Рассказы о военном городке Уручье и его жителях
121 —й медсанбат 120-й гвардейской в Уручье
Создан в мае 1942 г. Омске
Медсанбат, который вместе со 120 дивизией прибыл из Берлина в военный городок Уручье в 1945 году, на сталинградском фронте находился в составе 308-й стрелковой дивизии. Многим воинам Сталинградской битвы они спасли жизнь. 308-я сд получила новое наименование – 120-я гвардейская стрелковая дивизия 41-го стрелкового корпуса 3-й армии. С сентября 1943-го до конца войны медики-гвардейцы воевали на Брянском фронте – иногда и в прямом смысле с оружием в руках. В копилке боевых наград стодвадцатки есть немалый вклад и личного состава медсанбата.
В августе 1945 года 274-й омсб был переименован в 287-й (позднее 121-й) отдельный медико-санитарный батальон. К тому времени местом дислокации 41-го стрелкового корпуса стал Белорусский военный округ, 120-я гвардейская стрелковая дивизия обрела постоянную прописку в минском Уручье. Там, по адресу: улица Пономарева, 5а, до сих пор и размещаются медики-гвардейцы.
В медсанбате, а в дальнейшем – медицинском батальоне, всегда работали сильные специалисты. Насыщенная боевая учеба личного состава воинских частей и соединений Краснознаменного БВО требовала от последователей Гиппократа повышенной готовности и мобильности, прогрессивных знаний, особенно в области экстремальной медицины. Участвуя практически во всех масштабных маневрах и учениях, проходивших на территории Беларуси, представители медроты стодвадцатки демонстрировали высокий профессионализм, не раз удостаивались самой высокой оценки.
Вспоминает ветеран подразделения медсестра приемно-сортировочного отделения старший прапорщик запаса Светлана Якушевич:
– Начинала работать в медсанбате в 1980 году. Одно из самых ярких впечатлений того периода – участие в маневрах «Запад-81». Медсанбат был развернут в лесу под Полоцком. В палатках – операционные, перевязочные, лазарет… Без дела нам сидеть не пришлось, ведь это были пусть учебные, но широкие и интенсивные боевые действия. Травмы, соматические заболевания – пациентов хватало. Мы с энтузиазмом относились к работе в сложных полевых условиях, выкладывались полностью. За профессионализм и отличие на этих маневрах командир медсанбата гвардии майор медицинской службы Аркадий Иганов был награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени. К слову, с 1984 года его преемником стал гвардии майор (потом подполковник) медицинской службы Владимир Тельцов, также награжденный за особое отличие на этих маневрах медалью «За боевые заслуги». Жизнь свела меня в одном коллективе с прекрасными специалистами: командирами медроты Сергеем Бабохой, Константином Милюком, который, к сожалению, уже умер, начальником терапевтического отделения Николаем Ларциным, медсестрами, которые работают в медроте и сегодня, – Галиной Пасынковой, Татьяной Вилейко, Ольгой Стасюн, Татьяной Чишенковой, Мариной Гайченей, Татьяной Антоневич, начальником физиотерапевтического кабинета Валентиной Сазоновой и многими другими. Почти до 80 лет, в последние годы по профсоюзной линии, трудилась рядом с нами бывшая узница фашистского концлагеря Эльвира Семакова – удивительно энергичный человек, отличная медсестра. Именно у нее мы учились жизнелюбию и оптимизму…
В 1985 году начала работать в медсанбате операционная медсестра Алла Семенова (сегодня – старшина запаса). Она рассказала:
– Чем отличается жизнь медика «на гражданке» от службы армейского специалиста? Гражданский отработал – и свободен. Военный должен быть готов 24 часа в сутки: его могут вызвать и отправить куда угодно. Строевая подготовка, ежедневные построения, учения… Раньше мы не менее двух раз в год разворачивали медсанбат в полевых условиях. И там могло произойти все что угодно. Помню, в 1986 году во время учения оторвавшимся буксировочным тросом солдату порвало бедро. Парень испугался – боль, много крови. К счастью, рана была хоть и довольно большой, но неглубокой. Хирург наложил швы, кровотечение остановилось, потом солдат долечивался в нашем полевом лазарете.
