Возвращение в Эльдорадо. Фантастическая повесть. Падение из бездны (Леонид Кузнецов)

1

Мерцали в полутьме индикаторы пульта. На обзорных экранах тусклыми белыми пятнами светились неподвижные звёзды. Внизу центрального большого экрана виднелся лохматый купол земного шара. Три четверти его были в тени, которую в некоторых местах нарушали отсветы лесных и степных пожаров на материках, да частые всполохи молний. В освещённой части синел Тихий океан.

В кресле перед пультом сидел Логов и задумчиво смотрел на земной купол. «Что же всё-таки произошло? Что случилось с тобой, Земля? Или с нами? А может быть, с кораблём? Но все его основные системы в норме, кроме двигателей. Даже в режиме холостого хода их невозможно запустить. Или мир каким-то образом изменился? Однако все девять планет идентифицированы Умаш корабля и нет никаких отклонений от заложенной информации в её памяти. Она, сразу же после выхода из подпространства, подтвердила, что система эта Солнечная и никакая иная. Изображения Земли с максимальным на данный момент разрешением показали, что на ней есть следы деятельности людей: видны были обработанные поля, крупные города. Только куда исчезли спутники? Умаш на этот вопрос ответа не дала. Да и, вообще, Управляющая машина занимается контролем только агрегатов и систем корабля, а над тем, что происходит вне него, должен думать экипаж…»

Логов посмотрел вправо на пустующее кресло второго пилота. Герберг находился где-то внутри «Прорыва», пытаясь «оживить» замолчавшие двигатели.

Логов вздохнул, включил освещение над пультом и громко сказал:

– Умаш!

– Слушаю, – немедленно отозвалась Управляющая машина на своё условное код-имя.

– Сообщи о положении корабля на текущий момент времени.

– Сообщаю, – голос Умаш чуть дребезжал. «Нужно подкорректировать синтезатор речи», – подумал Логов.

– … курс 182. Расстояние до поверхности 50 мегаметров, переменное. Наклонение к эклиптике 34 градуса…

– Достаточно! – резко сказал Логов, но машина не восприняла команду и продолжала дребезжавшим голосом перечислять новые цифры.

– Стоп! – рявкнул Логов. Стало тихо. – И кто тебя только назвал Умаш? По незнанию можно подумать, что умная машина, – проворчал Логов, – а на самом деле…

Он замолчал и подумал: «Машина и есть машина. Вроде бы и интеллекта добавили, но толку мало. Односторонне самообучается. Хорошо, что эмоции не заложили».

Бесшумно отъехала в сторону дверь, и в центральный отсек корабля вошёл второй пилот – Свенальд Герберг.

– Ну, ты и ревёшь, даже в коридоре слышно, – сказал он, усаживаясь в кресло рядом.

– Твоя умница зарапортовалась. Еле остановил, – Логов внимательно посмотрел на Герберга. – Что скажешь хорошего, Свен?

Герберг пожал плечами. Лицо у него было усталое. На сером комбинезоне кое-где виднелись тёмные пятна.

Перехватив взгляд. Логова, он оказал:

– Гидросистемы в некоторых местах подтекают, вот и вымазался. А хорошего ничего сказать не могу. Всё плохо…

– Я почему-то был в этом уверен.

– Уверен? – усмехнулся Герберг. – Признайся, что сдался.

Логов нахмурился. Он не любил, когда его в чём-то подозревали.

– Не сдался, а понял всю бесполезность попыток заставить двигатели работать.

– То, что они не запускаются – плохо, конечно. Но хотелось бы знать – почему?

– Умаш сообщила, что состав горючего не изменился.

– Странно это… – Герберг замолчал, глядя на центральный экран. Земной купол был весь освещён. Сквозь белёсые пятна облаков угадывались очертания материков.

– Как долго будем падать? – спросил Герберг.

– Ты у меня об этом опрашиваешь третий раз, и я тебе третий раз отвечаю – примерно 30 часов, – раздражённо сказал Логов.

Герберг вздохнул и сказал, не отрывая глаз от экрана:

– Слушай, Алексей, нас же двое, поэтому давай не ссориться. А то дальше-то как будем?

