Глава 2. Обязательства вследствие действий в чужом интересе без поручения
Комплекс норм, регулирующих отношения из действий в чужом интересе без поручения, сосредоточенных исключительно в гл. 50 ГК, составляет самостоятельное структурное образование гражданского права, входящее в подотрасль особенной части обязательственного права, в составе которой по своему функциональному назначению входит в систему институтов внедоговорных охранительных обязательств и образует отдельный гражданско-правовой институт.
Предметом регулирования норм указанного института являются имущественные отношения, складывающиеся между лицом, действующим в чужом интересе без поручения (гестором), и заинтересованным лицом (доминусом) по возмещению реального ущерба, понесенного первым лицом в связи с совершением действий в интересах второго без его поручения. Рассматриваемые связи основаны на равенстве сторон, автономии воли и имущественной самостоятельности участников рассматриваемых отношений, что предполагает распространение на них в полной мере метода гражданского права.
Гражданско-правовой институт действий в чужом интересе, как и любой иной институт гражданского права, функционирует на основании принципов, которые представляют собой закрепленные в нормах права основополагающие руководящие положения, обеспечивающие его стабильность, осуществление гражданско-правового регулирования отношений, возникающих вследствие действий в чужом интересе без поручения, и единообразное разрешение судами споров данной категории дел.
Его действие основано на общеправовых, гражданско-правовых, подотрасли обязательственного права, а также собственных принципах, к которым относятся: 1) принцип индивидуально-ситуационного регулирования отношений, возникающих вследствие действий в чужом интересе без поручения, суть которого состоит в том, что разрешение требований гестора о возмещении понесенного им ущерба в связи с совершением действий в интересе доминуса должно осуществляться с учетом интересов сторон и исходя из сложившейся ситуации (п. 1 ст. 980, п. 2 ст. 983 ГК РФ); 2) принцип возмещения реального ущерба гестору независимо от результата выполненных им действий, который заключается в том, что гестору возмещаются фактически понесенные необходимые расходы в связи с выполнением им действий в интересе доминуса, а также восстанавливается его имущественное положение, нарушенное при совершении этих действий (реальный ущерб), независимо от того, привели или не привели действия в чужом интересе без поручения к предполагаемому результату. В случаях предотвращения ущерба имуществу другого лица размер возмещения не должен превышать стоимости имущества (ст. 984 ГК).
С учетом изложенного под гражданско-правовым институтом действий в чужом интересе без поручения понимаются совокупность гражданско-правовых норм, определяющих правовую природу, основания возникновения обязательств вследствие действий в чужом интересе без поручения, их субъектный состав, порядок, размер и выплаты законом, обычаями или соглашением вознаграждения заинтересованным лицом (доминусом) лицу, действовавшему в его интересе без поручения (гестору), а также условия освобождения доминуса от возмещения вреда и выплаты вознаграждения гестору.
В его структуре автором вычленяются общая и особенная части. Нормы общей части применяются ко всем без исключения отношениям, возникающим из действий в чужом интересе без поручения, а особенной – к отдельным их видам, характеризующимся теми или иными чертами. В состав общей части входят нормы: ст. 980–981, ст. 982, п. 1 ст. 983, абз. 1, первое предложение абз. 2 п. 1, п. 2 ст. 984, ст. 985–989 ГК. В составе особенной части по признаку цели совершаемых гестором действий выделяются два субинститута: 1) субинститут действий, совершенных одним лицом по предотвращению вреда личности другого лица (п. 2 ст. 983 ГК); 2) субинститут действий, совершенных одним лицом по предотвращению вреда имуществу другого лица (второе предложение абз. 2 п. 1 ст. 984 ГК).
Из сферы действия указанного института вопреки традиционному подходу к определению юридико-фактического основания возникновения обязательств из действий в чужом интересе (Е. А. Суханов[46] Д. А. Балыкин[47] др.) исключается совершение гестором сделок в интересе доминуса без его поручения, поскольку эти отношения опосредуются нормами общего гражданско-правового института представительства и конкретных институтов по оказанию услуг, выполнению работ и т. д. Статьи 183 и 986 ГК соотносятся как общая и специальные нормы. Отличие их положений имеется лишь в условиях перехода прав и обязанностей по сделке, заключенной гестором в интересе доминуса и неуполномоченным лицом в интересе представляемого. Кроме одобрения сделки доминусом в соответствии со ст. 986 ГК требуется согласие другой стороны сделки на переход к доминусу обязанностей по такой сделке, за исключением случаев, когда при ее заключении третье лицо знало или должно было знать о том, что она совершена гестором в интересе доминуса. Следовательно, ст. 183 ГК определяет последствия сделок, заключенных любым неуполномоченным лицом, а ст. 986 ГК – сделок, совершенных лишь гестором. Отсюда следует, что при заключении гестором сделки, не одобренной доминусом, равно как и при возражении другой стороны против перехода обязанностей по ней к доминусу, права и обязанности по сделке возлагаются непосредственно на гестора также на основании ст. 183 ГК, как и на любое иное неуправомоченное лицо.