Пономарева – 1. Оккупация. На первом этаже размещался нем. госпиталь. Слева вверху медсанбат 100 дивизии. 1944 г
1963 г. Справа вверху здание медсанбата
Военный медик – это не только профессионализм, милосердие, но и мужество, уверена Алла Семенова. Из медсанбата отправились в Афганистан врачи Валерий Якубелович, которого не так давно не стало, Александр Самарин, Олег Ишутин. Погиб на той войне секретарь комсомольской организации батальона эпидемиолог Виктор Ходак. Это был порядочный, прекрасный человек…
…
Первым командиром медсанбата был Марчук, затем его сменил комбат Макаренков (об этом рассказала гвардии лейтенант медицинской службы Фима Моисеевна Индурская – она служила военфельдшером в медико-санитарном батальоне с начала формирования 308-й стрелковой дивизии (впоследствии – 120-й сд) в Томске, всю войну была в ее составе).
Медсестра оказывает помощь раненному красноармейцу. Подступы к Сталинграду, хутор Вертячий, лето 1942 года
Оперирует главный хирург полевого госпиталя №2208 Г. Т. Власов, ассистируют операционная сестра В. Панферова и перевязочная сестра М. Захарова. Сталинград, 1942 год
Первый командир 287-го медсанбата Николай Марчук (в первом ряду четвертый слева) с сослуживцами За медицинское обеспечение в Сталинграде Николая Марчука наградили орденом Красной Звезды.
В минуту отдыха Свирин, Проничкина и Ингор (слева направо)
Военврач 3 ранга Николай Петрович Марчук. Он прошел всю войну, участвовал в Сталинградской битве, освобождал Орёл, Белоруссию, воевал в Польше и Германии. Т.е. прошёл весь путь 308—120 дивизий, командуя дивизионным медсанбатом. Он умер в 1966 году.
Офицеры 287-го мсб. Лейтенант медицинской службы Фима Индурская во втором ряду вторая слева
Второй командир медсанбата Макаренков (крайний слева в фуражке) с подчиненными. Восточная Пруссия
Долгим был путь к Победе деда Михаила Марчука. Он был ранен и контужен, но, как прежде, проводил бессонные ночи за операционным столом, а днем занимался приемом и сортировкой раненых, организацией помощи им. Николай Петрович участвовал в освобождении Белоруссии. Бывало, что ему приходилось с оружием в руках отбивать ожесточенные атаки фашистов, выходящих из окружения под Бобруйском. За эти бои военного врача Марчука наградили вторым орденом Красной Звезды.
На сборах военных медиков в 1969 г. У самой двери в шапочке медсестра А. Абашева, в центре на фото за офицером (тем, что левее) – Межевич Мария Елисеевна и Гончаренко Нина Степановна, вторая справа Елена Глушнева (все – 121 медсанбат). Подполковник К. В. Чамеев, справа невропатолог Николаев (Минское ВИРТУ)
Моя мачеха старшая хирургическая медсестра 121 омсб Нина Степановна Гончаренко (Броудо) (справа), с солдатом на лечении и рентгенологом. Фото из дивизионной газеты 120 гв. мсд. 1955 год
Ноябрь, 1956 г. Будапешт. Восстание антисоветских сил. Военный госпиталь. Военные медики, в том числе прикомандированные от медсанбата -121 (Уручье) под защитой танков по периметру здания госпиталя оперируют советских и венгерских раненых. Руки венгерского мужчины, работавшего в советском учреждении. Фото из личного архива старшей хирургической медсестры 121 омсб Нины Степановны Гончаренко (Броудо), участницы ВОВ и тех тяжёлых событий…
…
С 2002 года медсанбат реорганизован в медицинскую роту 120-й гвардейской отдельной механизированной бригады, а легендарное здание передано гражданской организации. Новое здание для медроты пока не построено.
Здание Медсанбата в 2015 г. Ранее справа были деревянные хоз. зд. и резервная операционная. А в60-е перед главным входом мерно журчал фонтан с живыми рыбками, окружённый забором медсанбат имел свой ухоженный сад.
По материалам Елены Романовой
Источники
http://vsr.mil.by/2014/07/23/legendarnyj-medsanbat-net-u-pamyati-konca/
Ольга Неверова: Наша малая родина – Уручье!
