Всего одна ночь
На плите в широкой кастрюле закипала вода для пельменей. Оксана сидела на облупленной табуретке у кухонного стола. Пятилетний Степка возился в комнате со своими машинками. С картонной пельменной пачки, наполовину опустошенной за завтраком, на Оксану смотрел довольный мальчуган, вымазанный сметаной. Ну и что, что на обед опять пельмени, самые дешевые без вкуса и запаха, и даже без сметаны? Зато Оксана сумеет приготовить их так, что Степка пальчики оближет. Она обжарит их в подсолнечном масле с луком, или сделает густой соус из сухого молока, чеснока и моркови. В конце концов, не совсем же у них в доме пусто, не голодают. На ужин можно кашу сварить.
Вода призывно забулькала.
– Тебе сколько штук? – крикнула Оксана в комнату.
Степка гудел в ответ, как грузовик.
– Ну, спрашиваю же!
Зачем? Все равно он не очень- то разбирается. Да и варить надо все, что осталось, тут немного.
– Шесть! – выпалил подбежавший Степка, – Сколько мне будет лет зимой!
– А ну давай отсюда, а то кастрюлю на себя перевернешь, – заворчала Оксана.
Мальчишка ест на обед шесть пельменей, а его папаша объедается деликатесами на Кипре. И где она справедливость? Пожалуй, надо подавать на алименты. К чему эти муки, угрызения совести? Ведь это он, Борис, во всем виноват! Это он бросил ее с грудным ребенком ради белокурой бестии, гремучей смеси красоты и порока.
Тогда он был безработным инженером. Но эта гадина все хорошо рассчитала. Она приняла его нищим и заставила стать богатым. Есть такие женщины. Он бросил все ради нее. Ушел даже без чемодана и пресловутой зубной щетки. Если бы все было иначе! А то словно вышел на часок, а то и вовсе как будто умер, не поймешь. Вот они вещи все на месте, а его нет. День нет, месяц нет, год нет…
Теперь он владелец двух магазинов и десятка торговых палаток. Теперь у него растет очаровательная дочурка. Теперь уже нечего ждать.
Оксана не стала подавать на алименты. Ведь он оставил квартиру, он все им оставил. Было совестно скандалить. И надежду оставил, что вернется. Она ждала.
Потом он пришел хмурый, виноватый. Спросил, чем помочь. Она вспылила. Он пришел еще раз привез фрукты, конфеты, немного денег. Оксана взяла. И дальше, в другой, в третий раз ругала себя, но брала.
Степке на день рождения Борис подарил музыкальный центр. Оксана догадалась, что в тайне от жены. Поморщилась, но взяла. И опять Борис привозил какие-то мелочи, продукты, игрушки. Все шло своим чередом.
Пора это прекращать. Подарки подарками, а ребенок должен питаться каждый день, хорошо питаться! Так же как балованная, румяная дочка Бориса и этой стервы.
Сердитые мысли точили Оксане душу. От бедности, из вредности… Но все равно по сути она права, так все говорили. Ждать теперь уже нечего, злиться не на кого.
– Степка, обедать!
– Ж-ж-ж, сейчас.
– Остынет же!
И чего она Степку в детсад сегодня не повела? Лень вставать было утром! Там хоть накормили бы. А то ведь еще два выходных впереди, а денег осталось тридцать пять рублей до среды. И то если аванс выпишут.
Зазвонил телефон. С работы, наверное, не дадут человеку спокойно поболеть недельку.
– Алло.
– Привет, Ксюш, ты?
– Я.
Голос не узнала. Да и на работе не зовет ее так никто.
– Это Надя Красовская.
– Надька? Вот не ожидала.
Они когда-то вместе учились в институте, потом встречались время от времени, раз в году, то случайно, то у общих знакомых. Но с тех пор как Борис ушел, Оксана стала жить затворницей, и вот уж скоро четыре года, как они с Надькой только перезваниваются под Новый год да в дни рождения.
– Удивилась? Давно не виделись, да видно придется! Повод есть!
– Да? Какой?
– Мы с Павликом открываем ресторан! Сегодня презентация! Приглашаю!
В голосе восторг, счастье. Есть чему радоваться. Павлик учился с ними на курсе. Все посмеивались, когда красавица Надька пошла за него замуж. И вот вишь как выдурился, ресторан открывает.
