блокнот и настоящий земной стилус. Этого добра у меня полные контейнеры. Торопливо пишу на весу несколько строчек, вырываю листок и заворачиваю в него камешек. Остальное убираю. Ещё несколько минут – и мы сравнялись с возком дочери герцога. Лондра удивлённо смотрит на чёрное знамя с вышитой серебром волчьей головой, потом видит мою открытую голову – что я, дурак, что ли, париться на солнышке в шлеме? Узнает? Да, вспомнила. Её губы раздвигаются в благодарной улыбке, я киваю в знак приветствия, потом незаметным со стороны движением пальцев кидаю свою записку. Метко. Галька небольшая, потому, когда попадает в ниспадающий балахон платья, ей не больно, но внимание привлекает. Словно записка от влюблённого, которому суровый отец не позволяет видеться с возлюбленной. Но Лондра прекрасно всё замечает, её глаза удивлённо округляются, только я уже смотрю на дорогу. Точнее, на спины воинов её отца, идущих перед нами. Девушка умна, и я думаю, она поймёт, что моё послание не надо афишировать. Хм… Дель Саур же знает, что я в войске. Но тогда почему ни разу не пригласил к себе? Не навестил лично? Или… Он тоже знает о тайных королях Фиори и решил не привлекать их внимания ко мне? Ну да ничего. Скоро узнаем. Может, даже и этим вечером.
А пока – классический шуршащий топот множества кожаных подошв по утоптанной земле дороги, скрип тележных осей, писк сыромятных ремней упряжи. И – звучащий полным диссонансом к этому грохот боевого барабана из Парды, отбивающий ритм, которому следуют даже кони солдат. Ну, приучены они так.
В полдень первый привал. Обед, отдых, проверка и подгонка снаряжения. Уже появились первые больные. Точнее, не больные, а ослабевшие, стёршие ноги, покалечившиеся – идиотов хватает, и несколько раз возы врезались в идущих впереди них солдат. Даже странно. По уставу армии положено делать привалы каждые пятьдесят минут на десять минут. Во второй половине дня – один большой, на два часа. Плюс два часа на обед. А подобными темпами люди измотаются, устанут, лишатся сил. Впрочем, такое применяется в нашей современной человеческой армии, а здесь – как прикажет командующий. Но, судя по всему, герцог спешит. Спешит убраться из Фиори. Если темп сохранится, то до столицы Рёко, где нас ждут, мы доберёмся вовремя, может, даже с опережением, но очень небольшим. Подобный темп у армии продержится не дольше недели. Потом уменьшится, и значительно. Может, поэтому дель Саури и гонит народ, что знает это? Но вообще это не моё дело – рассуждать за командующего. У меня свой отряд, и им командую только я. Принято так. И никто из здесь присутствующих не может сравниться со мной по силе. Как лично моей, физической, так и совокупной боевой всех трёх сотен. При желании перемелем кого захотим, вырвемся на оперативный простор, и ищи нас в чистом поле…
Снова ревёт рог. Мои воины торопливо седлают рассёдланных на большом привале коней, быстро строятся, и вот мы снова движемся по дороге. Как я понимаю, за сегодня мы пройдём около двадцати километров. Может, двадцать пять. Соответствует норме. Правда, можно и увеличить темп ходьбы, прогнать двойную норму. А потом? Народ просто поляжет. Однако… Информация к размышлению.
От головного отряда отделяется кучка всадников и движется к хвосту колонны. Оглядываюсь: вроде всё нормально. В пределах моей видимости. Большая часть армии скрыта за деревьями большого леса, из которого мы только что вышли. Инспекция? Вполне вероятно. Мои ребята ещё в пути сняли с себя на ходу доспехи и остались в форме, естественно, с табельным оружием. Так что люди выглядят бодро и практически в любой момент готовы к бою. Впрочем, кто на нас посмеет напасть в землях Фиори? Вот когда доберёмся до Рёко, тогда такой вольности я уже не разрешу…
Слышен запаленный храп коней, мимо проносятся всадники. Чувствую на себе острый ненавидящий взгляд, брошенный кем-то из них, но тут же мерзкое ощущение пропадает, воины уносятся прочь. Впрочем, часа через два они возвращаются обратно. Точно, посылали с инспекцией. Плюс дель Сауру. Маленький такой, но плюсик.
