Часть вторая
Истории из моей практики
Ангелу нельзя перечить
Эта история произошла со мной лично. Интуиция – это первое желание нашего ангела-хранителя. А второе желание – желание искусителя (беса). Не доверяя своей интуиции, мы не доверяем своему Ангелу-хранителю, и Ангелы плачут и отходят от нас, уступая бесу веселиться.
Пятнадцатого января тысяча девятьсот девяносто третьего года года я должна была идти к стоматологу. Тогда я одевала в золотую коронку два зуба. Не знаю, как они называются эти два роковых, ё-мое. На фига вот в золотые-то?! Все равно эти драгоценные зубы не видно было, не передние же. Так вот, это нужно было делать пятнадцатого, как и планировали. Но Михаил, стоматолог, который занимался моими зубами, вышел на работу четырнадцатого января. Стоматологом он был от Бога. К нему даже из соседних районов ехали зубы лечить и удалять. Я сама у него лечила зубы. Кроме того, Михаил был близким другом нашего семейного водителя и друга Володи. Получалось, что Михаил был нашим, почти семейным, стоматологом.
Я знала, что он подрабатывает у дантистов, подготавливая беззубые рты к новой жизни с голливудской улыбкой. Пилил, подпиливал, обтачивал, примерял. Всегда и все делал качественно и максимально безболезненно – жалоб на него не было никогда. Вот и я полностью ему доверяла. Но в тот роковой… я не доверилась своей интуиции. Четырнадцатое января тысяча девятьсот девяносто третьего года. В восемь утра мне позвонил Володя и сказал, что Михаил вышел на работу и приглашает до десяти утра сделать то, что должен делать завтра в это же «до» – обтачивать, пропиливать и прочие манипуляции с зубами. Я удивилась, конечно, ведь после староновогодней ночи человек. Может голова с похмелья или еще что… Но подумала, что какая разница, завтра, сегодня – все равно делать-то нужно. Не акцентировала свое внимание на «…или еще что…».
Володя сказал, чтобы я собиралась, что минут через тридцать он за мной заедет. Я согласилась. Встала. Внезапно бешено заколотилось сердце, и закружилась голова. Я присела на кровать. Отпустило. Вторая попытка встать – то же самое. Я подумала, что от переутомления – адова журналистская работа. Кое-как встала и потащилась в душ. Полегчало. Но точное определение в народе – все поджилки тряслись так, что ноги казались ватными. «Никуда не поеду» – подумала я. И поджилки притихли. Ноги сразу окрепли и понесли меня в кухню. Я смаковала чай с печеньем. В окно увидела, как подъехал Володя.
Я решила отказаться ехать пилить-точить свои показатели мудрости. О чем радостно и сообщила вошедшему другу семьи. «Ты трус, шеф» – сказал мне семейный водитель с ухмылкой. Он знал, коварный, что я очень самолюбивая. И вот по этому самому самолюбию и треснул своей ухмылкой. Я возмутилась, воскликнув: «Я – трус?!» И стала собираться. Проснулись поджилки и снова сделали ватными ноги, которые еле таскали меня по квартире. Даже память встала на сторону трясущихся ног и поджилок – я не могла вспомнить, куда же я с вечера затолкала свои серьги и цепочку. Зачем я их тогда искала, одному Ангелу известно.
Было половина десятого, когда я, плюнув на серьги с цепочкой, стала напяливать на себя верхнюю одежду. Володя подбадривал, а я ощущала в себе и на себе последствия войны темного и светлого. Пока ехали в больницу (в трех километрах от дома), Ангел еще пытался опустить шлагбаум на моем пути – меня просто лихорадило. Приехали. Увидев Михаила я поняла, что он с большого похмелья. Мне бы повернуться и уйти, но ухмылка друга семьи в тот день была на стороне темных. «Я не трус!» – решила я доказать. Только вот кому…
Села в кресло. Не загорелась лампа, висящая над креслом. Но кресло стояло напротив окна, и Михаил заверил, что ему все хорошо видно. Поверила, хотя это мало успокоило моего Ангела-хранителя. Михаил сделал мне обезболивание и вышел на перекур, оставив меня в кресле. Внезапно мне стало очень плохо – снова бешено заколотилось сердце, закружилась голова. Я поползла в процедурный кабинет поликлиники, благо он находился через кабинет. Медсестра померила давление – повышенное, пульс – сто тридцать. Она была на стороне моего Ангела-хранителя и посоветовала перенести все манипуляции на завтра.
