Глава 3
Как венгры боролись за Суэцкий канал, сами того не зная
Политика есть самое концентрированное выражение экономики.
Действия «чужими руками» в политике имеют много ипостасей. Можно подготовить спарринг-партнера для своего противника и его руками убрать конкурента с мировой шахматной доски, как это пытались сделать европейские и заокеанские «демократы» в случае с Гитлером. А можно создать серьезную и болезненную проблему, решая которую конкурирующее государство будет просто ослаблено или «занято». Будучи погруженным в решение этой искусственно созданной трудности, держава не сможет помешать автору комбинации достичь неких геополитических целей. При этом сами «чужие руки» будут даже не подозревать, что их используют втемную и приносят в жертву. Боевики экстремистских организаций на Ближнем Востоке могут сколько угодно думать, что сражаются за «халифат», хотя на самом деле хаос и война в этом регионе нужны США для сохранения мировой гегемонии и нанесения удара по России и Китаю..[113].
Что сегодняшний гражданин России знает о венгерском мятеже (восстании) 1956 года? Прямо скажем – мало. Либеральная версия гласит, что «кровавый сталинский режим» задушил ростки демократии в Венгрии, из-за чего погибли около 25 тыс. человек. За что некоторые недальновидные официальные лица России даже поспешили перед венграми извиниться[114]. Давайте же досконально разберемся в произошедших в 1956 году событиях, и тогда нам станет очевидно, что извиняться нам не за что…
Начнем с самого начала. Готовя нас к «правильному» восприятию мира в целом и венгерского мятежа в частности, нам говорят, что Сталин был тираном. В этой книге вопросы личности Иосифа Виссарионовича мы рассматривать не будем. Просто обратим внимание на то, что «народное возмущение» отчего-то охватило некоторых сателлитов СССР сразу после смерти Сталина. Во время его жизни ничего подобного не происходило. Хотя это очень странно – если есть тиран, с ним ведь должны бороться? Но во времена Сталина никаких восстаний не было, ни в Советском Союзе, ни за его пределами. Пока в СССР был Сталин – а значит, была четко и ясно выстроенная внешняя и внутренняя политика, четко расставленные акценты, кто враг, а кто друг, – никаких волнений не было вообще. Как только глава СССР умер и началась борьба за власть в верхушке партии – наши геополитические противники тут же проверили страну и ее союзников на прочность.
Хронология беспорядков, удивительным образом вспыхнувших СРАЗУ после смерти Сталина (3 марта 1953 года), такова: в мае 1953 года забастовка рабочих табачных фабрик в Болгарии, через месяц трехдневная забастовка некоторых предприятий Чехословакии, 15–18 июня 1953 года беспорядки в ГДР (в основном в Берлине). По поводу того, почему самая серьезная попытка раскачать ситуацию была именно в разделенной тогда столице Германии, прекрасно написал в своих мемуарах один из офицеров британских спецслужб: «Берлинская резидентура была самым крупным филиалом Интеллидженс сервис за рубежом. Причины этого очевидны: западный сектор Берлина представлял собой маленький остров, аванпост западного мира на коммунистической территории… Но еще более уникальным было то, что, по крайней мере до 1961 года, когда была возведена берлинская стена, здесь не было четко установленной границы как таковой, отделявшей этот аванпост от окружающей его территории… На главных улицах были контрольно-пропускные пункты, не мешавшие, впрочем, передвижению людей в обоих направлениях. В метро никакой проверки вообще не было. Все это делало Берлин идеальным центром разведывательной деятельности, и предоставлявшиеся здесь возможности использовались по максимуму»[115].
Действия наших британских «партнеров» облегчал тот факт, что после смерти Сталина и ареста Берии из «органов» было уволено около 46 тыс. сотрудников. Результаты не заставили себя ждать – теперь уже в Польше. В июне 1956 года в польском городе Познань проходит международная ярмарка: очень удобная форма, чтобы туда съехались разведчики и журналисты. Причем отличить одних от других просто невозможно – тут вам и руководство мятежом, и информационное освещение «кровавого подавления» в западной печати. Неудивительно, что именно в момент проведения ярмарки (28 июня 1956 г.) начинаются демонстрации рабочих. Лозунги: сначала «Хлеба!», а потом «Долой коммунизм!», что удивительно напоминает все попытки, и удачные и неудачные, свержения власти. Точно такая же замена лозунгов была и в феврале 1917 года в Петрограде, где «Хлеба!» очень быстро поменялось на «Долой войну!» и «Долой самодержавие!». Сначала людей выводят на улицы под красивыми, весьма общими лозунгами. Затем лозунги меняются на «Долой!», а специально обученные группы боевиков пытаются захватить общественные здания, радиостанции. Вот и в Познани в июне 1956 года «мирные протестующие» отчего-то «вдруг» пошли к городской тюрьме и зданию Госбезопасности. В руках у «стихийно собравшихся рабочих» оказалось оружие – началась стрельба[116]. Причем оружия и опыта его применения оказалось столько, что «рабочие» (боевики) взяли штурмом тюрьму и горком Польской объединенной рабочей партии (ПОРП)[117]. После чего погромы только расширились, а на улицах Познани появился так знакомый нам по «Киеву-2014» «молотов-коктейль», а проще говоря, бутылки с бензином. Однако разрастаться беспорядкам не дали. Польские власти оперативно ввели в город армейские части, после чего бои с «мирными» и «невооруженными» боевиками продлились еще почти сутки. Число жертв с обеих сторон – 57 человек, 60 получили ранения различной степени тяжести[118].
