Глава седьмая
– Привет, – шепотом сказала Джилли, скользнув за штору, отгораживающую кровать Бобби в углу палаты интенсивной терапии. Она положила руки на плечи Бо и, наклонившись, поцеловала ее в щеку.
– О, привет! – Бо стала вставать, чтобы уступить Джилли складной металлический стул, с которого она не сходила последние два часа.
– Сиди, сиди. – Джилли надавила обеими ладонями на плечи сестры и мягко помассировала затекшие мышцы. – Вид у тебя измученный.
– Как тебе удалось попасть сюда?
– Связи. Один из моих партнеров женат на здешнем враче. Я сослалась на пару имен, это было не так уж трудно.
– Но что ты здесь делаешь?
– Последние часа четыре про пожар говорят во всех новостях. Между прочим, моя сестра работает в пожарной охране, а сообщалось, что среди пострадавших есть и пожарные. – Джилли покачала головой, улыбнувшись нежной улыбкой. – Потом ты позвонила и оставила сообщение, сказав, что не знаешь, когда вернешься домой, потому что твой напарник в реанимации, и велела мне не волноваться.
– Прости, – пробормотала Бо. – Я подумала, что ты поймешь, что со мной все в порядке, раз я позвонила.
– «В порядке» бывает по-разному, родная, – сказала Джилли и взъерошила волосы Бо. – Как он?
– Без особых изменений. Врачи говорят, что он может еще спать какое-то время.
Бо откинула голову и прижалась к животу Джилли. Она так пристально смотрела на все эти мониторы над постелью Бобби, трубку, которая вела к аппарату искусственного дыхания, капельницы, на его неподвижный, пугающе хрупкий профиль, что от напряжения у нее заболели глаза. Ей жгло грудь, было больно дышать. Бо не переносила больницы. Ей были ненавистны больничные запахи, приглушенные голоса, слабое освещение и мерцающие циферблаты приборов. Все здесь было чужеродным и пугающим. В этих стенах имя заменялось диагнозом, жизнь сводилась к показателям в личной карте, а будущее – к прогнозам врачей. Перед лицом безжалостной трагедии и смерти все человеческое стремительно исчезало, но Бо не собиралась позволить Бобби пополнить безликую статистику.
– Тебе нормально здесь, малыш? – спросила Джилли.
– Я в порядке, все хорошо. – Бо запрокинула голову еще сильнее, чтобы увидеть лицо сестры. Она знала настоящую причину, которая привела сюда Джилли. Сестра приехала в больницу не для того, чтобы успокоиться самой, а чтобы успокоить ее, Бо, страхи. Она никогда не сможет отблагодарить ее за все, что Джилли для нее сделала.
– Я хочу быть рядом с ним, когда он проснется. А ты иди домой.
– Я могу посидеть здесь немного.
– Нет, не нужно. Я правда в порядке. Мне будет лучше, если я буду знать, что хотя бы кто-нибудь из нас двоих поспит. – Бо взяла Джилли за руку и поцеловала костяшки пальцев. – Спасибо за все. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Али отдернула штору, да так и замерла от неожиданности, став невольной свидетельницей этого проявления нежности. Эффектная рыжеволосая женщина в элегантном костюме и кашемировом пальто шептала какие-то ласковые слова Бо Кросс, а сама Бо прижимала руку этой женщины к своей щеке. На своем веку Али повидала всевозможные способы, при помощи которых люди, охваченными сильными эмоциями, выражали свои чувства, – вплоть до неудобных поз на узких больничных кроватях. Но та ранимость пополам с нежностью, с которыми Бо смотрела на женщину рядом, заставили Али почувствовать зависть и необъяснимую ревность.
– Простите, – извинилась Али, заметив, как пальцы Бо переплелись с пальцами рыжей. От этого она вспылила, что было ей совершенно несвойственно.
– Привет, – поздоровалась Бо, и быстро поднялась со стула.
– Обычно мы ограничиваем визиты к пациентам, особенно в столь позднее время, – сказала Али более резким тоном, чем собиралась.
– Я как раз уходила, – объяснила Джилли. – Прошу прощения, что нарушила правила.
– Медсестры сказали, что я могу остаться здесь, – добавила Бо. Она не ожидала увидеть Али так скоро и неожиданно ощутила огромное облегчение просто оттого, что доктор была рядом. Почти весь день она злилась на Али за то, что та настучала на ее капитану, но вечером, когда весь мир Бо, казалось, был готов выйти из-под контроля, все, что ей было нужно, – это посмотреть на Али, и ей сразу стало лучше. Эта необычная реакция заставила Бо нервничать и защищаться.