Мне бы прислушаться к этой малочисленной армии моих хранителей и уйти. Но я, продолжая радовать бесенят, отказалась от возможности избежать последствий своего упрямства. Медсестра накапала мне корвалола. Немного отпустило, и я поплелась в кабинет Михаила. Оставалось пара минут до победы темностей. Вошел Михаил, и Ангел заплакав, отошел от меня в сторону. Для обтачивания зуба Михаилу нужно было сделать пропил тонюсеньким алмазным плоским диском между соседними к нему зубами. Один «пропилил» нормально. А вот второй пропил…
Диск почему-то застрял, заклинило между зубами. Михаил, вместо того, чтобы остановить вращение, стал его раскачивать его, чтобы вытащить. Пропилочный диск сорвался и «распахал» вдоль весь мой язык. Боли я не чувствовала, так как язык был «заморожен», но увидела, как от ужаса расширяются глаза Михаила. «Тихо, тихо, спокойно, не закрывай рот» – стараясь не показывать мне своего страха, сказал он и потянулся к столику. Я попыталась спросить, что случилось, но изо рта хлынула кровь – была перерезана и язычковая артерия.
С таким травмами редко довозили живыми – «скорая» опаздывала, и люди погибали от потери крови. Меня спасло то, что под рукой была машина Михаил залил раны перекисью, затолкал мне в рот много тампонов, и моя машина на пять минут превратилась в самолет – летела на предельной скорости в стоматологическую хирургию, которая находилась в девятнадцати километрах от этой поликлиники. Михаил всю дорогу спрашивал, есть ли у меня головокружение. Не было. И боли я еще не чувствовала. К счастью хирург был на месте и трезвый. Самый лучший стоматологический хирург в городе, кстати.
Вкатив мне еще новокаина, навесив около семи зажимов, он пришил, зашил. При этом не забыл поздравить меня со всеми прошедшими годами – старым и новым. И сказал, что за последние два года уже шестой подобный случай, из которых спасти удалось только меня. И это потому, что своя машина оказалась под боком. Хирург отправил меня в больницу. Не буду описывать свои злоключения с опухшим языком. Было и смешно и грустно. Два друга – семейный водитель и семейный стоматолог регулярно, три раза в день, навещали меня. Их жены варили мне бульончики и жидкие каши, которые я пила через соломинку почти неделю. Возили мне гранатовый сок.
В суд на Михаила я, конечно же, не подавала. Тогда это и не модно было, да и друзья, все-таки. Через четырнадцать дней меня выписали. Врач сказал, что больше всего опасался что мог образоваться послеоперационный отек, который мог спуститься куда-то там в дыхательные пути, и пришлось бы принимать экстренные меры – реанимация. Насколько я была близка к смерти, я осознала потом. Но Бог позволил Ангелу помочь мне. А я поняла – Ангелам нельзя перечить.
P.S. Злости и обиды на Володю за то, что спровоцировал меня и Михаила, не было. Я осталась жива, и это «похоронило» все обиды и злость. Только вот, если бы не сказал мне «Шеф, ты трус» – я не тешила бы свое самолюбие, Ангелу вопреки. А значит, Михаил не стал бы «манипулятором» в бесовских интригах. В августе этого же, тысяча девятьсот девяносто третьего года Володя погиб в автокатастрофе – разбился на моей новой машине. С тех пор я водителей не брала. Михаил в последующем два раза ловил «белочку», лишился практики. Где он сейчас, не знаю.
Беда из черного конверта
Если вы не уверены в заёмщике и не убеждены в том, что будете адекватно вести себя по отношению к вашему должнику, просрочившему возврат долга, лучше не давайте взаймы. И тем самым сохраните своё здоровье, а нередко и жизнь. Ведь зачастую должники от безысходности начинают ненавидеть своих кредиторов и, в лучшем случае «сдают» за вымогательство (если нет расписки). А в худшем – нанимают киллера или принесут вот такой конверт, в который упакуют в качестве «благодарных» процентов вашу смерть.
