Глава IV. Исламское государство
10. Общие сведения
На карте Сирии июня 2017 года, в чересполосице контролируемых различными силами территорий, всё ещё заметен серый цвет, которым отмечена территория, захваченная запрещённым во многих странах, в том числе в России, Исламским государством (ИГ). Это необычное образование, своими очертаниями на карте Сирии напоминающее нависшее над западом страны чудовище, никем не признано де-юре, но де-факто является частью всё ещё реально существующего в настоящее время государства.
Сразу отметим, что бóльшая часть приведённых ниже сведений и данных об ИГ относится к пиковому состоянию этого зловещего и диковинного образования, который пришёлся на период приблизительно с середины 2014 до начала 2016 года. После серии головокружительных военных успехов Исламское государство под натиском антиисламистских сил потерпело ряд крупных поражений и контролируемая им в Сирии и Ираке площадь неуклонно сжимается, как шагреневая кожа. Соответственно уменьшился его военный, экономический и прочий потенциал. Однако, хотя и появилась надежда на отвоевание у самопровозглашённого халифата всей занимаемой им на Ближнем Востоке территории, о полной победе над исламистами, создавшими по всему миру разветвлённую, включающую аффилированные с ними террористические группировки и многочисленные «спящие» ячейки инфра-структуру, говорить пока не приходится.
А делать вид, будто зловещего, пусть явно агонизирующего Исламского государства нет, использовать по отношению к нему словосочетание «так называемое», предлагать, то ли по инерции, то ли из желания защитить репутацию мирного ислама, вместо ИГ устаревшие аббревиатуру ИГИЛ (ISIS – на английском) – похоже на страусиную тактику зарывания головы в песок. Добавим, что довольно часто, особенно на западе, используется и название Daesh, или Daish. ДАИШ – по-русски. ДАИШ это то же самое, что устаревшее ИГИЛ, только по-арабски. Арабская аббревиатура всего на одну букву отличается от нехорошего слова, означающего разрушение, подавление. Поскольку исламские террористы, как известно, ничего не разрушают и не подавляют, а, наоборот, в поте лица, не покладая рук строят справедливое гуманное общество, основанное на правильном понимании Корана и заветов пророка Мухаммеда, подобное совпадение их ужасно раздражает и на подконтрольной ИГ территории употребление данной аббревиатуры запрещено под страхом строгого наказание. Это, в свою очередь, лишний повод для настойчивого употребления «Daesh» и «ДАИШ», наряду с «ISIS» и «ИГИЛ», в информационной войне против исламистов, хотя в эффективности таких пропагандистских приёмов можно сильно усомниться.
Карта гражданской войны в Сирии
Здесь вообще напрашивается аналогия с тем, как когда-то всячески избегали называть Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (нем. Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei – NSDAP) социалистической и рабочей, старались вообще не раскрывать непонятную и неверно составленную аббревиатуру НСДАП (правильнее – НСНРП), в лучшем же случае использовали искажённое национал-социалистская.
Конечно, существует такое понятие как магия слова, приписывающая определённую, порой мистическую связь между словом и обозначаемым им объектом и нередко налагающее строгое табу на произнесение вслух слов, ассоциируемых, в частности, со вселенском злом. Но в данном случае эвфемизмы, недоговорённости и ирония едва ли уместны: Исламское государство, к великому сожалению, не миф, не полувиртуальное образование и не просто дикая идея, а брошенный цивилизованному миру дерзкий вызов, суровая реальность начала XXI века, окончательно покончить с которой пока не удаётся, хотя в последние месяцы давление на такфаристов заметно усилилось и строятся планы по полному уничтожению ИГ – бесспорному лидеру среди всех террористических организаций мира.
Флаг Исламского государства
Вначале несколько слов о флаге исламистов, который в его нынешнем виде принят в 2006 году. Как и флаги других подобных организаций он чёрно-белый и содержит шахаду – символ веры ислама, состоящий из нубувва – признания Мухаммеда пророком и таухида – тезиса о единобожии. Таухид стилизован под старину буквами, максимально приближёнными к тем, что можно увидеть в Коране. Неправильной формы круг символизирует перстень-печатку пророка Мухаммеда, при помощи которого он подписывал свои предписания. Грубая арабская вязь наверху переводится как «Там нет Бога, кроме Бога», а надпись внизу – как «Бог Расул Мухаммед» (расул – араб. посланник) [25; 28].
Можно, при желании, указать на дюжину причин, в той или иной степени повлиявших на возникновение и стремительный взлёт экстремистской организации ИГИЛ, ставшей государством и под влиянием головокружительных успехов переименованной в претенциозное ИГ.
1. Вторжение сил США, их союзников и сателлитов в Ирак, что привело к росту антизападных настроений и радикального исламизма в арабском мире. Вторжение началось в марте 2003 года и тогда же иорданец Абу Мусаб аз-Заркави создал связанную с Аль-Каидой террористическую организацию, являющуюся предтечей ИГИЛ.
2. Начавшаяся в декабря 2010 года в Тунисе и перекинувшаяся на другие страны исламского мира Арабская весна, как серия государственных переворотов, способствующая дальнейшему росту исламского радикализма.
