3
Я не думала о Роберте почти неделю… Почти не думала, если уж на то пошло. Или старалась не думать – до тех пор, пока он снова не появился у забора нашей школы.
После уроков мы с Камиллой остановились на крыльце школы, решая, не зайти ли по дороге домой в кафешку и не прихватить ли кого-нибудь из одноклассниц. Кама в весьма приподнятом настроении болтала без умолку, рассказывая, как прошел ее день. Ее и без того светлые глаза цвета янтаря словно пропитались солнечным светом и возбужденно блестели.
– Ты что, пятерку по физике получила? – спросила я, нарочно нахмурив брови.
– Нет, – сестра загадочно улыбнулась и пригладила длинные, слегка вьющиеся волосы на несколько тонов темнее моих.
– А в чем дело?
Меня уже разбирало любопытство – до сих пор у нас с сестрой не было тайн друг от друга. Пока она была маленькая, я больше времени проводила с братом, Зелимханом, но потом, когда ему исполнилось четырнадцать, у него появились свои друзья и интересы, а я переключилась на подросшую Камиллу, и с тех пор мы – лучшие подруги. А вот теперь она впервые что-то скрывала.
– Да просто хорошее настроение, – пожала плечами Камилла. – Смотри-ка, Хадижка, пойдем с ней?
Ну, не хочешь делиться своей «страшной» тайной – и не надо. Наверняка дело в парне. Я не стала ее допрашивать и подошла к Хадидже, ингушке из параллельного класса. Семья нашей подруги жила через подъезд от нас, и мы с Камиллой иногда заходили к ней в гости. За нашей писаной красавицей увивались все вайнахи школы старше четырнадцати, да и среди невайнахов поклонников хватало. Но, разумеется, она никого близко не подпускала. Отец Хадиджи очень строгий, мать ходит в платке, а сама она с девятого класса носит косынку, несмотря на недовольство некоторых учителей. Возможно, у Хади могли бы быть проблемы из-за платка, но благодаря отличной успеваемости и победам на олимпиадах директор закрывал глаза на ее внешний вид.
– Как контрольная по русскому? – поинтересовалась я.
– Написала как могла. Вчера приехали родственники, некогда было готовиться, – ответила Хадиджа.
– Пойдешь с нами в «Кофе-хаус»? – предложила Камилла. – Мы угощаем.
– Ладно, только у мамы спрошу.
Подруга полезла в сумку за телефоном, и в это время я заметила Роберта. Он неспешной походкой продвигался от ворот в нашу сторону и явно собирался заговорить! Я огляделась в слабой надежде, что где-то здесь стоит Коля, и он идет ему навстречу… увы, одноклассника не было. Я с нарастающим беспокойством следила за Робертом и в то же время не могу отрицать – мне льстило, что он проявляет повышенный интерес к моей персоне.
– Привет! – Роберт подошел к нам вплотную.
Камилла смерила его взглядом, в котором читалось одновременно заносчивое удивление и любопытство. Хадиджа машинально отступила на пару шагов, дожидаясь ответа мамы.
– Привет, – ответила я за всех. А что еще делать, почему бы не поздороваться?
– Как дела? Греетесь тут на солнышке?
– Ну, типа того…
Пока Роберту не удалось поймать меня на цепкие крючки своего взгляда, я опустила глаза и уставилась на его слегка потрепанные черно-оранжевые кроссовки. Все же что-то было общее между ним и Колей.
– А как успехи на учебном поприще? – продолжал допытываться мой новый знакомый.
– Хорошо, спасибо, – коротко ответила я, чувствуя на себе одновременно взгляд Роберта, пялившегося на меня как кот – на колбасу, и Камиллы, которая наверняка заинтригована этим дерзким вторжением на нашу территорию.
Тут Хадиджа перестала говорить по телефону и обратилась к нам:
– Мама разрешила. Идем? Только быстро, мне через час на арабский.
