Витасфера. Каменное небо. II. Лотерея Любви (Ноэми Норд)

11. Уроки галантности

Магистр Галантности сэр Робертус был высок, сухопар, отличался благородной осанкой и, хотя у него на висках уже пробилась седина, не растерял ни одной из своих поклонниц.

Дамы ценили Магистра Галантности не ради отличной фигуры и правильной осанки. Сэр Робертус обладал редким даром природных качеств, которым невозможно научиться. Его привлекательность определялась не только шириной плеч и массивностью подбородка, но и особенным происхождением.

Говорили, что в его жилах течет кровь правителей древней Каталонии.

Уроки страсти преображали Старшего Кавалера. Он становился на голову выше, глаза наполнялись мечтательным блеском.

Он не был особо строг к ученикам, и казалось, его главной задачей было пробудить в них чувство достоинства и благородства, нежели научить логарифмированию и каллиграфии.

А также он отличался удивительной неторопливостью и никогда не укладывался во времени.

Свои уроки магистр галантности проводил ненавязчиво, никогда не повышал голоса, не досаждал оценками, но ученики слушали его очень внимательно и ценили каждое замечание, хотя на переменах постоянно вышучивали вычурную манеру старика опираться на вечную спутницу, витую трость с серебряным набалдашником в виде головы Афродиты.

Прокашлявшись, он поражал учеников необыкновенно теплым басом:

– Здесь вас обучат обходительности, настойчивости, а также всем изыскам и тонкостям гармоничного контакта с противоположным полом. Вы кавалеры. Вас не так уж много. Но вы являетесь праотцами будущего поколения. Ваши гены будут продолжены во времени и расширены в пространстве. Вы должны ценить свое предназначение и быть благодарны Совету Матерей за высокую честь избрания вас «адамами» грядущего стерильного будущего.

Иногда вдохновенные речи Магистра Галантности прерывались репликами учеников:

– Совет Матерей слишком много берет на себя!

Но магистр позволял каждому высказывать любое мнение, чтобы тут же корректно исправить заблуждение. Истина рождается в споре, да. Но правильный путь шлифуют пороги ошибок.

Среди его учеников лишь один требовал особого подхода.

– Кавалер Энрико! Ведите себя достойно. Вы мешаете юным кавалерам воспринимать содержание урока.

Надлежащая строгость не помогала усмирить взволнованный гул в классе.

Молодой кавалер, словно проверяя выдержку Магистра Галантности, продолжал хамить:

– Почему Совет Матерей все решает за нас? Мы не зверушки из зоопарка. Хотел бы я посмотреть на этот Совет. Мы же не знаем, кто в нем! А может быть, нам с этим советом придется кувыркаться в одних постелях?

Поговаривали, что сэр Робертус был генетическим отцом Энрико, и поэтому юному цинику слишком многое дозволялось.

Но на этот раз грубость шокировала учителя. Пальцы Старшего Кавалера, сжимающие головку Афродиты, побелели, голос дрогнул, но он продолжил урок:

– Самое главное – уловить взгляд женщины. Они порой надменны, высокомерны и безразличны к проблеме полов, особенно юные, только-только выпущенные в залы Дворца Любви первогодки. Они непредсказуемы, да. Но нужно помнить, что природа создала женщину такой. Не мужчина – главная для нее страсть, а то, что вокруг него. Он может располагать многими благами, он может быть силен и красив, но рано или поздно соперники превзойдут его во всем. Женщина помышляет о месте в этом мире, где комфортно будет не ей, а ее потомству. И не надо ее судить за это. Обаяние мужчины должно состоять из надежности его отношений, его устойчивого положения в обществе, а также его происхождения, которое раскрывается манерами и уровнем благосостояния, о чем свидетельствует модная одежда, ухоженные волосы и особенно аромат духов. Но каждый из вас должен помнить, что самый главный аромат для мужчины – это запах чистоты.

– Унизительно быть самцом и не знать своих родных детей. А еще больший идиотизм – спариваться по спланированному графику, – снова раздался уверенный голос Энрико.

Но ученый кавалер игнорировал непродуманные выпады юнца и ровным тоном продолжал:

– Доисторическая женщина не выбирала партнера. Ее – выбирали. Параметры привлекательности сильного и воинственного партнера закрепились естественным отбором. Ширина плеч, массивность подбородка, пышность шевелюры, пропорциональное сложение костяка – эти первобытные характеристики легли в основу генотипа кавалеров, которые позволяют произвести на свет здоровое, сильное и жизнеспособное потомство. Вы, как основа генофонда, отобраны по этим параметрам. Современный мужчина создан жениной, господа.

– А дамы? Почему к ним не предъявляется никаких требований? Почему их не тестируют на знание точных наук? Не из-за них ли ежегодно снижается умственный потенциал будущей цивилизации? – снова раздался голос Энрико.