Социальные связи между гестором и доминусом по возмещению реального ущерба, понесенного гестором в связи с совершением действий по предотвращению вреда личности или имуществу доминуса без его поручения, приводят к формированию своеобразных имущественных отношений, которые реализуются в индивидуальной специфической форме правового опосредования – правоотношении, являющимся юридической формой общественного отношения, складывающейся из основанных на законе мер возможного (субъективных прав) и мер должного (субъективных обязанностей) поведения его участников.
В силу того, что указанные лица не состояли в какой-либо правовой связи, основанной на предварительном соглашении, требование гестора по возмещению реального ущерба представляет собой притязание о выплате денежной суммы, адресованное конкретному лицу – доминусу, которое реализуется в форме относительного обязательства. При этом оно является не просто имущественным, но и денежным, что предполагает распространение на него положений о денежных обязательствах, в том числе предписаний ст. 395 ГК.
В цивилистике дискуссионным является вопрос о том, к какому виду (регулятивному или охранительному) относится обязательство из действий в чужом интересе без поручения. Одни ученые полагают, что указанное обязательство обладает двойственной природой – оно может быть как договорным, так и внедоговорным (А. П. Сергеев[48] Д. Г. Лавров[49] Л. В. Домникова[50] Другие относят его к квазидоговорным или квазиделиктным обязательствам (Д. А. Балыкин, Е. Н. Егорова)[51] Третьи считают, что оно примыкает к группе обязательств, возникающих из односторонних действий (О. С. Иоффе, Е. А. Суханов)[52] Последние рассматриваемое обязательство определяют как регулятивно-охранительное (К. В. Карпов)[53]
Однако обязательство из действий в чужом интересе без поручения относится к категории внедоговорных охранительных обязательств. Его возникновение не связано с наличием каких-либо договорных отношений между гестором и доминусом, и осуществление таких действий не входит в обязанности последнего (ст. 980 ГК), что говорит о внедоговорной его природе. Далее. Поскольку рассматриваемое обязательство обеспечивает защиту имущественных прав гестора в пределах реального ущерба, возникновение которого обусловлено его действиями в интересе доминуса без поручения (ст. 984 ГК), постольку оно относится к категории охранительных обязательств.
Таким образом, обязательство вследствие действий в чужом интересе без поручения представляет собой такое внедоговорное охранительное правоотношение, в силу которого одно лицо – доминус (должник) – обязано возместить реальный ущерб и выплатить предусмотренное законом, обычаями делового оборота или соглашением вознаграждение другому лицу – гестору (кредитору) – в связи с совершением последним действий без поручения, иного указания или заранее обещанного согласия доминуса в целях предотвращения вреда его личности или имуществу, исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах независимо от их результата, если они совершены, исходя из очевидной пользы, действительных или вероятных намерений доминуса и с необходимыми по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью.
С учетом цели совершаемых гестором действий рассматриваемые обязательства подразделяют на два вида: 1) обязательство вследствие действий, совершенных одним лицом для предотвращения вреда личности другого лица; 2) обязательство вследствие действий, совершенных одним лицом для предотвращения вреда имуществу другого лица, что соответствует структуре одноименного института.
В качестве юридико-фактического основания динамики обязательств из действий в чужом интересе без поручения выступают не действия гестора и (или) их условия, как полагают многие ученые (Д. А. Балыкин, Е. Н. Егорова, С. В. Михайлов и др.)[54] а юридический состав.
В случае, когда гестор действовал в отсутствие доминуса или последний не обладает дееспособностью, необходимо три юридических факта для возникновения указанного обязательства: 1) действие гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения; 2) уведомление гестором доминуса о действии в его интересе; 3) неодобрение доминусом действия гестора, совершенного в его интересе. Если действия гестора предпринимаются в присутствии доминуса, то для его возникновения необходимо два юридических факта: 1) действие гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения; 2) неодобрение доминусом действия гестора, совершенного в его интересе.