3. Резкое ухудшение в результате Арабской весны экономического положения населения, особенно в Сирии, Ираке и Ливии, сотни тысяч убитых, миллионы беженцев и перемещённых лиц, рост недовольства и социальной напряжённости в обществе, выталкивающий на политическую авансцену наиболее экстремистские организации.
4. Военная, финансовая и прочая помощь ИГИЛ со стороны США и других западных держав, суннитских монархий Персидского залива и Турции с целью свержения режима Башара Асада.
5. Толкование Корана лидерами ИГИЛ в духе ваххабизма и салафизма, крайняя непримиримость по отношению ко всем «неверующим», «иноверцам» – кяфирам (кафирам – в другом произношении).
6. Общая радикализация ислама, в какой-то мере обусловленная ослаблением позиций христианства, особенно в странах Западной Европы и на Ближнем Востоке.
7. Историческая память о величии и военно-политическом могуществе Омейядского халифата со столицей в Дамаске.
8. Возрождение средневековой утопии о халифате – идеальном теократическом государстве для истинно верующих мусульман-суннитов, построенном в соответствии с единственно верным толкованием Корана и заветами пророка Мухаммеда.
9. Понимание вмешательства западных держав и немусульман в дела арабского мира как политики неоколониализма и продолжения эпохи средневековых крестовых походов в современных условиях, призывы к джихаду, непримиримой священной войне с «крестоносцами».
10. Несовместимость современных «западных ценностей» с традиционными ценностями исламского мира, крах мультикультурализма, восприятие идеологии ИГ многими мусульманами и некоторыми коренными европейцами в качестве реальной альтернативы западной распущенности и вседозволенности.
11. Наметившиеся ещё в эпоху раннего ислама противоречия между суннитами и шиитами, в основе которых изначально лежал вопрос о характере и природе верховной власти в мусульманском государстве. В наши дни суннитское большинство, численность которого превышает 1,4 млрд. человек, служит практически неиссякаемым источником пополнения и возмещения боевых потерь ИГ в живой силе.
12. Экономическая, финансовая самодостаточность ИГ, позволяющая содержать за свой счёт легион иностранных добровольцев-наёмников, общая численность которых по некоторым данным доходила до 30 тыс. человек.
Боевики Исламского государства
Как видим, трансформации относительно скромного ИГИЛ в глобальное ИГ способствовал целый ряд (возможно не совсем полностью представленный нами) факторов политического, военного, религиозного, экономического, социального, психологического характера и сейчас мы имеем то, что имеем. Здесь из всего комплекса ваимосвязанных причин появления и феерического взлёта ИГ мы остановимся только на пятом пункте, связанном с идеологией этой организации и в какой-то мере дающем ключ к пониманию его невероятной жестокости по отношению к своим противникам.
Известно, что дошедшие до нас священные тексты различных религий составлялись на ранних этапах истории человечества. По словам Уильяма Полка, американского историка и писателя, специалиста по Ближнему Востоку, принимавшего в своё время непосредственное участие в урегулировании Карибского кризиса,
Исконные тексты Ветхого завета и Корана отражают реалии примитивных еврейских и арабских обществ. Содержавшиеся в них предписания были жестоки. Авторы Ветхого завета стремились сохранить и укрепить племенное единство и силу, а Корана – искоренить рудименты языческих верований и практик. Ни ранний иудаизм, ни ислам не допускали никаких отклонений. И тот и другой представляли собой авторитарные теократии, см. [21].
Но многое с тех пор изменилось и в наши дни эти тексты могут служить практически неиссякаемым источником всевозможных толкований, мотиваций и действий. Священные писания всех трёх аврамических религий (иудаизм, християнство, ислам) – достаточно сложные, не допускающие однозначных оценок, многоликие, многослойные, не лишённые противоречий тексты, и каждый может извлечь из них то, то, что ему больше по нраву, подкрепляя свой выбор и понимание соответствующими выдержками из оригинала. Для одних Священное писание это призыв к добру, милосердию и терпимости, для других – жестокости, насилию и непримиримости. Любителей придавать религии погромный характер хватало и раньше, теперь же мир стал свидетелем возрождения в массовом масштабе средневекового варварста, с широким использованием и современных технологий.
Конечно, множество нерешённых экономических, социальных, этно-религиозных, конфессиональных и прочих проблем всегда служит питательной средой для появления экстремистских организаций, которые набирают силу в смутную пору, в экстремальных условиях и подавляют, поглощают или без особых сантиментов расправляются со своими менее радикально настроенными конкурентами. Это явно прослеживается на примере Германиии 30-х годов и такая же тенденция наблюдается сейчас в исламском мире на примере ИГ, а также переименованного в «Джебхат Фатх аш-Шам» филиала Аль-Каиды в Сирии и Ливане «Фронта ан-Нусра» и нигерийской террористической группировки «Боко Харам», разговор о которых ещё впереди.
Следует заметить, что литература, посвященная недолгой истории ИГ, постоянно пополняется свежими, не всегда надёжными данными и становится всё более необозримой. Нам, понятно, требуются общие, желательно наиболее достоверные сведения об ИГ, которые пришлось по крупицам, сохраняя критический настрой, «выуживать» из разных работ, стараясь при этом брать как можно больше не искажённых пересказом нужных нам сведений из первых рук, в частности, путём обильного цитирования исламистских источников.
