Глава пятая
Алистер стояла коленями на камне, дрожа от холода, и смотрела как первые лучи первого из солнц постепенно заливали Южные острова, освещая горы и долины мягким сиянием. Она стояла на четвереньках. Её руки, закованные в деревянные колодки, тряслись, а её шея лежала там, где до неё лежало множество других шей. Глядя вниз она могла видеть пятна крови и зарубки на кедровой древесине, в местах, куда раньше опускались лезвия. Она ощущала трагическую энергетику этого дерева, когда касалась его шеей, переживала последние мгновения, последние эмоции всех казнённых, когда-либо там лежавших. Сердце её разрывалось от страданий.
Алистер подняла гордый взгляд и стала смотреть на свой последний восход солнца, на зарождение нового дня. Знание того, что больше она этого никогда не увидит, было каким-то сюрреальным. Никогда в жизни восход не казался ей столь прекрасным. Этим прохладным утром, под дуновениями нежного бриза, Южные острова выглядели невероятно красиво. Для неё они были лучшим местом из всех, где она бывала: деревья пестрели оранжевым, красным, розовым и пурпурным, потому что с них обильно свисали зрелые плоды, лиловые утренние птицы и огромные жёлтые пчёлы уже наполняли воздух звуками, а до её носа доносился сладкий аромат цветов. Туман переливался в лучах света, придавая всему магический ореол. Она никогда раньше не чувствовала такую любовь к какому-то месту, и знала, что на этой земле она могла бы прожить вечность.
Алистер услышала шарканье сапог по камням и перевела взгляд в сторону, на приближавшегося к ней Бауэра, в одной руке небрежно держащего огромный двусторонний топор. Он подошёл к ней, посмотрел сверху вниз и нахмурился.
Позади него Алистер могла разглядеть сотни преданных ему жителей Южных островов, выстроившихся полукругом на широкой мощёной камнем площади. Все они были не меньше чем в двадцати ярдах от неё, так, что на просторной площадке оставались только она и Бауэр. Никто не хотел быть слишком близко, чтобы кровь не забрызгала.
Рука, в которой Бауэр держал топор, чесалась – ему определённо хотелось поскорее покончить со всем этим. В его глазах она читала затмившее всё желание стать королём.
Алистер радовалась одному: как бы несправедливо это ни было, её жертва позволит выжить Эреку. Это значило для неё больше, чем собственная жизнь.
Бауэр сделал шаг вперёд, низко наклонился и прошептал ей так тихо, чтобы больше никто не услышал:
«Не сомневайся, я нанесу точный последний удар», – сказал он, щекоча своим зловонным дыханием её шею. «И тебе, и Эреку».
Алистер подняла на него взгляд, полный замешательства и тревоги.
Он улыбнулся ей едва видимой, припасённой лично для неё улыбкой.
«Именно так», – прошептал он. «Это может случиться не сегодня, а многие дни спустя. Но однажды, когда он меньше всего будет этого ожидать, твой муж обнаружит нож в своей спине. Я хотел, чтобы ты это узнала, прежде чем я отправлю тебя прямиком в пекло».
Бауэр отошёл на два шага, крепко сжал древко топора в руках, и повращал головой, разминаясь перед ударом.
Сердце Алистер бешено колотилось. Там, стоя на коленях, она думала о том, насколько же ужасным человеком он был. Не только тщеславным, но ещё и трусливым лжецом.
«Освободи её!» – потребовал взявшийся из ниоткуда голос, пронзив утреннюю тишину.
Алистер обернулась, насколько могла, и увидела, что в толпе возник беспорядок от того, что две фигуры пытались протолкнуться к площадке, пока их не остановили крепкие руки телохранителей Бауэра. Алистер была удивлена и благодарна увидеть мать и сестру Эрека, стоящих там с исступлёнными лицами.
«Она невиновна!» – выкрикнула его мать. «Не смей её убивать!»
«Ты убьёшь женщину?!» – прокричала Дофин. «Она иностранка. Отпусти её. Отправь её обратно домой. Не нужно впутывать её в наши дела».
Бауэр обернулся к ним и проревел:
«Она иностранка, посягнувшая на королевский трон. Желавшая убить нашего бывшего короля».
«Ты лжец!» – кричала мать Эрека. «Тебе не пить из источника правды!»
Бауэр пробежал глазами по лицам в толпе.
«Кто-нибудь ещё хочет опровергнуть мои слова?» – воскликнул он, вызывающе глядя на всех.
Алистер с надеждой оглядывалась, но, один за другим, все храбрые воины, преимущественно, соплеменники Бауэра, опускали глаза, потому что никто не хотел сойтись с ним в схватке.
«Я ваш чемпион», – громогласно сказал Бауэр. «Я одолел всех соперников в турнирный день. Среди вас нет никого, кто смог бы меня победить. Ни единого человека. Если есть, пусть примет вызов и выйдет вперед».
«Никого, кроме Эрека!» – отозвалась Дофин.
«И где он сейчас? На смертном одре. Нам, жителям Южных островов, не нужен король-инвалид. Я ваш король. Я ваш следующий чемпион. По законам этой земли. Также, как мой дед был королём до отца Эрека».
Мать Эрека и Дофин попытались прорваться вперёд, чтобы остановить его, но охрана схватила их и оттащила назад, задерживая. Алистер увидела, что кроме них руки за спиной связали и брату Эрека, Строму. Он сопротивлялся, но не мог вырваться.
«Ты за это заплатишь, Бауэр!», – кричал Стром.
Но Бауэр не обратил на него внимания. Вместо этого он вернулся к Алистер, и по его глазам она поняла, что он был настроен продолжить. Её время истекло.
«Время – опасная вещь, если ты полагаешься на обман», – сказала ему Алистер.
