Война – дело семейное. Перехват. Глава 3 (И. А. Георгиева, 2015)

Глава 3

Джейн Доусон

К сожалению, ничто хорошее не длится вечно. Тренировка закончилась. Не совсем так, как я надеялась: у Фенрира оказалась отличная подготовка, и уложить его в больницу на пару недель не удалось. К тому же он умудрился сломать Касиусу нос. Вейлинг была в ярости и так возмущалась, пока его вправляла, что я начала радоваться своему грядущему отъезду. Никогда бы не подумала, что такое возможно.

– Эйва, – подозвала суккубу, когда Фенрир с невозмутимым лицом похромал в душ, – меня завтра не будет. Подменишь?

– Конечно, – с готовностью кивнула она. – У тебя очередной «черный день календаря»?

– Угу, – вздохнула с несчастным видом. – И на этот раз чернее некуда. Мама сказала, что позвала на ужин свою старую приятельницу. Две аристократки в одном доме – я свихнусь.

– Думаешь, будут поучать?

– Мне шестьдесят шесть, и я не замужем, – вымученно улыбнулась я. – Думаю, они просверлят мне череп, вставят в дырку трубочку для коктейля и выпьют мозг вместо пунша.

Эйва со скорбным лицом покачала головой. Ребята знали, что раз в месяц я вынуждена навещать родных, как и то, что это не приносит мне большого удовольствия. Странно: за столько лет я могла бы привыкнуть. Тем более что страдала не в одиночестве: мои братья бывали дома не реже. Как и остальные волки. Это, можно сказать, наша видовая традиция: не давать детишкам забывать о родной стае. Потому некоторые ездят домой даже чаще, а особо отчаянные – подумать только! – до самого брака живут с родителями под одной крышей.

От этой мысли я содрогнулась: наверное, такое могли позволить себе только те, кто никогда не общался с аристократками! Ибо это особый вид женщин, для которых изводить других своими ремарками, поправками и остротами – что-то вроде любимого спорта. Иногда у меня складывалось впечатление, что мама – какой-то древний бог истерик и нервного срыва, а я каждый месяц привожу ему на заклание жертвенного ягненка. Причем в роли ягненка выступала я сама.

Неудивительно, что день встречи с родителями был обведен в моем календаре жирным черным кружочком. Я бы еще череп с костями пририсовала, если бы была хоть немного сильна в изобразительном искусстве.

– Ничего, Джейн, – вслух утешала саму себя, ведя машину в медленном потоке таких же бесшумных Тесла (с тех пор как в столице ввели запрет на использование любого типа личных авто, кроме электромобилей, трассы перестали быть не только причиной бензинового смрада, но и оглушительного грохота работающих двигателей). – Это только на один день. Ты приедешь, тебе быстро расскажут, какая ты недостойная дочь, и отпустят с миром.

Обманывала, конечно. Лгала себе прямо в глаза, отраженные в зеркале заднего вида. Потому что отлично понимала: сегодня мама меня так просто из когтей не выпустит. В другое время – может быть, особенно если отец встанет на защиту. Но в этот раз он вряд ли захочет вмешиваться. Скорее уж запрется у себя в кабинете сразу после того, как поприветствует высокопоставленную гостью.

Я свернула на мост и задумалась: а ведь отец у меня совсем другой. Не похожий на мать. При всей своей строгости и даже суровости он верит в любовь. Причем не в какую-то там любовь, а в тот самый пресловутый волчий инстинкт. О котором слагают сказки и поют в старинных песнях. Что характерно, в драконов, о которых рассказывается в тех же сказках, он не верит, а вот в инстинкт – всей душой. И где логика? По мне, так ересь что одно, что второе.

– И вообще, – я съехала на нижний ярус магистрали, – для того, кто живет с моей матерью, поверить в злобное, падкое на золото чудовище было бы проще простого.

К слову, Касиус с абсолютно серьезным видом рассказывал о предках, которые повелевали огнедышащими крылатыми монстрами размером со средний «боинг». Доказательств у него не имелось, но и верить ему у нас причин не находилось. А раз драконы когда-то существовали на Дирах-два, почему бы не предположить, что они также жили на Земле? Это уж точно звучит более правдоподобно, чем то, что свою истинную любовь оборотни могут определить по запаху.

Вы сами посудите: бежишь себе по городу, никого не трогаешь, и вдруг – бац! Почуял запах и рехнулся от неземной страсти! Что за бред? Как можно перечеркнуть все свои планы и надежды из-за какого-то запаха?!

Ладно, не буду спорить: такое действительно могло сработать несколько веков назад. Когда еще не существовало частичного обращения. Но с тех пор знаете сколько воды утекло? Я вот, например, уже несколько десятков лет не обращалась волчицей – даже не уверена, получится ли у меня сделать это сейчас. Так что же выходит: я навеки потеряла свою истинную любовь? Не смешите мои тапочки!