Вначале ИГИЛ было подразделением Аль-Каиды в Ираке, затем его деятельность распространилась и на Сирию, после чего, по словам члена руководства «Хезболлы» Наима Кассема,
Когда Абу Бакр аль-Багдади, лидер ИГИЛ в Ираке, решил, что Аль-Каида в Сирии должна примкнуть к ИГИЛ, то лидер Аль-Каиды аль-Завахири отверг это. Аль-Багдади взбунтовался и объявил о создании Исламского Государства в Ираке и Сирии. Но забудьте об их разногласиях. У Аль-Каиды, у ИГИЛ, у Боко Харам в Африке, у ан-Нусры, у Аш-Шабаб в Сомали – общая основа и общая идея терроризма. Все они – идейные филиалы Аль-Каиды [1].
Идейная близость – не помеха для ссоры и разборок, особенно когда стоит вопрос о лидерстве и начинается схоластичный спор о том, кто самый правильный. Окончательный разрыв с материнской организацией вылился в кровавые столкновения с группировками Аль-Каиды Фронт ан-Нусра (основная группировка, возглавляемая Абу Мухаммадом аль-Джулани [33], см. следующую главу), Исламский Фронт, Армия моджахедов, Повстанческий фронт Сирии. Понемногу ИГИЛ, как более жёсткая, непримиримая по отношению ко всем своим многочисленным противникам в исламском мире и за его пределами организация, стал вытеснять Аль-Каиду с террористического пьедестала. С усилением своенравного детища Аль-Каиды росли его аппетиты и соответственно менялись названия. В 2006 году оно была известно как Исламское государство Ирак, спустя семь лет переименовано в Исламское государство Ирака и Сирии (Исламское государство Ирака и Леванта, ИГИЛ – в популярной версии, ДАИШ – арабской аббревиатурой), а с июня 2014 года, отбросив географическую привязку в своём названии, стало именоваться Исламским государством.
Это уже претензия на создание всемирного суннитского халифата во главе с наделённым почти безграничной властью халифом и со столицей в небольшом городе на берегу Евфрата Эр-Ракка, в 160 км от Алеппо, 290 км от Латакии и 370 км от Дамаска. Под именем Ибрахим халифом эфемерной суннитской империи был провозглашён 43-летний богослов, уроженец иракского города Самарра, бывший заключённый американского лагеря в Ираке Букка (Camp Bucca) Абу-Бакр аль-Багдади (настоящее имя Ибрахим Аввад Ибрахим Али Мухаммад аль-Бадри ас-Самарраи). При этом, официальный представитель самопровозглашённого халифата Абу Мухаммад аль-Аднани сделал следующее заявление, красноречиво свидетельствующее о глобальных притязаниях ИГ:
Законность всех эмиратов, группировок, государств и организаций отныне ничтожна после распространения власти Халифа и прибытия его войск в эти области. Слушайте своего Халифа и подчиняйтесь ему. Поддерживайте ваше государство, которое растёт с каждым днём [4].
Появление на большой политической арене пребывающей ранее в тени организации радикального ислама, быстро набирающей силу, выходящей из под контроля тех, кто раньше ей покровительствовал и стремящейся к верховенству в исламском мире, встревожило многих, в том числе претендующих на особую роль в исламском мире саудитов. По словам российского блогера, выступающего под ником Эль Мюрид (араб. последователь, ученик),
Сам по себе факт создания именно Халифата и объявления аль-Багдади новым халифом немедленно делает его врагом династии Аль Саудов вне зависимости от любых политических планов, которые были у принцев на эту группировку.
Дело в том, что халиф – это не просто некий правитель, это глава всех мусульман. Призывы аль-Багдади к умме подчиниться ему, как единственному правителю мусульманского мира, не могут не обеспокоить Саудов, король династии которых является Хранителем Двух святынь и позиционирует себя именно лидером мусульманского мира. Но даже он не рискнул называть себя Халифом, вполне осознавая, что такие претензии стоят очень дорого.
Аль-Багдади претендует на титул, стоящий выше титула короля Саудовской Аравии. Его потенциальные подданные – это в первую очередь обездоленные и деклассированные жители огромного региона, которые как раз во многом и стали обездоленными стараниями Саудов, старательно раскачивающих регион в последние годы [31].
Претензии аль-Багдади на высочайший в исламском мире титул халифа подкрепляются его заявленной принадлежностью к племени курайшитов, из которого происходит пророк Мухаммед.
Утверждается, что аль-Багдади является его потомком, с именем Ибрахим аль-Хашими аль Хусейни аль-Кураши [12]. Хашими означает принадлежность к роду хашимитов – потомков Хашима ибн Абд Манафа, прадеда пророка Мухаммеда, аль-Хусейни – принадлежность к роду Аль-Хусейна ибн Али аль-Кураши, внука пророка. Если верить в такую изумительную родословную богослова из Самарры, то он является курайшитом, хашимитом, хусейнитом, а значит прямым потомком пророка Мухаммеда. Тем самым формально соблюдены главные условия, которым должен удовлетворять халиф и которым удовлетворяли четыре первых «праведных халифа»: Абу Бакр, Умар, Усман и Али.