Логов почесал висок, была у него такая привычка, и сказал:

– Так и будем…

– Что «будем»? Просто так сидеть, бездействовать и чего-то ждать? Это не в моих правилах. Нужно искать выход…

– У нас есть спасательная ракета. На ней отойдём от «Прорыва» и попробуем сесть.

– Не получится, – покачал головой Герберг. – Её двигатели тоже не запускаются. Отказ по трём параметрам. Хотя… Можно попробовать вытолкнуть её из шлюза сжатым воздухом

– Как это? – заинтересовался Логов.

– Сядем в ракету, воздух из шлюза откачивать не будем, а, наоборот, добавим. Потом заставим автоматы аварийно открыть люк за несколько секунд, и вылетим как пробка из бутылки шампанского…

– Только куда?

– Грузовой люк вроде бы ориентирован на Землю, – Герберг задумался. – Проверить нужно. Но, наверное, должно получиться…

– А ты заметил, Свен, что после всех переходов, в корабле что-то изменилось? Возможно и в нас тоже, – Логов зачем-то посмотрел на свои руки.

– Нет. Не заметил.

– Состав горючего остался прежним, но в нём произошли какие-то изменения на молекулярном или атомарном уровне, поэтому и не воспламеняется.

– Тогда эти изменения произошли и в нас, и в Умаш. Однако ничего странного я не заметил. Ты сам подумай, Алексей, что получится, если в кристаллах памяти Умаш изменится хотя бы один атом? Машина сразу выйдет из строя. Я уже не говорю про нас…

– Мы биологические объекты. На нас может не так сильно всё сказывается.

– Нет, Алексей, – покачал головой Герберг. – Для живых объектов любые изменения на атомарном уровне может привести к чудовищным мутациям. А ты говоришь, не сказывается…

– Ты сам-то помнишь, что было после первого перехода? – спросил Логов.

– Помню…

2

Ничего особенного не было, после того, как «Прорыв» побывал в подпространстве, совершив, в нём часовой испытательный полет. Это было историческое событие середины второго тысячелетия: проход в подпространство для сокращения времени межзвездных перелетов. С полётом «Прорыва» открывалась новая эра в истории человечества – освоение Галактики. Теоретически подпространственные переходы были разработаны и доказаны давно. Перед полётом «Прорыва» проводилось множество испытаний небольших, автоматических кораблей с животными на окраинах Солнечной системы, пока не было твёрдо установлено, что такие переходы не сказываются на состоянии, как биологических существ, так и автоматов.

После этого был построен «Прорыв», не очень большой по размерам корабль, весь напичканный электроникой, с экипажем из двух человек, являющийся прообразом будущих разведывательных подпространственных кораблей.

Когда Логову предложили совершить полёт на «Прорыве», он согласился сразу. Нравилось ему осваивать новую технику, узнавать что-то новое об окружающем мире. К тому же учитывался его десятилетний опыт полётов на разнообразной космической технике, и участие во многих исследовательских экспедициях на планеты Солнечной системы.

Второго члена экипажа Логов выбрал сам – ему предоставили такое право. Со Свенальдом Гербергом они учились вместе в Академии Космоса, вместе участвовали в нескольких экспедициях. В согласии Герберга Логов нисколько не сомневался.

Стартовать «Прорыв» должен был с промежуточной космостанции за орбитой Сатурна. В задание полёта входило проникновение в подпространство на расстоянии ста тысяч мегаметров от станции, часовой полёт в подпространстве и выход из него на таком же расстоянии от промежуточной станции, но уже за орбитой Нептуна. На расстояние между точками входа и выхода, продолжительность полёта в подпространстве не сказывалась. Таковы были его свойства: если бы корабль находился там минуту или час, он вышел бы в той точке пространства, которая была нужна. Если бы точку выхода задали внутри Туманности Андромеды, то корабль, войдя в пределах Солнечной системы в подпространство, тут же вышел бы именно в туманности. Продолжительность полёта нужна была учёным, чтобы лишний раз убедиться: такие полёты никаких вредных воздействий на живых существ и электронику не оказывают. Правда, неизвестно было, влияют ли переходы на умственную деятельность людей. Хотя, летавшие до этого мартышки и орангутанги не потеряли своей сообразительности.

