Вы здесь

Витрина (сборник). Витрина (У. Б. Кемельбекова, 2016)

То, что возможно в возможности, не нуждается в действительности

© Кемельбекова У.Б., текст, фото, 2016

© Сиверц ван Рейзема Я.В., фото, 2016

© Фонд «Новое тысячелетие», 2016

Витрина

Дарио не спеша шел мимо Колизея. У него была встреча с Мариной – президентом «Русского дома в Вероне». Подходя к кафе, где они договорились выпить кофе, заметил ее за одним из столиков. Посмотрел на часы. Он не опоздал. Марина была не одна. С ней были мужчина в белой соломенной шляпе с надписью ITALIA и женщина, тоже в соломенной шляпе с широкими полями, скрывающими лицо. Они оживленно беседовали. Видимо, сидели давно. Дарио заметил на столе стаканы с вином и кофейные чашки. Увидев его, Марина помахала рукой.

Дарио подошел и галантно поклонился.

– Ян, Умута, знакомьтесь, это – наш поэт и писатель Дарио Бруно. Он едет в Москву, чтобы написать роман о России.

Дарио поцеловал руку Умуте и обменялся рукопожатием с Яном.

Тут же подошел официант и налил вина в стакан, стоящий перед Дарио.

– А Вы надолго едете в Москву? – спросила Умута.

– Пока на полгода, а потом видно будет. Все зависит от того, какой материал соберу.

– А где Вы изучали русский язык? Вы очень хорошо говорите по-русски, – спросил Ян.

– В Болонском университете. Был многократно на стажировке в институте Мориса Тереза.

– Сейчас он называется Московский государственный лингвистический университет, – поправила его Умута.

– Да, знаю, но я по привычке. Я – двусторонний итальяно-русский переводчик.

– Тогда Вы должны знать Альдо Канестри, – сказал Ян.

– К сожалению, лично не знаком, но все его словари у меня есть, кроме последнего.

– Умута, в «Русском доме» уже нет словарей, – сказала Марина, – все раздарили. Надо ещё привезти. Вот Дарио не достался.

– У нас больше нет? – Ян взглянул на Умуту.

– Есть последний, и мы его Вам подарим. Завтра улетаем в Амстердам, там его показывать некому.

С этими словами она достала из сумки Лингвострановедческий русско-итальянский словарь Альдо Канестри.

– Грациа, грациа, – от волнения Дарио заговорил на итальянском. – Мне очень нужен этот словарь. У меня замысел большой книги о России, русских, и Москве.

– А где Вы будете жить в Москве? – спросила Умута. И добавила. – Приходите к нам в гости.

– На неделю у меня забронирован номер в гостинице, а потом я надеюсь снять квартиру. Друзья помогут, – ответил Дарио.

– Ян, наши соседи сдают свою квартиру. Сами живут в Италии. Может, у них свободно? – сказала Умута.

– Позвони, – ответил Ян. И, обернувшись к Дарио, добавил. – Это было бы замечательно. У них пятикомнатная квартира на третьем этаже в нашем подъезде. Они художники и живут в Италии.

Умута позвонила, рассказала о Дарио. «Прекрасно, прекрасно, – повторяла она. – Жаль, что не удалось встретиться в Риме. Завтра улетаем в Амстердам. Там вышла книга стихов Яна в переводе на нидерландский. «Дамбы и звезды». Да, да. В издательстве «Пегазус». Я передам Дарио ваш телефон».

Ян одобрительно кивал.

– Все как в сказке, – засмеялась Марина, – у вас всегда так!

Дарио проводил Марину до машины. Решил прогуляться. Долго гулял по улицам и переулкам города. Туристы ели пиццу расположившись прямо на ступенях. В одном из переулков он увидел даму с собачкой. Проходя мимо магазина одежды, остановился. Весенняя коллекция обновила витрины. В одной – манекены в смокингах. В другой – девушка в клетчатом платье. «Сколько прохожих идут мимо! Если бы манекены могли думать, о чём бы они думали? Пусть думают о нас!»

Дома позвонил соседям Умуты. Договорился о встрече, объяснив, что послезавтра улетает в Москву.

Встретились утром. Дарио получил ключи от квартиры и инструкции. – Если возникнут вопросы – обращайтесь к Умуте, – посоветовала хозяйка квартиры на прощание.

Придя домой, Дарио отменил бронь в гостинице. Позвонил московским друзьям, которые искали квартиру для него.

– Я уже снял квартиру, не беспокойтесь, – сообщил он. – В Лялином переулке на Покровке, – прочитал адрес.

– Да тебе повезло! Покровка теперь – одна из самых красивых улиц Москвы.

Дарио прилетел утром. Взял такси и через час уже был на месте. Ему всё понравилось. Бульвары, улица, переулок.

– Заедем со стороны Лялиной площади, – объяснил водитель. Название «Лялина площадь» привело Дарио в восторг. «Какой же замечательный роман я смогу написать! – не сомневался он.

Квартира была замечательной. Он принял душ и вышел из дома. Надо было купить продукты, где-то пообедать и вообще ознакомиться с окрестностями.