Ноша новоявленного халифа тяжела, амбиции непомерны, планы необозримы и на него началась и ведётся настоящая охота. Согласно сообщению английской газеты «Guardian», в результате тяжелого ранения, полученного 18 марта 2015 года при воздушном налёте американской авиации, Аль-Багдиди парализован и не способен к руководству. Однако в печати нередко появляются непроверенные сообщения о ликвидации того или иного главаря террористов, которые затем оказываются ложными, поэтому подобные сведения особого доверия не внушают.
14 июня 2016 года поступили новые сообщения об очередной смерти аль-Багдади. По сообщениям другой британской газеты – «Mirror» он был убит в Ракке 10 июня в результате авиаудара возглавляемой США антитеррористической коалиции. Согласно другим источникам, глава Исламского государства был убит в иракском Мосуле. Трудно поверить, что даже такая загадочная личность может быть одновременно убита в двух разных местах, находящемся, между прочим, друг от друга на расстоянии 371 км по прямой и 447 км по дороге. Представители коалиции и Пентагона информацию, которая широко разошлась по свету, не подтвердили. 3 октября 2016 года иракское агентство Iraqi Media News Agency, ссылаясь на полученные разведданные, сообщило, что аль-Багдади и ещё три ведущих командира ИГ отравились ядом в их пище [51], однако в декабре эта информация была опровергнута [61]. Были и другие заявления о гибели или тяжёлом ранении халифа и самое последнее сообщение поступило 16 июня 2017 года. Министерство обороны России объявило, что 28 мая аль-Багдади, возможно, был убит в результате удара российских ВКС [19]. Удар самолетов Су-35 и Су-34 был нанесен в южном предместье Ракки, где проходило совещание лидеров ИГ. Помимо аль-Багдади были уничтожены около 30 полевых командиров среднего звена и до 300 боевиков их личной охраны. Сообщение, поступившее спустя почти три недели после самого события с оговоркой возможно, стало поводом для обсуждения вопроса о возможном преемнике «халифа» [50]. Однако впоследствии из различных источников стала поступать информация, опровергающая версию о смерти аль-Баддади, поэтому по положению на конец августа 2017 года следует всё же считать, что он скорее жив, чем мёртв.
Со ссылкой на разоблачителя АНБ Эдварда Сноудена появилось муссируемое многими СМИ сенсационное сообщение, касающееся личности аль-Багдади, см., например, [18]. Утверждается, что он не тот, за кого себя выдаёт, не араб-суннит, а сын еврейских родителей Шимон Эйлот (Simon Eilot), завербованный израильской разведкой Моссад с целью проникнуть в руководство и возглавить контролируемую США, Британией и Израилем организацию. Перед Шимоном Эйлотом, он же Абу Бакр аль-Багдади, он же халиф Ибрахим, якобы поставлена задача привлечь в Сирию исламских боевиков со всего света, осуществить дестабилизацию ближневосточных режимов и расчленение арабских государств на малые куски в интересах Израиля, стремящегося к территориальным приобретениям за счёт соседей.
По любимому выражению Дмитрия Менделеева, «Сказать, оно конечно, всё можно, а ты поди демонстрируй». Пикантная версия халифа-крота, заманчивая для любителей «клубнички», независимыми источниками не подтверждена, поэтому может оцениваться как экзотическая весточка из мира фантазий в статусе сомнительной конспирологической гипотезы. Как видим, таинственная персона духовного и светского правителя едва ли не всепланетной, хотя и химерической, полувиртуальной империи обрастает легендами, мифами и недостоверными слухами.
Аль-Багдади в фильтрационном лагере Кэмп-Букка, (2004 год)
Абу-Бакр аль-Багдади, «халиф Ибрахим»
Аль-Багдади, естественно, возглавляет список тех лиц из высшего руководства ИГ, за поимку или голову которых американское правительство назначило награды. Голова бывшего узника американского фильтрационного лагеря, а ныне халифа Ибрахима была оценена в 10 млн. долларов, что, наверное, не так уж много или даже оскорбительно для столь важной персоны. Ведь голову аз-Заркави, убитого в июне 2006 года сброшенными с F-16 бомбами, американцы оценили в 25 млн. долларов [35] и столько же давали за Бен Ладена, убитого подразделением американского спецназа в мае 2011 года в Пакистане. Опасность значительно возросла, но головы почему-то сильно подешевели. В любом случае, указанная ниже сумма, назначенная за каждого из разыскиваемых американцами лиц, даёт некоторое представление об иерархической структуре ИГ и угрозе, исходящей от каждого из фигурантов проскрипционного списка. Правда, актуальный ещё в начале весны прошлого года, уже к концу лета он нуждался в радикальном обновлении, поскольку четверо из шести разыскиваемых лидеров ИГ: Абдул Рахман аль-Кадули (7$ млн), Умар аш-Шишани (5$ млн), Абу Мухаммад аль-Аднани (5$ млн) и Абу Умар аль-Туниси (3$ млн) были ликвидированы. К тому же, после того, как слухи об отравлении и смерти аль-Багдади не подтвердились, американцы в середине декабря 2016 года оценили его голову уже в более достойные «повелителя всех правоверных» $25 млн. [32].
