О ТОВАРИЩАХ КАПИТАНАХ ПЕРВОГО РАНГА
Ох уж эти мне капитаны первого ранга. А которые комплексом одержимы – так в особенности. Уж простите меня заранее, но когда до заветного погона – без просвета, зато с извилинами – осталось всего ничего, когда и должность у него адмиральская и академия давным-давно за плечами… и остался ему до огромных звезд всего один крохотный шажок…
А он уже и ногу занес…
И тут как кирпич с ясного неба очередная бредовая идея, неясно каким ветром занесенная в плешивую голову бывшего ставропольского комбайнера – теперешнего Верховного Главнокомандующего: «В свете гласности и перестройки будем сокращать генералитет».
Ну и сокращайте… пожалуйста… генералитет. А адмиралы-то причем?
В общем, наш «без пяти минут адмирал» злится, матерится, рвет роскошные, шитые золотом погоны с новенькой черной шинели и топчет украшенную «дубьем» и специальным, адмиральским «крабом», фуражку, изготовленную мастерами своего дела ко дню коронации, то есть, я хотел сказать, присвоения очередного звания. А потом начинает вести себя по-генеральски. То есть брать командование на себя, лезть не в свое дело, отдавать идиотские приказания и требовать для себя непонятно каких почестей.
Начальник МЭОНа, капитан первого ранга Орлов был как раз из таких – сокращенных. И, поэтому, время от времени, выкидывал. Веселил, так сказать, личный состав.
Прозвище у него было «Тесть». А потому что наш связист зятем ему приходился, надеясь, видимо, тоже извлечь некую пользу из адмиральства. Ну и извлек. «Драл» его тесть по-родственному. То есть нещадно. Даже во «время свободное от службы». А чего ж вы хотели, товарищ капитан-лейтенант? Любишь жену, терпи и ее папашу.
Итак: лето, жара, Черное море, Севастополь – новенький ПСКР проходит ходовые испытания. Турбины урчат, колеса крутятся, винты пенят воду – корабль выписывает циркуляцию. На мостике сигнальная вахта – два матроса третьего года службы – отличники боевой и политической и вообще специалисты своего дела. Облокотясь афедроном о леер, они лениво осматривают горизонт, время от времени используя для этого отечественную оптику. Тепло, тихо – круиз, а не служба.
Тесть, решивший урвать от южного солнца и свежего морского воздуха свою долю военно-морского кайфа, вышел на верхнюю палубу. Подышать. Он до предела растянул широченную, всю в искусственных зубах, пасть, вдохнул и мимоходом бросил взгляд вверх. Нет, не на небо. На мачту. На мачту, где гордо болтался, развеваемый соленым ветром, зеленый пограничный флаг с одинокой белой звездой в центре. Выдохнуть Тесть уже забыл. Вместо этого он немедленно затребовал зятя, коему в силу его должности подчинялись сигнальщики, и в таком сопровождении осчастливил своим появлением мостик.
– Почему мы идем без флага? – спросил сопровождаемый связистом Тесть у сигнальщика – матроса третьего года службы, отличника боевой и политической и вообще специалиста своего дела.
Сигнальщик, матрос третьего года службы, побывавший, повидавший и командирского тестя воспринимающий не иначе как досадную, но неустранимую помеху, даже в лице переменился. Он-то ведь прекрасно помнил как сам, лично, вздергивал этот «исламский» символ. Он бросил взгляд на мачту и вздохнул облегченно.
– С флагом, – ответил сигнальщик – матрос третьего года службы и так далее.
– А какой это флаг? – спросил Тесть, загадочно улыбаясь.
Сигнальщик бросил еще один взгляд на мачту.
– Флаг командира соединения, – ответил он, обнаружив белую звезду там, где ей и полагалось находиться – в самом центре зеленого поля.
– А почему мы идем без флага? – снова спросил Тесть, и посмотрел на сигнальщика хитро прищурившись. Его зять, командир сигнальщика, стоял за спиной старшего по званию и всей своей позой являл оживший корабельный устав.
Сигнальщик недоуменно посмотрел на Тестя, на связиста, перевел взгляд на мачту, где, равнодушный ко всему, болтался зеленый флаг с белой звездой в центре. Болтался и даже не подозревал, что стал объектом пристального внимания начальника МЭОНа.