Запах вообще не может быть показателем! Разве что – когда дело касается еды. Вон несколько лет назад у людей была мода на все натуральное. В том числе на «натуральный аромат тела». Целый год, между прочим, экспериментировали. Он в нашу историю так и вошел: «вонючий год». Мы, нелюди, тогда друг друга на улице узнавали по скорбным лицам и сморщенным носам. Смрад стоял такой, что глаза слезились! И что-то я не помню, чтобы случился бум рождаемости или бракосочетаний. А вот то, что всякие хищники активизировались, – это да. Это было. Наши руководители из МАРАП всех на уши поставили, чтобы хоть как-то обезопасить смердящих человечков.

Хорошо, что мода длилась недолго. И за это следует благодарить нас, волков. Аристократы тогда проявили себя во всей красе и вернули утраченную популярность дезодорантам и парфюмам. Теперь люди благоухают розами и фиалками, за запахом которых совершенно не чувствуется тело. Ну и мы стараемся не отставать. И как, скажите, в такой ситуации узнать «любимого», если он пахнет табаком с нотками хвои? Да я иногда путаюсь: это передо мной оборотень или обычный человек с необычными модификациями? Он же может пахнуть как свежая выпечка, а выглядеть как помесь обезьяны с гиеной! Что это за мода такая – лисьи уши, накладные когти, змеиные языки? Или вот этот последний писк: кошачьи усы! Люди, вы издеваетесь?!

Я прервала размышления, когда подвела машину к центральному входу в семейный особняк. Окинула мрачным взглядом двенадцать мраморных ступеней, массивную дубовую дверь и ближайшее окно в два человеческих роста. Дом детства. Мамина отрада. Погребальный костер для папиных капиталов. Три этажа, двенадцать спален, семь ванных комнат, две оранжереи и полк слуг. Аристократка, что с нее возьмешь. Во всем любит размах.

Невесело улыбнулась своему отражению. Желание нажать на газ и смыться, пока не засекли, стало почти непреодолимым. Но вместо этого я достала из бардачка помаду.

– Пускай думает, что я хотя бы старалась, – заявила, разрисовывая губы.

А затем быстро, не давая себе шанса передумать, взбежала по ступеням.

Дверь открыл Ганс – старый приятель отца. Отчаянный вояка, он несколько раз попадал в плен, был серьезно ранен, в результате чего охромел, стал шепелявить и ослеп на один глаз. Вторым же злобно сканировал окружающий мир, пытаясь опознать врагов. Короче, худшего кандидата на роль дворецкого найти сложно. Но отцу, который к Гансу питал почти братские чувства, на это было плевать, а мать-аристократка ни за что не позволила бы себе пойти на открытый конфликт с мужем. Потому Ганс уже столько лет служил в особняке, что я с трудом представляла свое возвращение домой без его картавого и по-военному краткого:

– Идите в оранжерею, мэтр. Вас ждут.

– Отец там? – спросила с надеждой. Мне ответили очень красноречивым взглядом. – Понятно…

Надежда не оправдалась. Папенька смылся, откупившись мной. Что ж, я была к этому готова.

– Добрый день! – с приклеенной улыбкой постучала в дверь оранжереи. – Мама?

– Джейн! – Из глубокого плетеного кресла поднялась Эленор Стрэтон, моя драгоценная родительница. Высокая, худощавая – те, кто знаком с Эленор, не могут поверить, что она родила шестерых детей. Мама не потеряла своей привлекательности и выглядела значительно моложе своих лет. Хотя, возможно, дело было в тех нечеловеческих усилиях, которые она тратила на поддержание внешнего лоска.

«Представляю, какое количество шпилек у нее в волосах, – подумала я, глядя на конструкцию из темно-каштановых прядей, возвышавшуюся на маминой голове. – И закрепителя столько, что к камину ей лучше не подходить».

Мама в свою очередь пробежала по мне глазами, с недовольством (а как же иначе?!) качнула головой и обернулась к подруге:

– Брагислава, познакомьтесь. Моя дочь, Джейн Доусон.

Я мысленно покачала головой: Эленор, Фенрир, Брагислава – за что аристократы так ненавидят своих детей?

А мамина подруга одарила меня еще одним чопорно-презрительным взглядом и уточнила:

– Дочь? Та самая, которая не замужем?

– Та самая, которая единственная, – мрачно ответила я и по маминому лицу поняла, что разговор у нас не задастся.

– А сколько тебе лет, Джейн? – внезапно спросила леди. Я скользнула по ней глазами: тоже высокая, никак не ниже мамы, симпатичная, с толстой длиннющей косой, короной уложенной на голове. Надо признать, прическа ей шла. Такие «короны» вообще хорошо смотрятся вместе с глазами, в которых отражено абсолютное презрение ко всему живому. И от этого нелюдя я ожидала такта! Да было странно, как она меня в лоб неприкаянной старухой не обозвала!

– Со всем уважением к вашим аристократическим корням, леди, – начала я, но меня решительно перебили:

– Ей шестьдесят шесть!

– О боже! – воскликнула аристократка, прижимая ладонь ко рту. – Примите мои искренние соболезнования!

Кстати, сочувствовала она почему-то маме, а не мне. Наверное, по моему лицу поняла, что я своего возраста не стесняюсь. Наоборот, ценю каждый прожитый год и весь опыт, который смогла накопить. И так будет, пока мне не исполнится ровно сто. Я давно это решила: буду праздновать девяносто восьмой день рождения, потом девяносто девятый, а затем – сотый, сотый, сотый – и так двадцать лет подряд.