Беда из чёрного конверта
Объявлениям в газете и рекламе на телевидении Марина не доверяла. Ей пришлось поездить по многим городам и весям, прежде чем она добралась до меня. Женщина выглядела заморышем из концлагеря. Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять – наведена тяжелейшая смертельная порча, которая доводит человека до могилы за очень короткий отрезок времени. Но чтобы «заслужить» эту смертельную порчу, надо постараться, конечно.
– Что я такого сделала, чтобы так меня наказывать?! Кто это мог сделать?! За что?! И какое они имели право так вмешиваться в мою судьбу?! – забилась в истерике женщина.
Я усмехнулась:
– Если бы все могли знать кто и за что наводит порчу. Многие наводят просто так, «чтобы было», многие мстят за что-то, многие переносят свои болезни. Это уж как кому «повезёт». А тут… Вам, наверное, видней за что вы «удостоилась» такого тяжёлого негативного воздействия, снимать которое могут не взяться ни один сторонний колдун или маг. У такой порчи жестокое условие – снимает только тот, кто навёл. Наводят её нечасто, за какую-либо тяжёлую обиду или оскорбление. А уж кто как оценивает последствия поступка по отношению к нему и свои страдания – другой вопрос. То, что для одного человека – плюнуть и забыть, для другого может быть крахом во всём. Вот за этот крах и наказывают. Если не получается цивильно, по Закону – идут к колдунам, магам, киллерам. Такая порча наводится через «штучные» предметы, которые можно посчитать: бусы, монеты, денежные купюры, конфеты и прочее. Сами-то как думаете, кого вы так обидели, что человеку захотелось Вашей смерти?
– Мне часто дарят и конфеты, и украшения. Да и деньги в руках постоянно. И вдруг Марина замерла:
– Это моя соседка навела на меня порчу. Они долг мне принесли в странном конверте. Тогда я не сосредоточила на этом внимание. А сейчас… я поняла, – заплакала, – вот гадины. И все из-за того, что я требовала отдать мне моё. Ещё четыре – пять месяцев назад я не стала бы обсуждать свою личную жизнь ни с кем. Но сейчас, я так понимаю, это необходимо. Я расскажу Вам свою историю, а вы посоветуете, что можно сделать в моём случае.
(Рассказ Марины)
В свои тридцать девять лет стройная, красивая и ухоженная Марина не имела семьи. Поклонники были, конечно. Но они быстро исчезали, не выдерживая её высокомерия и вспыльчивого характера. Да и бизнес отнимал все время. Марина привыкла быть лидером, чтобы было все так, как она решила или сказала, считая, что имеет на это полное право. Своего отца она и вовсе не помнит. Мать Марины умерла, когда девочке было девять лет, а её младшему брату, Игорю, всего два года. И их вырастила бабушка. Дедушка умер, когда Марине было три года. Вечная нехватка денег угнетала, и Марина дала себе слово, что обязательно разбогатеет.
Когда бабушка умерла, они с братом продали их дом и на вырученные деньги Марина организовала агентство недвижимости, которое вскоре стало давать прибыль. Появились деньги, машина, достаток, бутики, путешествия. Своего благополучия она достигла сама, и делиться им ни с кем не собиралась. Но брата Марина любила и помогала ему. Когда он женился, она добросовестно выделила ему долю денег от продажи дома бабушки и ещё добавила на покупку двухкомнатной квартиры. Брат был не из тех, о ком в народе говорят: «Брат любит сестру богатую…». Он любил Марину за то, что она его сестра и очень его любила. Она была ему как мать, так как старше на десять лет. А в её жизни брат был единственным человеком, которого она любила по-настоящему. Но два года назад Игорь погиб в автокатастрофе. Марина год приходила в себя от такого жестокого удара судьбы. С женой брата они общаются до сих пор. Детей у них не было.
Всех мужчин, которые появлялись в жизни Марины, она воспринимала как альфонсов, считая, что им от неё нужны были только деньги. С соседями по дому, в котором она купила себе двухкомнатную квартиру, она почти не общалась. Лишь изредка к ней заходила Зинаида Игнатьевна, соседка, живущая этажом ниже со своим «дедом» – так она называла своего мужа. Дочь их, Евгения, ровесница Марине, жила в другом городе. Правда, раз в три месяца навещала родителей. Приезжала на пару-тройку дней. Однажды Марина и Зинаида Игнатьевна разговорились и как-то нашли общий язык.