– С флагом, – несколько неуверенно ответил сигнальщик вдруг засомневавшийся, что за почти два с половиной года службы повидал многое.
– А какой это флаг? – повторил вопрос Тесть. Теперь уже с генеральским акцентом.
Сигнальщик был опытный. И умный. Он наизусть знал своды сигналов – боевой и международный, он в течении тридцати секунд разбирал и набирал любой сигнал используя для этого от двух до пяти флагов и от одного до трех фалов, он знал флажной семафор, световую связь и силуэты кораблей наиболее вероятного противника. Но, несмотря на весь свой опыт, подготовку и даже полученное до службы обязательное среднее образование, так и не смог понять чего же от него добивается товарищ капитан первого ранга.
Он посмотрел на Тестя, на командира своей БЧ. Их лица, кроме нетерпеливого ожидания, не выражали ничего. Сигнальщик перевел взгляд на равнодушный зеленый флаг, на небо, словно надеясь в бездонной синеве отыскать ответ. Потом пожал плечами и ответил:
– Флаг командира соединения. – «И чего ж вам еще, товарищ капитан первого ранга, надо?»
– А почему мы идем без флага? – в который уже раз спросил товарищ капитан первого ранга.
Сигнальщик надолго задумался. Не помогало ни чесание в затылке, ни тоскливый взгляд вдоль линии горизонта. Не там, не там ответа не было. «Почему, почему… – подумал сигнальщик. – По…». И мысленно махнув рукой, в который уже раз, посмотрел на мачту и ответил:
– С флагом. – Совершенно убитым голосом.
Второй сигнальщик, хоть и получил всеобщее среднее в сельской школе, а значит, был много проще, на вопросы Тестя дал точно такие же ответы.
Тесть смотрел на сигнальщиков, сигнальщики смотрели на Тестя. Связист, с трудом, успевал и там и там.
«Ну?» – читалось в глазах Тестя.
«Чего «ну?» – читалось в глазах сигнальщиков.
«Почему мы идем без флага?» – читалось в глазах начальника МЭОНа.
«А идите, вы, товарищ капитан первого ранга… с флагом…» – в глазах сигнальщиков можно было, имея к тому желание, прочесть и направление, в котором, по их мнению, товарищу капитану первого ранга полагалось двигаться, но мы, памятуя о правилах хорошего тона, читать такое не станем.
Положение спас старпом. Как и полагается настоящему хозяину корабля, он появился на мостике в самый ответственный момент. Старпом посмотрел на Тестя, на связиста, на сигнальщиков, которые никак не могли разрешить для себя вопрос: «Если Тесть флага в упор не видит, то какого черта он очки не носит, а если видит, то какого черта от нас хочет?», и сказал, преданно глядя в глаза товарищу капитану первого ранга:
– Есть, товарищ капитан первого ранга. – И тем самым удовлетворил начальника МЭОНа по самую маковку.
Удовлетворенный Тесть кивнул и, все также сопровождаемый преданным связистом, торжественно покинул мостик.
Недоуменные сигнальщики обратили взоры к старпому. «Уж он-то понял чего этому старому хрычу надо». Старпом покрутил пальцем у виска, плюнул за борт, шепотом сказал что-то очень эмоциональное. Из всей этой тихой, но пламенной речи, обратившиеся в слух сигнальщики, разобрали только «задолбали» и «товарищ капитан первого ранга».
– Поднимите еще один флаг, – сказал старпом сигнальщикам. – Обычный.
Так вот чего хотелось начальнику МЭОНа. Чтоб корабль сам по себе, а командир соединения сам по себе.
Сигнальщики покопались в своей памяти и не найдя там ни малейшего упоминания о таких высоких почестях, осторожно заявили об этом старпому. А, услышав в ответ еще одну тираду, непосредственно затрагивающую море, корабли, флаги и одержимых адмиральским комплексом товарищей капитанов первого ранга, вздохнули и поплелись «на фалы».
Так и ходил, поражая всех двумя зелеными флагами, вдоль берегов Черного моря героический ПСКР, неся на борту удовлетворенного Тестя, что-то шепчущего старпома и недоумевающих сигнальщиков, которые молчать тоже не стали.
А может, зря ему адмирала не дали, а? Глядишь, и не страдал бы комплексом?