– Возможно, вы удивитесь, – с натянутой улыбкой заметила в ответ, – но в шестьдесят шесть молодость не заканчивается…

– А еще она совершеннолетняя! – добавила мама тоном, которым можно выносить смертные приговоры.

Я закатила глаза и опустилась в ближайшее кресло. Брагислава стремительно покраснела.

– Внебрачный волчонок?! – прошептала она.

– Хуже! – выдала мама. – Своя стая.

Серьезно? Такие у нас, значит, приоритеты?

– Милостивый Боже! – снова воззвала к Всевышнему впечатлительная тетка. – Она стала совершеннолетней, как мужчина?!

Мама скорбно кивнула и опять повернулась ко мне.

– Джейн, дорогая, – печально заявила она, – ты знаешь, что мы с отцом тебя любим. Но ты без пары лет семидесятилетняя совершеннолетняя волчица. Ты себе так никогда мужа не найдешь.

Я с хмурым видом подперла щеку кулаком. Она уже восемь лет мне это повторяла. Как будто пыталась убедить. Вопрос только – кого: меня или себя саму. Я так и не поддалась и надеялась, что со временем она тоже смирится. Но, видимо, аристократкам такое в принципе не свойственно.

Мама была категорически против того, чтобы ее единственная дочь пошла по пути отца. Она считала, что хотя бы кто-то из детей должен взять ее фамилию и продолжить славный род Стрэтон. Но я не желала быть аристократкой! Ни тогда, ни сейчас. Носить платья с высоким горлом, говорить с придыханием и тратить по три часа в день на создание идеального образа. Нет уж! Я мечтала быть свободной, самостоятельно принимать решения и знать, как подстрелить любого, кто попробует меня в этом ограничить. Правда, я не ожидала, что все зайдет так далеко и я достигну совершеннолетия столь необычным для волчицы образом.

Это ведь самцы становятся совершеннолетними, когда другие признают их право вести за собой стаю. А мы, волчицы, – только после рождения первого ребенка. И я со своей группой в это правило как-то не вписывалась. Меня до сих пор удивляло, что маму удар не хватил, когда она узнала о моем назначении. Зато как радовался папа! Он мне даже руку пожал, как равной (правда, очень осторожно, чтобы мама не видела)!

– Знаете, Эленор, – выдернул меня из размышлений голос Брагиславы, – а ведь я как мать вас прекрасно понимаю. У самой единственный сын не женат.

– Правда? – вежливо спросила мама, хотя я хвост даю на отсечение: она с куда большим удовольствием продолжила бы оплакивать мою личную жизнь. – И сколько ему лет?

– Сто один недавно исполнился.

– О-у! – выдохнула я. А ведь это уже интересно. – Мама, ты слышишь? Ему уже сто один! А ты говоришь, у меня времени нет.

– Джейн! – воскликнула мама. – Он волк. А ты – старая дева.

– Вот спасибо на добром слове, – проворчала я.

– Действительно, Эленор, – неожиданно встала на мою сторону Брагислава. – Ты говоришь так, будто для Джейн уже все потеряно!

Мама всплеснула руками:

– Да пойди она по моим стопам, я бы уже давно подыскала ей достойного супруга! Увы, Джейн выбрала путь воина. Но я боюсь, что без брака по расчету у меня никогда не будет внуков.

– У тебя их уже восемь, – напомнила я.

– Внуков от тебя! – нисколько не смутилась мама и театрально воскликнула. – Джейн, что же мне с тобой делать?

Я мысленно осклабилась: а ведь мама правду говорила! Среди аристократов браки по расчету, заключенные родителями, весьма популярны. Но среди военных такого не бывает. Что меня всегда радовало!

– А давайте попробуем помочь друг другу? – выдала вдруг Брагислава.

– А давайте! – радостно поддержала идею мама. И уставилась на меня.

Я нахмурилась:

– Прошу прощения?!

– Джейн, – мама подалась вперед, аккуратно взяла с низкого столика чашечку с кофе и, отпив глоток, без обиняков заявила: – Я хочу, чтобы ты обратила внимание на сына леди Брагиславы.

– Мама… – угрожающе прошипела в ответ, но волчицу это не смутило:

– Джейн, подумай! Мальчик из хорошей семьи…

«Ничего себе мальчик! – пронеслось у меня в голове. – Сто один год. Когда же он повзрослеет-то?!»

– …воспитанный, зарабатывает хорошо. И тебе уже шестьдесят шесть!

– Ну и?!

– Ну и хватит выделываться! – огрызнулась мама. – Ишь какая балованная! И этот ей не такой, и тот не подходит. Бери, что дают, и будь благодарна!

Я скрипнула зубами:

– Ты мне сейчас мужа предлагаешь или выставочного спаниеля какого-то?!

