Глава 4
Поручение, которое дали Дэнни молодые лорды, казалось сущим пустяком по сравнению с ее тревогами, поэтому она и не сомневалась в том, что справится. Почти все окна огромного особняка были распахнуты настежь. Дэнни выбрала окно на торцевой стене особняка, забралась в дом, прокралась по коридору и поднялась по устланной ковром лестнице.
Все лампы были погашены, но в открытые окна ярко светила луна. Впрочем, Дэнни не нуждалась в освещении: она привыкла к кромешной темноте. Окно в конце коридора на верхнем этаже тоже было открыто.
Повсюду попадались закрытые двери. В таких громадных домах Дэнни еще никогда не бывала. Заметив, что по одну сторону коридора дверей больше, чем по другую, она рассудила, что за ними скрываются комнаты разного размера, а среди них и спальня хозяина.
Она не ошиблась: комната, которую она искала, обнаружилась уже за второй из приоткрытых дверей. В пользу догадки Дэнни говорили и размеры спальни, и едва различимая фигура на кровати. Хеддингс крепко спал, оглашая комнату гулким храпом. Дэнни досадливо поморщилась. Она гордилась своим умением ступать бесшумно, по-кошачьи, но здесь она могла не осторожничать: Хеддингс все равно заглушал любые звуки.
Она двинулась прямиком к высокому бюро. Во втором ящике обнаружилась шкатулка с драгоценностями – большая, едва помещающаяся в ящике. Шкатулка была не заперта и вообще не имела замка. Очевидно, лорд Хеддингс свято верил в то, что в собственном доме ему ничто не угрожает.
Подняв крышку шкатулки, Дэнни чуть не ахнула от сияния не только колец, но и браслетов, брошей, даже ожерелий. Почти все украшения были женскими. Карточные выигрыши? Впрочем, Дэнни было все равно.
Шкатулку Дэнни решила не брать, рассудив, что та слишком громоздкая и вынуть ее из ящика бюро будет нелегко. Сверкающими драгоценностями Дэнни набила карманы сюртука. Закончив, она пошарила ладонью по бархатному дну шкатулки, проверяя, не забыла ли какую-нибудь невзрачную безделушку. Не хватало еще выяснить, что среди награбленного нет фамильных реликвий Перси, и снова явиться сюда.
С этой мыслью Дэнни обыскала остальные ящики, но не нашла ничего достойного внимания. В ящиках письменного стола лежали только бумаги. Наконец Дэнни занялась туалетным столиком, где обнаружились толстая пачка купюр, золотые часы-луковица и еще одно кольцо, закатившееся за флаконы с одеколоном, будто его в досаде швырнули на столик. Все эти ценности Дэнни тоже прихватила, запихав деньги в карманы брюк: карманы сюртука уже переполнились.
Больше искать было негде. У ночных столиков по обе стороны кровати не было ящиков, мимо книжного шкафа Дэнни прошла равнодушно, уверенная, что человек, который держит в незапертом бюро драгоценностей на тысячи фунтов, вряд ли станет прятать что-нибудь среди книг.
С облегчением вздохнув, она уже повернулась к двери, но Хеддингс вдруг закашлялся. Дэнни пригнулась, спряталась за спинку кровати. Кашель был надрывным и мог разбудить хозяина спальни. А если ему вздумается выпить воды из кувшина, стоящего в другом углу? Дэнни надеялась, что в случае чего успеет юркнуть под кровать.
Кашель усилился. Похоже, хозяин дома поперхнулся. У Дэнни мелькнула страшная мысль, что он захлебнется и умрет, а ее отдадут под суд, признают виновной в убийстве и приговорят к повешению. Ладони мигом взмокли. Может быть, стоит помочь ему? Но страх парализовал Дэнни, а вскоре она поняла, что ничего глупее нельзя было и придумать.