Но за день до старта «Прорыва» произошёл досадный случай: очередной испытательный полёт небольшого корабля с мартышками закончился катастрофой. Его точка выхода из подпространства по непонятным причинам совпала с маршрутом полёта грузового автоматического корабля, шедшего с нитридитовой рудой к системе Юпитера. В момент выхода произошло столкновение, и произошёл мощнейший взрыв, вызвавший странные изменения в структуре близлежащего пространства, отчего два небольших внешних спутника гиганта изменили свои орбиты и скорости движения. Изменения получились незначительные, каких-то две-три десятитысячных процента, но их сразу отметили все станции системы Юпитера. Кроме этого, на Ио началось извержение нескольких сотен серных вулканов. На Европе произошла сильнейшая за последнее время подвижка льдов, и пришлось эвакуировать всех людей с нескольких баз. Сам Юпитер отозвался на взрыв мощными аномалиями в своём магнитном поле, а Солнце ответило на это увеличением хромосферной активности. В целом всё случившееся привело к тому, что старт «Прорыва» отложили на неопределённое время. Смелое вторжение землян в теоретически известную, но практически неизведанную для людей область, могло привести, вообще, к непредсказуемым последствиям. Поэтому для начала решили ещё раз разобраться со всеми полученными результатами испытаний, просчитать все варианты полёта с учётом катастрофы, а затем уже давать старт.

Полгода Логов с Гербергом торчали на гигантской станции-верфи «Омега-2», где на специальных стапелях находился «Прорыв». За это время они досконально изучили весь корабль, и все его системы, перезнакомились почти со всеми строителями и наладчиками, и, чуть было, не связали себя узами Гименея с двумя симпатичными практикантками Космического биологического института. Но, понимая, что в таком полёте всё может случиться, отложили это торжественное событие до возвращения. По причине своих постоянных полётов в Космосе, они не находили времени для женитьбы, и, в свои относительно зрелые годы, ходили холостяками. И лишь такой длительный перерыв между полётами предоставлял возможность создания семьи…

И ещё… Многих учёных и инженеров, занятых проблемой освоения подпространственных полётов, настораживал факт невозвращения двух автоматических кораблей, ушедших ещё где-то в самом начале освоения. Ушли – и как в воду канули. Дальнейшие успешные полёты несколько уменьшили обеспокоенность, но случившаяся катастрофа заставила опять припомнить те невозвращения.

Однако нетерпеливое человечество рвалось к звёздам, чтобы осваивать бесконечные просторы Вселенной. «Прорыв» давно был готов к полёту и проверен по всем параметрам. Экипаж томился в ожидании старта. Изучение причин катастрофы корабля с мартышками свелось к тому, что были сделаны следующие выводы: автоматика верно рассчитала точку выхода, и лишь по невероятнейшему совпадению, грузовой корабль оказался в точке выхода, что и привело к взрыву. Поэтому маршрут «Прорыва» несколько изменили. Он должен был стартовать и лететь до точки входа в подпространство перпендикулярно к плоскости эклиптики, вдали от всех межпланетных трасс кораблей. Точка выхода планировалась, как бы на другой стороне, относительно Солнца. Сразу же в информационных выпусках появилось название маршрута: «Большой прыжок «Прорыва», что не очень нравилось Гербергу. Логов остался к этому равнодушен.

Наконец «Прорыв» стартовал, благополучно дошёл до расчётной точки входа и, отправив последнее приветствие человечеству, исчез со всех следящих за ним систем.

В ожидаемой точке выхода он так и не появился. Ни через час, ни через сутки, никогда…

3

Мелодия внутренней связи разбудила Логова. Позёвывая, он протянул руку к компу и включил его. На экране появилось усталое лицо Герберга.

– Алексей, приходи в центральный, – оказал он.

Логов кивнул головой, и выключил комп. Вспомнил вдруг приснившийся сон, из которого его вырвала мелодия вызова. Сон странный и непонятный: какие-то толпы людей, всадники, размахивающие блестящими мечами, окровавленное лицо со светлой бородой и синими глазами…

«К чему бы это? – думал Логов, вытирая лицо гигиеническим полотенцем и вдыхая лёгкий аромат, исходивший от него. – Лицо в крови… Знакомое, кстати, лицо. Но борода? Чьё лицо? Где-то такое видел… Герберга, что ли?»