Часть 1
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ОЛЬГИ НЕВЕРОВОЙ О ЖИЗНИ В ВОЕННОМ ГОРОДКЕ УРУЧЬЕ (БЕЛАРУСЬ)
Наш дом был заселен в ноябре 1954 года и назвался ДОС 9. В то время в городке было 8 жилых домов (наш девятый). ГДО, Уручская средняя школа, госпиталь, так называемые финские домики и бараки. Главная улица (сразу без названия, потом Школьная, потом Пономарева) была выложены булыжники и вдоль нее посажены тонкие прутики, которые вскоре превратились в огромные тополя. Напротив дома был так называемый лесок, чуть дальше солдатская баня, прачечная, котельная с огромной трубой, которая дымит до сих пор. Через несколько лет рядом был построен дом 13 и возник наш двор. Оба дома заселены семьями офицеров МВИРТУ. Наши отцы вместе работали, были высокообразованными людьми, многие имели научные труды, степени. Но они находили время для нас, дворовой ребятни, играли с нами, воспитывали «хулиганов», не разделяя детей на своих и чужих. Может быть, поэтому и сложилась такая теплая атмосфера нашего двора, будто это одна большая дружная семья.
В первое же лето семьи нашего дома в полном составе вышли на субботник. Взрослые обязательно вместе с детьми разбили клумбы в центре двора, сделали скамейки, песочницу, качели, стол для домино и, главное, насадили много деревьев. Кто какое дерево посадил, такой фамилией это деревце и называли. Возле будки бомбоубежища была единственная вишенка во дворе, и её посадил Алапашвили вместе со своими девочками, Дианой и Людой. Субботники во дворе устраивали часто. И все выходили. Маленькая я дружила с Дианой Алапашвили и часто бывала у них в квартире. Люда была старше на 2 года. Она переписывалась с китайской девочкой, показывала письма, какие-то рисунки, ленточки, кружевные узоры и иероглифы, вырезанные из черной бумаги. Это было так загадочно и интересно, будто письма Колумба дошли до нас по океану из глубины веков. Диана тоже была необыкновенная девочка. Ее кудри, два крутых длинных локона, на которые мама завязывала ей бантик, вызывали тоску и зависть (белую!) у многих девочек двора. А еще Диана была очень гибкая, в леске по заявкам нас, зрителей, делала мостик, стойку и даже шпагат! Мы все там тоже тренировались. Но пьедестал так и не покорили. Это было, когда мы учились в 1…3 классе. К сожалению, папа у них очень рано умер. Люда стала врачом, а про Диану не знаю. После приезда в дом семьи Ващаевых красивее нашего двора в городке не было. Вместе с другими женщинами она все свободное пространство цветами. Особенно помню георгины, красные, бордовые, огромные, и еще как желтые шарики.
Городской прописки у наших мам не было, детский садик в городе было один, очень маленьких, продленок в школе тоже не было. Поэтому почти все наши мамы не работали, занимались домашним хозяйством. А мы, детвора, все свободное от уроков время проводили во дворе. Летними вечерами все жильцы высыпали на улицу. Мамы сидели на лавочках возле клумб, вдыхая запах ночных фиалок, отцы играли в домино. Кто не вышел во двор, стоял на балконах, переговаривались с соседями или с теми кто внизу. Капичин играл в шахматы. Я его помню всегда с шахматной доской под мышкой. Обыграв всех в нашем дворе, он шел по городку в другие дворы и там тоже играл. А у нас, детворы, были свои забавы. Игры наши были веселые и подвижные: прятки, выбивалы, третий лишний, классики, скакалки, разрывные цепи, земли, ножички, съедобное-несъедобное, штандар, «козла», казаки-разбойники. Вечерами совершали набеги на клумбы перводосников.
Когда подросли, играли в «американку», волейбол, бадминтон, просто сидели на лавках, разговаривали о чем-то. Потом появились вдруг два теннисных стола. Говорили, что их сделал дедушка, который приехал погостить к кому-то в дом 13. В теннис играли « на вылет». Кто проиграет, уступает ракетку следующему. Очередь сидит тут же, на лавках. Вовка Терешко никогда не вылетал, был чемпионом. А еще бегали вокруг стола вчетвером, и надо было успеть отбить шарик. Игра тоже « на вылет». Все старались не вылететь, поэтому бока были в синяках от углов стола, о которые бились, когда спешили к шарику. У мальчишек в почете были ходули. Ходули хранили ночью дома и утром выходили с ними гулять, устраивали бои на ходулях, кто кого скинет. Здесь чемпионом был Юрка Васильев из нашего подъезда: он и бегал, и прыгал на ходулях и никогда не падал. Когда нам, девчонкам, удавалось утащить ходули, мы пытались залезть на них со скамеек. Но я и шагу не смогла пройти.