– А вы куда? – бессовестно спросил Роберт.
Я бросила изучать пижонские кроссовки и посмотрела на него надеясь, что на щеках не отражается пожар, разгоравшийся в моей душе.
– В кафе. А что? – ответила за меня Камилла. Ее взор с подозрением перебегал с Роберта на меня и обратно.
– А с вами можно?
– Нет, извини, у нас девичник.
– Лу, а что, Колька сегодня опять у директора?
– Может быть. Он там часто бывает, – сдавленно сказала я.
Все, пора заканчивать этот диалог. Не могу я беспечно флиртовать с парнями, как это делают одноклассницы, ни наедине с Робертом, ни тем более при подруге и сестре! Происходившее со мной при его приближении пугало, и я решила поскорее сбежать от непрошенного чувства – сбежав от Роберта.
– Пошли, девчонки.
Я подхватила их под руки и поволокла прочь, надеясь, что Камилла ничего не заподозрила. Что-то меня настораживает эта напористость Роберта, нельзя же так таращиться на девушку в присутствии посторонних!
– «Лу»? – переспросила Кама, как только мы отошли подальше. – Это кто вообще такой?
– Просто брат одноклассника, – ответила я с невозмутимостью, удивившей даже меня саму.
– Как его зовут?
– Зачем тебе?
– Да просто, – Камилла внимательно смотрела на меня. – Кажется, он запал на тебя.
– Да ну, кому я нужна! – зардевшись, отмахнулась я.
– Скажи да, Хадиж? Он нее смотрел.
– Смотрел-смотрел, – кивнула Хадиджа. – Он не нохчи?
– Нет.
– Жаль. Симпатичный парень. Чей он брат?
– Коли Дицмана. Новенького.
– А, с пятнистой головой? Ясно… Да, жаль, что не нохчи, ты ему точно нравишься.
Тут я покраснела до корней волос, а грудь затопило мягкое тепло. А какой девчонке не польстит, что на нее обратил внимание парень?
Хадиджа печально вздохнула, словно сочувствуя мне, хотя в этом я абсолютно не нуждалась. Это же не любовь с первого взгляда. Так, игра… Я знала, что подруга немного завидует нам с Камиллой. Несмотря на достаточно строгие традиции, которые чтили в нашей семье, нам было позволено больше, чем ей. И уж точно наши родители не собирались выдавать нас замуж, не спросив нашего согласия – как ее. А Хадиджа уже была засватана за человека, которого она видела лишь раз. На фотографии.
Мы, не теряя времени, зашагали в кафе, и я даже ни разу не оглянулась на Роберта. Я была рада, что когда он подошел, со мной оказались девчонки, которые помогли избежать ненужного общения… Или пыталась убедить себя, что рада?
– Смотри-ка, Луиз, это ваша новенькая? – вдруг спросила Хадиджа и указала вперед.
Перед нами по улице еле волочила ноги худенькая девушка с длинными светлыми волосами. Ее голова была опущена, словно она что-то искала на земле, за спиной болтался черный кожаный рюкзак с серыми проплешинами и значками с символами и названиями групп, о существовании которых я не подозревала. Одежда тоже черная, но не женственная и модная, а мешковатая и выцветшая.
– Да, – пожала плечами я, не понимая, чем эта мисс Посредственность заслужила Хадижкин интерес.
– Кажется, она что-то потеряла, – предположила тем временем Хадиджа. – Идем поможем!
Ох уж мне эта добрая душа… Мы с Камиллой лишь переглянулись, а Хадя, словно какая-нибудь Мать Тереза, уже спешила к девушке, имя которой затерялось в моей памяти среди большинства других имен одноклассниц.
– Привет! – без стеснения поздоровалась Хадижда.
Маша, или Лена, или Юля, или как там ее… подняла голову, словно не веря, что к ней могут обратиться.
– Привет, – буркнула она в ответ, переводя взгляд от широкой улыбки и участливого взгляда Хади на наши с Камиллой мины.