Он нахмурился – очевидно, эта фраза задела его за живое.
«Это будут твои последние слова», – ответил он.
Бауэр резко занёс топор высоко над головой.
Алистер зажмурилась, зная, что через какой-то миг её не станет в этом мире.
С закрытыми глазами ей показалось, что время замедлилось. В голове сменялись разные образы. Алистер увидела, как впервые встретила мать Эрека, ещё в Кольце, в замке герцога, где она была простой служанкой и влюбилась в его с первого взгляда. Она полюбила его, и по сей день чувствовала, как эта любовь горит у неё внутри. Она увидела своего брата Торгрина, его лицо. Почему-то, он был не на Королевском дворе, но в далёких землях, за океаном, изгнанный из Кольца. Дольше всего ей виделась её мать. Она стояла на краю скалы перед замком, высоко над океаном, в начале смотровой площадки. Она протягивала к Алистер руки и тепло улыбалась.
«Дочь моя», – сказала она.
«Мама», – ответила Алистер. «Я пришла к тебе».
Но, к её удивлению, мать отрицательно покачала головой.
«Твоё время ещё не пришло», – сказал она. «Ты ещё не выполнила свою миссию на земле. У тебя впереди великая судьба».
«Но как, мама?» – спросила она. «Как мне выжить?»
«Ты больше, чем эта земля», – ответила её мать. «Это лезвие, смертоносный металл, принадлежит этой земле. Твои оковы с этой земли. Всё это – земные ограничения. Они сдерживают тебя, только если ты в них веришь, если позволяешь иметь над собой власть. Твой дух – это свет и энергия. В них твоё настоящее могущество. Ты выше всего этого. Сейчас ты позволяешь удерживать себя физически. Тебе не хватает не силы, а веры. Веры в себя. Насколько сильна твоя вера?»
Алистер стояла на коленях, дрожа, с закрытыми глазами, а в голове её звучал вопрос матери.
Насколько сильна твоя вера?
Алистер отпустила себя, забыла о своих оковах, отдалась в руки вере. Постепенно, она перенесла свою веру с физических ограничений этой планеты на высшую силу, единственную высшую силу, которой подчинялся остальной мир. Она знала, что сила создала этот мир. Сила создала всё это. Ей нужно было настроиться на эту силу.
И у неё получилось. Через долю секунды Алистер ощутила тепло, растекающееся по телу. Её охватил огонь, сделав непобедимой и способной на всё. Она почувствовала, как языки пламени выходят у неё из ладоней, как гудит в голове от сильного жара, скопившегося во лбу, между глаз. Она чувствовала себя сильнее всего на свете, сильнее своих оков, всех материальных вещей.
Алистер открыла глаза и время снова ускорилось. Посмотрев вверх она увидела Бауэра, готового опустить топор, с ухмылкой на лице.
Одним движением Алистер развернулась и подняла руки, и на этот раз её колодки с треском порвались, будто были всего лишь прутиками. В ту же секунду она вскочила на ноги и направила одну ладонь на Бауэра. В момент, когда его топор уже со свистом понёсся вниз, случилось нечто невероятное – он рассыпался. Превратился в пепел и пыль и упал к её ногам.
Бауэр нанёс удар, но поскольку в руках у него было пусто, он потерял равновесие и упал на колени.
Алистер огляделась и взгляд её приковал меч на другой стороне площадки, на поясе одного из воинов. Она протянула руку и велела ему лететь к ней. Меч поднялся из ножен и, проплыв по воздуху, лёг прямо в её протянутую ладонь.
Не мешкая, Алистер ухватила меч, высоко замахнулась и опустила его на беззащитную шею Бауэра.
В толпе пронёсся вздох ужаса, когда они услышали звук стали, врезающейся в плоть, и обезглавленный Бауэр сполз на землю, мёртвый.
Он лежал ровно на том же месте, где секундами ранее хотел, чтобы лежала мёртвая Алистер.
Из толпы раздался крик, и Алистер увидела, что Дофин вырвалась из рук солдата, выхватила кинжал у него с пояса и перерезала ему глотку. Тем же движением она рассекла верёвки, опутывавшие Строма. Тот немедленно потянулся назад, схватил меч другого солдата, и одним ударом с разворота убил троих людей Бауэра, пока они не успели опомниться.
После смерти Бауэра в толпе наступил момент замешательства, потому что им было неясно, что делать дальше. Потом начали разноситься всё больше и больше возгласов, и стало ясно, что его смерть придала храбрости тем, кто служил ему против воли. Им нужно было пересмотреть свои взгляды, особенно в виду того, что дюжины преданных Эреку воинов пробивались через ряды стоявших, и становились плечом к плечу со Стромом, чтобы драться с приверженцами Бауэра.
Перевес быстро оказался на стороне людей Эрека, потому что на их сторону переходили отдельные воины и целые ряды. Люди Бауэра покинули свои позиции и побежали прочь через равнину к скалистым горам. Стром и его соратники гнались за ними попятам.
Алистер стояла, по-прежнему с мечом в руках, и смотрела на начало великой битвы: на холмах и в низинах, в деревнях слышались крики и трубил рог, эхом накрывая весь остров, который, казалось, разом объединился и поднялся на борьбу с обеих сторон. Звон доспехов и крики умирающих наполнили утро, и Алистер знала, что началась гражданская война.
Алистер держала меч высоко в лучах солнца, она знала, что спаслась благодаря милости Бога. Она чувствовала себя родившейся заново, более могущественной чем раньше, и слышала зов своей судьбы. Она была полна оптимизма. Людей Бауэра уничтожат, в этом она не сомневалась. Справедливость восторжествует. Эрек выздоровеет. Они поженятся. И скоро она станет Королевой Южных Островов.