Он причесался и вышел из своей комнаты. До двери центрального отсека управления было несколько шагов. Войдя туда, Логов увидел Герберга, сидящего в своём кресле перед пультом и слушавшего сообщение Умаш.

– …полоса, шириной 500 километров. Охватывались только материки и острова. Величина полученного разрешения 10 метров. Всё, – закончила докладывать машина.

Логов подошёл к пульту и сел в своё кресло.

– Я же просил доукомплектовать «Прорыв» всем необходимым, как обычного планетарного разведчика, – раздражённо сказал Герберг, не поворачивая голову. – Не дали. «Да зачем вам это? Вы же не будете высаживаться на планеты. Вам это всё ни к чему». Теперь вот, пожалуйста, даже чёткого изображения получить не можем, – Герберг откинулся на спинку кресла, шумно вздохнул. – Чёрт бы их всех побрал!

– Не злись, – сказал Логов. – Это я отчасти виноват… Мы же, на самом деле, никуда не высаживались. Зачем брать лишний груз?

– Вот, вот, – саркастически усмехнулся Герберг. – «Лишнего не брать…» А сейчас что делать? Нужна информация, но не хватает мощности приборов наблюдения.

– Подлетим поближе, разглядим.

– За пять минут до того, как сгорим?

– Да успокойся, ты, – вдруг разозлился Логов, и сердито посмотрел на Герберга. – Я командир, и сам комплектовал оборудование. На планеты мы высаживаться не собирались? Программа была простая: сутки полёта и опять стыковка с космостанцией. Лишний груз был ни к чему.

Герберг обиженно замолчал, нахохлившись в кресле. Светлые волосы торчали в разные стороны.

«А глаза-то синие», – вдруг заметил Логов и сказал, улыбаясь:

– Во сне тебя видел сегодня.

– Во сне? – не понял Герберг.

– Да. Только борода у тебя вот досюда, – Логов провел ребром ладони по груди, – и вся в крови. Люди какие-то бегали…

– Ну и что?

– Ничего… Это так, к слову. Говори, зачем я тебе понадобился?

– Хочу кое-что показать, – оживился Герберг.

Логову нравилась его способность быстро успокаиваться. Второй пилот приказал Умаш:

– Дай изображения за номерами 2248, 2267 и 2294. Переход на каждый номер по моей команде.

– Изображение номер 2248, – сказала машина, и на вспомогательном экране появился участок земной поверхности. Можно было разглядеть зелёные пятна лесов, квадраты полей, извилистые нитки рек. Возле одной, самой широкой реки, проглядывалось тёмное, неправильное пятно.

– Город? – спросил Логов.

– Город, – кивнул головой Герберг и громко сказал: – Умаш, дай предельное увеличение пятна у реки.

– Даю увеличение, – откликнулась машина, и изображение на экране сменилось другим: пятно разбилось на тёмные точки и волнистые линии.

– Как ты думаешь, что это за кольцо? – Герберг обвёл пальцем светлое неровное кольцо вокруг города. В некоторых местах на кольце были заметные утолщения.

– Не знаю. Наверное, улица в виде кольца, – неуверенно произнёс Логов, всматриваясь в изображение.

– Нет, – сказал Герберг. – Это крепостная стена. Умаш не смогла это изображение идентифицировать, потому что у неё в памяти нет данных о крепостных стенах.

– Крепостная стена?

– Да. Идём дальше. Умаш, покажи изображение номер 2267.

– Даю изображение номер 2267.

На экране появилась новая картинка: что-то похожее на морской залив. На воде сверкали солнечные блики. Береговая кромка в одном месте пересекалась расплывчатыми тёмными полосами.

– Ну, и?.. – поинтересовался Логов.

– Это дым. А вот здесь, видишь, пламя, – показал Герберг на красноватые пятнышки среди чёрных полос. – Это ещё один город или городок на побережье Северной Африки. Надеюсь, ты понял, что горит?

– Не пойму, к чему ты клонишь? – пожал плечами Логов.

– Я хочу, чтобы ты сам сообразил – какая Земля перед нами, – Герберг пристально посмотрел в глаза командира.

– Наша с тобой Земля, какая же ещё, – усмехнулся Логов.