Я-то сама не ханжа, могу общаться со сверстниками любой национальности, если только они обычные ребята, а не скины или рок-бомжи, как эта девушка, а вот Камилла вообще никого кроме вайнахов не считает достойным своего общения. Поэтому, надо думать, наши лица не излучали большого энтузиазма, пока мы с брезгливым интересом рассматривали русскую рокершу. Один плюс у нее все же был – фигура, но в остальном смотреть жалко.
– Ты что-то ищешь? Тебе помочь? – продолжала тем временем Хадиджа.
– Нет. Спасибо, – коротко ответила девушка.
– Ты ведь учишься в классе Луизы? – Хадиджа кивнула в мою сторону. – А я в параллельном. Я Хадиджа.
– Катя, – представилась в ответ моя одноклассница.
Ах да, точно. Катя. Впрочем, не все ли равно?
– Ты ведь новенькая? Как тебе наша школа?
– Пойдет…
Этой Кате, как и нам с Камиллой, явно было не по себе от Хадижкиного натиска. Но наша подруга была из той породы людей, которым везде надо, которые всем хотят помогать и со всеми дружить – ее просто нужно знать достаточно хорошо, чтобы воспринимать адекватно.
– А идем с нами в кафе? – предложила Хадижда, ничуть не смутившись, что жертва ее дружелюбия не слишком разговорчива. Мы с Камиллой одновременно закатили глаза к небу.
– Да нет, спасибо. Мне домой надо, – отказалась Катя.
– Хадиж, са нерваш меттах яха ахI! Iад йита иза!2
Камилла решила высказать мысль, уже зревшую в моей голове. Я не решалась ее озвучивать из уважения к подруге, но сестра моя была в этом плане более прямолинейной.
– Ну, как хочешь, – миролюбиво сказала наша добрая самаритянка. – Если что, обращайся!
– И что ты к ней прицепилась? – Камилла уже тянула нас обеих в сторону кафе.
– Я знаю, что такое быть новенькой, – принялась объяснять Хадиджа, покорно следуя за ней. – И потом, родители всегда говорили, что мы должны располагать к себе людей, ведь если они благодаря нам примут ислам, нам простятся все грехи!
– Ой, не начинай, ладно? – не выдержала я.
Не люблю, когда она начинает «проповедовать». Во всем мы сходимся во мнениях с Хадиджей, кроме взгляда на религию. Я считаю, что в наше время надо быть проще, но ее же не переубедишь, поэтому теперь я на корню обрубаю все попытки завести эту тему.
– Я просто объяснила, – обиделась Хадиджа. – Не забывай, что ты мусульманка и являешься лицом ислама.
Я не хотела дальше слушать и демонстративно прикрыла уши ладонями. Я знаю, какую религию исповедую и считаю ее самой правильной, но иногда чрезмерно строгой для современного мира. Ну вот как бы я в школе ходила полностью «закрытая»? Когда успевала бы молиться? А уж о Роберте и подумать бы не посмела, ведь он – неверный, а мусульманкам за них замуж выходить нельзя.
Я обернулась на Катю, которую мы давно обогнали, словно хотела перепроверить, есть ли у нее шансы стать мусульманкой. Она все также медленно шла, но теперь уже смотрела на нас то ли с завистью, то ли с укором. Тут я заметила за ее спиной двух бегущих парней и сразу узнала их – Коля Дицман и, конечно же, его красавчик брат. Они резко подхватили ничего не подозревающую Катю под локти и ради шутки несколько метров пронесли по воздуху. Ее взгляд, до этого тоскливый, тут же прояснился, и она вместе с ребятами залилась смехом. Они оба все еще держали ее под руки, Коля что-то говорил, то указывая свободной рукой на школу, то жестикулируя. Роберт стоял рядом, также не отпуская Катиной руки.