Она подождала еще минуту и убедилась, что Хеддингс мирно спит. Гулкий храп на мгновение показался ей чудеснейшим из звуков. Но вскоре от него вновь зазвенело в ушах и закипело раздражение, и Дэнни поспешила покинуть спальню.
Внизу по-прежнему было тихо. Дэнни проскользнула в комнату, через которую забралась в дом, и кто-то вдруг прижал ее к широкой груди, зажимая рот ладонью. И напрасно: от испуга Дэнни не смогла бы издать ни звука. Она чуть не лишилась сознания…
И вдруг знакомый голос прошептал:
– Какого дьявола ты там так долго возился?
Он! Ее облегчение длилось всего секунду, потом уступило место бешенству. Дэнни вырвалась, оскалила зубы и яростно зашептала:
– Вы что, рехнулись? Что вам здесь надо?
– Я боялся за тебя, – последовал возмущенный ответ.
Дэнни приглушенно фыркнула. Наглая ложь! Он боялся, как бы она не удрала вместе с награбленным.
– Захотите снова напугать кого-нибудь до смерти, пугайте себя. С меня хватит.
– Кольца нашел?
– Об этом потом, – отмахнулась она. – Сначала надо выбраться отсюда.
– Верно, – согласился он, а Дэнни уже направилась к окну и по пути вдруг запнулась о край ковра.
Падение потрясло ее. Неуклюжей она никогда не была, да и ковер лежал ровно. Наверное, угол ненароком завернул Мэлори. Пытаясь удержать равновесие, Дэнни ухватилась за стоящий рядом высокий пьедестал с каким-то бюстом. Тяжелый пьедестал выдержал и помог выстоять ей, но бюст покачнулся и рухнул на пол.
Дэнни мысленно застонала. В ночной тишине такого грохота хватило бы, чтобы разбудить мертвого, не то что слуг, спящих на том же этаже. Обернувшись, чтобы велеть Мэлори немедленно бежать, она увидела, что в дверях стоит незнакомец и целится из револьвера в ее спутника.
От ужаса у Дэнни перехватило дыхание. Вооруженный незнакомец был полностью одет – вероятно, он подоспел еще до того, как бюст ударился об пол. Наверное, Мэлори разбудил его, когда пробирался в дом.
Незнакомец был вправе пристрелить обоих незваных гостей на месте, не разбираясь, кто они и что здесь делают. Так поступила бы и сама Дэнни, застав в собственном доме среди ночи двух чужих мужчин.
Мэлори стоял спиной к двери. Он метнулся вперед, чтобы поддержать Дэнни, но помедлил, увидев, что с ней все обошлось. Он по-прежнему смотрел на нее, но уже при свете: незнакомец держал в руке лампу. А до Мэлори, похоже, не доходило, что в комнате вдруг стало светлее.
– Не оборачивайтесь! – прошипела Дэнни еле слышно. – Если вас узнают – беда. Лучше бы выстрелил!
Собравшись с духом, она жестом велела Мэлори посторониться и сказала незнакомцу:
– Приятель, револьвер здесь ни к чему. Мы просто искали, где бы переночевать. Наша карета сломалась в соседнем лесу. Милорду показалось, что в вашем доме он когда-то бывал. Но он пьян в дым, так что не удивлюсь, если он ошибся. Мы стучали, но нам никто не открыл. А милорду море по колено: решил, что мы войдем сами и завалимся спать в гостиной – Хеддингс, мол, и слова нам не скажет. Так что, мы ошиблись? И здесь живет не Хеддингс?
Напряжение мгновенно исчезло с лица незнакомца. Он опустил револьвер, хотя и не убрал его. Дэнни сочла, что терять им уже нечего.
– Он все твердил, что это я виноват, раз у кареты отлетело колесо, а я еще месяц назад говорил ему: менять пора колеса, колымага того и гляди развалится. Конечно, ему легко спускать все до последнего гроша на девиц да карты, а про мое жалованье и не вспоминает!