Волчица вздохнула и отставила чашечку. Подняла на меня тяжелый взгляд:

– Джейн, я желаю тебе добра, а потому не могу смотреть, как ты губишь свою жизнь. Я прошу… нет! Настаиваю, чтобы ты встретилась с сыном леди Брагиславы. Пообщайся с ним. Сходи на пару свиданий…

Я задумалась. То, что замуж за этого «счастливчика» я не выйду, – ежу понятно. Не для того я столько лет отстаивала свою независимость. Но ведь мама об этом и не просит! Что мне стоит пойти ей навстречу и просто поговорить с этим волком? Может, тогда она отцепится от меня хотя бы на пару месяцев? До боли клыков уже надоело это нытье на одну и ту же тему!

Правда, нужно было обсудить с мамой еще один вопрос. Так, сущую мелочь:

– А что, если он мне не понравится?

Волчица умолкла – похоже, о такой вероятности она не задумывалась. И я очень быстро поняла – почему. Мама переглянулась с Брагиславой, как-то неласково ухмыльнулась, и они в два голоса обрушили на меня такой поток комплиментов в адрес таинственного сыночка, что, если хотя бы половина из них была правдой, его следовало бы канонизировать еще в колыбели.

«И сильный, и ловкий, и честный, и преданный, – про себя перечислила я. – И до сих пор не женат. Может, он импотент?»

А может, просто шизик какой-то – мало, что ли, в этом мире ненормальных столетних оборотней? Жаль, что это уже сейчас нельзя выяснить. Не будешь же, в конце концов, спрашивать у леди, какие тараканы наводнили голову ее любимого «деточки»? Придется разбираться самой, по ходу дела. Надеюсь, по крайней мере, что сынуля, в отличие от матери, окажется не из упрямых и быстро сообразит, что нас с ним ничего, кроме дружбы, связывать не может.

– Хорошо, – сказала минут через десять, когда уже просто устала слушать хвалебные оды. – Я согласна пообщаться с вашим сыном, леди Брагислава. Не обещаю, что дело закончится свадьбой, но сделаю все, чтобы найти с ним общий язык.

Вот так! И не соврала совсем.

– А теперь, – я подавила зевок и поднялась на ноги, – если вы не против, я пойду навещу отца.

– Конечно, Джейн, – улыбнулась довольная собой мама. – Леди Брагислава Тант поговорит с сыном, и он свяжется с тобой в ближайшее время.

Я замерла. Было чувство, что мне вылили ведро холодной воды на голову. Медленно обернулась:

– Кто?!

– Леди Брагислава Тант, – услужливо повторила мама.

Почему? Ну почему я не спросила ее полного имени в самом начале разговора?!

«Осталась последняя надежда!» – с замиранием сердца сказала себе и тихо уточнила:

– А как зовут вашего сына, леди Тант?

– О, – улыбнулась тетка, – у него древнее и красивое имя. Фенрир.

Ну, разумеется. Как же еще! Беда ведь никогда не приходит одна. Неужели я надеялась, что в свете последних событий именно сегодня мне повезет?!

– Джейн, ты побледнела, – заботливо отметила мама. – Тебе нехорошо?

Да, мне было откровенно паршиво. Но я просто не могла в этом признаться! Как бы это выглядело: «Извините, леди Брагислава, но мне сильно поплохело, когда я услышала о том, что сын, с которым вы хотите меня свести, с недавних пор приставлен соглядатаем к моей группе. А еще по моей указке его сильно поколотили на последней тренировке. Но вы не переживайте! У вас же чудо-мальчик. Он выжил».

Потому я только проскрипела в ответ:

– Нет, мама. Все нормально… – и спешно покинула оранжерею.

Пока поднималась к отцу, немного успокоилась. Даже смогла отыскать в ситуации положительные стороны. Вспомнила, например, что служебные романы в армии не поощряются. Если не сказать больше. А значит, с Фенриром долго торговаться в любом случае не придется. Он ведь не захочет пожертвовать карьерой ради маминой прихоти!

Это ограничение, кстати, меня выручало уже второй раз. Первый был в тот день, когда Лакшми приняла судьбоносное решение вступить в мою группу.

– Я закрою глаза на ваши отношения, если вы будете вести себя осторожно, – пообещала ей тогда. Девушка на миг оторвалась от пожирания Касиуса взглядом и без единого слова подмахнула контракт. А ведь до этого три недели встречала меня кислой рожей и глупыми отговорками…

Нельзя, правда, сказать, что с тех пор Лакшми с Касиусом стали более близки: индуска оказалась на удивление застенчивой девушкой в ситуациях, когда дело касалось отношений. Но уже только за шанс быть рядом с мужчиной мечты она переступила через свои убеждения. Лакшми ведь совсем не горела желанием воевать под началом волчицы. Не потому, что я женщина – здесь она полностью на моей стороне. Но я оказалась первой в своем роде. А значит, мое положение было очень шатким.

– Не хочу выполнять приказы той, которая завтра может оказаться без погон, – говорила она. К счастью, ей и не пришлось – меня не выгнали, хотя старались изо всех сил. И до сих пор надежды не потеряли, потому Фенрир – точно не мой кандидат. Уж за такой-то повод начальство зубами схватится!