Разумеется, у русских так принято. Это нормально – по-дружески хватать девчонок, трогать их. И мне стало немного завидно. Я позавидовала этой совершенно никакой девушке: у нее было что-то общее, веселое с Робертом, и к тому же у нее было в тысячу раз больше шансов завести с ним отношения, чем у такой стильной и ухоженной меня.
Заметив, что я на него смотрю, Роберт почему-то сразу отпустил Катю и послал мне долгий пристальный взгляд. Смутившись, я поскорее отвернулась и подключилась к разговору Камиллы и Хадиджи, обсуждавших, что им заказать в кафе.
Вечером, когда мы с сестрой улеглись в кровати, она неожиданно спросила:
– Луиз, а у нас есть родственницы, у которых мужья не нохчи?
Я подозрительно покосилась на ее кровать. Из-за городской засветки у нас в комнате никогда не бывает кромешной тьмы, но все же блеска беспокойной столицы было маловато, чтобы различить выражение ее лица. Тогда я задумалась над ответом.
– У дяди Али жена с Дагестана. И еще у маминого двоюродного брата Мовсара русская, кажется, или украинка…
– Нет, – перебила меня Камилла, – я имею в виду именно чтобы девушка вышла замуж не за чеченца.
Я начала перебирать в голове бесконечных родственников, а их у меня, поверьте, очень много, так сразу и не сообразишь. Имена, судьбы, степень родства…
– Да. Марем, – в итоге нашла я одно-единственное имя.
– Что за Марем?
– Помнишь папиного двоюродного дядьку Амирхана? Он живет в Эмиратах. Так вот его внучка, мама говорила, там вышла замуж за араба.
Один-единственный случай на добрую сотню человек. Статистика говорила сама за себя. Мы помолчали.
– Ну, это не считается, – наконец, ответила Кама. – Они в Эмиратах живут, там проще.
– Мы живем среди русских. Думаешь, нам проще выйти за русского? – сказала я с некоторым раздражением. – Больше никого предложить не могу. А что?
– Да так просто, интересно стало, – уклонилась от прямого ответа сестра.
– Ничего не хочешь мне рассказать? – утреннее любопытство разгорелось с новой силой. Мне кажется, или моя сестренка тоже запала на чужого парня?
Я слезла со своей кровати и перебралась к ней. В пижаме было не холодно, так что под одеяло забираться я не стала, легла рядом с ней, пытаясь рассмотреть выражение ее глаз. Камилла быстро отвела взгляд. Ничего, еще минута, и эта болтушка сама расколется, оставалось запастись терпением.
– Ну… – наконец, сдалась она. – Я познакомилась с одним парнем…
Она снова умолкла, видимо, не до конца решившись, посвящать ли меня в страшную тайну.
– Как его зовут? – подбодрила я сестру.
– Низам. Он лезгин. Даг. Учится на первом курсе Юракадемии.
Камилла несмело подняла на меня взгляд, насквозь пропитанный этим Низамом.
– Где ты его достала?
Риторический вопрос.
– В интернете, – виноватым тоном сообщила Камилла. – «Вконтакте», в одной группе. Ну, мы просто переписываемся… И обменялись фотками.
Мда уж! И это моя сестра, которая прежде дагестанцев и прочих кавказцев считала недолюдьми. Я была удивлена таким поворотом событий, тем более что Камилла не хуже меня знала, что ей с дагестанцем ничего не светит, как и мне с Робертом. Только я сдерживаю его атаки и свое желание сдаться, а у нее, похоже, все гораздо запущеннее. И лучше бы ей тоже остановиться, пока не доигралась.
Камилла смотрела на меня, ища поддержки.
– И что, тебя не смущает, что он даг? – вздохнув, спросила я. – Ты же говорила, что наши парни самые лучшие, а на других и смотреть не будешь.
Камилла обиженно потупилась.
– Говорила, да. Но он не такой, как я думала. Он такой классный! Веселый, добрый. Без наших понтов…
– Еще и красивый, наверное? – предположила я.