Список разыскиваемых США руководителей ИГ [21]
Выявление достаточно полного списка основных руководителей Исламского государства теперь так же сложно, как определение площади и границ территории, находящейся под властью исламистов. В последние два года под натиском антиисламистских сил ИГ понесло значительные потери и контролируемая им территория, особенно в Ираке и возле сирийской границы с Турцией, заметно сократилась, а с ноября 2016 года, в основном силами курдов, ведётся успешное наступление (операция «Гнев Евфрата») на неофициальную столицу исламистов Эр-Ракку. Неизбежность потери Эр-Ракки вынудила исламистов 16 июня 2017 окончательно переехать в свою новую столицу – город Меядин, расположенный на территории муафазы Дейр-эз-Зор на правом берегу Евфрата, на расстоянии 170 км по прямой от бывшей столицы и 420 км – от Дамаска.
По данным известной американской организации IHS (Information Handling Services), занимающейся сбором и анализом информации и непрерывно отслеживающей события в Сирии и на Ближнем Востоке, по состоянию на март 2016 года ИГ за предшествующие 15 месяцев потеряло 22 % своей территории в Сирии и Ираке, доходы сократились на треть, а население «халифата» уменьшилось с 9 млн. до 6 млн. [53; 52]. Потери территории и населения к настоящему времени только увеличились.
Карта Гражданской войны в Сирии и Ираке [65]
По данным того же источника на тот моент под контролем ИГ оставалась территорая в 73440 км². Подобная точность определения переменной величины с не совсем чётко обозначенными границами вызывает некоторые сомнения; в данном случае обычно избегают называть точные числа и чаще всего дают оценки в широких пределах 40–90 тыс. км², либо просто замалчивают эту щекотливую тему, где можно легко ошибиться. Как бы то ни было, и на нынешней карте войны в Сирии и Ираке Исламское государство всё ещё контролирует значительную часть сирийской и иракской территории, «туловище» серого «зверя» по-прежнему велико, большие потери последних месяцев, особенно в живой силе, частично восполняются, но конец, похоже, близок.
Оценивая потенциал исламистов, нельзя забывать, что, в отличии от Аль-Каиды и других экстремистских группировок, ИГ – не просто организация, а государство, захватившее десятки тысяч квадратных киллометров площади Сирии, Ирака, а также небольшой кусок ливийской территории. Однако неверно судить о реальной силе, влиянии и возможностях ИГ только по этим данным. В докладе бывшего генсека ООН Пан Ги Муна, направленном в Совет Безопасности, утверждается, что к концу 2015 года 34 вооружённые группировки в разных частях света присягнули на верность ИГ и в дальнейшем это число будет расти. Предсказан также рост нападений со стороны связанных с ИГ групп из таких стран, как Филиппины, Узбекистан, Пакистан, Ливия и Нигерия. В документе сказано, что
Недавнее расширение сферы влияния ИГ в Западной и Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Африке демонстрирует, с какой скоростью и масштабом распространялась эта угроза на протяжении всего лишь 18 месяцев [6].
Генсек ООН назвал ИГ «самой богатой террористической организацией в мире», отмечая, что за 2015 год продажа нефти и нефтепродуктов принесла ИГ до 500 миллионов долларов. Ещё миллиард группировка изъяла в банках захваченных районов и столько же приносит налог с владельцев грузовых автомобилей, проезжающих через подконтрольную группировке территорию. Другими источниками доходов названы сборы с бизнесменов и земледельцев, оказавшихся под властью исламистов. а также от конфискации и перепродажи недвижимости. По мнению Пан Ги Муна, ИГ представляет собой «беспрецедентную угрозу», поскольку способно адаптироваться к любой ситуации и может привлекать террористические группировки из самых разных частей света.
Генсек ООН не зря бил тревогу. Нельзя преуменьшать реальную угрозу странам, по крайней мере Азии, Африки и Европы, исходящую от организации, вербующей сторонников по всему миру и создающей тайную инфраструктуру не только в исламских государствах, но даже там, где нет большой мусульманской общины. Боевики ИГ, помимо Сирии, Ирака и Ливии, участвуют в боевых действиях в Афганистане, Алжире, Ливане, Пакистане, Египте, Йемене, Нигерии, устраивают теракты в других странах. В настоящее время в зоне наибольшей активности ИГ, кроме Сирии, Ирака и Ливии, находятся следующие страны: Египет, Йемен, Ливан, Саудовская Аравия, Турция, а также Сектор Газа – на Ближнем Востоке, Алжир, Нигерия, Сомали, Тунис – в Африке, Афганистан, Бангладеш, Индонезия, Пакистан – в Азии, Бельгия, Россия, Франция – в Европе [41]. Список, разумеется, не полный, в нём не упомянут, например, занимающий важноое географическое положение в Евразии Казахстан, хотя игиловский след просматривается в унёсшем 20 жизней теракте 5 июня 2016 года в западно-казахстанском городе Актобе.
Важно отметить, что ИГ, явно переигрывающий в информационном поле своих конкурентов, в том числе теряющую позиции Аль-Каиду, потенциально располагает практически неограниченными людскими резервами. Согласно оценкам 2011 года [48] в мире около 1,6 млрд. мусульман, из них почти 90 %, то есть порядка 1,4 млрд. – сунниты, а по прогнозам эта цифра к 2030 году может вплотную приблизиться к 2 млрд. Если хотя бы один из тысячи суннитов желает вступить в ряды исламистского войска, что вполне допустимо предположить, это потенциально огромный резерв «пушечного мяса» из готовых на всё религиозных фанатиков. Если же сюда добавить экономическую самодостаточность Исламского государства, которая упомянута в докладе Пан Ги Муна и о чём подробнее будет сказано в последующем, станет ясно, что никак нельзя недооценивать серьёзность нависшей над миром угрозы.