Все вышеназванные факты по своей правовой природе являются юридическими поступками. Обязательства в порядке гл. 50 ГК возникают лишь тогда, когда произойдет полное накопление фактов указанного состава. При этом их накопление должно происходить в строгой последовательности: сначала должно иметь место действие гестора в интересе доминуса, затем – неодобрение доминусом действия гестора, совершенного в его интересе, и в некоторых случаях – уведомление гестором доминуса о совершении действия в его интересе.
Относительно сущности действий гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения цивилисты высказывают разные мнения. Одни ученые их подразделяют на фактические и юридические (Д. А. Балыкин, Е. Н. Егорова, С. В. Михайлов)[55] относя первые к юридическим поступкам, а вторые к односторонне-обязывающим сделкам. Другие как фактические, так и юридические действия гестора обозначают как односторонние сделки (А. Н. Гуев, К. В. Карпов)[56] Подразделение действий гестора на фактические и юридические является теоретически необоснованным, так как, согласно общепринятой классификации, юридические факты принято делить на события и действия, которые, в свою очередь, подразделяют на неправомерные и правомерные, а последние дифференцируют на юридические акты и юридические поступки. Поэтому более правильно говорить вообще о действиях гестора, влекущих юридические последствия, если они отвечают установленным в законе признакам.
Действия гестора нельзя отождествлять также с односторонними сделками, поскольку юридические последствия (установление правоотношения между гестором и доминусом) наступают в силу закона независимо от воли лица, совершающего эти действия, что характерно для сделок. Поэтому для возникновения рассматриваемого обязательства не имеет значения, желал или нет гестор вступить в обязательственное отношение с доминусом. Сам факт совершения гестором действия в интересе доминуса (наряду с иными указанными выше фактами) влечет возникновение между этими лицами рассматриваемого обязательства.
Действия гестора не относятся и к результативным действиям (М. М. Агарков)[57] связи с тем, что закон предусматривает возникновение правовых последствий – обязательств из действий в чужом интересе без поручения – и в том случае, когда они не привели к предполагаемому результату по защите интереса доминуса (абз. 2 п. 1 ст. 984 ГК). Относить же к таковым реальный ущерб гестора нельзя, так как это элемент одного из фактов – действия гестора в интересе доминуса без поручения, входящего в юридический состав, влекущий возникновение анализируемого обязательства (абз. 1 п. 1 ст. 984 ГК).
Действие гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения как акт поведения субъекта рассматривается как сложное явление, включающее несколько элементов: а) наличие имущественного ущерба у гестора; б) правомерность поведения гестора; в) причинную связь между правомерным поведением гестора и наступившим у него имущественным ущербом; г) психическое отношение гестора к своему действию.
В результате выполненного в чужом интересе без поручения действия у гестора должен возникнуть ущерб. Рассматриваемое обязательство возникает лишь тогда и постольку, когда и поскольку имеется имущественный ущерб на стороне гестора. Имущественный ущерб, подлежащий возмещению, может возникнуть как результат повреждения здоровья гестора, повреждения или утраты его имущества, а также вследствие расходования гестором собственных средств, обусловленных совершением того или иного действия в интересе доминуса.
Поведение гестора считается правомерным лишь тогда, когда оно соответствует условиям, предусмотренным п. 1 ст. 980 ГК. В специальной литературе понятие «условия» отождествляется с категорией «требования» и как равнозначное ей рассматривается в качестве условий возникновения обязательств из действий в чужом интересе без поручения (Д. А. Балыкин, Е. Н. Егорова, Д. О. Алексеенко, Е. А. Мельник, К. В. Карпов)[58] с чем нельзя согласиться. Под условиями действия в чужом интересе без поручения предлагается понимать определенные признаки, предусмотренные законом, которые позволяют признать поведение лица, действующего в чужом интересе без поручения, правомерным.
Отдельные авторы выделяют разное число условий действия гестора, включая в их число и такие, которые прямо не предусмотрены п. 1 ст. 980 ГК, а якобы вытекают из смысла последующих статьей гл. 50 ГК, причем располагают их в различной последовательности. На наш взгляд, представляется возможным выделить четыре признака действий в чужом интересе без поручения, так как именно они предусмотрены п. 1 ст. 980 ГК. При этом располагать их целесообразно в следующей последовательности: 1) отсутствие поручения, иного указания или заранее обещанного согласия доминуса; 2) действия совершены в целях предотвращения вреда личности или имуществу доминуса, исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах; 3) действия совершены исходя из очевидной пользы, действительных или вероятных намерений доминуса; 4) гестор действовал с необходимыми по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью. Действия в чужом интересе без поручения считаются юридически значимыми, если отвечают всем перечисленным признакам одновременно. Отсутствие хотя бы одного из них дает право доминусу отказаться от возмещения реального ущерба, понесенного гестором.
