ГЛАВА 11
Странное чувство юмора у архитекторов. Как можно было избрать для построения элитного архитектурного комплекса место между двумя каналами – Лиговским и Черниговским? Неподалеку – Новодевичье кладбище, могила Некрасова… Сомнительное удовольствие! Меня взволновал вопрос: не страдали ли постояльцы «Бородинского Креста» от частых визитов привидений? В конце концов, соседи! Какой ошеломительный фурорчик можно было бы выстроить на этом соседстве! И почему я не автор романов ужасов?
Расплатившись с таксистом, высадился на набережную возле здания Товарной биржи. Осмотрелся по сторонам. Проходящий мимо прохожий оступился и нечаянно толкнул меня в спину. Извинившись, он продолжил путь, а я вернулся к разглядыванию урбанистического пейзажа.
Вечерело. Солнце перестало изготовлять из города жареную картошку и медленно катилось за горизонт, заливая небосвод багровым пламенем. Легкий ветерок шелестел между домами. От каналов поднималась прохлада. Город отдыхал. Тополя пустили парашютики белого пуха, которые закружились над улицами и каналами.
В поисках отеля я прогулялся по маленькому скверу. Его три скамейки стояли в тени, на них расположились мамаши, качавшие перед собой коляски с младенцами. Имелся здесь и фонтан, в струях которого плескалась детвора.
Уютное местечко… Захотелось взять бутылочку пива и посидеть в теньке…
Миновав сквер, я вышел на мостик и перебежал на другую сторону Лиговского канала. «Московский триумф» отыскал с трудом: от постороннего взгляда его надежно прятали старые здания.
Отель «Бородинский Крест» представлял собой пятнадцатиэтажное здание, выполненное в готическом стиле, то есть с башнями и шпилями. Парадный вход украшали стеклянный колпак и два швейцара в рыцарской одежде с бутафорскими мечами на поясах. Под названием отеля расположился огромный крест, грани которого вмещали портреты выдающихся полководцев, разбивших Наполеона в 1812 году: Кутузов, Барклай де Толли, Багратион, еще кто‑то, кого я не рассмотрел.
Вот и отель. Остановив жестом швейцара, который направился было ко мне, я вошел внутрь через разъехавшиеся передо мной стеклянные двери.
Холл был устелен коврами. Рыцарские фигуры в позолоте, мягкие диваны для посетителей, сонм обслуги, мельтешившей, словно осиный рой, почуявший неподалеку разлитое клубничное варенье…
Направился к стойке, где царил недвижимый портье. Я даже усомнился: человек ли он? Может, такая же статуя, как и рыцари?.. Но, завидев меня, портье преобразился: расплылся в улыбке и громогласно вопросил:
– Могу вам чем‑нибудь помочь?
– Знаете, дело деликатное, – сканируя настроение портье, начал я. – В вашем отеле недавно убили фотомодель. Я хотел бы поговорить с человеком, который стоял за этой стойкой в тот вечер.
– Вам нужен Филипп Шар, – любезно ответил портье.
– Как с ним встретиться?
– Вы знаете, он сегодня не вышел на работу. Говорят, что заболел.
– А как его найти в городе? – настаивал я.
– Ничем не могу быть полезен, – отказал портье. – Разве что наш управляющий может что‑нибудь подсказать.
– Где он?
– В кабинете. Подождите минутку… – Портье поднял трубку внутреннего телефона.
Он сообщил кому‑то о визите господина, интересующегося Филиппом Шаром, выслушал внимательно ответ и передал мне:
– За вами сейчас придут.
Я оторвался от гостиничной стойки, дошел до ближайшего кресла и утонул в нем. Чтобы скоротать время (когда за мной выйдут, я не знал), вытащил с журнального стола глянцевый журнал. На мое счастье, это оказался «Яхтинг мэгэзин». Откуда он взялся здесь? Удивительное дело! Номер старый, потрепанный… Я с удовольствием погрузился в мир яхт, не замечая реальности.
Оторвал меня от занимательного чтения высокий человек в строгом костюме с деловым лицом, который склонился надо мной и вежливо кашлянул. Опомнившись, я подскочил с кресла, пожал протянутую руку и отбросил обратно на столик журнал, который, словно птица, распушив страницы, спикировал на поверхность.
– Чем могу помочь, господин…
– Туровский, – представился я.
– …господин Туровский? – закончил вопрос Деловой.
– Я хотел узнать, как найти вашего портье Филиппа Шара.
– Здесь не очень удобно разговаривать. Пройдемте ко мне в кабинет, – предложил Деловой. По всей видимости, он и являлся управляющим отеля.
Заставлять дважды просить себя я не стал. Согласился. Пропустил Делового вперед, поскольку не знал дороги, и отправился следом. Управляющий обогнул стойку, открыл дверь с надписью «Служебное помещение. Посторонним вход воспрещен» и сделал приглашающий жест. Через минуту мы оказались в его кабинете – просторном помещении, уставленном офисной техникой, с видом из окна на Московский канал, с шикарным мягким диваном для релаксации и репродукцией Клода Моне в легкой раме над ним. Название скопированной картины я не вспомнил, но что‑то знакомое. На ней была изображена «ее величество Темза», укутанная туманом, одинокая башня Тауэр выглядывала из сумрака, одинокая лодка скользила сквозь вату тумана по неспокойной речной воде…
– Присаживайтесь, – предложил управляющий.