Джилли провела пальцами по руке Бо. – Позвонишь мне утром?
– Как только так сразу.
Али отошла в сторону, давая знакомой Бо пройти. Почему-то ей не приходило в голову, что у Бо может быть постоянная подруга. Приглашения Бо провести время вместе были более чем прозрачными, из чего Али ошибочно решила, что у Бо не было отношений. Глупо было думать, что другие женщины тоже встречались с какой-нибудь одной девушкой, как обычно это бывало у нее. Почему бы такой симпатичной и молодой девушке, как Бо, не иметь сразу нескольких женщин? По всей видимости, Бо относилась к отношениям точно так же, как ко всему остальному, – с напором и не признавая границ. Нельзя забывать об этом, подумала Али.
– Ты бы тоже шла домой, – сказала Али и сосредоточилась на диаграммах, лежавших на узком столе у подножья кровати. – Ты все равно ничего не сможешь пока сделать.
– Я не хочу, чтобы он оставался здесь совсем один.
Охрипший голос Бо и затаенная боль в ее словах заставили Али оторваться от показателей Бобби и поднять на ее глаза. У Бо был тот же затравленный взгляд, как в те несколько секунд в приемном покое, когда жизнь Бобби висела на волоске. Бо была измотана и очень переживала за напарника. Али сделалось стыдно за свою непонятную реакцию. Бо не заслуживала, чтобы ее порицали или злились на нее, сколько бы там женщин ни было в ее жизни. Это были ее, Али, проблемы, а вовсе не проблемы Бо. Вдохнув поглубже, Али жестом показала на листы бумаги.
– Основные показатели у него стабильны. Соотношение газов в крови улучшается. Все лабораторные анализы в норме. С ним все хорошо. Иди домой, поспи.
У Бо сжались челюсти. – Ты меня выгоняешь?
Али подумала, что даже при желании ей вряд ли это удастся. К тому же даже с темными кругами под дерзкими глазами, Бо, все равно, была самой привлекательной из всех женщин, которых Али могла вспомнить. И что теперь расстраиваться из-за того, что она не могла сопротивляться обаянию Бо. Али бросила взгляд на часы. – Почти полночь. Ты что-нибудь ела?
– Ты о чем?
– Ужин. Ты ела?
– Я не голодна.
– Нет, голодна. Пойдем, перекусим. – Когда Бо стала отказываться, Али схватила ее за руку у локтя и потянула к шторе. Потом положила ладонь на спину Бо и слегка толкнула. – Я скажу медсестрам, пусть позвонят мне, если вдруг он проснется. Ты будешь здесь в этот момент, обещаю. Не заставляй меня применять силу.
Али почувствовала рукой, как спина Бо чуть-чуть затряслась. Бо смеялась про себя. Али задержала руку чуть дольше, чем следовало, наслаждаясь теплом тела и мышцами, перекатывавшимися у нее под рукой. Это оказалось неожиданно приятно.
– Что посоветуешь? – спросила Бо, встав с подносом позади Али в столовой для персонала. Поваров рядом с подогревательными шкафами уже не было, в общем, «сам положи себе в тарелку то, что осталось». Почти все блюда поддавались распознаванию.
Али пробежалась взглядом по еде. – Надо брать что-нибудь попроще. Мясной хлеб, лазанья, жареная курица – все это съедобно. – Али покачала головой. – Даже странно, что годам к сорока мы не зарабатываем себе ишемическую болезнь сердца от такой пищи.
– Вообще, ты в прекрасной форме. – Увидев, что Али напряглась, а ее шея слегка порозовела, Бо добавила: – Прости, похоже, что бы я ни говорила, мои слова выглядят так, будто я тебя клею.
– Не волнуйся, я как-нибудь справлюсь.
– Пока это у тебя неплохо получается, – пробормотала Бо. Она положила к себе на тарелку картофельного пюре, мясного хлеба и символическую ложку брокколи, ткнув в ярко-зеленые соцветия ложкой. – Эта капуста случайно не пластмассовая?
Али рассмеялась. – Понятия не имею, как они доводят брокколи до такого цвета. Какие-нибудь питательные вещества в ней, конечно, есть, но я почти гарантирую, что она будет безвкусной.
– Ты часто ужинаешь здесь? – спросила Бо.
– Раза четыре-пять в неделю. – Али направилась к столику подальше от толпы ординаторов, которые оживленно и громко переговаривались.