На ночёвку становимся уже перед самой темнотой. На большом поле перед лесом, возле реки. Люди устремляются по округе искать дрова. Шум, топот, крики. Как и должно быть. Ругань из-за удобных для ночлега мест, на берегу быстрой речушки вспыхивает драка. Слуги пытаются как можно быстрее набрать воды для своих господ, но там уже толпа, это раз. А два – кое-кто справляет нужду прямо в воду выше по течению. Непосредственный народ. На разборку подтягиваются сами феодалы, разумеется, становятся на сторону своих, уже сверкают обнажённые клинки, вот-вот дойдёт до стычки. Где дель Саур? Где его люди? А вот и они. В толпу врезается конница, мелькают плети в руках всадников. Вопли, стоны, все разбегаются кто куда. Перепадает всем. Наконец берег очищен, до меня доносятся нечленораздельные крики, изредка можно различить слова. В общем, идёт следствие. Ню-ню… Ладно. Промолчим. Я ещё многого не знаю. А завтра… Усмехаюсь. Сейчас моим людям не нужны ни дрова, ни вода. Всё имеется в обозе. Коней увели поить далеко вниз по течению. Им чистая вода не так нужна, как людям. Так что напьются спокойно. Заодно и остынут, хотя и так их не гнали. А когда народ угомонится, то дежурные восполнят запасы воды и топлива. Дров в лесу предостаточно. На всех хватит. Ну а пока у воды идёт разборка, солдаты быстро ставят палатки, сгоняют возы в кольцо, огораживая своё расположение, и уже булькает вода в котлах на огне, где готовят пищу. Чешу затылок – а чего это я о полевой кухне забыл? Надо озаботиться было! Недосмотр! Вещь сейчас просто незаменимая. Да и моим сервам пригодится ещё как! Особенно тем, кто в полях работает… И не только… Взять на заметку на будущее…
Утром – подъём и снова длинный марш с одним привалом на обед. Правда, темп немного повысился, и я удовлетворённо усмехаюсь про себя: дель Сауру доложили о моей вольности. Так что поступил приказ: доспехи снять, уложить на возы. А у кого возов нет, нести в руках. Поэтому мы отмахиваем сегодня не двадцать два километра, как вчера, а почти тридцать. Солдаты идут налегке, и такой переход даётся им легко. Ну а вечером становимся снова на ночёвку у реки. Благо в Фиори источников полно. Но едва начинается цирк с водохлёбством, как я не выдерживаю:
– Дежурный десяток – за мной!
Взлетаю в седло Вороного, устремляюсь к воде. За мной – дробная россыпь сорока копыт коней солдат. От бешено несущихся коней все шарахаются, кто-то пытается ругаться, но я не обращаю на это внимания. Этот идиотизм меня достал!
Жеребец могучей грудью сносит подвернувшихся солдат, валит на землю хлипкую, по сравнению с ним, лошадку, я выхватываю плеть и мгновенно выдёргиваю взглядом зачинщиков. Слуги. Один в алом, с какой-то птицей на спине. Второй – в синем, с кругом белого цвета, уже достаточно грязным.
– Взять обоих, – отдаю приказ.
Мои люди прыгают с коней, мгновение – и оба провинившихся стоят передо мной на коленях с заломленными назад руками. Один сипит:
– Как ты смеешь! Я – слуга барона дель Ронго!
Я прищуриваюсь:
– Ты, серв, посмел обратиться к благородному графу дель Парда на «ты»?! Удавить его.
– А?!
Наглец не успевает ничего сообразить, как держащие его воины сноровисто накидывают на шею ремень и с силой тянут за концы. Хрип, хватание за кожу, сучение ног, и, наконец, рефлекторное мочеиспускание. Последнее. Готов… Смотрю на второго. Тот белеет, словно мелованная бумага.
– А ты, негодяй, посмел оскорбить мой благородный слух и взгляд грязной руганью и простонародной дракой? Отправить его к первому.
Мрачные ухмылки моих солдат. Снова шелест ремня, сипение, острая вонь мочи. Вокруг гробовая тишина. Я оборачиваюсь к мрачно застывшим солдатам вокруг:
– Ну, кто ещё желает оскорбить слух и взор благородного графа дель Парда? А?!
Тишина становится осязаемой.
– Спокойно разберитесь, кто, что и как. И не надо всем лезть одновременно. Как идёте в колонне, так и подходите. Не ломитесь все – отрядите дежурного с флягами, таких пропускать вне очереди. Все всё поняли? Не слышу!
