Влечение. Глава 1 (Филип Жисе, 2012)

Глава 1

– Дзинь! – пропела чайная ложечка, столкнувшись со стенкой чашки.

Майкл улыбнулся и поместил ложечку между указательным и средним пальцем правой руки. Легкое движение пальцев – и еще один короткий звон наполнил пространство вокруг, замер на мгновение и растворился среди звуков вечернего Биллингса.

Майкл опустил ложечку в чашку с кофе и принялся помешивать сахар. Взгляд его перебегал с одного прохожего на другого, задерживался на машинах, ползущих по широкой улице рядом с пиццерией, где ужинал Майкл, и возвращался к бледно-коричневой жиже в чашке.

Майкл отложил ложечку в сторону, взял чашку и поднес ко рту, отхлебнул кофе, после чего вернул чашку на блюдце и отодвинул рукав пиджака, чтобы взглянуть на часы. Минуту-другую Майкл вертел рукой, любуясь, как заходящее солнце играет позолотой на циферблате совсем новеньких “булова”, затем надвинул рукав пиджака на часы и вернулся к чашке с кофе.

Легкая улыбка блуждала на волевом, красивом лице Майкла. Задумчивый взгляд карих глаз выхватывал части окружающего мира, нисколько не заботясь о целостности картинки. Эпизод здесь, эпизод там. Парочка влюбленных подростков в окне здесь, хвост полицейской машины там. Ничего целого, только отрывки, только мгновения, будто части большого пазла, разбросанные перед глазами.

Взгляд Майкла вернулся к парочке подростков. Что-то колыхнулось в груди, что-то далекое и близкое одновременно, когда он смотрел, как обтянутые в кожу подростки чередуют затяжки сигарет с поцелуями. Память, лицемерная подруга, подкинула воспоминание: руки сжимают в объятиях тело голубоглазой Кортни, рот девушки приоткрыт, озорные глаза что-то высматривают в его глазах, кончик языка гуляет по поверхности красивых, слегка полноватых, губ. Ах, как Майкл любил целовать эти губы! С какой страстью он впивался в губы Кортни и с каким пылом девушка отвечала ему. Их любовь была сильна, настолько сильна, что ничто, казалось, не способно было не то что разрушить ее, но даже пустить трещину в их идеальных отношениях, пожалуй, даже слишком идеальных, чтобы быть настоящими. Чай или кофе в постель, цветы и подарки каждую неделю, частые походы по ресторанам, кинотеатрам и клубам, – лишь бы Кортни было хорошо. Как же он любил эту маленькую чертовку! Роскошную, с густыми длинными волосами, грудью третьего размера и попкой, вызывающей у мужиков преждевременную эякуляцию одним лишь своим видом. Майкл готов был на руках носить Кортни, да и носил, и не только из ванной в кровать, влекомый безумным желанием продолжить прерванную любовную игру в более подходящем, а главное мягком и удобном для этого месте.

Майкл вспомнил, как последний раз носил Кортни на руках: они с Кортни стоят у выхода из бутика, одного из множества любимых Кортни, на улице ливень, машина припаркована на стоянке в сорока метрах от бутика и один зонтик на двоих. Майкл быстро нашелся, вручил Кортни зонтик со всеми кульками-покупками, после чего подхватил девушку на руки, только бы она не намочила свои чудесные туфельки, то ли от “версаче”, то ли от “гуччи”, и побежал со своей прекрасной ношей к машине. Краем глаза Майкл ловил на себе восхищенные взгляды окружающих, как правило, женщин. Вот они, наверное, завидовали Кортни, да и как тут не завидовать, дождь как из ведра, брюки, пиджак насквозь промокли, а вот ноша осталась почти суха, только туфельки от “версаче” или от “гуччи” слегка все же намокли. Провожая взглядами парочку, женщины, судя по их выражению лица, скорее всего думали о том, как этой красотке в туфельках от “версаче” или от “гуччи” повезло, ведь у нее парень настоящий мужчина, кавалер, рыцарь. Такой и в огонь и в воду за девушкой прыгнет.

– И прыгнул бы, дурень, – Майкл хмыкнул и отпил из чашки.