Через несколько месяцев после произошедшего в Познани начались трагические события в Венгрии. Что касается техники подготовки мятежа в Будапеште, то «спасибо» киевскому майдану. После него самые наивные и далекие от политики увидели, как осуществляются «народные революции». Мятеж в Венгрии 1956 года был классической попыткой «цветного» государственного переворота[119]. В Будапеште никто не собирался месяцами стоять на майдане, поэтому «мирные демонстранты» очень быстро применили оружие, вызывая боестолкновения и создавая «невинные жертвы кровавого режима». Были в Будапеште и «неизвестные снайперы», которые помогли создать миф о том, что советские войска стреляли в «мирных протестующих». Многое, да почти все в венгерских событиях, напомнит нам трагические события в Киеве 2013–2014 гг. Но есть и одно радикальное отличие: во главе мятежа в Будапеште стоял тот, кто в данный момент возглавлял страну. Если Янукович проявил преступную и недопустимую для президента мягкотелость, но был не организатором, а мишенью заговора, то в Венгрии главой мятежа был премьер-министр страны Имре Надь. Причем на этот пост он был назначен за несколько дней до кровавых событий… с благословения руководства СССР.
Когда-нибудь мы узнаем, сколько месяцев (лет) ушло на подготовку этого «стихийного народного восстания». На киевский майдан ушло примерно 10 лет – ровно столько в лагерях готовили украинских националистов, которые потом и стали ударной силой государственного переворота. В Венгрии участников мятежа подготовила Вторая мировая война. Венгрия во главе с адмиралом Хорти выступила на стороне Германии, объявив войну СССР 27 июня 1941 года. Предлогом стал весьма «мутный» факт, что некие самолеты атаковали венгерскую территорию[120]. Всего на Восточном фронте успело повоевать около 1,5 млн венгерских граждан, из которых погибла примерно одна треть, и еще одна треть попала в плен[121]. Во время войны венгры проявили себя не столько на фронте, сколько жестокостями против мирного населения Брянщины, Воронежской и Черниговской областей. Здесь до сих пор поминают мадьяр отнюдь не добрым словом. Кроме того, венгры зверствовали и в югославской Воеводине. В 1944 году немцы осуществили в Венгрии переворот и поставили у власти Ференца Салаши[122]. Это были откровенные нацисты – венгерских евреев немедленно начали депортировать в лагеря смерти. В конце войны советская армия штурмом взяла Будапешт, при том что немецкие и венгерские фашисты защищали его даже дольше, чем Берлин[123]. Одним словом, «бывших» в Венгрии через 11 лет после окончания Второй мировой было пруд пруди, и эти люди обладали весьма определенными навыками.
Помимо желания реванша за поражение в войне и ненависти к коммунизму, манипуляцию общественным мнением облегчала и сама история Венгрии[124]. В 1848 году русская армия подавила венгерский мятеж против власти Габсбургов, оказав Вене колоссальную услугу. Это была ошибка нашего императора Николая I. С точки зрения интересов России надо было дать возможность Австрии развалиться, после чего спокойно забрать в состав России земли, на которых австро-венгерская разведка через несколько десятилетий начнет создавать проект «Украина». В то время русские и русины, жившие под скипетром Габсбургов, еще понятия не имели, «что они украинцы», и воссоединение великого Русского народа состоялось бы на столетие раньше. Весьма показательно, что, оказав помощь Габсбургам, в ответ мы получили поддержку с их стороны наших врагов. В тот момент, когда Россия боролась с англо-французско-турецкими интервентами в ходе Крымской войны, «благодарная» Австрия придвинула к нашим границам войска. Сама не воевала, но оттягивала на себя часть русской армии, тем самым помогая нашим врагам.
