Вокруг Солнца на земном шаре. Альманах. Проходит время, вырастают дети (Т. Е. Помысова)

Проходит время, вырастают дети…

Становимся терпимей и слабей.

Запутаннее чувств вчерашних сети,

Упрямее – не значит, что умней.

С иллюзиями сложно расставаться,

Они так согревают душу нам.

Обманывают – можем рассмеяться,

А споры оставляем дуракам.

Цепляемся за ниточку надежды,

Близки и любы нам ее тиски…

Все чаще носим темные одежды,

Чтоб оттеняла снежные виски.

Проходит время, птицей пролетает,

Одни мы перед Вечностью всегда.

Весенней льдинкой наша жизнь растает.

Прекрасный сон – что талая вода.

Моя любовь во след рыдать не будет…

Нет у нее веревок и оков.

Ушедшего за слабость не осудит,

Смолчит, не станет тратить лишних слов.

Не перепутай ты ее с другими,

Которые и ярче, и смелей.

Моей любви изысканное имя,

Его слезами выплакать сумей.

Мне жизни не хватит тобой насладиться

Капризами, смехом, рыданий водицей.

Теплом твоих рук и сиянием глаз

Любимый мой друг, спасибо за нас.

В детстве для счастья нужно так мало —

Солнце на небе, каникул начало.

Мы вырастаем – с нами запросы,

Счастье нам светит, как берег матросам.

Счастье прекрасно и так многолико,

В шепоте, в слове, в радостном крике.

Пусть оно будет. Будет любое,

Все, что захочешь – твое и живое.

Тепла весеннего, вдруг, тело захотело,

Оно ведь знает, что его согрело.

Активно ищет телоповторенья,

Привычного касанья и движенья.

Расслабленного сонного дыханья.

И обожания, и обожания…

Не души души моей порывы,

Тянется к тебе, так обласкай.

Не нужны нам эти перерывы,

Вместе быть – хоть маленький, да Рай.

Нежности соломенная прядка,

Радости простая благодать.

И растает меж бровями складка,

И прибудет, что сумел отдать…

Говорить об этом – отдавать

Времени бесценные минуты.

Только молча чувствовать и знать,

Что так сильно нужен ты кому то.

Течь собою всей навстречу силе,

От желанья падая в кровать…

Все, что в глубине своей таили,

Не жалея сердца отдавать…

И пусть ты – не моя мама,

Но когда тебя режут – мне больно.

Где-то в сплетении солнечном – яма

И ни охнуть, и не сказать «довольно!»

Этой ямой вжимаюсь в вести

И прошу у хирурга мысленно и невольно:

«Помоги ей хоть, раз, хоть двести!

Чтоб забыла она слово «больно!»

Излечи руками и верой,

Ты сердечным теплом лечи!

Надоело, что лучшие – первыми…

«Живи!» Заклинаю в ночи.

В грозовых облаках мечта парусами алеет

И в ладони салютами звезды нам с неба льет.

А приходит она только к тем, кто терпеть умеет.

И стремится она лишь к тем,

Кто навстречу ей сам идет.

Все сбывается в жизни, ты только не стой на месте,

А мечтай и трудись, улыбайся своим друзьям.

Даже если твой Грей – моряк на плоту из жести,

Паруса мечты в океане помогут вам!

Я курс меняю, слышишь, капитан?

Раз ты устал тянуть корабль в упряжке,

Снимаешь лямку—вытертый аркан,

Плыви один. Копи свои бумажки.

И пусть они меня тебе заменят,

Тепло, заботу, радость и иное…

Попробуй жить с другими, кто оценит

И кто сотрет из памяти былое.

А я в волнах качаюсь за бортом,

Вода соленая слезы не солоней.

Зачем ты был в судьбе – пойму потом,

Борьба с пучиной без тебя честней.

Как – будто бы опять пришла Блокада.

Мороз по коже. Стоны на губах.

Не надо повторения. Не надо!

Но не прощайте нелюдям свой страх!

Они ответят за страданья кровью,

У мести нет, увы, цены иной.

А Вам цветы возложат к изголовью —

И станет колыбелью шар земной.

Мальчик юный, Ты пожил так мало.

Не успел узнать любви земной.

Пламя взрыва полыхнуло алым

Ты сумел других прикрыть собой.

Сжалось небо, протянуло руки,

Спрятало у бога на груди.

Как поверить, что ушел без муки?

Как забыть, что было впереди?

Безмятежно июньское утро,

Сны приходят мальчишкам в кровать.

Им, смешливым, задиристым, мудрым,

Завтра в битву идти умирать.

Пусть приснятся юным героям

Соловьиные трели весны…

Разорвут самолеты воем

Утро. Смертью засыплют сны.

И сирень станет белая – красной,

И не будет больше цвести,

Пока небо не станет ясным

От победы и слез в горсти.

А мальчики… Они все те же, те же!

Их светел ум и планка высока!

Так редко голос их бывает нежен,

Характер жесткий и тверда рука.

Растите, юноши – вы радость наша!

Гордимся вами и свершений ждем.

Лелеем души и познанья ваши,

Мечтаний ваших чистый водоем…

А след войны хоронится – в войне.

Что по миру гигантскими шагами

Трясет нас всех, пожарами, цунами

Упреком той весне.

Весне Большой Победы.

Отцы на ее стягах, братья, деды,

Но новой жизни – смерти страх неведом!

