Авианосцы США
(Рассказ капитана второго ранга)
1
Я люблю мою Россию. Я отдал ей двадцать пять лет службы на ВМФ.
Над собой можно только любя смеяться.
Смеяться лучше, сравнивая наши нравы с чьими-то достоинствами. Здесь «они» против «наших». Но в остальном наши им не уступят. Это к дальнейшей характеристике американских крейсеров.
Если бы не было так смешно – ни за что бы не пошел служить на флот.
– Катер к трапу!! (команда, которая подается при сходе командира корабля на берег).
– Приехал на Мысхако (одноименные мыс и поселок под Новороссийском). На проверку войсковой части. Проверял, проверял, мимо стоянки автомобилей прохожу, – а где мой уазик?
– Разрешите доложить, Вашу машину по приказанию оперативного дежурного по каким-то там вопросам отправили.
Это и есть наши нравы, к двадцатому году службы привыкаешь и не удивляешься.
У «загнивающих» империалистов другие нравы.
Как вспомню, так плакать хочется: например, как они содержат корабли… Приходим в Мельбурн. Я в гостях у «них» на борту. Вижу, – бежит бригадир из береговых работяг – боцман ему в руку списочек, а там весь ремонт на время стоянки: покрасить якорные цепи, там и там заменить линолеум, там плафон, там залить негорючей мастикой щели и прочее и прочее. И этот шуршандер гражданский со своей бригадой поднимается к ним на борт, и все там быстренько делается.
А заявка?! Заявка эта сразу направляется на склад, без всяких печатей и накладных – ничего тебе этого не надо…
Что, проняло? Впечатлились?
Или, вот, расскажу я вам, как принимает решение командир нефтеналивного танкера на заправку топливом крейсера, который находится в море. На компьютере картинки с ориентировкой: где танкер, другая – где крейсер, третья – параметры прогнозируемого места встречи. Еще картинки – метеосводка, рекомендованный курс танкера, и картинка крейсера – там, куда надо завести какой конец. Командир смотрит: «Гуд». Нажатие кнопки, и вся эта кухня передается на крейсер.
Я говорю:
– А если компьютер откажет?
Не понимают, как это компьютер откажет?! Не бывает такого!
– Ну а если? – упорствую я.
Отвечают:
– Дак, у нас есть второй.
– А если второй?
Смотрят непонимающе.
– Не может отказать второй. Ну, не может!
– Ну а если? – пытаюсь я довести ситуацию до конца.
– Тогда у нас есть такая папочка, – достает, – со всеми документами, – вот юридический документ имеется отпечатанный, физически, всегда в папке подшит. В свободные места заполняется обстановка и отсылается на крейсер.
И «вот, его!», красиво как все! Подошел танкер к крейсеру, на ходу, все на ходу. Воздушные троса протянулись и в четыре рукава сечением по 400 мм дуют горючку. А вертолет в это время сетками таскает баллоны с кислородом и ацетиленом; только сетка коснулась палубы – щелчок и сетка отстегнулась. И вертолет за следующей сеткой. И все это увозится потом с верхней палубы крейсера автокаром и вниз лифтами развозится по палубам…
Я потом на нашем авианосце в истерике бился и кричал: «Каменный век!» Бегать и материться по нашему кораблю надо. И остается это делать только весело, и когда это весело, стенокардия за сердце хватает тебя тоже весело.
На американском авианосце в каждой точке остановки, в море или порту, каждые десять дней принимаются грузы краном или вертолетом на палубу и потом тележками вниз скатывают – и в лифты, и в лифты!
– А свежими продуктами? – спрашиваю я их.
– А свежими – я каждые 30 суток пополняюсь. Захожу в порт и пополняюсь.
– А если кончаются продукты?
– Продукты не кончаются.
Мороженое – шесть видов всегда на обед. Десерт.
Торты пекут.
2
Кофейные автоматы стоят везде, на каждом посту, на всех этажах и палубах. Это на мой глупый вопрос о чайниках: «А чайники у вас есть?» И после обычного их долгого непонимания: «На фига чайники?!»