Мятеж в столице Венгрии стартовал 23 октября 1956 года с классики «оранжевой революции» – студенческих демонстраций. Требования «социализма с человеческим лицом», «больше демократии», «гуманного социализма» и тому подобные красивые лозунги не должны нас сбивать с толку. Сначала людей всегда собирают под умеренными и «правильными» лозунгами. Ведь если вы напишете на транспарантах чистую правду о том, что собираетесь живьем сжигать коммунистов, а работников госбезопасности подвешивать за ноги на деревьях, то собрать массовый митинг у вас вряд ли получится по вполне понятным причинам. Венгерские события 1956 года будут отмечены страшными зверствами и поистине нечеловеческой жестокостью, которая нам будет вполне ясна, если мы не будем забывать, что значительная часть «мирных демонстрантов» относительно недавно воевала под знаменами СС. Но все это будет через несколько дней, а сначала лозунги вполне мирные: «Больше демократии!»
Любопытно, что события в Венгрии стали своеобразным трамплином для карьеры сразу двух советских государственных деятелей. Послом СССР в Будапеште в то время был Ю.В. Андропов, который слал в Москву совершенно верные оценки происходящего. Его взгляды разделял и другой будущий председатель КГБ – В.А. Крючков, который в 1955 году прибыл в Будапешт в качестве третьего секретаря советского посольства. Первые акты агрессии в отношении наших солдат были зафиксированы уже летом 1956 года: в общежитии советских офицеров ночью камнями были разбиты окна, на ж. д. переезде группу солдат закидали из проезжающего поезда. Пошли угрозы и телефонные звонки, началась финальная подготовка мятежа, о чем Андропов неустанно сообщал в Москву[125].
Одним из главных требований бурлящей венгерской общественности было возвращение в партию и в политику Имре Надя. Перед глазами у венгерского и советского руководства были события в Польше, где беспорядки очень быстро превратились в вооруженный мятеж. Как остановить такое развитие событий? Назначить того, кто гарантирует мирное решение проблем, кто устраивает и Москву, и местных демонстрантов. Такая фигура есть – это Имре Надь. Тут самое время дать небольшую биографическую справку, так как роль именно этого человека в организации будущего кровопролития сложно переоценить. Он сделал все от него зависящее, но только не для предотвращения трагедии, а для того, чтобы она произошла. Чтобы крови пролилось как можно больше, чтобы не было возможности мирного решения проблемы.
Родился Имре Надь в Австро-Венгрии в 1896 году. Воевал в Первую мировую, в 1916 году попал в русский плен. В 1917 году стал большевиком и вступил в Красную армию[126]. Из его автобиографии, написанной для Коминтерна, стало ясно, что Имре Надь был чекистом, в 1920–1921 гг. служил в Особом отделе ВЧК 5-й Армии[127]. В 1921 году он вернулся в Венгрию, но вскоре снова уехал в Союз: направился на работу в Коминтерн и Институт сельского хозяйства АН СССР. В 1930 году Имре Иосифович Надь получил псевдоним «Володя» и стал тайным осведомителем «органов». В 1938 году, в самый разгар ежовских репрессий, был арестован, но всего лишь через четыре дня вышел на свободу. НКВД помог своему ценному сотруднику[128]. С 1941 до ноября 1944-го Имре Надь был не на фронте, а в спокойной студии московского радио, которое вело пропаганду на венгерском языке[129]. В ноябре 1944 года вернулся на Родину[130]. В 1945 году возглавил Министерство внутренних дел и начал зачищать Венгрию от «буржуазных элементов», далее стал министром продовольствия в кабинете премьера-однофамильца Ференца Надя. У честолюбца никак не налаживалась карьера – вот суть происходившего, вот смысл дальнейших действий Имре Надя. В 1949 году он пошел на то, чтобы обвинить главу венгерских коммунистов Ракоши в отклонении от линии Ленина – Сталина. Однако итогом такого демарша стало исключение Надя из ЦК партии и снятие его со всех постов. После покаяния в 1950 году Имре Надь был восстановлен в должности министра сельского хозяйства. Есть все основания считать, что не слова раскаяния, а вмешательство КГБ, защитившего своего агента, снова спасло его карьеру. Сельским венгерским хозяйством неудачник Надь и руководил до 1953 года, когда после смерти Сталина из хрущевской Москвы попросили уйти в отставку сталиниста М. Ракоши, совмещавшего посты лидера партии и главы правительства. Именно тогда Имре Надь стал премьером, фактически на этот пост его назначил Хрущев[131]. «Реформаторы» в Советском Союзе продвигали и в других странах такие же кадры, готовые топтать память Сталина. Главой правительства Имре Надь был до апреля 1955 года, когда он пал жертвой очередного раунда борьбы за власть. На апрельском пленуме его работу подвергли такой критике, что он получил не только отставку и исключение из рядов ВПТ, но и сердечный приступ.