«Только нужно будет это ему так объяснить, чтобы именно он от меня отказался, – подумала я, на секунду замирая перед дверью отцовского кабинета. – Иначе вместо Сингура придется оправдываться перед мамой, и я даже не знаю, что хуже».

Я вздрогнула, представив такую перспективу, и несколько раз громко постучала о косяк:

– Отец! Это Джейн. Разрешите войти?

Из кабинета донеслись громкие звуки, которые обычно возникают, когда тяжелые армейские ботинки чеканят шаг о паркет, и дверь распахнулась.

– У матери была? – спросил отец сухим низким голосом. Я кивнула, не поднимая глаз, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом. Отец был вожаком нашего Дома, и я чувствовала себя рядом с ним неловко и очень настороженно. Мне хотелось угождать и подчиняться ему, как и любому волку, который оказался бы на моем месте. Это заложено в нас природой: мы не смеем противиться воле лидера и боимся вызвать его гнев. По крайней мере, те из нас, кто не готов бросить ему вызов.

– Только что от нее, – ответила, чуть заметно скривившись.

– Странно, что мать так быстро тебя отпустила, – удивился отец и посторонился, давая мне пройти в кабинет. – У нее была гостья. Она еще не ушла?

– Нет. – Я уселась на длинную софу, стоявшую под окном.

Отец покачал головой и опустился в кресло напротив. Его мощная коренастая фигура заставила кресло жалобно скрипнуть и даже как будто уменьшиться в размере. А когда отец всем своим немалым весом откинулся на спинку, я подумала, оно и вовсе распадется на составляющие.

– По твоему мрачному лицу вижу, что леди Брагислава уже успела рассказать о своем плане? – догадливо уточнил отец.

Я вздохнула:

– Не только рассказать, но и вовлечь. Сама не понимаю, как ей это удалось.

Волк хохотнул:

– Пожалуй, дочка, я могу начинать тебе сочувствовать. Леди Брагислава смогла переманить на свою сторону Эленор и добиться моего невмешательства. Хитрая волчица! Если она взяла тебя в оборот – чует мое сердце, вскоре ты окажешься в ошейнике у алтаря.

– Отец, у меня совсем нет желания шутить на эту тему!

– Надо же, а у меня есть! – весело отозвался мужчина. – Подумать только: ты восемь лет боролась с системой, но не смогла победить леди Тант.

– Во-первых, еще не все потеряно, – отрезала я. – У меня тоже имеется план. И он ничуть не хуже, чем у леди Брагиславы. А во-вторых, вы хотя бы знаете, кто ее сын?

Отец поморщился:

– Еще чего! Я и леди Брагиславу знать не хотел, а ты про ее стаю спрашиваешь, – и тут же добавил, уже заметно веселее. – Но когда ты пойдешь с ее сыном под венец, я, так и быть, первым скажу ему «добро пожаловать».

Я прикрыла глаза. Досчитала до десяти. Глубоко вздохнула и решила, что зрачок уже должен был вернуться к нормальному размеру.

– Отец, ее сына зовут Фенрир Тант. На следующие три месяца он – член моей команды.

Волк хмыкнул:

– Понятно. Свадьба откладывается на квартал. Эленор будет недовольна.

Я скрипнула зубами:

– Отец, он – мой проверяющий. Тот самый, которого прислали из штаба. Наблюдатель. И пожалуйста, не говорите, что вы ничего об этом не знали!

Волк нахмурился. Его и без того всегда строгое лицо приобрело зловещее выражение. А может, мне это только показалось, ведь у страха глаза велики. Но мурашки по спине побежали вприпрыжку. Сейчас я была бы совсем не против ментального вмешательства с его стороны. Это позволило бы успокоиться, унять бешено колотящееся сердце и выровнять дыхание. Но отец считал, что в стае главное – честность, и никогда не применял по отношению к нам этот трюк. А потому ответил, не повышая голоса и от того еще более грозно:

– Не скажу, потому что сам подписал его назначение.

– Но зачем?! – воскликнула я. Надо же: одна его фраза – и страх прошел. Оказывается, иногда эмпатия и вовсе не нужна.

– Рано или поздно тебя все равно стали бы проверять. Мне показалось, Фенрир не худшая кандидатура. По крайней мере, он волк.

Я с раздражением провела ладонью по волосам:

– Отец, объясните, зачем меня проверять? Разве результаты работы моей группы не говорят сами за себя? Разве я хотя бы раз провалила задание?

Мужчина склонил голову к плечу, немного подумал и улыбнулся.

– Джейн, кто твой непосредственный руководитель? – спросил он, вводя меня в состояние легкого замешательства.

– Мэтр Сингур.

– Он оборотень?

– Да.

– Теперь внимательно выслушай то, что я скажу. Твоя группа хороша тем, что она уникальна. Ею можно похвастаться перед друзьями и главами других организаций. Но все эти баньши, заклинатели и змеи не подчиняются Сингуру, как волки. Они подчиняются только тебе! А ты обнаглела.

– Почему?! – ахнула я.

– Да потому что выбираешь задания! – отрезал отец. – Джейн, солдаты не выбирают задания! Они выполняют приказы!