– Критерий умственных способностей дам и кавалеров в нашем положении необязателен и вторичен. Но идиотам нет хода на территорию Дворца Любви. Зато все вы, находящиеся здесь, являетесь победителями, прошедшими строгий конкурс Мужского Обаяния и Привлекательности. От вас не требуется ни особых навыков умственного и физического труда: ни сутулых натруженных плеч, ни громадных кулаков, ни искривленных тяжестью голеней, ни увеличенного в размерах кишечника, способного поглотить неимоверное количество калорий для тяжелой работы, ни прочих атрибутов нищеты.

– По-вашему, жизнь на окраине – удел тех, кого тестирование признало непригодными для Дворца Любви?

– Для тех, кому тестирование определило иную судьбу, тоже весьма полезную, но второстепенную в жизнедеятельности нашего социума. Они – трудяги, их судьба – умереть без потомства, без права на получение достойных благ. Но и они рады вложить малую толику своего участия в наше великое дело. Смею вас уверить, жизнь каждого из них ценна и необходима, как жизнь каждого из вас. Их судьба может стать вариантом вашего будущего, о чем печалиться особо не стоит, потому что каждый человек подвержен старости.

– Этот факт нужно принять, как должное?

– Да. А также, как знание о том, что рано или поздно избранникам предстоит потесниться и освободить место для молодых, более востребованных нашими дамами. Но эта пора от вас так далека, что не каждому в столь юном возрасте следует помнить о том, что все в мире смертны.

– А подробно об этом? – не унимался Энрико. – Кем мы станем б в будущем? После Дворца Любви?

– Вам не пристало задумываться о будущем, как не пристало здоровым и молодым думать о старых и больных. Ваша миссия – из сферы восторженных чувств, ваши будни – Красота и Нега. Вашими вечными спутниками станут Благородство и Чувственность. Ваша цель – стать избранниками, как можно большего количества дам, чтобы доставить им в их непростом предназначении, как можно больше сладостных мгновений.

– Но это же идиотизм облизывать самок ради того, чтобы они захотели!

– Кавалер Энрико! Вам следует вспомнить, где вы находитесь!

Энрико был самым проблемным учеником.

Казалось, он случайно попал в категорию кавалеров, и главным для него является нечто более возвышенное, чем примитивное участие в воспроизводстве. Он мог на уроках вставить такую скабрезную реплику, что класс замирал от грозящих последствий.

На уроке психологического разбора он поставил Магистра Галантности в особо трудное положение.

«Моя первая женщина измучила меня нравоучениями и ненасытным опытом.

Простыни, мокрые от пота, сразу охладили желание прикоснуться к ее взопревшей коже.

Она была нетерпелива и визглива, подозрительна к моей усталости, но при этом не упускала возможностей самого изощренного интима», —

так начиналось его сочинение на тему: «Мой первый восторг».

– Кавалер Энрико! Ваше конкурсное сочинение не может быть представлено на суд старших матрон в таком виде.

– И что же мне делать?

– Его надлежит исправить, – заявил сэр Робертус, зачитав начало перед классом.

– Вы учите меня неискренности?

– Юные кавалеры! Кто скажет: почему женщины не должны знать об истинных наших чувствах?

– Но матрона Магда, – прервал его Энрико, – обожает обиды и в восторге, когда ей говорят, что от подмышек разит тухлятиной, а бедра в плесени. Она мочится при мне и от меня требует этого же. Иногда она закатывает глаза и вопит: «Обожаю, когда он такой живой!»

– Достаточно!

– Я заметил, что дамам нравится втаптывать друг друга в грязь. Я бы мог посоветовать каждому кавалеру: не стесняться…

– Достаточно! – нетерпеливый стук трости выдал кульминацию недовольства педагога.

Сэр Робертус в душе оправдывал ученика. Он знал, что не во всем виноваты юноши. Дамы иногда поступают неприлично. Но разве можно обсуждать матрон?

– Нельзя о дамах рассказывать все и всем. Женские тайны – это тайны природы, без которых невозможна эрекция

– А капризы?

– Женские прихоти – составляющая воспроизводства человека.

– Если количество женских тайн определяется уровнем фолликулина, – не унимался дотошный Энрико, – то хотел бы я лично войти к Старшей Матроне!

– Довольно, молодой кавалер!

– Это было бы потрясающе! Фейерверк страстей! Максимум – это реальность. Все остальное – блеф и кривлянье. Учитель, возможно ли, чтобы я когда-нибудь улицезрел божественную наготу Старшей Матроны?

– Урок окончен!

Трость Магистра Галантности громко звякнула об пол.

Энрико родился циником. Но, несмотря на острый язык, его популярность в будуарах дам росла прямопропорционально возмутительной откровенности и сарказму.

Ученый кавалер Робертус не ошибался, считая дерзость показухой, потому что в противном случае это было бы самоубийством. А с мозгами у Энрико было все в порядке.