Причинная связь между правомерным поведением гестора и наступившим у него имущественным ущербом имеет место в тех случаях, когда гестор, предотвращая вред имуществу доминуса или его личности либо исполняя какое-либо обязательство, понес имущественный ущерб в результате того же самого обстоятельства, которое создавало опасность имуществу доминуса или его личности (например, повреждение здоровья или имущества гестора при тушении пожара в доме доминуса). В качестве объективного следствия поведения гестора у него должен возникнуть имущественный ущерб.
Психическое отношение гестора к своему действию проявляется в единстве его воли и волеизъявлении. Действие гестора в чужом интересе без поручения как волевой акт представляет собой психический процесс сознательной и целенаправленной деятельности данного лица по предотвращению вреда имуществу доминуса или его личности, исполнению кого-либо обязательства заинтересованного лица либо удовлетворению его иных непротивоправных интересов. Из чего следует, что воля гестора по защите интересов доминуса выражается исключительно через конклюдентные действия.
Уведомление гестором доминуса о действии в его интересе – это информирование доминуса о вторжении в его частную жизнь в связи с предотвращением вреда его личности или имуществу, посредством которого в зависимости от существования действия гестора во времени (совершенное или совершаемое) выясняется воля доминуса на продолжение или прекращение осуществления действия.
Согласно ст. 981 ГК, гестор обязан уведомить доминуса о совершении действия в его интересе немедленно, выждать в течение разумного срока ответа от доминуса о его одобрении или неодобрении, приостановив осуществление действия (если ожидание может повлечь серьезный ущерб для доминуса, гестор обязан продолжать выполнение действия). Если гестор не может уведомить доминуса по объективным, то есть не зависящим от него, обстоятельствам, то он должен продолжать выполнять это действие до появления возможности уведомления об этом доминуса либо довести его до логического завершения. Если же гестор не уведомил об этом доминуса при наличии возможности, то он должен нести ответственность за совершенное действие перед доминусом по правилам гл. 59 или 60 ГК, так как налицо произвольное вмешательство в частные дела.
Неодобрение доминусом действия гестора – это волеизъявление доминуса, свидетельствующее об отрицательном его отношении к признанию действия гестора в качестве юридического факта, порождающего какие-либо договорные обязательства между ним и гестором.
Согласно п. 1 ст. 983 ГК, действия в чужом интересе, совершенные после того, как тому, кто их совершает, стало известно, что они не одобряются доминусом, не влекут для последнего обязанностей ни в отношении совершившего эти действия, ни в отношении третьих лиц, за исключением тех случаев, когда они произведены с целью предотвращения опасности для жизни этого лица или исполнения его обязанности по содержанию кого-либо (ребенка, больного). Причем подобные действия могут осуществляться даже против воли спасаемого лица и лица, которое обязано доставлять содержание названным гражданам (п. 2 ст. 983 ГК).