А вот разговор про зарплату. Я:
– А кто начисляет зарплату, там, ведомости заполняет…
Бухгалтер, финансист, кассир, как это у нас в дни зарплаты, с четырнадцати до восемнадцати толпешник возле кассы, – все в коридоре перед окошечком давятся.
– Какая ведомость? – на меня смотрят очень внимательно.
– Ну, у нас каждый месяц простыня такая, в ней все заполняется: выслуга там, категория, что по должности, плюс что по званию, алименты и прочее. Потом с талончиками в кассу, клеим талончики на ведомость. – На меня опять смотрят, как на сумасшедшего. На крейсере мне говорят:
– Идем.
Идем, и в штормовом коридоре у них там стоят автоматы-банкоматы. Достает из кармана карточку, вставил – тык, набрал свой номер и – 20 $. И ему в руку выпало 20 баксов. Кошельков не надо, хранить деньги и прятать их тоже не надо.
– А как… это вообще все устроено?
– А в Америке, там, на континенте – каждый день на мой счет падает заработанная за сутки сумма. Но целиком ее я не могу снять. Целиком только один раз в 2 недели.
Заходим на Мальту.
3
Стоит американский корабль. Вечером его «пом» (помощник командира корабля) приглашает нас. Мы с «шилом» (со спиртом, значит) за пазухой прибываем к трапу. Проводят. У трапа стоит женщина с автоматом.
Я спрашиваю помощника:
– Во сколько тут у вас развод суточного наряда? – «Пом», как всегда, не понимает. Этот тоже непонятливый попался. – Ну, – я говорю, – вот баба с автоматом. Баба ваша – это «вахта». Во сколько она заступает на дежурство, развод, инструктаж, сдают пост, принимают, меняют на свежего постового, старший там по караулам, разводящий, там, ну вся эта организация как устроена?
– У нас этого нет, – отвечает. – У нас всего этого нет.
– Как?
– У нас она сама через четыре часа уйдет, а другая вместо нее придет.
– Как?! А если не придет?
– Такого не может быть, – придет.
– Как не может, а если напьется? У вас вообще это есть – грубые дисциплинарные проступки?!
«Кычкыдых», – щелчок пальцами:
– На корабле у нас этого нет и ничего быть не может. Вне корабля, пожалуйста, на корабле – нет, ибо сразу увольняют.
Заходим в двухместную каюту.
– А второй кто?
– Жена – капитан. Служим вместе, – она капитан королевских ВВС, командир вертолета.
Я говорю:
– У вас в списочном составе восемьдесят баб, а как «это дело»?
– «Это дело» у нас запрещено. За это сразу выгоняют.
– Как живет ваша семья?
– У нас два дома – летний в Шотландии, зимний, основной – в Уэльсе. У родителей свои дома. Двое детей. Дома сами построили.
– Детей подкидываете родителям?
– Нет, родители престарелые, им за неделю надо – позвонить, заранее предупредить, все это неудобно. У нас гувернантка, садовник, шофер. Они и смотрят за детьми.
Приходит жена, в летном комбезе. Она нам: «Момент», – и за дверцей быстро переодевается, накрывает стол. Но – сухой закон! А у нас фляжка! Все рады нашей фляжке. Думаю, чем будем разводить? Пивом? Но пиво из буфета в каюту носить нельзя. Пиво в корабельном баре дороже в три раза, чем в магазине. В нерабочее время, пожалуйста, сиди, пей в баре. Пришлось разводить водой. За столом они ведут себя безукоризненно культурно. Англичане получают в два раза больше, чем американцы. С первого курса курсанты принимают пищу за четырехместными сервированными столами. Умеют и знают весь этикет. Умеют и знают весь этикет досконально и, главное, пользуются им. И пьют хорошо, и не жмоты.
Потом «пом» с женой к нам в гости приходили, до двенадцати дня просидели, в четырнадцать нам уже надо было отдавать швартовые, а они все не уходят и не уходят. Командир уже не знал, как от них избавиться: «Гони их как-нибудь».
Я все время удивлялся, ну как они могут постоянно быть в белой такой форме? Благоухать чистотой ослепительной? Ну, все время они чистые все! Ну как?! Оказывается: у них на службу пришел, форму там рабочую надеваешь, а свою на плечики – и в шкафчик.