Пенсионерка не очень нравилась Марине, но, хоть с кем-то иногда нужно было поболтать и почаёвничать. И потому пускала в свою квартиру только её, понимая, что Зинаида Игнатьевна не станет обсуждать её личную жизнь во дворе. Иногда и коротали вечера за чаепитием. Они общались уже больше года, когда дочке Зинаиды Игнатьевны понадобилась срочная и дорогостоящая операция. Выпотрошив все свои заначки, пенсионерка обратилась к соседке с просьбой одолжить ей недостающую сумму – пятьдесят тысяч рублей.
Марина дала пенсионерке деньги, взяв с неё расписку, в которой было обозначено, когда необходимо вернуть долг. Но в назначенный срок пенсионерка не смогла набрать всю сумму, так как много денег уходило на лечение и реабилитацию дочери. Да и муж, переживая за дочь, три раза попадал в больницу с серьёзным сердечным приступом и гипертоническим кризом. Зинаида Игнатьевна не раз приходила к Марине с просьбой дать отсрочку на полгода, и она сможет отдавать эту сумму из пенсий – её и мужа. Но предпринимательница была неумолима. Брать деньги частями Марина отказалась, и в рассрочке отказала.
Она считала, что долги нужно отдавать в строго обозначенное время и в полном объеме. Марина как-то сразу забыла совместные добрые посиделки с чаепитием и терроризировала Зинаиду Игнатьевну телефонными звонками хуже коллекторов. Знала, что дочь её живёт далеко, а муж в больнице и заступиться за соседку некому. Пользовалась и тем, что Зинаида Игнатьевна никогда не выносила свои проблемы на суд двору. Женщина стала приходить реже. И, наконец, стала обходить стороной свою скандальную кредиторшу. И не потому, что не хотела отдавать долг, а уже стала опасаться демонстративных нападок «принципиальной» соседки сверху.
«Дружба» разбилась о долговую расписку. Однажды они, всё-таки, столкнулись во дворе. Марина накричала на пенсионерку, пригрозив опозорить её на весь город. Зинаида Игнатьевна выслушала крик кредиторши, молча сняла с безымянного пальца правой руки обручальное кольцо и протянула его Марине:
«Кольцо моей прабабушки. Возьми. Принесу тебе деньги, вернёшь кольцо. Оно дорогое и мне очень дорого. Но спокойствие и здоровье моих родных: мужа и дочери – дороже».
Марина покрутила кольцо в руке и в ярости кинула его на землю:
«На (пииииип) мне твоё кольцо?! Что я с ним делать буду?! За него в скупке и тысячи не дадут. А ты должна мне пятьдесят тысяч, если не забыла. Сказав это, она пошла домой.
«Это дорогое кольцо» – сказала пенсионерка, поднимая кольцо с земли.
Выглянув в окно, Марина увидела сидящую на лавочке пенсионерку. Она носовым платком вытирала слёзы. В тот день Марина была дома. В окно она увидела, что Зинаида Игнатьевна вышла из подъезда. У Марины появилось желание в очередной раз догнать женщину и поорать на неё и, упиваясь властью кредитора унизить. Но затем передумала и решила позвонить им на домашний. Дочка купила им телефон с автоответчиком и научила им пользоваться. Вот пусть слушают каждые пять минут напоминание о долге.
Она набрала домашний номер Зинаиды Игнатьевны. Включился автоответчик. Марина оставила запись: «Эй, соседка! Ты, случайно, не забыла, что должна мне пятьдесят тысяч рублей, которые обязалась вернуть ещё три месяца назад. Это я без процентов. Даю тебе последний срок – неделю. А потом пойду в милицию и напишу заявление что ты мошенница, воровка и дрянь. Так и знай. Посадят тебя на старости лет и дед твой без тебя загнётся, ты мои связи и характер знаешь. Всегда добиваюсь, чего хочу. Тебя вот только жалела все. И дочка твоя загнётся без тебя! Нищеброды! Не умеете отдавать, не берите взаймы. Теперь каждый день просрочки – по сто рублей».