Да, за Кортни он и вправду сиганул бы и в огонь, и в воду, и даже со скалы, если бы понадобилось. К счастью, не понадобилось. Спустя неделю после их потрясающей пробежки под дождем Кортни бросила Майкла, даже причину не соизволила объяснить. Тогда Майкл думал, что его жизнь кончена. Как он мучился, как страдал! И слезы лил, и о самоубийстве думал, прям как подросток после первой любви. Но давно уже не подросток. Тогда ему было двадцать восемь, сейчас двадцать девять, а через пару месяцев и все тридцать стукнет. Такой человек. Что тут поделаешь. Если влюбился, всегда как в первый раз.

Майкл вновь взялся за рукав пиджака.

– Двадцать пятое апреля, – пробормотал он, взглянув на циферблат. – Постой, именно двадцать пятого апреля мы с Кортни и порвали! Ровно год прошел. Надо же.

С тех пор о Кортни ни слуху, ни духу. Первое время Майкл звонил, приезжал домой к девушке, но таким поведением только отдалил ее, был тряпкой, унижался, и зачем?

Майкл осклабился, когда выцепил взглядом из толпы прохожих двух красоток-подружек, встретился с ними взглядом и подмигнул одной, конечно же самой красивой, блондинке в облегающей тело кожаной курточке, джинсах и в кроссовках.

Девушки улыбнулись, потупили глаза и прошли мимо. Майкл проводил их взглядом, оценил вид сзади и допил остывший кофе. Как же все-таки прекрасна может быть жизнь! Особенно тогда, когда тебе улыбнется такое прелестное создание, как красивая девушка. А тогда, тогда жизнь для Майкла казалась самым ужасным изобретением матушки природы. Он даже запил, благо друзья помогли выбраться из ямы, да и работа спасала. Не дала окончательно сломаться. Майкл с головой ушел в работу, лишь бы не вспоминать о Кортни, только бы не ощущать тот ад в груди, что обрушился на него после их расставания. И как все чудесно получилось. На работе его заметили, потуги оценили, по карьерной лестнице Майкл начал карабкаться с не меньшей скоростью, чем гризли по дереву. На прошлое рождество даже часы подарили, а через пару месяцев вручили и ключи от новенькой черной “ауди”, и теперь вот новый подарок – новое назначение, перевод в Монтану, в Биллингс. Теперь он заместитель управляющего местного подразделения банка «Голден», одного из самых крупных банков США, – в общем, большая шишка.

Майкл ослабил галстук на шее и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

– То ли жарко тут, то ли от кофе кровь горячее стала, а может это улыбки тех красоток так подействовали? Пожалуй, надо выйти на улицу, проветриться. – Майкл достал из внутреннего кармана пиджака кожаное портмоне и поискал глазами официанта. – Пора тебе, мой друг, обзавестись какой-нибудь милой, красивой девочкой. Год прошел, а ты все сам. Боль ушла, прошлое кануло в Лету, а природа требует своего.

К столику Майкла подошла официантка, невысокая худенькая девочка с брекетами на зубах.

– Студентка подработать решила, – подумал Майкл, расплачиваясь по счету.

Чувствуя душевный подъем, Майкл оставил официантке щедрые чаевые. Девушка блеснула брекетами, поблагодарила и ушла. Майкл собрался было подняться из-за столика и двинуть к выходу из кафе, когда в кожаной сумке, примостившейся на стуле рядом, зазвонил мобильник.

Майкл достал из сумки “айфон” и взглянул на экран. Губы юноши растянулись в улыбке, когда он увидел, кто звонит.

– Мэтью, привет! – Майкл поднес мобильник к уху, оперся спиной о спинку стула и устремил взгляд в окно, туда, где на землю опустились сумерки и первые звезды украсили темный небосклон. – Я уж думал, ты забыл обо мне.

– Ха! – донесся из динамика довольный голос Мэтью. – Старик, как же про тебя забудешь, когда Нами стоит все время над ухом и трындит: позвони Майклу да позвони Майклу, узнай как он там на новом месте, не скучает ли по Денверу, нашел ли девушку…

Майкл улыбнулся, вспомнив Нами, жену Мэтью. Чудесная девушка, милая, нежная, заботливая. Словно родная мать переживала о нем в то далекое, темное время его жизни без Кортни. Может, Нами и не была красавицей, но душа у нее была золотая – и жизнью озаботится, и всегда накормит, когда в гости наведаешься, и даже спать уложит. Семейная такая. Может, из-за того, что японка? Кто знает. Скорее всего, что вот такой вот милый человек.