В теории гражданского права относительно правовой значимости одобрения доминусом действий гестора сложилось три точки зрения. Сторонники первой точки зрения вообще не придают какого-либо правового значения указанному обстоятельству, так как возникновение рассматриваемого обязательства связывают исключительно с односторонним волеизъявлением гестора, которое обязывало «хозяина только при условии, если ведущим дело были произведены в связи с ведением дела затраты или понесены расходы». Смысл одобрения доминусом совершенных гестором действий они сводят к признанию их правильными. При этом ни о каком договорном обязательстве, которое могло бы возникать в связи с одобрением доминусом действий гестора, они не говорят (И. Б. Новицкий)[59] Приверженцы второй точки зрения утверждают, что в случае одобрения доминусом действий гестора возникает только договорное обязательство, которое охватывает действия, совершенные как до, так и после одобрения (В. Ф. Яковлев, Е. А. Суханов, Е. Н. Егорова)[60] Представители третьей точки зрения полагают, что в случае одобрения доминусом действий гестора одновременно возникают два вида обязательств: первое – из действий в чужом интересе, которое охватывает действия до одобрения, и второе – соответствующее договорное обязательство, которое охватывает действия, совершенные после одобрения (В. А. Рясенцев, М. И. Брагинский, К. В. Карпов)[61]
Теоретически обоснованной является третья точка зрения. Действительно, если доминус одобрит действие гестора, то в соответствии со ст. 982 ГК к отношениям сторон в дальнейшем применяются правила о договоре поручения или ином договоре, соответствующем характеру предпринятого действия, даже если одобрение было устным. Следовательно, к отношениям, имевшим место до одобрения доминусом действия гестора, должны применяться предписания гражданско-правового института действий в чужом интересе без поручения, влекущие возникновение одноименного обязательства. Нельзя, однако, не обратить внимания на то, что одобрение доминусом одноактного действия гестора не приводит к формированию каких-либо договорных правовых связей между указанными лицами, поскольку одобрение, согласно ст. 982 ГК, не имеет обратной силы. При этом не возникает и обязательства из действий в чужом интересе без поручения, так как отсутствует такой необходимый для его динамики юридический факт, как неодобрение доминусом действия гестора, а также из причинения вреда и неосновательного обогащения. По сути, в данном случае имеет место пробел в праве. В связи с этим предлагается соответствующий гражданско-правовой механизм урегулирования этих отношений путем внесения изменений в норму ст. 982 ГК посредством придания одобрению доминуса обратной силы.
Состав обязательств из действий в чужом интересе без поручения включает в себя три элемента: субъекты, объект и содержание указанных обязательств.
На основании анализа положений гл. 50 ГК следует, что на стороне кредитора и должника в рассматриваемом обязательстве, то есть гестором и доминусом, как правило, могут быть физические (российские граждане, граждане иностранных государств и лица без гражданства) и юридические лица, созданные на основании отечественного и иностранного права.
В науке гражданского права преобладает мнение, что из числа физических лиц в качестве кредитора обязательств из действий в чужом интересе выступают любые граждане независимо от объема дееспособности (Д. А. Балыкин, Е. Н. Егорова, К. В. Карпов)[62] Вместе с тем отдельные ученые считают, что гестором может быть только дееспособный гражданин (В. А. Рясенцев, И. Б. Новицкий, Е. О. Харитонов)[63] Теоретически обоснованным представляется второе мнение, потому что малолетние и недееспособные граждане – это разные с точки зрения гражданского законодательства субъекты, так как малолетние – это частично дееспособные осознавать, необходимо ли совершать какие-либо действия в интересах доминуса или нет (например, оплатить налоги за отсутствующего соседа, отремонтировать забор и т. д.). Пожалуй, только действия, совершенные указанными лицами в экстремальных ситуациях, могут служить основанием для признания их гестором. Например, недееспособное лицо предпринимает меры по спасанию человека от нападения собаки либо по тушению пожара дома. Ибо в противном случае права и интересы данных лиц не получат правовой защиты, так как обязательство из неосновательного обогащения возникнуть не может, поскольку никакого увеличения (сбережения) имущества какого-либо лица за счет недееспособного гражданина не произошло. Наоборот, недееспособный гражданин вследствие совершения указанных действий сам понес ущерб. Конечно, эти лица могут и не осознавать либо осознают не в полной мере, что они совершают действия именно в чужом интересе, но своим поведением они реально устраняют опасность наступления вреда личности или имуществу другого лица. Однако возмещение реального ущерба в порядке ст. 984 ГК получат за малолетних и недееспособных лиц, согласно ст. 28 и 29 ГК, соответственно родители, усыновители или опекуны.
Лица, ограниченные в дееспособности, и в возрасте от 14 до 18 лет при совершении действий в чужом интересе без поручения признаются в качестве гестора, поскольку способны осознавать свои действия и руководить ими (ст. 26, 30 ГК).
В литературе высказано мнение, что ограниченные в дееспособности могут выступать в качестве гестора лишь при согласии на его деятельность со стороны законных представителей (В. А. Рясенцев)[64] Однако такое согласие данному лицу необходимо только на распоряжение своими доходами (ст. 30 ГК). Поэтому если для выполнения действия в чужом интересе без поручения необходимо приобретение какого-либо имущества, то ограниченный в дееспособности должен получить согласие на данное приобретение со стороны попечителя. Если же действие направлено на предотвращение вреда личности или имуществу доминуса и не нужно никаких материальных затрат для этого, то согласия попечителя на совершение такого действия не требуется. Но, согласно абз. 3 ст. 30 ГК, лицо, ограниченное в дееспособности, возмещение реального ущерба в порядке ст. 984 ГК может получить лишь с согласия попечителя.
Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет могут совершать самостоятельно самые различные действия, в том числе по исполнению обязательств за другое лицо, например, по уплате коммунальных услуг. Данный вывод основывается на норме ст. 26 ГК, которая предусматривает необходимость согласия их законных представителей лишь для заключения ими сделок (кроме названных в п. 2 ст. 26 ГК). Между тем в смысле норм гл. 50 ГК действие гестора представляет собой не сделку, а юридический поступок.
Возможность участия в обязательстве из действий в чужом интересе без поручения на стороне кредитора (гестора) юридических лиц предопределена характером их правосубъектности. От имени юридического лица осуществлять действия в чужом интересе без поручения вправе его орган. При этом если работнику данного юридического лица при совершении действия в чужом интересе без поручения будет причинен вред, то он подлежит возмещению соответствующим юридическим лицом по правилам гл. 59 ГК и ст. 235 Трудового кодекса РФ. Возложение обязанности возместить вред на работодателя объясняется тем, что он был причинен работнику при исполнении им трудовых обязанностей как на территории, так и за пределами предприятия.
Российская Федерация, субъекты РФ, муниципальные образования не могут выступать в качестве кредиторов в рассматриваемых обязательствах, так как в гражданские правоотношения от имени названных публично-правовых образований вступают соответствующие органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (ст. 125 ГК). Вместе с тем органы публичной власти могут участвовать в гражданских правоотношениях от своего имени и в своем интересе, а не от имени соответствующих публично-правовых образований, в качестве государственных или муниципальных учреждений – некоммерческих юридических лиц. В связи с этим гестором будут признаны эти некоммерческие юридические лица, так как действие по предотвращению какого-либо вреда личности или имуществу доминуса будут совершать именно они.
Не могут являться гесторами физические и юридические лица, для которых действие в чужом интересе без поручения является одной из целей их деятельности либо необходимость выполнения которого прямо предусмотрена законом. К таковым относятся государственные и муниципальные органы, опекуны (попечители), добровольные пожарные, отдельные общественные организации и т. д.
На стороне должника (доминуса) могут выступать любые юридические и физические лица. Однако с учетом объема дееспособности граждан, а также при отсутствии средств у физических и юридических лиц доминусов возмещение реального ущерба гестору полностью или частично может быть возложено на других лиц (родителей, усыновителей, опекунов, попечителей, учредителей (участников, членов) юридических лиц соответствующих организационно-правовых форм).
Суждения ученых (Д. О. Алексеенко, Т. В. Сойфер)[65] тносительно возможности выступления в качестве доминуса в рассматриваемых обязательствах Российской Федерации, субъектов РФ и муниципальных образований носят абстрактный характер, так как не ясно, каким образом гестор совершает те или иные действия в интересах публично-правовых образований, в том числе по предотвращению вреда имуществу, находящемуся в государственной или муниципальной собственности. Очевидно, речь должна идти об осуществлении гестором действий по спасанию имущества публично-правовых образований, составляющего их казну. Поскольку соответствующие органы исполнительной власти осуществляют функции по управлению имуществом, относящимся к казне Российской Федерации, субъектов РФ и муниципальных образований, на основании норм публичного права, а не как юридические лица на праве оперативного управления (ст. 296–298 ГК), постольку указанные публично-правовые образования будут являться участниками рассматриваемых обязательств на стороне доминуса. Однако на практике ситуация, когда то или иное лицо совершает действие по спасанию имущества публично-правовых образований, составляющего их казну, маловероятна. Вместе с тем публично-правовые образования в обязательстве из действий в чужом интересе без поручения могут выступать в качестве доминуса также тогда, когда они несут субсидиарную обязанность по долгам юридических лиц или являются наследниками граждан-доминусов.
При решении вопроса о допустимости множественности лиц в обязательстве из действий в чужом интересе без поручения необходимо исходить из двух обстоятельств: 1) объекта рассматриваемого обязательства и 2) правового режима того блага, по отношению к которому совершались действия гестора. В этой связи рассматриваемое обязательство не может быть ни долевым, ни солидарным, так как в соответствии с его структурой только конкретный гестор вправе требовать возмещения реального ущерба в той мере, в какой он его понес, действуя в интересах конкретного доминуса, равно как и каждый из конкретных доминусов обязан будет возместить ущерб лишь конкретному гестору в той мере, в какой он действовал в его интересе. Отсюда следует, что здесь формируются самостоятельные обязательства между каждым из указанных лиц. Солидарная обязанность доминусов перед гестором по возмещению понесенного реального ущерба возникает лишь тогда, когда спасаемое имущество принадлежит нескольким доминусам на праве общей совместной собственности.