И бросила трубку. Идти к ним с личным визитом Марина не собиралась. С чувством глубокого удовлетворения от того, что попортит нервы должнице, легла на диван и задремала. Разбудил её вой сирены. Женщина выглянула в окно. У их подъезда стояла скорая помощь, а во двор въезжала машина реанимации. Бригада реаниматологов торопливо зашла в подъезд. Марина прислушалась. Этажом ниже хлопнула дверь. Марина догадалась, что скорая и реанимация приехала в квартиру тёти Зины. Женщина спустилась на первый этаж и неслышно приоткрыла двери в квартиру соседей. Услышав плач тёти Зины, она тихонько прикрыла дверь и вышла на улицу, где у подъезда собирались соседи. Многие уже знали, что у Зины (тёти Зины, бабушки Зины) парализовало мужа и он в коме.
Меня всегда удивляло то, что каким-то непостижимым образом, соседям удаётся узнавать о человеке то, чего он и сам о себе ещё не знает. Или о будущих событиях, которые ещё только планируются. Вот и сейчас соседи обсуждали трагедию тёти Зины, стараясь разгадать причину инсульта у Василия Андреевича. Немного подискутировав и поспорив, они установили диагноз – мужчина был гипертоник. Зинаида Игнатьевна была скрытной – о личной жизни не распространялась и никому и никогда на свою жизнь не жаловалась.
Из подъезда вынесли на носилках Василия Андреевича. Позади медики вели под руки Зинаиду Игнатьевну. Увидев стоящую неподалёку Марину, женщина остановилась, и глядя Марине в глаза еле слышно прошептала: «Это ты виновата, но я тебя прощаю. Живи спокойно, если сможешь. Не судья я тебе. А деньги я тебе отдам.» Марина промолчала. Виноватой она себя не считала. Соседи с недоумением смотрели на Зинаиду Игнатьевну и Марину, теряясь в догадках, чем же провинилась эта зажиточная, самоуверенная и заносчивая предпринимательница перед простой и доброй пенсионеркой.
«Зина должна этой богачке деньги, – просветила соседей по двору Макариха – вездесущая дворовая „прокурорша“. И вот эта зараза, – кивнула в сторону Марины, – позорит её повсюду, не понимая, что у женщины огромные проблемы со здоровьем у дочери. Да и Василий Андреевич последнее время все по больницам» – услышала Марина разъяснение одной из присутствующих соседок. Оправдываться перед сплетницами не собиралась. Окинув «собрание» презрительным взглядом, она ушла домой. Что с них взять… Для них и тысяча – большая сумма. Им не понять, что деньги ей не с неба падают. Поняла Марина и то, что долг Зинаида Игнатьевна вернёт ещё нескоро.
А Зинаида Игнатьевна вернулась домой через неделю. С ней приехала её дочь, чтобы в трудные дни быть рядом с родителями. Марина решила не звонить соседке сразу после её возвращения. «Пусть оклемается. Завтра позвоню» – подумала она. Но рано утром следующего дня она услышала громкие причитания, доносившиеся из квартиры Зинаиды Игнатьевны, и поняла, что случилась беда. Через час уже весь двор знал, что у Зинаиды Игнатьевны умер муж. Начались тяжёлые траурные хлопоты, в которых приняли участие многие соседи Зинаиды Игнатьевны. Марина не решилась показаться на глаза соседке и её подружкам, опасаясь их неадекватного поведения по отношению к ней. Вопрос о возврате денег отошел на задний план.
В положенный день Василия Андреевича всем двором провожали в последний путь. Марина не удержалась и вышла. «Пришла, гадина бесстыжая. Это она виновата, в смерти Василия Андреевича» – услышала она в свой адрес. Женщине показалось, что все присутствующие услышали змеиное шипение одной из подружек Зинаиды Игнатьевны, и обернулись, чтобы рассмотреть «виновницу». Её взгляд остановился на дочери Зинаиды Игнатьевны, Евгении. Та внимательно смотрела на Марину. А женщине показалось, что смотрела Евгения с ненавистью. Она повернулась и пошла домой, протискиваясь сквозь скопление людей, которые пришли проводить Василия Андреевича в последний путь. Прошло несколько дней после похорон.
Выдался один из редких дней, когда Марине удалось прийти домой пораньше. Она приняла душ, выпила стакан сока и улеглась на диван. Включила телевизор. Не каждый день выдаётся прийти домой так рано. Тренькнул дверной звонок.
«Кого нелёгкая притащила?» – раздражённо подумала Марина и пошла к двери. Взглянув в глазок, она увидела Евгению. Открыла.