Я даже отшатнулась от этого мощного возгласа. А отец подался вперед и, глядя мне прямо в глаза, доходчиво объяснил:

– За восемь лет твоя группа из потенциально мощного ударного орудия стала просто красивой записью в журнале. Вы неуправляемые, непрогнозируемые и слишком самостоятельные. Вас могли бы задействовать в сложнейших операциях, но вы попросту не даетесь! А для тех, на которые вы согласны обратить свое великодушное внимание, такие ресурсы не нужны. Это как охранять склад с сухпайками элитными войсками, Джейн! Они тоже операцию не провалят, но в ней не будет смысла! От вас, Джейн, сплошные убытки!

Я его слушала и с каждым новым словом понимала, что он прав. Неприятно это было признавать, но мама не зря столько раз повторяла, что мне шестьдесят шесть. Я давно выросла из того возраста, когда еще можно себе лгать. Правда же состояла в том, что я так старалась собрать свою группу, так изгалялась, привлекая в нее все новых членов, что совсем забыла о главном: в МАРАП долго и счастливо живут лишь те, кто приносит прибыль. А если принимать к исполнению только самые безопасные задания – денег не заработаешь.

«Я создала «Охотников», потому что у меня не было выбора, – сказала сама себе уже по пути из родительского особняка в родные чертоги на сорок седьмом этаже столичной многоэтажки. – Если бы я не придумала что-то подобное, мне, волчице, ничего не светило бы в МАРАП. Но отец прав. Восемь лет – слишком долгий срок. Мне дали время на раскачку и притирку, но, если я сейчас не покажу результат, не докажу, что моя группа действительно полезна, нас всех, к черту, расформируют».

– Нужно что-то придумать! – заявила вслух, но это были пустые слова. Я и так знала, что от меня требуется. И от этого желудок завязывался узлом, потому что идея мне не нравилась от слова «совсем». – По крайней мере, – выдавила сквозь зубы, – сейчас у меня есть Фенрир. Второй волк в команде. Я бы, конечно, предпочла видеть его шкуру распятой на стене, но делать нечего. Придется начинать искать с ним общий язык, ведь отказаться от него сейчас было бы непростительной роскошью…

И ведь я на самом деле готова была спрятать зубы! Меня коробило от одной мысли об этом, но я бы так сделала! Наступила бы на гордость и первая протянула руку.

Если бы только этот волк тем же вечером не решил мне позвонить!

Фенрир Тант

«Абонент «мать» присоединился к разговору», – сообщил компьютер, и передо мной возник образ леди Тант. Хорошая все-таки штука эта виртуальная реальность. Еще лет двадцать назад все время сбоила, а сейчас ничего – подлатали. Ошибки больше не вылетают, проводка не горит, да и образы получаются целостными, красочными. И это особенно важно, когда общаешься с тем, кого хочешь видеть. К сожалению, это был не мой случай.

– Добрый вечер, мама, – сказал, про себя отмечая, что сегодня леди выглядела подозрительно довольной. В предвкушении потирала ладони, таинственно улыбалась – я ее такой в последний раз видел… да как раз накануне своего дня рождения.

Неприятная догадка мелькнула на границе сознания, но стоило мне подумать, что есть еще время отключить связь и сделать ноги, как леди выдала:

– Фенрир, я нашла тебе отличную жену!

Слова вырвались сами:

– Что? Уже?!

– А ты думал, я буду ждать?! – скривилась леди.

Мысленно хлопнул себя ладонью по лбу: проклятый договор! Как я мог забыть?!

Мать ведь еще в пятнадцать лет пыталась меня обручить. Представьте ужас безусого пацана, которому вдруг сообщают, что по законам аристократии родители (конкретно мать, отец не заморачивался) собрались подыскать ему невесту, и вы поймете, почему я удрал в армию. Да я куда угодно готов был удрать, лишь бы не стоять у алтаря!

И все же мать была в своем праве. Она могла годами не интересоваться моей карьерой и узнать, что я служил на передовой, в день моего награждения, но когда дело касалось продолжения рода Тант – она молчать не собиралась. Леди считала себя обязанной найти мне достойную супругу, и не ради меня самого, а ради всей стаи. И будь я проклят, если не пытался ее переубедить! По молодости ведь всегда кажется, что сможешь изменить мир. Только это не сработало. Века традиций и правил не меняются по прихоти одного волчонка.

Зато мне удалось кое-что иное. Я выторговал сто один год свободы, а взамен дал слово, что, если к этому времени еще не буду женат, мать сможет выбрать мне спутницу жизни по собственному усмотрению. И я не стану противиться.

Тогда план казался идеальным. Это потом до меня дошло, что жениться без одобрения леди Тант – все равно что упасть с высоты тысячи футов и остаться в живых. А подобрать достойную невесту за такой короткий срок… Да я и не заметил, как мне стукнул сто один! Все на «потом» откладывал – и вот дождался.

– Если тебя это интересует, она уже согласна! – добавила волчица.

– Кто? – не понял я.

Леди нахмурилась:

– Твоя будущая жена, разумеется!

– Серьезно? – буркнул без энтузиазма.

– Конечно! – кивнула леди. – Стала бы я по такому поводу лгать!