Тем более, что исламистские «ловцы душ» создали мощную пропагандистскую индустрию, обслуживаемую многочисленным штатом профессионалов. Снимаются ориентированные больше на иностранную, иноязычную аудиторию художественные фильмы, пропагандирующие идеи исламизма, создан со своими отделениями медиа-центр «Аль-Хайят», оперирующий, помимо арабского, европейскими и восточными языками: английским, немецким, французским, русским, хинди, бенгали турецким, курдским и другими. Запущена новостная радиостанция «Аль-Баян» (Вести), которая ежедневно выпускает текстовые аудиоотчёты о новостях на пяти языках – арабском, английском, русском, французском, курдском [13]. Есть несколько красочно оформленных интернет-журналов (отдельный разговор о которых впереди), пропагандирующие идеи исламизма, освещающих различные моменты из жизни ИГ и используемые для пропаганды и вербовки сторонников во всём мире.
Для обозначения противников ИГ принята следующая терминология: крестоносцы, кафиры, отступники, нусайриты, сефевиды, марионеточные режимы, извращённые страны, деспотические правители и тому подобное. Широко используется интернет, такие социальные сети, как «Твиттер». Анализ постоянно обновляемого и отличающегося разнообразием потока информации, исходящего из ИГ, показывает, что большинство сообщений связано не с военными действиями, а с описанием прелестей жизни на территориях, контролируемых исламистами [27]. Пользователям интернета, интересующимся исламистской информацией, внушается мысль, что в Исламском государстве налаживается спокойная мирная жизнь, действуют шариатские суды, закяты (социально-экономические институты), система здравоохранения, работают детские сады и аттракционы, нищим бесплатно раздают хлеб. На пропагандистский эффект рассчитан и проект конституции ИГ, в сокращенном виде представленный в одном из ближайших разделов. Противникам ИГ надо ясно отдавать себе отчёт в том, что им приходится иметь дело не с группой узколобых религиозных фанатиков, а мощной глобалистской организацией исламского радикализма, располагающей не только военно-экономическим потенциалом, но также квалифицированными кадрами, освоившими и успешно применяющими на практике современные технологии «промывания мозгов» и вербовки сторонников.
О глобальных притязаниях ИГ можно, хотя бы приблизительно, судить по составленной в марте 2016 года карте, на которой обозначены возможные стратегические планы исламистов.
Глобальная стратегия Исламского государства [43]
Оригинал слегка переработан: для удобств обозрения вырезаны Северная и Южная Америки, где влияние исламистов пока невелико, все названия и пояснительный текст русифицированы, не указаны неразличимые в таком масштабе названия относительно небольших по площади государств. Карту, составленную на основе имеющейся информации в аналитическом центре ISW (Institute for the Study of War), можно воспринимать как напоминание и предупреждение всем противостоящим ИГ силам о том, что борьба с исламистами не сводится к боевым действиям в Сирии и Ираке, а должна вестись в глобальном масштабе. Согласно предложенной концепции, следует различать три круга, или кольца, стратегии ИГ: внутренний, ближний и дальний. Внутренний круг, очевидно мыслимый как ядро будущего халифата и окрашенный на карте в тёмно красный цвет, это территории Сирии, Ирака, Ливана, Иордании и Израиля. Внутренний круг необходимо защищать и расширять, очевидно, за счёт ближнего круга, в который входят большинство государств исламского мира, включая страны Ближнего Востока, Северной Африки, Индонезию, Бангладеш и некоторые другие. Предполагается, что присягнувшие на верность халифу Ибрахиму террористические группы будут устраивать беспорядки в странах ближнего круга, а некоторые из них намечены в качестве провинций – вилайетов будущей суннитской империи. Наконец, в менее подверженных «игизации» странах – Китае, Индии, России, Канаде, Австралии, государствах Западной Европы и многих других, то есть на большей часть земной суши, исламисты, согласно излагаемой концепции, собираются устраивать расшатывающие устои государственной власти теракты и вылазки вооружённых групп.
Есть немало и других относящихся к стратегии ИГ карт, не таких детализированных как эта, но не противоречащих ей. В минимальном охвате речь идёт о создании исламского государства на территории Сирии, Ирака, Турции, Ливана, Израиля, Палестины, Иордании, Кипра, частично Египта; программа максимум относится уже ко всему мусульманскому миру, если не ко всей планете. В одном из показанных ниже на карте вариантов, причём не самом предельном, в состав будущего халифата включены большая часть Африки, Аравийский полуостров, Турция, Кавказ, некоторые южные земли России, Средняя Азия до границ с Индией и Китаем, Балканы с прилегающими территориями Центральной Европы, Пиренейский полуостров, в течение семи веков находящийся под властью мавров.