Бо уселась и поняла, насколько проголодалась. Она попробовала мясной хлеб, оказавшийся вполне сносным.
– Спасибо. Ты права, мне нужно было поесть.
– Тебе нужно больше, чем просто поесть, – спокойно, без нажима, сказала Али. – У тебя было трудное утро и тяжелый, хотя уже и по другой причине, вечер. Я могу найти для тебя пустую дежурку, и ты сможешь там поспать, если, на самом деле, хочешь остаться здесь на всю ночь.
Бо стала внимательно рассматривать женщину, сидевшую напротив нее. Она не понимала Али. То она была отстраненной, холодной, явно незаинтересованной, а потом вдруг проявляла внимание и заботу. Бо никогда не связывалась со сложными женскими натурами. Она не искала близости и привязанности, ее устраивала легкость и независимость. Ей не хотелось чувствовать бремя чьей-то заботы и в то же время беспокоиться о том, как бы ни ранить кого-то. Поэтому Бо очень тщательно выбирала себе женщин, предпочитая тех, кто действительно не хотел ничего серьезного. Али Торво явно была не из этой категории, но даже, если бы и была, по остальным параметрам она все равно не подходила для Бо.
– Не стоит волноваться обо мне. То, что ты сделала сегодня для Бобби, – этого уже достаточно, – от души сказала Бо. Какие бы личные проблемы ни стояли между ними, она в любом случае обязана Торво. – Я… спасибо, что помогла ему.
– Не стоит благодарности, это моя работа. – Али отложила вилку и попыталась прочесть выражение лица Бо. Это оказалось не так-то просто. Высеченные черты лица Бо заострились – может, от злости, может, просто от усталости. – Что у тебя на уме?
– Ты нарушила наш уговор, – спустя какое-то время произнесла Бо. По какой-то неведомой причине это обстоятельство больше расстраивало, чем сердило ее.
– Какой уговор? – спокойно спросила Али.
– Сегодня утром я осталась в больнице и пришла к тебе на осмотр. – В глазах Бо полыхал огонь. Она не могла поверить, что снова позволила кому-то проделать с ней все эти манипуляции. – Я даже пошла в этот гребаный душ, потому что ты велела. Ты сказала, что, если я все это сделаю, ты не наябедничаешь моему начальству.
– И что потом?
– Джеффрис, мой капитан, временно отстранил меня от выездов, чтобы я восстановилась после того спасения на воде. – Бо грохнула кулаком по столу. – Бобби лежит там полуживой, потому что меня не было с ним рядом. Я должна была быть на пожаре. Я должна была пойти первой. А не он.
– Так тебе было бы легче, лежи сейчас ты в реанимации, подключенная к аппарату искусственного дыхания?
– Да, черт возьми! – моментально выпалила Бо.
– Это ужасно глупо, вдобавок ты еще и ошибаешься на мой счет. – Али понимала, что ее слова звучат холодно и бесчувственно, но внутри у нее все действительно похолодело и оцепенело. То утреннее происшествие, в результате которого Бо получила переохлаждение, был первым звоночком, предупреждавшим, с каким безрассудством Бо относится к собственной безопасности. Но лишь сейчас, до Али полностью дошло, насколько Бо было наплевать на то, что с ней случилось. Мысль о том, что она – пусть и на мгновение – задумалась, а не связаться ли ей с Бо, пусть и в легкой форме, привела Али в ужас.
– Я знаю, ты считаешь меня дурой. Что еще ты могла… – Бо заморгала. – Постой, что значит – я еще и ошибаюсь? Так ты не звонила в мою пожарную часть?
– Нет. Я не имею привычки так обращаться со своими пациентами. – Али откинулась на стуле, нуждаясь в дистанции между ними. На самом деле, больше всего ей хотелось встать и уйти, но это острое желание сбежать возникло даже не столько из-за Бо. Али хотела побыстрее избавиться от воспоминаний, которые Бо в ней всколыхнула. Но насколько ей хотелось держать Бо на расстоянии вытянутой руки, настолько же Али хотела, чтобы ее собеседница узнала правду. – Ты думаешь, я бы позволила тебе вернуться на работу и подвергнуться опасности только потому, что тебе и дела нет до того, в каком ты состоянии?! Реши я, что у тебя серьезные проблемы со здоровьем, я бы сделала так, чтобы тебя оформили в больницу по всем правилам.
– Значит, стоило мне уехать отсюда, вернуться к себе в пожарную часть, и тут вдруг капитан временно отстраняет меня от работы, да? Это что, по-твоему, совпадение?