– Пройдёте? – посторонилась Марина, чтобы пропустить в квартиру Евгению.
– Нет. Вот, – протянула Марине белый конверт, – мамин долг. И с процентами. Благодарить не буду. Ваши деньги принесли нам горе. Я возвращаю вам ваше…
Повернулась и ушла. Не простившись. Марина вернулась в квартиру. Открыла конверт. В нём лежали пятитысячные купюры и ещё один, чёрный, конверт.
«Что за прикол?» – подумала женщина, вытаскивая его. В конверте лежали тысячные купюры и сложенный вдвое листок, вырванный, по-видимому, из записной книжки. Марина посчитала деньги – пять тысяч. На листке было написано «С процентами». Усмехнувшись, положила купюры на столик и пересчитала пятитысячные – ровно пятьдесят тысяч. Положила деньги в шкатулку и снова пошла прилечь на диван. Не заметила, как уснула. Ей приснился странный сон:
В дверь позвонили. Марина встала и пошла к двери. «Да кого там снова принесла нелёгкая?!» – возмутилась она. – «Отдохнуть не дадут! Уроды!» Посмотрев в глазок, она увидела цветы. Изумлённая, открыла дверь и оцепенела от ужаса. Букет красивых гвоздик принёс муж Зинаиды Игнатьевны.
– Привет, соседка! В гости пустишь? – широко улыбнулся умерший сорок дней назад мужчина.
– Какие гости?! Ты же умер! – начала кричать на покойника Марина. – Иди к своей Зине, она там убивается. Почернела вся от горя. А ты ко мне притащился. Чего тебе нужно?! Вали отсюда! – кричала женщина на весь подъезд. И начала судорожно креститься и крестить дверной проём.
Покойник захохотал:
– Чего крестишься, девка! Нужно было вспомнить о кресте, когда над Зинкой издевалась, позорила мою бабу. Это для Зинки и для всех я умер. А для тебя живее всех живых. Жениться на тебе хочу. Я подожду тебя. Ты ко мне через пять лет сама придёшь. Очень буду ждать! Приходи. Я к тебе ещё забегу в гости. Жди.
– Пошёл на (пииииип…), козёл старый! Зинка, – закричала женщинана весь подъезд. – Забирай своего покойника на (пиииип…) Притворился мёртвым, а сам по соседкам таскается с букетами. Пошёл отсюда!
Выхватив букет из рук покойника, отхлестала его по лицу и бросила букет вниз, на первый этаж:
– Неси этот веник своей Зинке, урод!
Захлопнув двери, Марина забежала в комнату и увидела, как с дивана поднялась она сама и с закрытыми глазами, словно зомби, стала приближаться сама к себе. В ужасе Марина пыталась убежать с пути следования своего двойника, но не смогла сделать и шага. А Марина-зомби подходила все ближе и ближе и вот она уже рядом настолько, что чувствовалось её тяжелое дыхание. Марина зажмурилась в ожидании чего-то страшного. Но почувствовав какой-то лёгкий толчок в грудь, отрыла глаза. «Двойника» не было ни рядом, ни в комнате вообще.
Вдруг до неё донёсся шум на лестничной площадки. Она бросилась к двери. Открывать её она боялась и посмотрела в глазок. От её двери отходил умерший муж Зинаиды Игнатьевны и за волосы тащил её двойника за собой. Марина боялась выдохнуть, чтобы покойник не заметил, что она смотрит в глазок. Но он обернулся и внимательно посмотрев на дверной глазок, погрозил указательным пальцем. Затем показал на её двойника, которая волочилась за ним по полу. Марина услышала: «Через год встретимся, любимая».
Вдруг рука у него вытянулась, и он стал стучать по двери кулаком. Марина в ужасе отскочила от двери, побежала в комнату и плюхнувшись на диван, накрыла голову подушкой, чтобы не слышать стука. Марина открыла глаза. Сердце бешено колотилось. Она села на диван с трудом соображая, сон это был или явь. Она пошла в ванную, встала под душ. Чувство страха не покидало её. Ей хотелось понять, что означает этот странный и ужасный сон. Вечером женщина со смехом рассказывала о своём сне подруге. Та подумала немного и сказала, что сон предупреждает Марину о какой-то беде, которую она сама и накликала.