Одна из версий суннитского халифата [59]
Может показаться, что всё это – безумный бред выживших из ума, с потерей всякого чувства реальности исламских радикалов. В какой-то степени, возможно, так оно и есть, но вместе с тем мы имеем дело с очередной утопией средневекового типа, с уродливыми представлениями об идеальном государстве для истинных мусульман, без права на законное существование какого-либо иноверия и инакомыслия. Близкая к ваххабизму и салафизму идеология ИГ, декларирующая возврат к не замутнённому отходом от заветов пророка исконному исламу, представляет собой крайнюю форму религиозного тоталитаризма, несовместимого с многообразием человеческого сообщества, индивидуальной свободой отдельных его членов и пытающегося подстричь всех под свою гребёнку.
11. Государственное устройство и военная сила
А что за агонизирующее ныне государство возникло на Ближнем Востоке и стремилось утвердиться на международной арене можно судить по структуре власти, порядкам, установленным исламистами на подконтрольных им территориях, и другим важным показателям государственного устройства.
Анатомия власти Исламского государства [67]
Хотя Исламское государство мыслится как единое теократическое государство под властью халифа его центральная и пока реально существующая часть, видимо, для удобства управления разделена на две половины во главе с заместителем халифа по Сирии и заместителем по Ираку. До недавнего времени этими заместителями, фактически вторыми лицами в ИГ после халифа Ибрахима, были бывшие офицеры иракской армии Абу Али аль-Анбари и Абу Муслим аль-Туркмани, но обоих уже нет в живых: первый, после нескольких ложных сообщений о его смерти был, по данным Пентагона, убит из американского вертолёта 25 марта 2016 года [63], второй пал жертвой американского дрона 18 августа 2015 года возле иракского города Мосул [64]. Американцы и раньше немало преуспели в ликвидации неугодных им лидеров, пытаясь тем самым изменить политику оказавшейся в сфере интересов США страны, но в данном случае это не повлияло на ход событий в сирийском конфликте.
В принципе структура власти в ИГ чем-то напоминает европейскую двуединую монархию: правящий страной верховный суверен – король, великие князья или герцоги во главе двух частей государства, каждая со своими возглавляемыми губернаторами областями. Кроме того, советники монарха, исполнительная власть, на которую возложены финансы, безопасность, информация и некоторые, специфичные именно для данного государства функции. Названия, разумеется, могут быть и другими, но схожесть административного деления и иерархической лестницы с двуединой монархией явно просматривается. Впрочем, схожая структура власти характерна для всех монархических, а в какой-то мере и автократических режимов. Есть, правда, один существенный момент, присущий именно теократическому государству. Халиф – не только светский правитель, но в первую очередь духовный глава государства. Абу Бакр аль-Багдади, является, напомним, богословом из иракского города Самарра, а халиф Ибрахим – это, по идее, как бы папа и император в одном лице. Двуединая природа верховной власти в мусульманском государстве выражается в принципе Шура́, конкретно в существовании надгосударственного религиозного органа Шура́ (переводится с арабского как совет), который не просто даёт советы, но в обязательном порядке санкционирует принятие важнейших решений. Шура́ является главным интерпретатором Законов Шариата и может смещать руководителя любого уровня, теоретически даже самого халифа, если его деятельность не вписывается в принятую религиозную доктрину государства. Полагают, что массовые показные казни в ИГ, которые попали на страницы мировой печати и потрясли мир, не могли осуществляться без согласия Шура́ [67].
Перейдем теперь к непростому, вызывающему споры вопросу о военной силе Исламского государства, позволившей им добиться определённых успехов в гражданской войне и удерживать под своей властью несколько миллионов человек в Сирии и Ираке. Определение численности исламистского воинства – проблема не менее сложная, чем определение контролируемой ИГ территории. Здесь необходимо напомнить, что большинство приводимых в настоящей главе более или менее достоверных данных относится к пиковому состоянию ИГ, которое приходится на период между серединой 2014 – началом 2016 года.
Надо при этом вообще заметить, что числовая характеристика того или иного исторического события очень часто сопряжена с большими трудностями и неоднозначностью. Взять хотя бы наугад три великих исторических сражения: античности, 600-летней давности и недалёкого прошлого. Пусть это будут битва при Гавгамелах, знаменующая гибель державы Ахеменидов и создание на её развалинах империи Александра Македонского, Грюнвальдское сражение, в котором польско-литовские войска разгромили армию Тевтонского ордена и битва на Курской дуге, ставшая благодаря победе Красной армии началом крушения Третьего рейха. Заглянув в различные источники и учебники истории, обнаружим, что данные античных авторов о количестве участников и потерях сторон при Гавгамелах и современных авторов – при Грюнвальде и на Курской дуге радикально расходятся.