В доме напротив, на первом этаже находилось кафе «Флей». Дарио прошел мимо цветочного магазина «Городской букет» и вышел на улицу. «Видимо, это и есть Покровка», – решил он и не ошибся. На угловом доме прочел название улицы – Покровка. Пошел вверх по улице, рассматривая дома и вывески. Сразу увидел итальянский магазин. Рядом было кафе «Лаваца». Как будто и не уезжал из Рима – улыбнулся он. Надо будет всё потом описать. Шёл дальше. Трамвайная линия. Направо – Чистопрудный бульвар. Налево – Покровский. Впереди Маросейка. Прошел мимо узбекского ресторана «Ходжа Насреддин в Хиве». У ограды стояла скамейка. Рядом на решетке – круглый стол огромных размеров.

Дарио решил вернуться и, оглянувшись на дом, мимо которого только что прошел, увидел витрину магазина японской косметики. Изящная японка в кимоно смотрела на него из глубины витрины. «Красивая витрина», – подумал он. – Японцы, конечно, очень хорошие дизайнеры, так красиво оформить витрину!» Вспомнил свои мысли, когда смотрел на витрины Рима. О чем думают манекены?.. Стоял достаточно долго. Ему показалось, что губы девушки дрогнули в улыбке.

Жаль, что видно только в переулке.

На углу Маросейки стояла машина, обвязанная цветной шерстью. Дарио подошел к витрине. Вязаные костюмы, платья и юбки. Надпись гласила «Трикотажклуб». У входа в магазин – велосипед, обвязанный яркой шерстью. Вот это реклама!

Вдруг его осенило. Он даже присвистнул от удивления. «Какая замечательная мысль!» – похвалил сам себя и уверенно направился в магазин.

– Могу я видеть директора? – спросил у продавщицы, вышедшей ему навстречу из-за прилавка.

– А что бы Вы хотели?

– У меня деловое предложение, как увеличить приток покупателей в ваш магазин.

– Минуточку, я сейчас его позову.

Она вернулась через минуту и проводила Дарио в кабинет директора.

Это был милый толстяк с широкой улыбкой, лысый и в очках.

– Федор Евгеньевич, – представился он. – Какое у Вас предложение?

Дарио представился и спросил: «У входа в магазин стоит велосипед, обвязанный цветной шерстью. Кто это связал?»

– Да есть у нас одна бабулька – она всё и вяжет. А в чем дело?

– Предлагаю разместить в витрине живого человека, и чтобы он вязал, лежа прямо в витрине.

Директор от удивления открыл рот и взглянул на Дарио как на сумасшедшего.

– Да кто же согласится? – наконец спросил директор.

– Я готов.

Директор обомлел. – Вы?!

– Очень даже интересно, – как ни в чем не бывало ответил Дарио. – Буду лежать целыми днями и вязать. Буду разглядывать публику а она меня. Правда, меня надо научить. Пусть ваша бабулька меня и научит несложному вязанию. Я тут живу недалеко. Буду ходить на обед домой и снова на витрину.

Директор наконец понял, что это не розыгрыш и спросил: – А на каких условиях?

Дарио на ходу придумывал условия:

– Два дня в неделю в любые дни, но договариваться за неделю вперед. Весь день с часовым перерывом на обед. Пятнадцать тысяч в месяц, и продажи вырастут минимум на 30 процентов.

– А когда Вы сможете приступить к работе?

– Как только научусь вязанию.

– Так, может, на завтра вызвать нашу бабульку?

– Вызывайте.

Выйдя из магазина, Дарио вновь подошел к витрине магазина косметики и подмигнул девушке: – Жди меня завтра.

Он дошел до метро и повернул обратно. У кафе «Золотая вобла» изучил меню. Ему захотелось пообедать в русском ресторане. Цены устраивали.

Вернулся домой, довольный собой. – Вот так я и буду собирать материал для книги. Сюжет можно даже не придумывать, – и он сделал первую запись в ноутбуке.

На другой утро он подобрал себе рубашку поскромнее и достал старые джинсы, которые взял с собой для походов на дачу, в лес по грибы и на рыбалку. Все удовольствия, которые обещали друзья.

В назначенное время он уже подходил к магазину. Проходя мимо девушки в витрине, кивнул ей: – Привет, милая!

Вскоре подошла учительница вязания и показала ему основные действия. Дарио быстро усвоил урок и предложил директору начать немедленно.

Ему дали несколько подушек, и он удобно расположился на подоконнике, вытянув ноги и взяв в руки вязание.

– С Богом! – сказал директор, бабулька его перекрестила. Стеклянную раму изнутри магазина опустили. Дарио взглянул на улицу. Напротив была витрина магазина японской косметики. – Еще раз здравствуй, – улыбнулся он и приступил к вязанию, ожидая первого прохожего, который его заметит.

Прохожие разглядывали его, потом начинали рассматривать одежду, выставленную на витрине, заходили в магазин, что-то покупали. Удивлялись и хвалили директора, который придумал такой рекламный ход. Дарио иногда слышал их разговоры при покупке одежды. Запоминал диалоги. Каждый вечер записывал услышанное.