Незнакомец кашлянул.
– Может, не стоило говорить все это при нем?
Дэнни удалось рассмеяться.
– Да он еле на ногах стоит! Утром и не вспомнит ничего. Ума не приложу, как он еще не свалился.
– Кто он?
Такого вопроса Дэнни не ожидала, но нашлась мгновенно, вспомнив, как здесь очутилась:
– Лорд Кэрриуэй[1] из Лондона.
– Ну и пусть бы проспался в карете, – продолжал разговор незнакомец.
– Да мне-то что! Но в лесу я видел тени – может, звери какие, а может, и разбойники, кто их знает! Если бы милорда ограбили, он бы с меня шкуру спустил. А то и прогнал. По мне, лучше иметь работу, пусть и у лорда, который неделями не просыхает!
Последовала долгая пауза, и Дэнни уже почти не сомневалась, что незнакомец сейчас поднимет ее на смех и обвинит в наглой лжи. Она прикинула, в какую сторону бежать, а потом задумалась, сумеет ли пронырнуть между ног незнакомца, застав его врасплох.
– Сможешь втащить его наверх? – спросил незнакомец. – Там у нас несколько свободных комнат для гостей. И диван для тебя найдется.
Дэнни никак не ожидала, что ей поверят. Вероятно, ее собеседник сам был лакеем или дворецким и потому побоялся вышвырнуть знатного лорда за порог среди ночи. Он мог бы запереть подозрительных незнакомцев до утра, а потом допросить их в присутствии хозяина. Но он, видно, был из доверчивых.
Удобный случай улизнуть через окно представился сразу же, как только незнакомец повернулся к ним спиной, показывая дорогу наверх. Но револьвер он так и не убрал. А Дэнни ничуть не хотелось получить пару пуль в спину. И потом, здесь она была не одна, и даже если бы ей удалось удрать, бросить Мэлори одного она не могла.
Слава Богу, Мэлори не издал ни звука. Если бы слуга понял, что он вовсе не пьян, все пропало бы. Либо Мэлори ловко играл навязанную Дэнни роль, либо так струсил, что лишился дара речи.
Нет, он не трус, подумав, решила Дэнни. Сегодня он не побоялся хозяина таверны – значит, не испугался и незнакомого слуги. Отчаянный смельчак – вот кто он такой. А еще шантажист, который втянул ее в эту историю.
Дэнни взвалила себе на плечо руку Мэлори, делая вид, будто помогает ему сдвинуться с места, и вдруг заметила, что в другой руке он держит пистолет. Значит, все это время он держал незнакомого слугу под прицелом! Завяжись перестрелка, они могли бы погибнуть оба!
Незаметно выхватив у Мэлори пистолет, Дэнни сунула его в карман и услышала негромкий смешок. Господи, за какие грехи ей послали этого недоумка!
Она зашипела:
– Надеюсь, пьяницу сыграть сумеете, приятель. Голову не поднимайте, чтобы вас не разглядели.
Втащить его вверх по лестнице оказалось нетрудно. В волнении Дэнни не замечала, как соприкасаются их тела, как тяжело опирается на нее Мэлори – но только когда оглядывается слуга. Остальной путь он проделал сам, даже поддерживал Дэнни, у которой от страха подкашивались ноги.
– Сюда, – сказал слуга и распахнул дверь. – Утром вашу карету починят, и поедете своей дорогой.
– Премного благодарен, приятель.
Слуга вошел в комнату следом за ними, зажег лампу и направился к двери. Оружие он выпустил из рук только на минуту, пока чиркал спичкой. Дэнни задумалась: неужели он ей все-таки не поверил? Едва дверь закрылась, она сбросила с плеча руку Мэлори и метнулась к порогу – послушать, ушел ли незнакомый слуга. И вместо удаляющихся шагов услышала негромкий щелчок ключа в замке.