– Сейчас покажу, – Камилла с готовностью потянулась за мобильником.
Я наблюдала, как она зашла в соцсеть, потом в свои личные сообщения. Среди девчонок, с которыми она переписывалась, маячило лишь одно мужское имя – Низам Алиев. Кама зашла в переписку и пролистала несколько сообщений в поисках фотографии. Я успела заметить банальные «зай», «лапуся» и что-то вроде «кАмарик». Ничего себе! «КАмарик»! Надо срочно отговорить ее от этого общения, но действовать аккуратно.
Наконец, Камилла нашла фотки Низама: темноволосый парень, высокий, статный. Ну да, не урод… Но ничего особенного. Я перевела взгляд на сестру, недоумевая, чем он мог ее зацепить. Так зацепить, что она, зная, что это бесперспективно, безответственно и, в конце концов, опасно, начала с ним общаться на уровне «парень-девушка».
– Классный, правда? – с надеждой спросила Камилла.
– Ну да, ничего, – кивнула я. – Только Кам… Давай начистоту. Зачем тебе это надо?
Камилла сникла, и я поняла: она пожалела, что рассказала мне про Низама. Пытаясь восстановить связь между нами, я притянула ее к себе и прижала к груди.
– Ты сама прекрасно понимаешь, что тебя никогда не отдадут за дагестанца, – я старалась говорить ласково и убедительно. – В нашей семье это не принято. Если бы он хоть был сыном миллионера, тогда еще может быть… Но он же небось обычный парень?
Камилла лишь кивнула, уткнувшись носом в мою пижаму.
– Я всегда готова тебя поддержать, Кам, – продолжала увещевать я. – Но тут у тебя нет шансов. Лучше было и не начинать это все, чтобы потом не было больно. Среди наших парней найдешь еще лучше, ты и сама так говорила, помнишь?
Сестра молчала, и мне стало не по себе.
«Дело дрянь, – подумала я. – Она уже втрескалась в него, бедогала!»
Я живо представила себе кошмар моих родителей: старшая дочь выходит замуж за еврея, а младшая – за дагестанца. Даже если Роберт трижды примет ислам, нас обеих выгонят в шею из дома.
– Ты только маме не рассказывай, ладно? И Зелиму, – попросила Камилла.
– Конечно, не буду. Только и ты обещай, что не наделаешь глупостей. И свернешь эту переписку.
– Хорошо, – тихо шмыгнув носом, согласилась она.
Я еще раз покрепче обняла сестренку, поцеловала в лоб и перебралась обратно к себе, гадая про себя, насколько можно доверять ей в том, что она сдержит обещание. Надо будет тайно проконтролировать, что она больше не общается с тем дагом – ее телефон вечно валяется по квартире в свободном доступе. А если не прекратит, придется поговорить и с этим Низамом. Ради его же блага.
– Луиз, – позвала меня снова Камилла, когда я уже была готова провалиться в сон.
– А?
– А тот парень, который к тебе сегодня подходил… Он тебе нравится?
От воспоминания о Роберте у меня по коже забегали приятные мурашки, но я тут же мысленно выстроила перед его образом высокую железобетонную стену.
– Ну так… Красивый парень, не более того. Он ведь тоже не нохчи, так что в пролете.
– А. Здорово, – отозвалась она. – У тебя сильная воля. Хотела бы я так уметь.
– Ты тоже справишься, Кам, – зевая, подбодрила я ее. – Тебе всего пятнадцать. Встретишь еще нормального парня. Давай уже спать.
Я еще поворочалась, стараясь занять наиболее комфортное положение, и закрыла глаза. Спать хотелось, но мне редко удается заснуть сразу, а тут еще сестра подкинула столько пищи для размышлений. Через пару минут я приоткрыла глаза и увидела со стороны кровати Камиллы тусклый свет экрана телефона. Молясь, чтобы она делала именно то, что я ей поручила, я отвернулась к стене и заснула.