Роман продвигался необычайно быстро. Продажи росли, и директор попросил: не мог бы Дарио работать не два дня в неделю, а больше. Дарио согласился. Он вязал уже сложные узоры, ему это нравилось. Вычислил постоянных прохожих, жителей этого района. Они улыбались и приветствовали его, проходя мимо.

Дарио смотрел на витрину магазина японской косметики, на девушку-манекен. Приходя на работу, здоровался с ней. Вел беседы, придумывал всякие истории с ее участием. Придумал сюжет. Он – влюблённый в неё художник. Она – тайно влюблена в него.

Уходя вечером с работы, непременно подходил к витрине, любовался и каждый раз думал: художник её очень любит. А она? Любит ли она художника? У неё взгляд, который может быть только у влюблённой и очень счастливой. Ему казалось, что с каждым днем ее улыбка становится всё живее и участливее.

Наступал август. Прошло почти полгода. Роман был закончен. Дарио обещал директору поработать еще несколько дней.

Он остановился у витрины магазина косметики, грустно улыбаясь. Кончилось лето, написан роман. Правда, еще нет названия. Кончилась его жизнь за витриной. Жизнь за витриной… И тут Дарио осенило – «Жизнь за витриной» – вот как должен называться роман! Или «Человек за витриной»? Надо подумать в этом направлении – решил он. Но все равно, чего-то не хватает в романе. Какого-то заключительного аккорда, абзаца. – И что это за магазин? Я столько времени провел в мысленных беседах с манекеном, может, и с продавцами стоит поговорить?

Он вошел в магазин и сразу увидел девушку, как две капли воды похожую на девушку из витрины. Девушка улыбнулась ему со словами: – Здравствуйте! Чем могу помочь?

– Здравствуйте, – ответил Дарио. – А Вы знаете, что похожи на девушку в витрине магазина? Вам никто не говорил?

– Не говорил, – ответила девушка, – но знаю, что похожа, потому что художник – дизайнер нашей фирмы в Токио – нарисовал мой портрет. Он всегда меня рисует при получении заказа на оформление витрин. Он говорит, что мое имя приносит удачу в торговле косметической продукцией. Он такой шутник, – засмеялась она.

– А как Вас зовут?

– Кацуми, что на японском означает «Победа красоты».

– А меня зовут Дарио, – быстро ответил Дарио, – что на итальянском означает «Обладающий многим».

– Я знаю всех, кто ходит по этой улице, – загадочно улыбнулся Дарио, – а Вас не видел ни разу. Только Ваше изображение в витрине.

– А я только сегодня вышла на работу. Работаю в Токио, в головном офисе. В Москву приехала в командировку на неделю. Мне надо понять, почему упали продажи в наших магазинах в Москве. В офисе я одна знаю русский язык.

– Как хорошо, что мы оба знаем русский! Японский я бы не выучил и с Вами не заговорил бы. У меня тоже заканчивается время пребывания в Москве, – продолжал Дарио. – Я через неделю возвращаюсь в Рим. Хотите, я Вам за неделю покажу Москву, расскажу всё про эту улицу?

– Очень хочу! – радостно воскликнула Кацуми.

Дарио зашел за ней к концу рабочего дня.

– Куда мы пойдем? В японский ресторан «Две палочки» или в итальянское кафе «Лаваца»?

– Туда, где русская кухня.

– Тогда нам в «Лавку братьев Караваевых», – предложил Дарио, и они отправились ужинать.

Они говорили обо всем. Такой открытости Дарио не ожидал ни от себя, ни, тем более от неё, первый раз встретившейся с незнакомцем.

– У меня такое чувство, что мы давно знакомы, – вдруг сказала Кацуми, – я так не говорю даже со своим женихом!

– А у Вас есть жених? Кто он? – Дарио не смог скрыть своего огорчения.

– Он художник. Выполняет заказы для нашей фирмы по оформлению витрин в магазинах по всему миру. Он всегда рисует меня. Говорит, что прохожие любуются мной и покупают товары. А моя подруга, она преподает живопись в Токийской школе искусств, говорит, что в исламе запрещено изображать живых существ и рисовать портреты. Она говорит, что любой художник, а талантливый в особенности, когда рисует портрет, часть души человека переносит на портрет.

– А Вы его любите? – серьезно спросил Дарио и напряженно ждал ответа.

Кацуми смотрела в окно, потом взглянула ему в лицо и сказала:

– Теперь не знаю. Что-то изменилось, как будто моя душа улетела, и я не могу на него смотреть. Я поэтому и согласилась на поездку в Москву, чтобы во всем разобраться. И мне здесь так хорошо! – неожиданно закончила она.

Они молча глядели друг на друга. Молчание прервал официант: – Мы закрываемся.

Дарио рассчитался. Они, взявшись за руки, вышли. Вечерняя Покровка встретила их огнями фонарей.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил Дарио.

– Да, – ответила Кацуми.

Они обнялись и пошли в сторону Лялиного переулка.