– Очевидно, что так, – сухо сказала Али. – Ты не была официально принята к нам. Даже, если бы тебя оформили, я все равно не стала бы звонить твоему начальнику и ставить его в известность. Не хватило бы у тебя ума и подпиши ты бумажку, что не можешь работать по состоянию здоровья – а, между прочим, ты бы ушла из моей травматологии лишь при этом условии, сочти я, что ты нуждаешься в больничном лечении – я и то не позвонила бы в твою пожарную часть.
– Ты же сказала, что, если не осмотришь меня… Что это было? Ты меня просто припугнула?
Али пожала плечами. – Но это же сработало, не правда ли?
Бо закрыла глаза, сделала долгий медленный вдох и встретилась с Али взглядом. – Прости, я поторопилась с выводами. Я была не права.
– Ты подверглась серьезному физическому стрессу. И я понимаю, почему ты могла решить, будто я позвонила твоему капитану.
– Мне нужно было просто спросить у тебя про это.
– Что ж, именно этим ты сейчас и занимаешься, – сказала Али, обнаружив, что при виде столь искреннего раскаяния она уже не в состоянии сердиться на Бо.
– Мягко сказано. Чувствую себя полной идиоткой.
– Не спорю.
У Бо взлетели брови, а потом она прыснула от смеха.
– Ты сущее наказание для моего самолюбия.
– Что-то сомневаюсь.
– Ты должна позволить мне вытащить тебя на ужин, чтобы я смогла по-настоящему перед тобой извиниться. – Бо показала на их незаконченную трапезу. – Спасем тебя от здешних вредностей.
– Все никак не угомонишься?
– До того, как мне показалось, что ты меня подставила, я же тебе говорила, что не отступлюсь, – усмехнувшись, сказала Бо.
– А почему? – Али с любопытством посмотрела на нее.
– Что почему? – Бо отпила кофе. Он оказался холодным, но очень даже ничего.
– С чего бы такая настойчивость? У тебя же нет проблем, с кем пойти на свидание?
Бо аккуратно поставила чашку на стол, положила руки по сторонам от своего подноса и наклонилась вперед, чтобы Али посмотрела на нее. Бо хотела, чтобы доктор прочла все по ее глазам. – Я пригласила тебя на свидание, потому что хочу провести время с тобой. Именно с тобой, а не «абы с кем, лишь бы с грудью побольше».
Али сидела с абсолютно неизменившимся выражением лица так долго, что Бо уже успела заволноваться, а не пошлют ли ее. И тут у Али дрогнул краешек рта. Боже, даже сурово сжатые, эти губы были прекрасны. А потом они раздвинулись в улыбке, и Али засмеялась. У Бо захватило дух. Это был не просто красивый, а очень красивый рот. И потрясающий смех. – Да ты же ничего обо мне не знаешь, кроме того, что у меня действительно есть грудь.
– Не правда, – запротестовала Бо, не тратя время на обдумывание слов. – Я уже знаю, что ты суперский профессионал, и не только потому, что ты умная и знаешь свое дело. Еще дело в том, что ты неравнодушна к тому, что делаешь. Для тебя смысл твоей работы – это не победа над смертью, а спасение жизней. Ты борешься за что-то, а не с чем-то. Еще я знаю, что ты упрямая и жесткая. – Бо сглотнула, наблюдая, как сначала глаза Али еще больше потемнели от удивления, а потом ее взгляд медленно стал непроницаемым, словно на окне задернули плотную штору от солнца. Бо зашла слишком далеко, причем не очень-то понимая зачем, но решив, что можно пойти до конца. – Вдобавок ты красивая. Очень красивая.
– Ну и ловкач же вы, пожарный Кросс, – сказала Али. – Кажется, немногие женщины способны устоять перед вами.
– Другие женщины здесь ни при чем. – Бо не имела ни малейшего понятия, какого черта она делает. Но она не могла остановиться. Она просто-напросто раздевалась на людях, то есть обнажала свои эмоции, чего она никогда не делала даже с женщиной, перед которой собиралась раздеться в буквальном смысле слова. И все равно ничто не могло ее затормозить. – Пойдем со мной на свидание. Дай мне шанс.
– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Али, аккуратно отодвигаясь от стола. – У тебя был чертовски тяжелый день. Спасибо за комплименты, но я не та, какой тебе кажусь.
Когда Али взяла поднос и развернулась, чтобы отнести его, Бо встала, но не пошла за ней. Впрочем, она все-таки послала вдогонку Али несколько слов: – Может, и ты не за ту меня принимаешь. Почему ты боишься проверить?