Еще у мальчишек была такая забава – колесо. Откуда-то они брали гнутую и стального прутка клюку и плоское колесо с зубчиками внутри. Клюкой надо было катить колесо по городку. Очень много для нашего двора сделал Миша Шабето. Его семья – жена Маша, дочки Ира и Наташа, жила на первом этаже в нашем подъезде. Летним вечером они открывали окно, вытягивали шланг и поливали деревья и клумбы. Все дворовые дети бегали рядом, он на нас брызгал, мы визжали, и всем было весело. Еще у Миши был мотоцикл с коляской. Когда он приезжал на обед, мальчишкам разрешалось облепить мотоцикл со всех сторон, гудеть, фырчать, изображая гонщиков. Ленка Колышкина долго у мальчишек была авторитетом, и они ей доверяли руль!
Миша Шабето научил нас многим спортивным играм. И как-то так вышло, что одно лето мы по утрам всем детским двором бегали на зарядку! Зарядку делали на спортплощадке возле ГДО и проводили ее по очереди. Выходили почти все! И даже как-то раз выпустили дворовую стенгазету. Про что – не помню. Миша и Маша Шабето живут в том же доме до сих пор. Дочки их вышли замуж за курсантов МВИЗРУ и живут одна в Подмосковье, а вторая в Болгарии. Когда темнело, родители выходили на балкон и звали нас по домам. В угловом подъезде жила семья по фамилии Кузьмак, и у них были дети Люба и Савелий. Мама их звала так: «Любаша, Савелик, домой!». Очень быстро мы и мальчика и девочку стали звать одинаково – Любава-Сапеля.
Когда на улице шел дождь, вся ребятня собиралась под крышей над угловым подъездом. Кто сидел, кто стоял, и обязательно рассказывали страшные истории про черный, черный гроб, в котором лежит черная, черная рука, которая вдруг оттуда выскакивает, за всеми гоняется, хватает и да тащит за собой. Как я боялась этой руки! А потом надо было одной подниматься домой на четвертый этаж, а если где лампочки нет?! Ужас! Влетала наверх пулей. Но иногда таких страшилок наслушаюсь, что даже в подъезд зайти боялась, снизу звала папу, чтобы встретил меня на темной лестнице. И он встречал!
На все советские праздники училище устраивало торжественные мероприятия. Во двор приезжал училищный автобус. Наши нарядные молодые мамы и папы садились в него и ехали на вечер. Там были концерт, буфет, танцы. Утром автобус приезжал за детьми и уже мы ехали на утренник. Там давали конфетные подарки, показывали мультики, водили хороводы вокруг елки. И я до сих пор помню, как уточка «Серая шейка» плавала по замерзающему озеру, а голодная рыжая лиса подбиралась к ней все ближе и ближе по образовавшемуся льду. А еще я помню красивый вестибюль, похожий на театр. Против главного входа – знамя училища и обязательно у знамени часовой. Как это было торжественно и важно!
Очень много интересного было в ГДО. Телевизоров тогда не было и все ходили в кино. Детское показывали по воскресеньям, билет стоил 5 копеек. С вечера мы сговаривались и утром всем двором с зажатыми в кулачке пятаками бежали в ГДО, где уже толпились ребята со всего городка. Билетов хватало всем. Как много хороших фильмов детских и взрослых мы посмотрели в ГДО! В фильме о Синбаде-мореходе по пляжу бежал одноглазый циклоп. Маленькая Лена Колышкина его сильно боялась, залазила под кресло и оттуда подглядывала, ухватил ли циклоп прекрасного морехода. И не одна она!
А вечером уже наши родители парами под руку шли в кино. Первые годы работал гардероб, зимой сдавали пальто. Поэтому в кино все ходили нарядные. Можно было и себя показать и других посмотреть. Начальником ГДО был офицер из дивизии по фамилии Зильберман. Какой у него был порядок в парке! Там были аллеи со скамейками, клумбы, скульптуры, тир, буфет, танцплощадки, деревянный кинотеатр, который летом работал. В конце был маленький детский садик, единственный на городок. Вечерами в аллеях горели гирлянды из лампочек, играла музыка, народ гулял!
Конец ознакомительного фрагмента.