Еще как стала бы! Но этого я благоразумно произносить вслух не стал.

– Она из очень порядочной семьи! – продолжала давить мне на мозги волчица. – Умная, красивая, а в вопросе выбора профессии – такая же сумасшедшая, как ты. Уверена, вы быстро найдете общий язык.

Хмыкнул, делая большой глоток коньяка. Девчонка, сумасшедшая, по мнению моей матери? Не знаю, в чем там дело, но я готов заочно ей поаплодировать!

– Я сказала, что ты свяжешься с ней в ближайшее время, – леди резко перешла на деловой тон. – Думаю, для начала будет достаточно обычного разговора. Потом несколько подарков, пара свиданий, и дело в шляпе. Ты справишься. Имя невесты запомнить легко – это у них семейное: Джейн Доусон.

Я поперхнулся:

– Мама, помните, я вам говорил, что послушно женюсь на той, кого вы мне подберете? Так вот: есть одно исключение!

– Ничего не желаю слушать, Фенрир! – отрезала волчица. – Ты дал слово и будь добр его держать! Джейн Доусон отличная партия, и я ее не упущу. Ее персональный файл у тебя в почте. Изучи его, подумай, но не заставляй девушку ждать.

Связь прервалась. Я с грохотом поставил стакан на стол.

Красавица? Умница?! Джейн Доусон?! Как эти три слова могут совмещаться в одной фразе?!

И она согласна стать моей женой? Да быть того не может! Мать, наверное, что-то неправильно поняла. А может, леди Доусон вообще не знает, кто ее нареченный? Но разве она не из военных? В их семьях ведь брак по расчету не принят…

Хотя… чему удивляться? Я для любой волчицы идеальная партия. Даже для такой мстительной стервы, как Джейн Доусон. Но если она и правда считает, что с помощью матери ей удастся повесить на меня брачный ошейник, – она здорово просчиталась! Не будет этого. Что бы она там себе ни планировала, я заставлю ее отказаться от этой идеи!

– Компьютер, – прорычал сквозь зубы, – набрать Джейн Доусон!

Джейн Доусон

Когда компьютер сказал, что Фенрир Тант пытается выйти на связь, я подумала, что ослышалась. Разве бывают такие совпадения? Я ведь буквально только что решила, что нам с Тантом нужно поговорить. И вдруг он сам мне звонит. Это что выходит: мысли и правда материальны? Но если и так, зря они сегодня реализовались. Потому что, как оказалось, лорд Тант совершенно не умеет решать вопросы полюбовно.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я.

– А так ли он добр? – с мрачным лицом уточнил майор. Я нахмурилась и окинула его внимательным взглядом. Разглядеть волка не составляло труда: виртуалка выдала изображение стандартной хорошо освещенной комнаты с креслом и заваленным бумагами письменным столом со стороны Фенрира и большим кожаным диваном с моей. «Совмещенная реальность»[3], как ее называют люди, – очень удобный способ поговорить с кем-то с глазу на глаз. Программа легко устанавливается, благо камеры сейчас повсюду, и не менее просто корректируется «под себя». Я, например, предпочитаю фон зеленых полей или золотого песочка на океанском побережье – там особенно эффектно смотрится диван. А Фенрир, видимо, решил не утруждать лапки и оставил комнату с белыми стенами: самую первую в настройках по умолчанию. Как я и думала: ленивый безалаберный пофигист!

– Лорд Тант, у вас ко мне дело? – спросила с плохо скрываемым раздражением. Ну не нравится мне, когда меня так напряженно рассматривают. И молчат при этом.

– А то как же! – проурчал он, скрещивая руки на груди. – Слух прошел, что вы, леди, согласились выйти за меня замуж?

Это его язвительное «леди» резануло по уху сильнее, чем смехотворное предположение о замужестве. Ведь оно ясно свидетельствовало о его желании меня задеть. Что же касается брака, либо это какая-то странная шутка, либо недоразумение. В любом случае я решила не рубить сплеча. В основном потому, что виртуалка давала многое: картинку, звук, запах, но вот уронить гантель на ногу оппонента было нельзя.

– Откуда информация? – спросила у волка, повторяя его движение со скрещенными руками.

– Мать сообщила.

– Леди Брагислава?

Не знаю, что я сказала не так, или имя матери для него звучало, как звук, издаваемый куском пенопласта, которым ведут по стеклу, но лицо Танта вдруг приобрело совсем уж хищное выражение:

– Вижу, вы не отрицаете своего знакомства, – процедил он. – В таком случае мне, пожалуй, тоже не стоит ходить вокруг да около. Если вы, леди Доусон, надеетесь, что брак избавит вас от моего наблюдения за вашей группой, вы глубоко заблуждаетесь.

– Лорд Тант! – опешила я. Знаете, это уже ни в какие ворота не лезло! Предположить, что я воспользуюсь таким подлым и низким приемом?! Хотя… Неужели это действительно помогло бы от него отделаться?

Наверное, мысль как-то отразилась на лице, потому что глаза Танта злобно сузились, и он процедил, даже не пытаясь уже казаться невозмутимым:

– Вы откажетесь от этой свадьбы!