– Как устроился? Давай рассказывай, – продолжал Мэтью, сопя в трубку. – Когда в гости приезжать?

– Эй, эй, попридержи лошадей, – рассмеялся Майкл. – Я только позавчера приехал, даже сумки не все распаковал, а ты уже в гости готов ехать.

– А чего ждать? Рождества? Ну так до него нам еще жить и жить.

– Дай мне недельку-вторую, разгребусь тут со всем, с соседями познакомлюсь, а вот потом можешь приезжать.

– Так ты даже еще с соседями не познакомился? – в трубке послышался разочарованный голос Мэтью. – Ну ты, старик, даешь. А вдруг возле тебя живет какая цыпочка с ногами от ушей и грудью, как у Пэм. Нет, старик, так дело не пойдет. Сейчас же выходишь из дома и знакомишься с соседями, точнее соседками. Завтра жду от тебя отчет.

– Не так быстро, Мэтью, я не дома. Сижу в пиццерии, ужинаю, но уже собираюсь домой.

– Какой хороший мальчик, – Мэтью довольно крякнул. – О животе заботишься. Очень хорошо, а теперь вот и о члене подумай, конечно, если он у тебя не ссохся от бездействия, – Мэтью захохотал, вдруг ойкнул и притих.

Спустя мгновение Майкл услышал:

– Ты представляешь, старик, Нами влепила мне затрещину. Говорит, чтобы я о своей пипиське подумал, а твою оставил в покое. Вот тебе тихие и спокойные японки. В Японии может быть, но не в Штатах, – Мэтью снова рассмеялся.

Майкл улыбался, слушая Мэтью. Веселый, задорный, а временами и пошлый, – да, это был Мэтью Галлахер собственной персоной. Мэтью был Майклу словно родной брат, которого у Майкла никогда не было. Иногда Майкл жалел о том, что у него нет ни брата, ни сестры. Да, у него было много друзей, друзей хороших, верных, но временами происходят события, после которых даже плечо друга окажется не больше, чем жалкая попытка утешения. Майкл знал это. Когда-то он уже пережил такую ситуацию, и не одну. Сначала когда умерла от рака мать, тогда ему было пятнадцать, а затем когда умер отец. Майкл как раз закончил университет. На церемонии вручения диплома ему сообщили о смерти отца, и вместо того чтобы праздновать, он поехал на похороны.

Майкл отвлекся от разговора и выглянул в окно, когда на парковку заехала красная “мазда”. Спустя мгновение передняя дверца открылась и из машины выбралась девушка. Высокая, стройная блондинка в плотном свитере под горло, черных брюках и кожаных ботиночках на толстом коротком каблуке. Майкл задержал взгляд на длинных ногах девушки, оценил ягодицы, грудь, проступающую сквозь свитер.

– Вау, – пробормотал Майкл, не отрывая глаз от блондинки.

– Эй, мен, ты еще там? – будто издалека донесся до сознания Майкла голос Мэтью.

– Да, да, Мэтью, – Майкл тряхнул головой, возвращаясь в настоящее. – Я здесь и слушаю тебя внимательно.

Майкл оторвал взгляд от девушки за окном и переместил его на деревянную столешницу перед собой. Дрожь пробежала по телу Майкл, руки покрылись испариной, спина взмокла. Майкл почувствовал, как застучало в груди сердце, будто стук колес запаздывающего локомотива по рельсам.

– Я тебя уже полчаса зову, а ты хоть бы хны. Я вообще с кем разговариваю, с тобой или с тишиной в трубке? Что с тобой случилось? Сознание, что ли, от еды потерял? – голос Мэтью повеселел.