Возвращение в большую политику «демократа» Имре Надя и было одним из требований демонстрантов в столице Венгрии. И Хрущев решил с этим согласиться. 23 октября 1956 года в 14.00 проходит заседание венгерского правительства, где принимается решение назначить премьером Имре Надя, чтобы сдержать нарастающие события[132]. Его кандидатура кажется разумным компромиссом: он и «реформатор», он и антисталинист, одновременно с этим и агент советских спецслужб. Кажется, что это назначение умерит страсти, но в действительности именно Имре Надь зальет кровью родную Венгрию. Пока коммунисты заседают и выбирают Надя, а студенты своими манифестациями создают нужные для переворота декорации, в Будапеште начинаются хорошо подготовленные нападения на полицейские управления и казармы. Цель – захват оружия. Однако хочется заметить, что этого оружия очень быстро становится много, что говорит о том, что оно было припасено заранее.
Вообще, события в Будапеште в 1956 году – это «спрессованные» события в Киеве в 2014 году. Уже днем 23 октября «на улицах и площадях города появились грузовые автомобили, из которых всем желающим раздавались автоматы и винтовки»[133]. Вот так запросто. Не стесняясь, всем желающим. Еще ничего не произошло, столкновений не было даже в помине, а оружие уже раздают на улицах Будапешта. Любопытно сравнить это с февралем 2014 года в Киеве. Ситуации очень похожи – разница лишь в деталях: в Будапеште оружие начали раздавать в первый же день мятежа, в Киеве – через несколько недель после начала его активной фазы. Бывший командующий внутренними войсками Украины Станислав Шуляк заявил украинскому следствию во время видеодопроса: «20 февраля… в районе улицы Заньковецкой постами наблюдения был установлен факт выдачи огнестрельного оружия из багажника машины «Жигули» пятой или седьмой модели… По внешним признакам – автоматов «Калашникова»[134].
Классическая провокация разыгрывается вечером 23 октября 1956 года у Радиоцентра Венгрии, где толпа осаждает здание, требуя дать эфир для зачитывания своих требований. Внутрь для переговоров с администрацией Радиоцентра заходит группа студентов. Тут же в стоящей снаружи толпе «вдруг» появляется слух, что делегацию внутри избили. Провокаторы вбрасывают не только слух, но и идею идти внутрь здания – спасать своих. Толпа сначала ломится во двор. Ее пытаются уговорить. В ответ раздаются автоматные выстрелы. Подчеркиваю – стрельбу на поражение первыми открывают «мирные демонстранты»! Вот как офицер-очевидец описывает происходившее вокруг Радиоцентра: «Первый убитый среди нас – майор госбезопасности Мадьяр. Он вышел за ворота и пытался уговорить толпу разойтись. Он не вынимал пистолета из кобуры. Кто-то из толпы застрелил его. Когда его, беднягу, втащили во двор, офицеры решили проверить обойму его пистолета, чтобы удостовериться, все ли патроны на месте, стрелял ли майор или нет. Обойма оказалась нетронутой»[135].
В 21.00 «мирные демонстранты» открывают плотный огонь по зданию Радиоцентра. Директор Венгерского радио Валерия Бенке, ведшая переговоры с пытающимися ворваться манифестантами, прекращает их после того, как трое сотрудников госбезопасности, показавшиеся в окне, мгновенно оказываются ранены в голову. Работает снайпер. «Здание Радио подверглось осаде по всем правилам военного искусства; на крышах домов, находящихся на другой стороне, были созданы огневые точки. Стреляли с чердаков, из-за труб, а потом и из окон. Спустя некоторое время в нас начали стрелять и с крыши нашего дома…»[136].
Ответный огонь охраной Радиоцентра будет открыт лишь в 0.35, то есть через три часа, после начала обстрела со стороны «мирных демонстрантов». Нельзя не увидеть в происходивших тогда событиях не только прекрасную организацию «стихийных протестов», но и предательские действия в самой верхушке силовых структур Венгрии. В центре столицы несколько часов идет перестрелка, тем не менее никакого подкрепления так и не прибывает. В итоге, когда кончаются патроны, защитники Радиоцентра сдаются. Кому-то было очень нужно, чтобы в эфир пошли подрывные радиопередачи (а телевидения тогда еще не было!).
Конец ознакомительного фрагмента.