Я на мгновение представила реакцию мамы, потом – довольное лицо этого самовлюбленного идиота и вкрадчиво поинтересовалась:

– С чего бы такому волку, как вы, перекладывать свои проблемы на мои женские плечи?

Он с силой сжал челюсти. Поиграл желваками на публику – пытался выглядеть грозно! – и ответил, слегка задрав подбородок от сознания собственной важности:

– Я – аристократ, леди Доусон.

– Но вы не политик, – заметила с улыбкой, прекрасно понимая, к чему он клонит. – Вы – военный. Награжденный Крестом за особые заслуги. Разве матушка может устроить брак по расчету герою войны вроде вас?

Да уж… если я хотела увидеть его взбешенным, это был тот самый случай! Похоже, мне удалось наступить на больную мозоль.

Виртуальный образ волка сделал широкий шаг вперед и оказался так близко, что мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть в его разъяренные глаза.

«Все еще голубые, – отметила про себя. – А значит, до всепоглощающей ярости мы не добрались».

– Леди Доусон, – выплюнул он с таким видом, будто сказал что-то ругательное, – я повторять не буду. Откажитесь от вашей затеи!

– Лорд Тант, – мило оскалилась в ответ, – не могу понять выражение вашего лица – это гнев или все-таки отчаяние?

– Леди Доусон, вы играете с огнем!

Хмыкнула, склонив голову к плечу:

– Я, наверное, слишком редко общаюсь с аристократами. Подскажите, они всегда так быстро переходят к откровенным угрозам?

Он утробно зарычал:

– Это не угроза!

– Ну вам-то, конечно, виднее!

– Леди Доусон!

– Лорд Тант?

Все же хорошо, что он не заявился ко мне домой. А то, боюсь, драки нам было бы не избежать. Я, конечно, держалась изо всех сил, да и у него, судя по голубым глазам, выдержка была выше всяких похвал, но венка на высоком лбу пульсировала все быстрее.

– Вы что, хотите за меня замуж? – спросил Тант после секундного молчания.

Я едва не перекрестилась:

– Упасите, силы небесные!

– Тогда почему не желаете отменить брак?!

Мои губы сами собой расползлись в улыбке:

– Потому что вам это нужно больше, чем мне.

И ведь не соврала! Моя мать при всем своем несносном характере не потащит меня к алтарю силой, а вот его – вполне может. Не в кандалах, конечно, но на цепи из семейных обязательств – еще как!

Только я, наверное, не совсем правильно сформулировала мысль. Иначе Тант не понял бы ее превратно.

– То есть вы все же хотите за меня замуж?! – изогнул он одну бровь.

Я с любопытством проследила за ней взглядом и, покачав головой, решила растолковать:

– Конечно, нет! Но я не стану ругаться с матерью, если можно оставить это удовольствие вам!

– Леди Доусон!

– Лорд Тант?

Он замолчал. Глубоко, через нос, вдохнул, медленно выдохнул и улыбнулся:

– Вы об этом пожалеете.

Кто-то тут недавно утверждал, что не угрожает?

«Я жалею только о том, что полчаса назад считала вас адекватным нелюдем!» – мысленно отрезала в ответ. Но говорить ничего не стала. Только улыбнулась еще шире и без слов прощания отключила связь.

– Похоже, пора вычеркивать второго волка из команды, – сказала сама себе. – Ибо с этим плешивым шакалом нам друзьями не быть. Ничего, справимся сами. Вот только…

Что, если он психанет и не станет отказываться от этого чертова брака?!

– А, ну и пес с ним! – решительно тряхнула головой. – Меня-то уж точно против воли к алтарю не поволокут. А он со своей матерью пускай сам разбирается!

Но какого черта Тант вообще решил, что я хочу за него замуж? Или, по крайней мере, согласна на эту авантюру? Да у меня от одной мысли об этом волосы на голове шевелиться начинают! И шерсть волчицы дыбом встает, хотя в этом облике ее и не видно. Я в брачном ошейнике рядом с этим напыщенным индюком?! С его дурацкой кривой ухмылкой и голубыми глазами? Да лучше сразу в плен к бестелесым!

«Завтра поставлю ему в спарринг-партнеры Лакшми, – с кровожадным видом потерла ладони. – Она не Касиус. Она его быстро в маты вкатает. Тонким слоем! Глядишь, и соскребет с лица самовлюбленное выражение».

Я хихикнула от предвкушения и поймала себя на неожиданной мысли, что давно уже ни на кого так не злилась. С чего вдруг на Танта такая реакция? Ну позвонил мохнатый неадекват, ну закатил скандал. Так ведь не первый и уж точно – не худший в жизни. Почему же я едва ли не рычу от гнева и желания свернуть ему шею? Видно, дело не во мне, а в самом Фенрире. Раз от одного воспоминания о его насмешливой физиономии мой врожденный пацифизм уходит в глухое подполье. Да мне просто жуть как хочется устроить этому волку какую-нибудь пакость поковарнее! И я ведь уже почти придумала подходящий вариант. Только реализовать не успела.

Ибо на сей раз лорд Тант сумел меня опередить.