Пара мгновений тишины, потом лица светлеют – до воинов дошло, что им приказано. И нестройное, но гораздо более весёлое рявканье:
– Да, ваша светлость!
Но тут кто-то особо умный спрашивает:
– А если слуги опять полезут? Что тогда, сьере граф?
Ухмыляюсь:
– Слуги не воюют. Пусть делают свои дела после того, как напьётся последний солдат!
– Но благородные рыцари…
– Я тоже рыцарь. Но стою в очереди со своими воинами. Потому что дерусь вместе с ними. А не без них.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут слышен дикий вопль:
– Да как ты посмел, подле!..
Договорить он не успевает. Невиданный здесь ранее удар ногой в челюсть выносит плотного, но приземистого мужчину обратно в толпу, из которой он появился. Я молча и зловеще тяну свой офицерский меч. Мало того что у него вид непривычный и устрашающий, потому что ничего подобного они никогда не видели, так ещё и моя зверски перекошенная морда с остановившимися, пустыми глазами пугает всех вокруг так, что люди невольно подаются назад. По цвету котты определяю, что это хозяин первого удавленника, барон дель Ронго. Неуловимое движение – и остриё узкого клинка упирается в горло размазывающего сопли и кровь по лицу ворочающегося на земле чванливого спесивца. И мой мрачный голос, от которого идут мурашки по коже:
– Ты, вонючий барон, посмел возвысить голос на графа…
Последнее слово я выделяю так, что оно сравнивается по значению едва ли не с самим Высочайшим. Ну, ещё бы: барон – практически нижайший феодальный титул. Ниже его только рыцарь. А я – граф! Граф! И тут какой-то баронишка хочет меня в чём-то обвинить?…
– Ты, ублюдок, не можешь призвать своих слуг к порядку, потому что сам с ним незнаком! И ещё осмелился обратиться к самому графу без его на то разрешения! Да я тебя сейчас…
Рука чуть подаёт вперёд клинок, брызгает кровь, и в наступившей тишине я слышу резкий приказ:
– Граф дель Парда, прекратите!
Меч отходит назад, освобождаясь из толстой шеи. Из толпы вываливается злой и уставший, словно демон в аду, дель Саур.
– Граф дель Парда, что вы себе позволяете?
– Вы желаете объяснений? Пожалуйста, герцог. Первое: слуга этого борова посмел обратиться к благородному лорду на «ты», при этом оскорбив меня словесно. Мне кажется, это достаточный повод прибегнуть к закону.
А закон суров. Но это закон. Слуга ещё легко отделался, простой удавкой. Ведь его могли и сварить живьём. Или сжечь на костре. Тоже, разумеется, живьём. Владельца же серва, допустившего такое, ждёт штраф в десять бари. Полновесных серебряных монет. Так что барон крупно попал.
Дель Саур мрачно смотрит на меня, потом изрекает:
– И есть свидетели?
Усмехаюсь:
– Сколько угодно.
Обвожу вокруг рукой плотно сгрудившихся солдат. Герцог некоторое время молчит, потом спрашивает:
– А второй?
– Этот посмел оскорбить мой благородный слух грязной площадной руганью, а взор – простонародным мордобитием. Никакого изящества, никакого воинского искусства. Поэтому в данном случае я счёл себя оскорблённым…
– Но, барон… – Дель Саур делает последнюю попытку, и я парирую:
– Герцог дель Саур, я когда-либо обращался к вам в походе первым?
Краткий миг раздумий.
– Ни разу. Вы вообще ко мне не приходили.
– Мы в походе. Мы – армия Фиори. И младший по рангу не может обратиться к старшему по званию и должности без разрешения того. Согласны?
– Но при чём тут это?! – недоумевает дель Саур. – Барон так же благороден и так же является начальником собственного отряда.
Снова усмехаюсь:
– Вы сами назвали дель Ронго по титулу – барон.
– И что?!
Вижу, герцог сейчас взорвётся.
– А я – граф.
Тишина. Дель Саур молча разворачивается и уходит. За ним убирается свита. Тишина. Я машу рукой:
– Эй, воины, вы чего? Давайте пейте. И так столько времени потеряли…
Взлетаю в седло, трогаю Вороного. За мной тянется мой десяток… В принципе немного на это дело потратили. Полчаса. Зато теперь отыграем их отсутствием сумятицы и тупых, никому не нужных разборок. На нас пугливо косятся, слух о том, как я расправился со слугами и одним из баронов, мгновенно облетел весь лагерь. Ну и пусть! Посмотрим, как вы запоёте, когда нас кинут в мясорубку, на убой.