– Прости, Мэтью, – Майкл украдкой взглянул в окно. Прекрасной незнакомки видно не было. Майкл придвинулся ближе к окну, чтобы увеличить угол обзора и таким образом окинуть взглядом большую часть стоянки перед пиццерией. – Я тут девушку заметил…

– Ты что? – Мэтью поперхнулся, то ли шутя, то ли серьезно, Майкл так и не понял. – Ты ее что? Заметил? Лучше бы ты ее трахнул, а не заметил, – Мэтью зашелся в хохоте.

Колокольчик над входной дверью в пиццерию звякнул. Майкл оторвал взгляд от окна и устремил его на входную дверь. Сердце Майкл забилось сильнее, когда в новом посетителе он узнал прекрасную незнакомку. Девушка остановилась в дверях, окинула взглядом полупустое помещение и направилась к ближайшему пустующему столику.

– Так что за девушка? – спросил Мэтью, перестав смеяться. – Давай рассказывай, пока Нами рядом нет. Хороша или как? Эй, ты чего молчишь? Умер что ли от?..

– Мэтью, – оборвал словесный понос друга Майкл, – давай я тебе завтра позвоню. Мне надо срочно идти.

– Чего? Ты там что, упал и головой ударился? С чего это вдруг…

– Мэтью, мне действительно надо идти.

– Ну ладно. Знаю я твое “идти”. Не забудь рассказать.

– Договорились, – Майкл стукнул пальцем по сенсорному экрану, разъединяясь, и положил мобильник на стол. Взгляд юноши устремился к девушке за соседним столиком. Та вертела в руках меню и ждала официанта. Мгновение спустя подошел официант, девушка сделала заказ и принялась рассматривать помещение в ожидании заказа.

Девушка рассматривала помещение, Майкл рассматривал девушку, правда, большей частью со спины, так как красотка сидела к Майклу спиной, лишь изредка юноше удавалось лицезреть удивительный, будто нарисованный талантливым мастером, профиль незнакомки.

Официант принес девушке лазанью и куриный салат.

Майкл улыбнулся пришедшей в голову мысли. Подозвал официанта.

– У вас есть красное вино? Каберне, Каберне-Совиньон?

– Бутылочку Каберне, думаю, смогу найти, – улыбнулся юноша-официант.

– Великолепно. Пожалуйста, бутылочку Каберне вон на тот столик, – Майкл кивнул на соседний столик, тот самый, за которым сидела незнакомка. – Пожелайте девушке от меня приятного аппетита.

Официант кивнул и расплылся в улыбке.

– Сделаем по высшему разряду.

– Буду признателен, – Майкл протянул купюру официанту. – Сдачи не надо.

Улыбка официанта стала шире. Юноша поблагодарил и ушел. Между тем незнакомка за соседним столиком поднялась, взяла сумочку и направилась в женскую комнату. Майкл проводил ее взглядом и поискал глазами официанта. Того нигде не было видно. Майкл заволновался, как оказалось зря. Минуту спустя официант появился из подсобки с бутылкой Каберне в руках, поставил ее на столешницу соседнего стола, после чего улыбнулся Майклу и скрылся.

Майкл смотрел на бутылку на соседнем столе, переводил взгляд в сторону уборной, возвращал назад к бутылке. Наконец девушка появилась в поле зрения, приблизилась к столику, за которым остывал ее ужин, и опустилась на стул. Она заметила бутылку на столе, на лице появилось недоуменное выражение. Официант поспешил к столику с разъяснениями. Склонившись над девушкой, он что-то ей сказал и указал на соседний столик. Незнакомка повернула голову и посмотрела на Майкла. На губах девушки заиграла улыбка. Майкл улыбнулся в ответ. Девушка повернулась к официанту, губы задвигались. Не прошло и минуты, как официант стоял уже у столика Майкла с довольной улыбкой на лице.

– Очень красивая девушка вон за тем столиком приглашает вас присоединиться к ней и опробовать бутылочку Каберне.

– Спасибо, – поблагодарил Майкл, вставая из-за стола.

– Удачи, – подмигнул официант, протер тряпкой столешницу освободившегося стола и скрылся.

Майкл спрятал мобильник в карман пиджака, подхватил сумку и двинул к соседнему столику.