А за стенкой – каждый шкафчик с другой стороны в прачечную открывается, и, пока ты работаешь, твоя форма сто раз в порядок приводится: гладится, парится и вывешивается обратно в шкафчик. Вот поэтому каждый их военнослужащий ежедневно и ослепительно сияет в чистой белой форме. И в сердцах: «Ну не сволочи, два раза в них»!
4
– Кто у вас швартуется? Как нет швартовой команды? У нас каждый день (когда корабль на стоянке) на борту остается треть экипажа. Ведь борьба за живучесть! А всякие спасательные команды! Где? Где это все у вас? Если никого на борту нет, а корабль начнет тонуть? Или гореть?
– А вон, видишь, на берегу здание стоит – там шестьдесят профессионалов круглосуточно дежурят. На стенах у них висят разрезы всех кораблей. Автомобили у них, сигнализация и все что надо. Вот они, если надо, с места срываются в шесть секунд и – борются здесь у нас за живучесть.
– ..?
А мы всем экипажем у берега на железе дохнем. У них матрос, прежде чем он на корабль пройдет, – он три месяца готовится в «учебке» по данному классу корабля. И когда он приходит на корабль, он уже все знает, не фиг его учить! И на корабле он не заблудится, как я на нашем «Кузнецове». Решил сам пойти посмотреть – меня через час командир роты охраны нашел, когда мне уже надоело скитаться по палубам, а спросить стыдно. Смеются: «Фигня, тщ третьего ранга, мы теперь вас: боец впереди, боец сзади, иначе отпускать не будем». Конечно, там, на «Кузнецове», четырнадцать километров одних коридоров. А я обходил потом по должности авианосец дважды в сутки. У них там только камбузов – пять, и пять столовых. Так уставал, такая усталость накопилась, что когда заболел простудой и в лазарет положили, только врачу докладывали: «Тщ третьего ранга спит уже 24 часа… спит уже 26 часов…»
Я когда проснулся, только одно сразу сказал: «Жрать хочу! Жрать давайте, сволочи».
У нас на «Кузнецове» две хлебопекарни, одна печет только сдобный хлеб. Вот случай, ЧП: оставили мичманов без завтрака. Как так? – Двое вестовых несли с хлебопекарни мешок булочек и три трехлитровых банки сока, останавливают их трое в комуфляжах – «патруль»:
– И что несете?
– Булочки?
– Давай сюда!
– Так! Все немедленно! Вернуть!
– Вернуть булочки?
Да, они сели и съели их. Что им там мешок булочек, – они их, как семечки, у них там руки шпалы, бицепсы, как мои ноги, кулаки с голову пионера:
– Мы их съели.
– А сок?
– Запили.
Два раза укусил – булочки нет, глоток сделал – пол-литра нет.
5
Как у нас на подводную лодку грузили сухое вино. Все под контролем: наверху офицер, в рубке офицер и у трапа офицер; внутри офицер для проверки. Мичман командует матросами. Пошли коробки с сухим вином. Пришла коробка первая, открываем – 18! вместо 20. Бойцы: «Мы не брали». А ведь приемщик у трапа распаковывает каждую коробку…
– А что это у вас наверху мандарины никто не охраняет – а не съедят?
– А у них привкус металлический.
– Попробовал – да, «г…», такое человек есть не будет.
– Так, всем к погружению!
Всплываем – чисто: нет мандаринов.
О замах:
– Что грузите?
– Да вот, мясо кенгуру.
– Как кенгуру?
– Вот, на паках, – показывает, – мясо кенгуру. Теперь всем подводникам дают.
Зам змеей, шипя, метнулся к командиру.
– А там мясо кенгуру, тщ командир, грузят!
Кеп вызывает ответственного мичмана:
– Никак нет, тщ к-р, свинину грузим.
Зам из-за спины:
– Не верьте ему, он мясо кенгуру грузит, я сам видел.
Мичман-дед ему по слогам:
– Это фирма «КЕН-ГУ-РУ»…
Я служу России 25 лет… Над собой можно только любя смеяться. И теперь в каждой войсковой части есть утюг для матросов, чего раньше никогда не было. Но в остальном наши «им» не уступят!