И рад Телец, взирающий на это…

Вместо веры – ко всем неверие.

И набат, и тяжелый стон.

И щербатые окна – двери.

И убитые без похорон.

А душа от бессилья мучится.

Очень сложно ей объяснить,

Почему помочь не получится…

А так хочется в мире жить.

Ангел отвернулся от планеты

И случился этот страшный взрыв.

Вы, мои друзья, прошли сквозь это,

Нас от радиации прикрыв.

Падают снежинки величаво,

Вот к чему нам тот апрельский снег —

В память о трагедии кровавой

Даже время замедляет бег…

А в горле слёз комок, заперченный годами,

Сквозь радость праздника фантомный горя вздох:

«Так где же Вы, мои друзья—однополчане

И почему один я только выжить смог?»

Мне – пятьдесят. Такая вот байда.

Года летят, фиксируя фиктивность.

Константу демонстрирует среда.

А в чувствах появляется интимность.

Я, увы, боюсь своих желаний.

Есть среди них странное одно:

Дела нет до рангов мне и званий —

Нравится гримировать в кино.

Мне уже давно не восемнадцать,

Но ведь в стюардессы и не рвусь.

Экспедиций десять ли, двенадцать

я еще осилю. Пригожусь.

А желаний я своих очкую,

Потому что их реализую.

Нет времени, но есть его приметы —

морщинки и сединки на висках.

Вдруг, лишними становятся советы

и жилки проступают на руках.

Нет времени, лишь только дни короче.

Ты стала меньше делать, больше спать,

Забыла, что стихи приходят ночью

Любовниками страстными в кровать…

Забыла? Ну так я тебе напомню.

Встряхнись и не давай себе стареть.

Букет из роз лови на подоконник

И ярких бус рябиновую сеть.

Я лесного зверя приручила,

Научила есть из рук моих.

И как человека полюбила…

О душе звериной этот стих.

Ласкою своей не удержала.

Разве можно зверя удержать?

Каждый раз с нуля я начинала

Душу мне родную принимать.

В лес ушел и я теперь тоскую.

Дикие глаза его ищу

В этой страстной жажде поцелуя…

А вернется – снова отпущу.

Придумай для меня весну сейчас

Из сердца вынь серебряную птицу,

Она взлетит под небо и приснится

Тебе и мне, пусть, в неурочный час.

Она вернется к нам и звезды в клюве

Еще так долго будут нам светить…

А в волосах луч солнца или нить

Из кос далекой лунной Ариадны.

Не хватает нежности твоей

И ладони – теплого листочка.

Кажется, что ты из нас – умней,

Просто не умеешь ставить точку.

Твои бегства – прятки от себя,

В сотый раз обманываться больно,

В майском небе голуби рябят…

Я не верю в то, что ты доволен

Этим одиночеством своим

Без меня – таким необратимым,

Ведь привыкло сердце, что любим,

И оно, молчало, но любило.

У погоды дисбаланс

Нет тепла и дождик льет.

Ты опять впадаешь в транс,

Потому что – идиот.

Сам себя простить не можешь

За попятные шаги,

Но надежду все лелеешь

Ты на женские мозги,

Что размякнет и захочет

Навсегда тебя вернуть.

А она кинжалы точит,

Чтоб тебе всадить их в грудь.

А без него – тоска. Слова живут без тела.

И бьются у виска, да так осиротело…

Хозяин бросил их, как в траурную яму,

А сам ушел к другой. Такой непостоянный.

Держу слова в руках, они и мне не к месту,

Летите же к нему, курятами с насеста.

Тобою привнесенную беду,

Тебе проклятием в себе нести.

Боль выплачу и налегке уйду,

Так не дождавшись твоего «прости».

Да я не жду, слова мне ни к чему.

Они – скорей твоей душе отрада.

Ведь, это ты отдал меня… Кому?

Сам доставай себя, теперь, из ада.

Меняются лишь вешки на пути…

Летишь бездумно, прядая ушами.

А надо с остановками идти,

С раздумьями, с открытыми глазами,

Рассматривая каждую травинку,

Лаская в поле каждый колосок,

Держа за руку крепко половинку…

Дарить ей счастье, целовать в висок.

И улыбаться людям непременно.

Оскалом волчьим реже их пугать.

И радоваться Вербным Воскресеньям…

И помнить, что двум жизням не бывать…

Такая редкость добрая душа

И разум светлый в теле совершенства…

Тобой я наслаждаюсь не спеша,

Ты – чудо, абсолютное блаженство

Себе я просто позволяю быть

С тобой такой безудержно счастливой.

Лишь этот миг, нанизанный на нить

Суровых буден, делает красивой…

Ледяное сердце гор ледниками истекает

И холодными ручьями. Пьешь и зубы застывают.

Шкурка горная прекрасна, бархатистая на вид…

Ей не верь, в горах – опасно.

Не найдет пропавших гид.

Пью водицу ледяную и спасибо говорю.

Радуюсь, но не рискую. Пики издали люблю.

Гор волшебных перевалы смотрят в нас,

как в малышей.

Мы слабы и слишком малы.

Сердце гор понять сумей.

«Для любви не названа цена,

лишь только жизнь одна…»,

Не меньше и не больше.

Без нее – душа зимой полна

И сердце смерзлось комом,

Раз так проще.

Всем привычно все и знакомо,

До зубовного скрипа оскомины.

Но мне хочется, мизантропов зля,

Заменить это Без на Для…