Несколько часов спустя Майкл полулежал в кресле на лужайке перед домом, который арендовал, и пил пиво. Мыслями он был все еще в пиццерии на Гранд-авеню в компании великолепной блондинки, смотрел в ее прекрасные слегка раскосые карие глаза, любовался тонкими половинками чувственных губ, изумительными ямочками на щеках, точеным овалом нежного лица и наслаждался разговором.

Блеклые звезды перемигивались в вышине. Ветер шелестел в листве редких деревьев, росших на Гранит-Ридж-Серкл, дергал за травинки на лужайке и овевал разгоряченное воспоминаниями лицо Майкла. В соседских домах горел свет, где-то урчал двигатель, откуда-то неслись голоса, но Майкл ничего этого не замечал, а если и замечал, то не обращал внимания. Перед глазами стоял образ Селены – так звали девушку. Майклу казалось, что он все еще улавливает носом аромат ее туалетной воды, слышит журчание быстрой как река речи девушки. Мягкий, наполненный придыханиями и вздохами, особенно после третьего бокала Каберне, голос Селены действовал на Майкла, как звук флейты на кобру, завораживал, увлекал за собой, заставлял забыть о реальности. Ему то и дело приходилось одергивать себя и возвращаться в настоящее, наполненное сладкой музыкой чудесного женского голоса, который снова увлекал его за собой, прочь из настоящего. Майкл крутился в этом замкнутом круге как белка в колесе и все никак не мог выбраться из него, и только когда они распрощались и разъехались в разные стороны, Майкл почувствовал некую свободу. Некую, так как образ девушки продолжал преследовать его даже тогда, когда ее машина давно растаяла вдалеке, все дразнил и дразнил, влек, будто наркотик, так же заманчиво, так же настойчиво.

Майкл поднес горлышко бутылки ко рту. Холодная горькая жидкость обожгла горло и устремилась вниз по пищеводу. Майкл медленно набрал полную грудь прохладного ночного воздуха и так же медленно выдохнул. Ночка обещала быть еще та.

– Хоть чуть соснуть, – подумал Майкл, прикладываясь к бутылке. – Завтра пятница, а там и выходные.

Майкл достал из кармана джинсов мобильник, нашел номер Селены и уставился на него, будто в раздумии, а не позвонить ли?

Но нет, звонить он не будет. Они договорились с Селеной поужинать в субботу в ресторане “Олд Чикаго”. Вот тогда и поговорит с Селеной, но не раньше. Не стоит показывать свою заинтересованность, хотя бы на первых порах. Наученный горьким опытом, Майкл понимал, что с девушками надо быть очень осторожным, особенно с такими красивыми, как Селена. Влюбляются в таких быстро, а вот разлюбить потом попробуй, легче свести счеты с жизнью, чем со старой любовью. Майкл не хотел думать о Селене как о своей потенциальной девушке. Они ничего друг другу не обещали, всего лишь договорились встретиться еще раз и поужинать вместе, не больше. На большее Майкл и не рассчитывал, хотя, конечно, хотелось бы. Фигурка у Селены была то, что надо, любая модель обзавидовалась бы. Узнать вкус такого тела не хотел бы только мертвец. Но Майкл не был мертвецом. Он был живым человеком, мужиком, и, что греха таить, изголодавшимся по женскому телу.

Селена была великолепной девушкой. Она очень нравилась Майклу, даже несмотря на то, что Майкл не раз и не два улавливал холодные нотки, звучавшие в ее прелестном голосе, не раз и не два ощущал легкое безразличие, исходящее от девушки, особенно когда они заговаривали об отношениях. Майкл не знал, с чем это было связано: с тем, что Селена была самодостаточной личностью, неплохо зарабатывала, знала себе цену, знала, каким успехом пользуется у мужчин, или с тем, что в прошлом обожглась, может быть даже не раз. В любом случае Майкла не интересовала причина холодности Селены. Это было не его дело. По крайней мере, на данном этапе их отношений, и не дружеских, и не любовных.

Звонок мобильного прорезал ночь и спугнул воспоминания. Тяжелыми и неуклюжими носорогами устремились они прочь из настоящего, назад в прошлое. Майкл сунул руку в карман джинсов и достал мобильник. Едва Майкл увидел звонящего, на его лице появилась широкая улыбка.