Как ни странно для всех, но два удавленника и сломанная челюсть навели кое-какой порядок в лагере. Во всяком случае, простые солдаты быстро разобрались, что к чему, и теперь водопой проходил быстро и организованно. Но дель Саур меня избегает по-прежнему. Видел его пару раз, только герцог до жути мрачен, а мне нужно держать марку. Из высших дворян нас в корпусе двое – он и я. Остальные – бароны, шевалье, баронеты, есть пара виконтов. Подавляющее большинство прочих владетелей – простые рыцари. Однощитовые, как правило. То есть, кроме доспехов, ничего за душой. Потому многие перебиваются с хлеба на воду. А мой отряд, естественно, не бедствует. Вяленое мясо в каше каждый день, пеммикан, как неприкосновенный запас, гречка, рис, пшено. Словом, люди сыты, кони гладки, настроение бодрое.
Так и путешествуем уже неделю. Завтра должны будем добраться до границы Фиори и империи. Там будет хуже. Кто знает, как нас встретят. Хотя, по слухам, их император ждёт нас с нетерпением, потому что дела у него не ахти. Но это лишь слухи. Ничем не подтверждённые. Меня, кстати, это жутко напрягает. Даже гонцов из Рёко нет, поинтересоваться, как мы идём, где находимся, соответствует ли число солдат затребованному согласно договору. Ничего. Абсолютно. Даже странно, что военное ведомство империи совершенно не считает нужным побеспокоиться о том, соответствует ли численный состав фиорийцев договорному. Кое-кто распускает слухи, что нас сразу же вернут назад, в Фиори, не бросая в бой, – плод воображения оптимистов. В общем, противно. Но я бодрюсь, стараясь ничем не выказывать своих опасений. Внешне бодр и весел. Ведь на меня смотрят мои подчинённые.
Выходим из огромного леса, по которому пробирались два дня. Перед нами величественные просторы долины, в которой где-то вдали еле виднеются стены последнего фиорийского города. До него – как раз половина перехода. Герцог рассчитал всё точно. Вечером будем у его стен. А там, нас уже известили, двое суток отдыха. Для починки телег, отдыха людям и животным, ну и есть надежда, что нас догонит кто-нибудь из отстающих. Из тех, кто опоздал явиться в Ганадрбу или чьи владения находятся по пути экспедиционного корпуса.
Народ за время перехода действительно подустал. Кое у кого пришла в негодность обувь, пало несколько лошадей, не у меня, естественно. Люди поистрепались, ночуя в открытом поле у костров. В общем, большая часть армии имеет вид оборванцев, а не доблестных солдат Фиори. Но это опять же не моё дело. Мои воины в образцовом состоянии. А за остальных я не собираюсь отвечать и снаряжать кому-то солдат за собственный счёт. Деньги мне нужны для других целей. Одна стройка сколько потребует, а ещё нужны запасы для предстоящей после возвращения из Рёко войны…
Так размышляю, пока Вороной неспешно несёт меня по извилистой дороге. Внезапно он встряхивает гривой. Ага! Почуял близкое жильё! Знает, хитрюга, что скоро отдых! Словно в ответ на мои мысли жеребец тихо и коротко ржёт, затем чуть прибавляет шагу. Совсем немного. Но прибавляет. Я улыбаюсь. Естественно, армия ночует не в самом городе, а в поле, кроме самых богатых и знатных дворян. Ну, нам не привыкать. Ставим палатки, шатёр, пища уже булькает в котлах. Люди откровенно веселятся – двое суток отдыха! Красота! Можно сходить в город, закупить, кому что требуется или понравится, послать весточки близким через купцов, навестить весёлые дома…
Я лежу в шатре на своей походной койке, заложив руки за голову, как мне нравится, когда полог приоткрывается и на пороге появляется незнакомый парень. Что за… И тут замечаю на его груди значок приказчика торгового дома сьере Ушура. Поднимаюсь. Парнишка кланяется:
– Сьере граф, для нас будет большая честь принять вас в нашем представительстве в городе Крольо. – И добавляет вполголоса: – Есть письма для вас, сьере граф. Из дома. – Затем куда громче: – Мы все будем счастливы вашему визиту, и уже истоплена баня.
Он улыбается. Знает, чем меня взять.