Уже в наши дни, опираясь на доступные источники, трудно даже приблизительно определить количество бойцов Исламского государства, которое к тому же не является постоянной величиной и подвержено изменениям в ту или иную сторону. Вообще-то это скорее задача спецслужб и аналитических центров, но разные «авторитетные источники» называют цифры, порой отличающиеся на порядок! Похоже на то, что политические пристрастия и отношение к ближневосточному конфликту оказывают существенное влияние на даваемые оценки: одни склонны преуменьшать, другие, наоборот, преувеличивать исходящую от исламистов угрозу. По данным ЦРУ (февраль, 2016) военная сила ИГ насчитывает всего 20–25 тыс. человек [60]. По несколько устаревшим сведениям (ноябрь 2014 года) одного из курдских лидеров ИГ располагает армией в 200 тыс. человек [37]. Сами джихадисты заявляют о 100 тыс. бойцов [46]. По оценке, сделанной в конце 2015 года министром обороны России Сергеем Шойгу на коллегии Минобороны, численность боевиков ИГ в Сирии и Ираке составляет около 60 тыс. человек [29]. Есть немало и других, столь же противоречивых данных о военной силе ИГ, как и сообщений о значительном уменьшении её численности, больших людских потерях и массовом дезертирстве из его рядов. Вот только не совсем ясно, соответствуют ли эти утешительные реляции действительности, или являются попыткой некоторых официальных лиц выдавать желаемое за действительное с тем, чтобы бодро рапортовать об успехах в борьбе с исламистами. Отсекая крайние оценки и учитывая реальное состояние дел на фронтах гражданской войны в Сирии и Ираке, кажется маловероятным, чтобы численность исламистского войска была на тот момент меньше тех 60 тысяч, о которых заявлял Сергей Шойгу.
В это число входят не только исламисты Сирии и Ирака, но также иностранные наёмники или, если угодно, добровольцы (кому как больше нравится) из восьмидесяти стран. Интересно, что существующие оценки их численности со стороны различных аналитических центров не слишком сильно расходятся и чаще всего находятся в пределах 25–30 тысяч. Известно также, какие регионы и страны поставляют больше всех боевиков для ИГ и в этом списке стран Россия, вслед за Тунисом и Саудовской Аравией, занимает третье место, что не может не тревожить российское руководство.
Иностранные наёмники Исламского государства [34]
Топ иностранных наёмников по регионам и странам [42]
Приведённые данные (организации Soufan group), хотя и не самой первой свежести, всё ещё считаются наиболее надёжными и на них часто ссылаются в разных источниках, в том числе в большой обзорной статье по сирийскому кризису [21] и, например, в английской википедии. По отдельным странам имеем такую картину по Сирии и Ираку [42].
Таблица 5. Иностранные наёмники ИГ из разных стран
С точки зрения организации исламистское войско – не дикая орда, а неплохо отлаженная военная машина, в руководстве которой немало бывших офицеров иракской армии. Многие из них обучались в военных академиях Советского Союза и России и, в отличие от подкупленного руководства иракской армии, которое в 2003 году почти без сопротивления сдало Ирак американцам и их сателлитам, продолжили партизанскую войну с оккупантами, а затем влились в ряды исламистов. По словам сотрудника международной разведки,
Ядро ИГ – это бывшие офицеры разведки и армии эпохи Саддама, в частности из республиканской гвардии. Они очень хорошо умеют перемещать людей, пополнять запасы и так далее. На самом деле, они гораздо более эффективны и действенны, чем иракская армия. Эти люди – бывшие военные, и они знают, что делают.
А по заявлению президента Иракского Курдистана, лидера Иракского Курдистана Масрура Барзани,
Они настоящие профессионалы. У них отличные знания и навыки использования артиллерии, бронетехники и так далее. Их офицеры знакомы с тактикой применения обычных вооружений, знают как планировать, атаковать и защищаться. Это действительно хорошо организованная военная сила, а не просто террористическая ячейка [21].
Очевидно, перед нами тот случай, когда священная война за независимость своей страны верных присяге и долгу офицеров со временем превратилось в служение силам зла, которое не сулит ничего хорошего самому Ираку. Есть, конечно, среди военных ИГ и перебежчики из сирийской армии, в том числе высокопоставленные, но их не так много.
Что касается оружия исламистов, оно, разумеется, не идёт ни в какое сравнение с арсеналом сильнейших армий мира и всё же для той войны, которая ведётся на Ближнем Востоке, исламистское войско неплохо вооружено. Его слабым местом является почти полное отсутствие летательных аппаратов и современных систем ПВО, что обеспечивает относительную безопасность действий российской, сирийской и американской авиации. Оружие сухопутных сил ИГ добыто различными путями: брошенное отступающими частями иракской армии, полученное в качестве трофеев с захваченных военных складов в Сирии и особенно Ираке, отнятое у Сирийской свободной армии, полученное от некоторых стран, в частности государств Персидского залива и Турции, закупленное за границей. Много бронетехники, захваченной в Ираке, включая американские «Абрамсы», танки советского производства Т-54, Т-55 и их китайские аналоги, 155-мм гаубицы США М198, американские бронеавтомобили-вездеходы Humvee, тысячи пулемётов, малокалиберных автоматических пушек и советских зенитных установок ЗУ-23, обычно установленных на пикапах и джипах, прочая зенитная артиллерия, «Стингеры» и другие предназначенные для поражения низколетящих воздушных целей ПЗРК, множество стрелкового оружия разных типов, в том числе снайперские винтовки, автоматы Калашникова различных модификаций, американские автоматы М4, М16 и многое другое. Всего же, согласно аналитическому докладу, в арсенале ИГ – оружие, произведённое в 25 странах.
Есть также неопровержимые данные о том, что у исламистов имеется и химическое оружие – иприт (горчичный газ) и хлор, которые они применяли в боях против иракской армии, курдского ополчения, проправительственных сирийских сил и мирных жителей. По заявлению бывшего (до 20 января 2017) директора ЦРУ Джона Бреннана,
Конец ознакомительного фрагмента.