– Вижу, не спится тебе, старик? – полюбопытствовал Майкл, поднеся руку с мобильником к уху.

– Заснешь тут, – Мэтью зевнул и запыхтел в трубку полушепотом. – Нами спать отправил, а сам решил, дай позвоню да пожелаю спокойной ночки одному полуночнику из Биллингса. Надеюсь, не разбудил?

– Нет. Я тут подумал, хорошо бы на ночь пивка попить да на звезды посмотреть. Вот и сижу перед домом, пью пиво, слушаю тишину и смотрю на звезды.

– Эй, старик, с каких это пор тебя начали звезды интересовать? Романтик хренов. Никак на солнце перегрелся или пива обпился, – хохотнул Мэтью. – А может, это на тебя так та пара сисечек подействовала, та, из-за которой ты меня послал, меня, лучшего друга, и даже не соизволил…

– Заткнись, мой лучший друг, – тихий смех Майкла потревожил тишину ночи, – иначе придется тебя снова послать, теперь уже спать.

– Хорош прикалываться, – посерьезнел Мэтью. – Так что там у тебя с девушкой, которую ты, – как ты говорил? Ах, да, “заметил”, – Мэтью прыснул. – Хоть что-то из твоего “заметил” вышло? Или только пипиську зря побеспокоил?

– Чего он такой веселый? – пронеслось в голове Майкла, когда Мэтью снова принялся надрывать живот от смеха. – Веселящего газа надышался?

Вопросы, ожившие в голове Майкла, были риторическими, и Майкл знал это. Шутки, юмор, подколки, – все это было неотъемлемой частью Мэтью вот уже на протяжении как минимум шести лет, всего того времени, что Майкл был знаком с Мэтью. И этой ночью Мэтью вряд ли отличался от того Мэтью, которым он был день, год или даже пять лет назад. Даже женитьба на тихой и скромной Нами не изменила Мэтью. По правде говоря, Майкл был рад этому. Будь Мэтью другим человеком, с ним было бы не так весело. К тому же Майкл и сам любил всякого рода шутки и подколки, но до Мэтью ему все же было далеко. Иногда Мэтью, конечно же, заносило, и тогда его шутки мало чем отличались от насмешек, были грубыми и запросто могли обидеть ранимого человека, но на Мэтью старались не обижаться, так как такого верного и надежного друга найти в современном мире было непросто. Да и зла Мэтью никому не желал, беспокоился за других, переживал и как умел, так и показывал волнение.

– М-м-м, знал бы ты, как мило мы с этой девушкой побеседовали, – как бы между прочим заметил Майкл.

– Чего? Правда? – в голосе Мэтью послышалось разочарование. – Небось, эта твоя милая беседа ограничилась вопросом или замечанием о погоде. Какая погодка чудесная. Вы не находите? Что-то типа этого. Знаю я тебя. Член заморозил и с бабами только на “вы”, – в трубке послышался злорадный смешок.

– В субботу мы с ней опять встречаемся, – продолжил Майкл, улыбнувшись, после чего наполнил рот пивом, подержал секунду-другую во рту и проглотил.

– Ну, если опять встречаетесь, это да, уже всерьез и надолго, – хихикнул Мэтью. – Пока не переспишь с ней, я тебя буду называть… Кстати, а как она выглядит? Надеюсь, с голодухи ты не начал набрасываться на что попало?

Майкл улыбнулся, удобнее разместился в кресле и закрыл глаза. Воспоминания табуном диких мустангов ворвались в сознание, засуетились, заметались, как собака, завидевшая потерянного хозяина.

– У нее восхитительные глаза, – Майкл, казалось, напрочь забыл о собеседнике по ту сторону провода, предавшись воспоминаниям о чудесно проведенном времени с изумительной девушкой, – глаза, которые если увидишь хотя бы раз, уже никогда не сможешь забыть. А волосы! Длинные, шелковистые, мягкие. Слегка распахнутый ротик манит влажностью губ и очень подвижным язычком. А какая у нее фигура! Тонкая талия, красивая попка и великолепная грудь. Взгляд оторвать трудно. Желание возникает только одно…

– Эй, эй, притормози, – пропыхтел в трубку Мэтью. – Если скажешь еще хотя бы одно слово, мне придется идти будить Нами.