Поскольку обязательство из действий в чужом интересе без поручения не носит личного характера, постольку права и обязанности гестора и доминуса могут переходить к другим лицам.
Если сторонами в обязательстве являются физические лица, то после их смерти обязательство, как правило, не прекращается, так как права кредитора и должника переходят к наследникам и осуществляются ими в соответствии со ст. 1175 ГК. Гестор имеет право уступить свои права другому лицу в соответствии с § 1 гл. 24 ГК. Ограничений по переводу долга другому лицу законом не предусмотрено. Поэтому доминус имеет право воспользоваться § 2 гл. 24 ГК и с согласия гестора перевести свой долг на другое лицо.
Права и обязанности юридических лиц, возникшие у них в силу рассматриваемого обязательства, могут переходить к другим лицам в порядке сингулярного правопреемства на основании уступки права требования и перевода долга в соответствии с правилами гл. 24 ГК. В порядке же универсального правопреемства это может иметь место в случае, когда юридическое лицо является наследником по завещанию умершего гражданина-гестора либо это связано с его реорганизацией. В последнем случае переход подобных прав и обязанностей зависит от формы реорганизации и способа прекращения деятельности юридического лица.
Обязательство вследствие действий в чужом интересе без поручения может быть прекращено совпадением должника (доминуса) и кредитора (гестора) – ст. 413 ГК, основанием которого может являться, к примеру, универсальное правопреемство при реорганизации юридических лиц в форме слияния и присоединения и наследовании.
В юридической литературе даны разные оценки объекта обязательств, возникающих из действий в чужом интересе без поручения. Так, одни ученые определяют объект рассматриваемого обязательства как разнообразные фактические и юридические действия гестора в интересе доминуса (Д. А. Балыкин, Е. Н. Егорова)[66] Другие объектом исследуемых обязательств предлагают считать действия доминуса по возмещению понесенных гестором необходимых расходов и иного реального ущерба, а в предусмотренных законом случаях – также и по выплате гестору вознаграждения (Д. Г. Лавров)[67]. Придерживаясь теории объекта как блага, способного удовлетворять потребности субъектов, в его плюралистической трактовке делает вывод, что таковым в обязательстве из действий в чужом интересе без поручения является денежная сумма, выплачиваемая доминусом в пользу гестора, включающая в себя фактически понесенные необходимые расходы в связи с выполнением им действий в интересе доминуса и расходы по восстановлению имущественного положения гестора, нарушенного при совершении этих действий, что составляет реальный ущерб для последнего. В случае предотвращения ущерба имуществу другого лица размер возмещения не должен превышать стоимости спасаемого имущества.
В содержание обязательства из действий в чужом интересе без поручения входят субъективные права и обязанности гестора и доминуса. По своей структуре данное обязательство является взаимным и сложным, поскольку как гестор, так и доминус одновременно обладают и правами и обязанностями, поэтому лишь условно первый рассматривается как кредитор, а второй – как должник.
В юридической литературе, однако, не сложилось единого мнения относительно прав и обязанностей гестора и доминуса и того, каким образом они связаны межу собой в рассматриваемом обязательстве. Одни ученые в обязанности гестора включают совершение действий исходя из очевидной выгоды или пользы, действительных или вероятных намерений заинтересованного лица и с необходимыми по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью (Д. О. Алексеенко, Е. Н. Егорова, С. В. Михайлов)[68]. Другие к обязанности гестора относят извещение доминуса при первой реальной возможности о совершаемых для него действиях (И. Б. Новицкий, Т. В. Сойферт)[69]. Третьи выделяют обязанность гестора возместить ущерб заинтересованному лицу или третьим лицам по правилам гл. 59 ГК, если он возник в результате действий в чужом интересе без поручения (Д. О. Алексеенко)[70]. Между тем указанные обязанности гестора выходят за пределы содержания рассматриваемого обязательства. Поскольку в первом случае перечислены требования, характеризующие действие гестора, которое является фактом юридического состава, влекущего возникновение negotiorum gestio. А отношения по возмещению вреда вследствие действий в чужом интересе без поручения выходят за рамки рассматриваемого обязательства и, согласно ст. 988 ГК, регулируются правилами гл. 59 ГК.