Марина не очень верила в предсказания и лишь посмеялась в ответ: «Ну какая со мной может случиться беда?! Обойдётся!» Через неделю она уже забыла об этом сне. Жизнь продолжалась. Хлопоты, хлопоты… Через месяц Марине предстояла поездка за границу по вопросам расширения бизнеса – купля-продажа зарубежной недвижимости. Решила обновить гардероб и посетила свой любимый бутик. Как обычно понесла в примерочную приглянувшиеся вещички своего размера. И с изумлением обнаружила, что вещи сорок шестого размера на ней болтаются более чем свободно.
В последнее время многие знакомые Марины обратили внимание на то, что она заметно похудела и спрашивали на какой диете она сидит. Марина отшучивалась, но ничего и никому не объясняла, говоря, что это её личная эксклюзивная диета. Любила создавать интригу. На самом деле она часто садится на овощную диету, чтобы поддерживать стабильный вес и хорошо выглядеть. Не до фанатизма, конечно, не до анорексии. Контрольное взвешивание один раз в месяц. Вот и три недели назад она взвешивалась. Весом осталась довольна – шестьдесят пять килограмм при росте в метр семьдесят.
Веса ниже этих цифр старалась не допускать. Знакомые и друзья привыкли к определённой внешности. Всем казалось, что вес Марины застыл на цифрах шестьдесят пять. Почему в этот раз она слышит от многих, что она похудела много заметней?! Одежда её размера болтается на ней. Пришлось выбирать наряды на размер меньше – сорок четвёртый. Такой она носила будучи юной девушкой. Придя домой, Марина первым делом побежала к весам. Электронная стрелка остановилась на цифрах шестьдесят. Марина начала колдовать над весами: «Может сломались?!» – думала. Но весы были исправны.
Марина решила проконтролировать вес через неделю. Пятьдесят восемь килограмм, пятьсот граммов. То есть, за неделю Марина похудела ещё на кило триста. И это притом, что в настоящий момент она не сидела ни на какой диете. Женщина была в шоке. Она не понимала, что происходит. Начала взвешиваться каждый день. И каждый день весы показывали на двести – двести пятьдесят граммов меньше. Знакомые и друзья с тревогой смотрели, как у Марины теряются килограммы. И все советовали обследоваться. Марина испугалась, что заболела какой-то страшной болезнью. Поскольку она заботилась о своём здоровье, то побежала со своей новой неожиданной проблемой по врачам, анализам, процедурам. Но все анализы были в норме, МРТ, КТ и прочие просвечивания не находили ничего серьёзного.
Тем не менее вес продолжал стремительно снижаться. Тревога разъедала душу, рвала сердце. Что же всё-таки происходит? Внезапно Марина вспомнила свой странный сон и слова покойного мужа Зинаиды Игнатьевны. Что он имел в виду, сказав, что они через год встретятся?! Это значит, что она скоро умрёт?! Марина помчалась по экстрасенсам и знахаркам. Все они, словно сговорились – делали вывод, что наведена тяжелая порча насмерть. Но какая, за что, кем и когда – сказать не могли. По признаку, которым является потеря веса сложно сразу определить вид порчи.
Марина терялась в догадках, кто и за что мог навести на неё смертельную порчу. Да, враги и завистники у неё были, естественно. Но она была уверена, что не навредила кому-либо настолько, чтобы желать ей смерти. Марина умела бороться за свою судьбу. Она привыкла анализировать и понимать, что происходит, видеть проблему, ощущать её. А порча – враг опасный. Невидимый, жестокий и коварный. Женщина впала в депрессию. Она продолжала терять вес. Друзья посоветовали обратиться к магу или колдуну. И она добралась до меня. Ждёт чуда.
Но успокоить Марину мне было нечем. Я сказала Марине, что это тяжелейшее заклятие – их излюбленный вид мести – наложила очень старая цыганка. Скорее всего, она приходится родственницей Василию Андреевичу или Зинаиде Игнатьевне. Сторонние цыгане редко соглашаются наводить тяжёлую порчу просто так, запросто. Только месть за нанесённую обиду. Она задумалась и вспомнила – Зинаида Игнатьевна рассказывала, что у Василия Андреевича – по линии матери родные – цыгане.