На самом деле каждый из молодых кавалеров гордился статусом избранника и страшно боялся лишения привилегий.

Однажды после очередного выпада несносного юнца в адрес некоторых омоложенных матрон, маэстро повел свой класс на экскурсию.

– Я вам покажу изнанку Дворца Любви, – сказал он. – Пусть увиденное охладит желание некоторых кривляться и вести себя вызывающе по отношению к дамам. Я приглашаю вас на прогулку по окраинам Витасферы.

12. Экскурсия на окраину

За пределами дворцовой части Витасферу укутал запах нечистот.

Едкий дым затенял сияние искусственных лун. Серый туман поднимался над крышами оранжерей и скатывался мутными каплями с бурых листьев.

– Почему здесь так несвежо? – оглядывались в недоумении ученики.

– Кондиционеры не справляются, – ответил сэр Робертус.

От кособоких фабрик несло тяжелым запахом тины, рыбы и мокрой бумаги.

– Я бы вам рекомендовал обратить внимание на то, что эти места не безлюдны, – продолжил учитель. – Механизмы очистных сооружений требуют контроля человеком. Но разве кто-нибудь из вас добровольно согласится провести жизнь в этом грязном районе?

Среди облупленных пенопластовых бараков лениво бродили и потягивались тощие коты, тявкали мелкие собачки, обнюхивая пятки чужаков.

– Какие забавные! – воскликнул Даффи, подхватив на руки одну из облезлых собачек. – Почему этих зверюшек нет во дворце? Они чудо! Смотрите! Одна облизала меня! Она целуется просто так, без всякой Лотереи!

Ученики расхохотались. Сэр Робертус объяснил:

– Животных запретили содержать в годы правления праматери Маргарет. Кошечки и собачки отвлекали юниток от главной миссии. Сексуальность перерождалась в материнскую привязанность к домашним любимцам. Интерес к мужчинам снижался, рождаемость тоже. Кто-то подсчитал, что уход за животными вызывает бурное выделение прогестерона, тем самым происходит дезориентация главных нравственных ценностей. Кошечек и собачек во дворцах уничтожили.

– Но здесь их так много!

– Но здесь, – продолжил учитель, – распространяются другие правила. Домашние животные нашли своих страстных защитников, их прятали и скрывали от уничтожения, пока они не размножились в таком количестве, что желтые колпаки спасовали перед проблемой, и отлов прекратился. А в годы правления чувствительной Астрид всем четвероногим прелестникам даровали свободу.

– Почему же их нет во дворце?

– Об их существовании дамы во дворцах до сих пор не подозревают. Я не советую брать собачек во Дворец, дабы трагедия принудительной разлуки не омрачила нашей прогулки.

– Брось, Даффи, собачку, – сказал Энрико. – Иначе во Дворце Любви прольется много слез.

Свет центральных лун едва дотягивался до окраин, здесь проблему освещения решали многочисленные фонари. Редкая растительность украшала фасады пластиковых построек. Хилые листики лимонника и умирающих яблонь удручали.

– Как они это едят?

– Кислятина! – Энрико выплюнул разжеванный плод.

– Джентльмены, не забывайте соблюдать приличия в любом месте, – напомнил Магистр Галантности.

– Разве это общество? Разве это люди? Посмотрите, во что они одеты! Серое, рваное, вонючее тряпье! – Энрико кивнул в сторону толпы, сбежавшейся посмотреть на молодых кавалеров из Дворца.

– У нашего циника наблюдательный глаз, – отметил учитель. – Жаль, что он озабочен проблемами окраин. Прошу внимания, господа! Перед нами – трудяги! Их жизнь – работа, их отдых – краткий сон. Когда мы спим, они приходят в наши дома, дезинфицируют, проводят профилактику санузлов и вентиляции, моют наши танцзалы, выращивают в оранжереях ароматные плоды, в прудах добывают рыбу и водоросли. Вы должны уважать их незаметное присутствие в нашей жизни.

Энрико присвистнул, заметив странное существо. Оно толкало тачку, набитую пустыми бутылками. Лицо скрывали длинные засаленные пряди, выпавшие из-под выцветшей повязки.

– Дама? Неужели?

– Здесь нет женщин и мужчин. Трудяги бесполы. У них не возникает проблем воспроизводства.

– Но почему они такие нездоровые на вид?

– Бедный мальчик! Ты не знаешь, что такое работа, усталость, долг.

– Все это может стать моим будущим?

– Во Дворце Любви нет стариков, но здесь вы их встретите изрядно. Здесь те, кто отказался от эвтаназии. Их никто не принуждает работать. Но они лишние и ненужные, поэтому должны оправдать отсрочку ухода. Собственно, их работа – большое для них одолжение, а каждый их прожитый день – наше подаяние им из жалости. Жизнь уходит одновременно с молодостью, и прискорбно наблюдать, как изможденные и больные цепляются за нее из последних сил.

Конец ознакомительного фрагмента.