Отдельные юристы к числу обязанностей доминуса относят выражение доминусом воли относительно совершенных действий в его интересе после получения об этом уведомления от гестора, принятие последствий необходимых и целесообразных сделок, заключенных гестором в ходе совершения действий в его интересе при их одобрении (Д. О. Алексеенко, Е. А. Мельник)[71]. Между тем данные обязанности доминуса не входят в содержание рассматриваемого обязательства. Выражение воли доминуса относительно действий гестора – это юридический факт, входящий в юридический состав возникновения обязательства: при одобрении – договорного, при неодобрении – вследствие действий в чужом интересе без поручения. Вторая обязанность доминуса не имеет места в связи с тем, что заключение сделок гестором в интересах другого лица, как было обосновано выше, вообще не порождает рассматриваемого обязательства.
Исходя из предписаний норм гл. 50 ГК и общей теории обязательства, в содержание данного обязательства входят взаимокорреспондирующие права и обязанности гестора и доминуса: гестор обязан представить доминусу отчет с указанием полученных доходов и понесенного реального ущерба; доминус обязан возместить гестору реальный ущерб, а в случаях, предусмотренных законом, обычаями делового оборота или соглашением сторон, выплатить ему вознаграждение.
Представление гестором отчета доминусу с указанием о полученных доходах и понесенного реального ущерба предусмотрено ст. 989 ГК. Под полученным доходом следует понимать все то, что гестор получил от третьих лиц в пользу доминуса, а также сохраненное имущество доминуса (например, задержание потерявшегося домашнего животного, в отношении которого были приняты меры гестором по охране и содержанию). Отчет предполагает приложение к нему определенных документов (квитанций, справок, актов, чеков и т. п.), сопровождающих доходы и расходы.
Доминус обязан возместить гестору только такие расходы, которые необходимо было произвести для того, чтобы не допустить ущерба для личных и имущественных интересов доминуса, а также необходимые расходы, которые гестор произвел или должен будет произвести для восстановления своих нарушенных прав (возмещения стоимости утраченного имущества, расходов на восстановления здоровья и т. д.). Гестор не может навязывать доминусу такие затраты, которые не соответствуют обстоятельствам, в которых находится последний, его средствам, взглядам и привычкам. Обязанность доминуса оплатить реальный ущерб гестору сохраняется и в тех случаях, когда защитить его интересы не удалось, несмотря на целесообразность предпринятых действий. Возможные споры относительно квалификации реального ущерба должны разрешаться, как и всякий спор о праве гражданском, в судебном порядке.
По общему правилу обязательство из действий в чужом интересе без поручения является безвозмездным. Вместе с тем ст. 985 ГК предусматривает обязанность доминуса вознаградить гестора за совершенные им действия, при определенных условиях. Положения указанной нормы интерпретируются отдельными учеными неоднозначно. Д. О. Алексеенко[72], С. В. Михайлов[73] к первому условию относят положительный результат действия гестора, под которым, по их мнению, следует понимать «действия в чужом интересе, одобренные заинтересованным лицом», в результате чего между ним и гестором возникают отношения, соответствующие конкретному виду договора. После этого, по утверждению указанных цивилистов, начинает действовать второе условие, то есть вознаграждение выплачивается, если оно предусмотрено законом для данного вида договора или соглашением с заинтересованным лицом или обычаями делового оборота. Между тем законодатель говорит о возможности выплаты вознаграждения гестору именно в рамках анализируемого обязательства. Статья 985 ГК предусматривает, что гестор имеет право на вознаграждение, если его действия в интересе доминуса привели к положительному результату (например, спасение тонущего ребенка) и если такое право предусмотрено специальными нормами (законом или обычаями делового оборота) либо соглашением с доминусом. В последнем случае возникает новая дополнительная правовая связь, основанная на договоре гестора и доминуса о размере, порядке и сроке выплаты гестору вознаграждения, исполнение которого обеспечивается принудительной силой государства по правилам договорных обязательств.
В литературе высказывается мнение, что гестор должен иметь право на вознаграждение всегда, а не только в случаях, предусмотренных законом (К. В. Карпов)[74]. Воплощение этого положения в жизнь приведет к искажению изначальной нравственно-этической сущности действий в чужом интересе без поручения и порождаемых ими правовых связей. На современном этапе социально-экономического развития общества выплата гестору вознаграждения может рассматриваться лишь как мера поощрения и иметь место только в случаях, предусмотренных ст. 985 ГК.