– Умаш, покажи изображение номер 2294.

– Даю изображение номер 2294, – отозвалась машина.

– Пожар в сибирской тайге, – сказал Герберг. На экране зеленело безбрежное пространство, но в одном месте чернело безобразное пятно, и клубился густой белый дым.

– В наше время ты часто слышал о лесных пожарах? – спросил Герберг.

– Не помню. Вроде бы нет. Не часто.

– Их вовремя предупреждали и быстро тушили, если они возникали. Ну, а города у нас когда-нибудь горели?

– Ты думаешь, что это не Земля?

– Нет, я так не думаю. Мне кажется, что мы попали в далёкое прошлое. Но какое, об этом узнаем только на самой Земле.

4

Расчётной точки выхода из подпространства у «Прорыва» не было. Конкретное задание дали предельно простое: войти, пробыть определённое время, выйти, осмотреться, снова войти и сразу же выйти в точке выхода. Первую часть программы «Прорыв» выполнил. Удалившись на 40 астрономических единиц от плоскости эклиптики, он вошёл в рабочий режим, для проникновения в подпространство. Предполагались неприятные ощущения при входе и выходе из подпространства, судя по записям бурных реакций обезьян и других животных в первых автоматических полётах. Однако ничего особенного ни Логов, ни Герберг не ощутили, кроме лёгкого головокружения. На обзорных экранах исчезли звёзды, появилась какая-то серая пелена, которая мерцала всё время, пока корабль находился в подпространстве.

Логов и Герберг в эти минуты не могли переброситься и парой слов о своих впечатлениях: слишком были заняты работой, которая заключалась в непрерывном подключении различных датчиков и анализаторов. Правда, это делала и Умаш, но такое дублирование предполагалось самой программой полёта на возможный случай выхода из рабочего состояния либо экипажа, либо Управляющей машины.

Через час, серая мерцающая пелена пропала со всех обзорных экранов, а её заменила непроницаемая чернота с редкими светлыми туманными пятнышками.

– Где это мы? – спросил Герберг, изумлённо уставясь на экраны.

– Я сам бы хотел узнать, – ответил Логов, удивлённый не меньше второго пилота.

Некоторое время прошло в созерцании увиденного. Молчание нарушила машина, подав свой синтезированный голос:

– Даю информацию. Корабль находится в межгалактическом пространстве. В точке, удалённой от нашей Галактики приблизительно на расстоянии 400 тысяч парсек. Остальные данные уточняются и будут сообщены дополнительно.

Логов с Гербергом переглянулись, и второй пилот произнёс:

– Ого, куда нас занесло…

– М-да, – только и сказал Логов, почесав висок.

– Сумеем ли назад вернуться? – спросил Герберг.

– Будем надеяться. Умаш машина умная, хотя и экспериментальная. Думаю, не подведёт.

Логов знал, что машина надёжная, и Герберг это знал. Но сейчас командир говорил скорее для успокоения не только второго пилота, но и самого себя. Трудно было представить, что маленькая частица человечества находится не между звёздами, а между галактиками. Грандиозность произошедшего ошеломила экипаж «Прорыва». Перемигивалась индикаторами Умаш, обрабатывая получаемую извне информацию.

– Свершилось! – сказал Герберг и повернул довольное лицо к Логову. Тот не смог сдержать ответной радостной улыбки.

– Значит, любые дали нам подвластны?

– Любые, – согласился Логов и уточнил. – Но только в том случае, если мы вернёмся обратно.

– Иначе быть не может, – сказал Герберг.

Почти двадцать часов находился «Прорыв» в межгалактическом пространстве. Параллельно со сбором внешней информации, Умаш рассчитывала обратный путь. Во второй раз было совсем не обязательно находиться в подпространстве продолжительное время. Решили осуществить мгновенный вход и выход.

После необходимой подготовки «Прорыв» вошёл в подпространство и сразу же вышел в предполагаемой расчётной точке. Даже серая пелена не успела появиться на обзорных экранах. Просто в окружающей черноте возникли знакомые созвездия. Правда, сказались погрешности расчётов, поскольку корабль вышел всего лишь в сотне мегаметров от Земли и начал падать на неё, закручивая спиральную орбиту.