– Я даже не знаю… Неожиданно так…
– Да брось ты мямлить. Подруги мы с тобой или нет? Пять лет в институте, десять после. И ты мне отказываешь?
– Я рада за тебя, правда. Но мне идти одной неудобно. Да и болею я, простыла.
– А я то удивилась, чего это ты дома в пятницу, средь бела дня. Всем звоню – одни гудки. А то, что одна – это даже лучше, у нас с мужиками перебор. Знаешь, кто жену свою не хочет тащить, старую вешалку, кто еще не женился, а кто уже развелся. Люди все состоятельные, без комплексов. А ты очаровательная женщина, свободная. И чтоб я не слышала про твои болезни!
– Ладно, я тут прикину, подумаю. Ты мне перезвони попозже.
– Слушать не хочу! В 18.00 без опоздания.
Потом адрес на другом конце города. И короткие гудки.
Сколько там осталось в запасе? Часа четыре? Отвезти Степку к маме на дачу Оксана не успевала. Значит, придется просить Маринку. У нее своих трое ребятишек, четвертый не помешает.
– Алло, Марин, выручи. Меня в ресторан пригласили, а Степку оставить не с кем. Я его к тебе сейчас закину?
– Это кто ж тебя пригласил?
С Мариной Оксана познакомилась в роддоме. С тех пор созванивались каждый день. Знали друг про друга все до мелочей.
– Ой, да знакомая одна, так…
– Да уж не оправдывайся. Приводи Степана.
По дороге купила ребятам четыре карамельки. Ничего, Маринка не осудит.
– Я тебя такой никогда не видела! Глазки-то как заблестели!
Издевается, или правда?
Домой пришла, вымыла голову, феном высушила, вытащила из шкафа вещи. Все не то. Вязаные кофточки, затертые и растянутые, годами ношеные. Брюки с местного вещевого рынка, юбка одна на все случаи жизни. Костюм слишком простой, строгий, да и блузки для него нет подходящей.
Вышла на балкон. Что за погода! Скоро середина лета, а тепла еще не было. Дождь срывается, ветер холодный. Нет, в шелковом платье с вырезом идти нельзя. Значит, остается только тот костюм с накидкой, что в прошлом году Борис подарил ей на тридцатилетие. Уже скоро год как весит с этикеткой. Думала продать. Зачем ей такая дорогая роскошная вещь? А почему бы и нет? Решительно оторвала этикетку.
В половине пятого она уже стояла у зеркала шикарно одетая, напудренная, подкрашенная, пахнущая духами. Жаль, что у Маринки не попросила нитку жемчуга. А впрочем, с золотой цепочкой даже элегантнее, изысканней. Ой- ой- ой. Только «Нафтизин» забыла в нос закапать. Она пошла на кухню за пипеткой. Телефонный звонок заставил вернуться. Ну кто там еще? Мама с дачи приехала, или Степка номера откалывает?
– Слушаю.
– Ну, чего ты там, передумала?
Надька каким-то недовольным голосом.
– Вообще – то собираюсь.
– То пойду, то не пойду, то перезвони, то болею. Так что извиняй, я тебе замену нашла, пока ты кочевряжилась.
– Вот тебе на! Шутишь что ли?
– Ну, обиделась. Брось, мы еще с тобой погуляем. Ресторан-то теперь мой.
– Ладно, не очень-то и хотелось.
– Созвонимся потом, договорились? Ты только не дуйся, накладочка вышла. Павлик пригласил своих, я – своих. Восемь человек лишних. Ну чего там в тесноте давиться, правда? Мы широко гульнем! Жду на день рождения. Пока.
Вот облом! Давно такого не случалось. Маринка обхохочется. Или сделать вид, что ходила?
В дверь позвонили. Час от часу не легче! Не открывать что ли? А то стоит разнаряженная как кукла и никуда не собирается. Тихо сам с собою… Второй звонок более настойчивый. Подошла, прислушалась, открыла.
На пороге стоял Борис, с тремя пакетами в руках и маленькой сумочкой под мышкой.
– Привет. Долго не открываешь. О-о-о! Не одна что ли?
– Одна. Заходи.
Вошел. Пригладил чуть намокшие под дождем волосы.
Конец ознакомительного фрагмента.