Я упал рядом с его рабочим столом. Он водрузился в свое кресло, закинул ногу на ногу и вопросительно посмотрел на меня.
– Зачем вам нужен Филипп Шар? – поинтересовался Деловой.
– Это связано с убийством Иоланды Городишек, – начал я издалека.
– Вы из полиции? – в упор спросил управляющий.
– Нет, – осторожно ответил я. – Скажем так: я из другой службы.
Я почуял: стоит мне только сообщить, что я из частного сыска, как на этом разговор и закончится… Пришлось увиливать и строить из себя высоко порхающую персону.
– Все ясно. Вы из Безопасности, – сделал вывод управляющий. – Это неудивительно, если учесть, в каких кругах вращалась Городишек.
– Вам и это известно? – удивился я. – А что, госпожа Городишек была частым клиентом вашей гостиницы?
– Не так чтобы очень. Но приблизительно раз в месяц, а то и два мы ее видели. Тут не сдаются номера на одну ночь. Мы не дешевый мотель, чтобы размениваться на такие мелочи. Она снимала номер на два‑три дня. В первую ночь у нее обычно был гость, потом она жила одна и съезжала. Так повторялось постоянно.
– Вы видели этого таинственного гостя? – поинтересовался я.
– Нет. Может, кто из ночных портье и видел… Кстати, Шар мог его видеть. Неоднократно он был на ночной смене, когда останавливалась Городишек. И в ту злополучную ночь тоже дежурил он.
– Она встречалась все время с одним человеком или с разными?
Управляющий, не раздумывая, ответил:
– С одним. Точнее может сказать Шар. Но, по‑моему, с одним.
– Замечательно!
Я узнал много полезной информации. Управляющий оказался кладом. Не оставалось сомнений, что Городишек убил именно тот таинственный незнакомец, с которым она встречалась в номерах отеля.
– Есть еще одна странность, которая мне бросилась в глаза, когда я заинтересовался этой девушкой… – Управляющий поморщился, словно воспоминания о ней были ему неприятны. – Возможно, это ничего не значит, но Городишек всегда снимала один и тот же номер. Впрочем, даже не она: кто‑то заказывал номер по телефону на ее имя и проплачивал счет через банк.
– Что за номер?
– Двадцать восьмой.
– Его можно посмотреть?
– Он опечатан полицией. Если у вас есть полномочия, то пожалуйста, – равнодушно ответил управляющий.
Пожалуй, влезать на опечатанную территорию не стоило.
– В таком случае зайду в следующий раз, когда получу санкцию на снятие печати, – увильнул я.
Управляющий пожал плечами, показывая, мол, ваше дело.
– Скажите, отель устраивало такое положение вещей? – Я впился взглядом в управляющего, но он не дрогнул.
– Вы имеете в виду, нравилось ли мне, что из нашего отеля устраивают дом свиданий? Нет, не нравилось. И однажды я попытался возмутиться – запретил бронировать номер на имя Городишек… – Лицо Делового исказила гримаса отвращения: воспоминания были ему неприятны. – В тот же вечер мне позвонили из совета директоров сети наших гостиниц и деликатно намекнули, что мы заинтересованы в таких клиентах, как она, и если я буду чинить ей в дальнейшем препятствия, то могу лишиться места. Моя работа мне нравится, и я сказал себе: раз это устраивает боссов, то почему не должно устраивать меня?
Похоже, Деловой все, что знал, рассказал. Осталось найти Шара и поговорить с ним. Вот кто мог прояснить личность таинственного любовника Городишек. По крайней мере, дать его словесный портрет, если не имя. С такими сведениями дело останется за малым: выяснить круг общения Городишек, встретиться с каждым, кто подходит по возрастной характеристике, и сопоставить словесное описание с натурой.
– Не могли бы вы теперь подсказать место жительства Филиппа Шара? – учтиво поинтересовался я.
– Конечно, подождите секунду.
Управляющий оживил компьютер, находившийся в «ждущем режиме», и защелкал мышкой, выбирая папки с файлами. Через минуту сообщил:
– Он в такой глуши обитает! На Средней Рогатке! Канал Столыпина, дом сто шестьдесят один, квартира сорок один.
Я поблагодарил управляющего, поднялся из кресла и направился к двери, когда Деловой внезапно поинтересовался:
– А нельзя ли взглянуть на ваше удостоверение, господин Туровский!
– Извините, господин управляющий, – обернулся я к Деловому. – Вынужден вам отказать. Я работаю инкогнито, под прикрытием. Поэтому не вправе раскрываться. Желаю всего наилучшего. Надеюсь, что в вашей гостинице больше никого не убьют.
С этими словами я вышел за дверь, оставив недоумевающего управляющего в одиночестве. Деловой чувствовал, что его кинули на информацию, но никак не мог понять, кто, кроме полиции или Службы безопасности, мог нуждаться в таких сведениях.