Тут-то и проявились все те непонятные случаи отказов работы двигателей, частых сбоев Умаш и молчание Земли на всех радиодиапазонах, вместе с отсутствием вокруг неё искусственных спутников.

И вот странный вывод Герберга, в который Логову не очень хотелось верить. «Как же так произошло? Вернулись в свою систему, к своей планете, а она всё равно, как чужая? – размышлял Логов. – Если предположение Свена подтвердится, то как дальше жить? Что делать? Без горючего нам назад не вернуться. Да и куда назад, если Земля – вот она…»

– Скорость падения увеличивается. Расчетное время соприкосновения с поверхностью уменьшилось, – сообщила Умаш.

«Времени на раздумье совсем нет… Или, или… – подумал Логов. – Выбора нет. Какая бы ни была Земля, но нам только туда. На неё, родимую…»

Логов включил общую связь корабля и громко сказал:

– Свен, нужно приготовиться покинуть корабль.

– Хорошо, – сразу ответил Герберг.

5

Толчок при вылете ракеты из грузового шлюза получился сильным. Логов ударился затылком об шлём скафандра и досадливо крякнул.

– В чём дело, Алексей? – спросил Герберг, сидящий сзади.

– Ничего страшного, – ответил Логов.

В переднем квадратном окне спасательной ракеты мелькнул треугольный корпус «Прорыва» с кольцами преобразователей пространства и пропал.

Логов тяжело вздохнул. Через час – два корабль войдёт в стратосферу и сгорит.

– Жалко? – словно прочитав мысли Логова, поинтересовался Герберг.

– Жалко.

– Мне тоже…

Неожиданно началась вибрация. Противная и мелкая. Что-то где-то зазвенело, заскрипело. У Логова заныли зубы.

– Нос задирай. Корпусом тормози, – голос Герберга дрожал от вибрации.

– Знаю, – буркнул Логов. Он отключил автоматическое управление спасательной ракеты и взялся за рычаги. Дуга горизонта в нижних окнах качнулась, ушла куда-то под ноги. В передних появилось фиолетовое беззвёздное небо. Вибрация сразу же прекратилась, и Герберг шумно вздохнул. Логов зафиксировал рычаги поворота и посмотрел на информационный дисплей.

ВЫСОТА 70 КМ, – светились цифры. – СКОРОСТЬ 3 КМ В СЕК. КУРС – 180.

На изображение вращающегося земного шара накладывалась красная пунктирная линия вероятного маршрута спасательной ракеты. Крестик белого цвета указывал расчётную точку падения. Она находилась где-то в районе экватора в Тихом океане.

– Этого только не хватало, – пробормотал Логов.

– Что ещё? – забеспокоился сзади Герберг.

– Падаем в Тихий океан.

– Измени немного скорость.

– Согласен. Для начала уменьшим её до величины падения.

– А потом?

– Потом парашюты выпустим.

Ракета дёрнулась и вновь затряслась в мелкой вибрации. Появился в нижних окнах горизонт, уже не такой выпуклый.

– Попали во встречный поток, – сказал Логов и взялся за рычаги, снимая их с фиксаторов.

– Выравнивай, выравнивай, – торопливо сказал Герберг.

– Уже делаю… – Логов тронул рычаги, плавно потянул на себя.

Горизонт в нижних окнах опять уплыл куда-то под кресла. Небо становилось густо-синим.

ВЫСОТА 28 КМ, – появилось на экране. – СКОРОСТЬ 2 КМ В СЕК…

Белый крестик переместился ближе к Австралии. «Можно и туда, лишь бы не в океан», – подумал Логов. Решение покинуть «Прорыв» он принял после недолгих размышлений во время последних суток полёта по спирали вокруг Земли. Сначала, когда пришло осознание произошедшего с ними, у Логова, вообще, не было никаких желаний. Просто какое-то отупелое состояние обречённости. Но после разговора с Гербергом, когда тот флегматично ответил: «Ничего. И на такой Земле жить можно. Это даже интересней, чем у нас раньше с тобой жизнь была», Логов решился на этот шаг. А были мысли и сгореть вместе с «Прорывом», и в космос выйти, открыв забрало шлема и… Вообщем, много чего передумал Логов. Теперь же ему очень сильно захотелось жить. Хотя бы недолго. Пусть в Австралии их схватят каннибалы, но они успеют глотнуть земного воздуха, прикоснуться к земной зелёной траве…

От сильного толчка у Логова лязгнули зубы.