– Зачем? – не понял Майкл, поднес бутылку ко рту и допил остатки пива.

– А ты догадайся, – хохотнул Мэтью. – …Ты не заливаешь? Она действительно такая шикарная, как ты говоришь?

– И даже лучше. Мне слов не хватает, чтобы описать ее красоту и совершенство.

– Вот тут ты уже точно заливаешь, старик. Хотя, знаешь, я хотел бы взглянуть на эту красотку, и желательно в обнаженном виде. Как думаешь, организуешь фотосессию? Только чтобы Нами не знала.

– Нет, мой друг, здесь я тебе не помощник. Если я увижу Селену голой, то ты ее точно не увидишь такой, как и любой другой мужик. Ты же меня понимаешь?

– Более чем, – хохотнул Мэтью. – Или ты думаешь, что я свою Нами голой всем показываю? Не-е-ет. Это мое сокровище, мой оазис жизни, остальным вход сюда заказан… Ты действительно думаешь, что у вас что-то может получиться?

– Не знаю, но признаюсь, хотел бы, чтобы что-то получилось.

– Надеюсь, что получится, – голос Мэтью изменился. От прошлой веселости не осталось и следа. – Рад за тебя, старик. Буду больше рад, если ты наконец-то получишь то, что давно пора было получить, удержать, окольцевать, в конце концов. Все у тебя будет хорошо, старик. Я тебе это обещаю… Ну, пойду спать. Пойду обниму Нами, прижмусь к ее теплому телу, пошепчу что-то на ухо, – Мэтью зевнул. – Желаю тебе, старик, как можно скорее обзавестись хорошенькой малышкой, которая будет тебя греть холодными ночами. Все, пока. Созвонимся.

– Спасибо, старик. Пока, – Майкл спрятал мобильник, поставил пустую бутылку на траву и устремил взгляд на небо.

Тихая, прерываемая время от времени ворчанием двигателя, ночь плыла над Биллингсом. Ветер шуршал листвой деревьев и холодил тело. Майкл поежился от налетевшего порыва ветра и обхватил себя руками за плечи. Тонкий свитер оказался ненадежной защитой от ночного холода. Майкл положил голову на спинку кресла. Взгляд зацепился за одну звезду, за другую, замер на огромном, будто нависшем над землей, бледном, покрытом серыми пятнами, диске луны. Луна одиноко плыла среди сверкающего тусклыми дырами-звездами темного океана, отрешенная, гордая, таинственная. Майкл чувствовал, как от небесного гиганта веет холодом и каким-то непонятным пренебрежением, больше свойственным живым существам, людям, но никак не мертвым объектам. Но мертва ли луна? На какой-то миг Майклу показалось, что луна не совсем мертва. Возможно, легкая дымка, окутавшая призрачный диск в эти минуты, навела его на такие мысли, а может, просто воображение разыгралось, – так или иначе, но подобные мысли в голову пришли, поселились там и убираться восвояси не спешили.

– Селена, – прошептал Майкл, вспомнив, что ему говорила девушка о своем имени. Имя “Селена” означало “луна”. – Интересно, Селене больше нравится день или ночь? Судя по имени, для Селены ночь – лучшая пора времени, а если так, ночью она должна быть особенно прекрасной, – Майкл улыбнулся. – Пожалуй, пора идти спать. Если повезет, в один прекрасный день, вернее ночь, я смогу узнать, так ли это на практике. Было бы неплохо.

Майкл подхватил пустую бутылку с земли, поднялся на ноги и двинулся к дому. Заметно похолодало. Майкл почувствовал, как его руки даже под свитером покрылись пупырышками. С некоторым сожалением Майкл подумал о том, что его, в отличие от Мэтью, этой ночью никто не будет греть.

– Пожалуй, я слишком долго позволял прошлому управлять своим настоящим, – думал Майкл, входя в дом и закрывая входную дверь. – К черту прошлое, к черту старые отношения. Пора начинать новую жизнь… Да, именно так. Новую жизнь, новые отношения, – последние слова Майкл сказал вслух, на минуту-вторую задержался, чтобы выключить свет в коридоре, гостиной, после чего, больше не медля, направился в спальню.