– Падаем, Алексей! – сказал сзади Герберг. – Выпускай парашюты!

– Не суетись, – пробормотал Логов, двигая рычаги. «Лишь бы на хвост не свалиться. Из штопора не выйдем», – подумал он.

Опять толчок, замелькали облака в окнах, задёрнули их молочной пеленой.

– Вошли в облака, – сказал Герберг.

– Вижу, – Логов скосил глаза на экран дисплея.

…ВЫСОТА 4 КМ, СКОРОСТЬ 600 МЕТРОВ В СЕК…

Цифры прыгали перед глазами. Ракету нещадно трясло. Белый крестик толкался где-то в районе Западной Африки.

«Только не туда, не в джунгли… – подумал Логов. – Пора выпускать парашюты…»

Он нажал несколько кнопок.

– Парашюты выпускай! – крикнул сзади Герберг.

– Уже… – ответил Логов.

Ещё один сильный толчок. Голова Логова дёрнулась в шлёме, лбом ударившись об прозрачное забрало. Молочная пелена в окнах стала темнеть.

– Грозовой фронт, – сказал Герберг.

ВЫСОТА 2 КМ, СКОРОСТЬ 10 МЕТРОВ В СЕК. КУРС 240… – светились цифры на экране. Белый крестик медленно полз к движущейся навстречу Южной Америке.

– Куда летим? – поинтересовался Герберг.

– К индейцам…

– М-да, промахнулись немного. А сначала на Европу падали?

– На Африку.

В нижних окнах появились разрывы в тучах. Можно было разглядеть водную гладь с белыми барашками волн.

– Не вижу шторма, – сказал Герберг.

– Давно уже вышли из него.

В верхних окнах закачались разноцветные купола парашютов.

– А хотели отказаться от них, – сказал Герберг.

– От кого?

– От чего? – уточнил он. – От парашютов. Устарели, вроде бы… И вот пригодились…

– Парашюты во всех спасательных ракетах есть.

– В последних моделях отсутствуют. Вместо них электромагнитные гасители падения.

– Вот, вот… В океан всё-таки падаем, – сказал Логов, глядя в нижнее окно.. На экране дисплея белый крестик замер недалеко от перешейка Центральной Америки.

Белые барашки волн начали стремительно надвигаться.

– Берег, – крикнул Герберг.

– Держи эмоции, – сказал Логов. – Оглушил совсем… Сам вижу…

Далеко на горизонте появилась темно-зелёная полоска. Вдруг на волнах мелькнули надутые паруса нескольких кораблей. Логов даже не успел толком разглядеть их. Но, кажется, они плыли к берегу.

– Видел? – спросил логов.

– Нет… Вниз не смотрю, – отозвался Герберг. – А что видел?

– Парусники, вроде бы…

– Ещё насмотримся на них, – произнёс, со вздохом, Герберг и спросил: – Сколько ракета на плаву продержится?

– Не знаю, – ответил Логов. – Как-то не приходилось до этого плавать на них. Да и летать тоже.

– Ну, ну, – пробормотал Герберг. – Мне тоже…

– Должен быть надувной плот, – сказал Логов. Сзади возился Герберг.

– Ты чего там?

– Ищу плот, – сказал он.

С шумным плеском ракета ударилась об воду. Окна сразу же захлестнуло пенными волнами.

– Не запутаться бы в стропах, – сказал Логов. – Забыл парашюты отстрелить.

Было слышно, как журчала вода, заливая ракетные дюзы. Хвост ощутимо стал опускаться вниз.

– Погружаемся! – крикнул Герберг. – Быстрее выходим, – он потянул за рукав Логова.

Они друг за другом вывалились в боковой люк, который открыл Герберг. Вода с шумом хлынула в кабину.

– С этой нервотрёпкой совсем забыл про скафандры. Наружную оболочку надуем, и будем плавать, – сказал Герберг.

Вскоре, немного раздутые, но не потерявшие человеческого облика, они закачались на волнах, которые понесли их к близкому берегу.