– Вот и я о том, что это цыганское заклятие – месть за смерть родственника. Они считают, что вы виноваты в смерти Василия Андреевича. Цыгане по судам бегать не станут. У них свой суд – заклятия, проклятия, порча.
– Что же мне делать, – спросила Марина.
– Искать цыганку, которая навёл порчу и вымаливать прощение. Просить, чтобы сняла заклятие.
Думаю, Марина поняла, что я не возьмусь снимать эту порчу. А я поняла, что женщине уже не поможешь. В конверте вместе с долгом ей принесли смерть, которую отсрочить не получится.
Мой комментарий.
Думаю, что у прочитавших этот рассказ, мнения разделятся. Кто-то будет на стороне Зинаиды Игнатьевны, кто-то за Марину заступится. У каждого своё понимание. Да, долги нужно возвращать, безусловно. Но в жизни бывают ситуации, когда кредитору стоит пойти навстречу должнику. Уже то, что человек берёт в долг, говорит о том, как ему тяжело, и он нуждается в помощи. И не нужно забывать, что финансовое благополучие – зыбкий фундамент. Сегодня у тебя в долг попросили, завтра может быть наоборот. Марина возвеличила себя в этом благосостоянии до полного равнодушия и непонимания. Почему бы ей не согласиться на рассрочку? Гордыня обуяла… Её поведение накликало беду на семью Зинаиды Игнатьевны. А у неё в родственниках оказались цыгане, среди которых была и колдунья. Вот и результат. Посмотрите фильм «Худеющий» и поймёте, насколько сложно заставить цыган снимать наложенное ими заклятие. В фильме цыгана заставили это сделать. Но как?! Увидите.
Цыганка вряд ли возьмется снимать с Марины своё заклятие. Они умеют мстить и не боятся никаких откатов, так как знают, что мало у кого хватит смелости снимать цыганскую порчу. А если кто и решится, то откат им не страшен. В заклинаниях они всегда обозначают объект для переноса заклятия, порчи, проклятия – любой близкий родственник того, кто осмелится снять их наказание.
ЗАПОМНИТЕ! Просто так цыгане наказывать не станут. А уж если решили за что-то отомстить, то объект их негативного воздействия на девяносто девять и девять десятых процентов обречен. Если вы не уверены в заёмщике и не убеждены в том, что будете адекватно вести себя по отношению к вашему должнику, просрочившему возврат долга, лучше не давайте взаймы. И тем самым сохраните своё здоровье, а нередко и жизнь. Ведь зачастую должники от безысходности начинают ненавидеть своих кредиторов и, в лучшем случае «сдают» за вымогательство (если нет расписки). А в худшем – нанимают киллера или принесут вот такой конверт, в который упакуют в качестве «благодарных» процентов вашу смерть.
P. S. Марина погибла.
Букет из преисподней, или когда Фемида уснула
Лизу привезли ко мне в лежачем положении прямо из больницы. Врачи сказали её родственникам, что сделали все что могли. И не могут понять, что происходит с девушкой. Женщина лежала на заднем сидении вместительного джипа на мягком матраце, мягкой подушке и заботливо укрытая теплым пледом. Её муж, Олег, смотрел на меня умоляюще: «Спасите мою жену. Сказали, что только Вы можете помочь, если захотите! Мы не знаем, что происходит, что случилось.» В голове эхом: «…если захотите» Да, если захочу. Ведь бывает так, что порча заслуженная, и снимать её для человека может быть опасней, чем жить с ней сколько она отмерила. Ранее я писала про порчу с условием, которое нередко подвешивают колдуны при наведении порчи, наложении проклятия или заклятия. И если это условие есть, то нередко снимать порчу крайне опасно.
Я не стала усложнять мужчине задачу просьбой перенести жену ко мне в дом. Подошла и посмотрела на лежащую женщину. Попросила показать мне руки и ноги. На внутренней стороне запястий рук я увидела множество красных точек, похожих на укусы комаров. Но это были не укусы, а уколы. Олег, увидев, что я внимательно рассматриваю точки, сказал, что появились они год назад и не сходят, несмотря на разного рода лечение. Все стало на свои места. Я спросила, дарили ли Лизе букет роз. Олег сказал, что год назад в день рождения жены – ей исполнялось двадцать пять лет – дарили много цветов.
Но меня интересовало, дарили ли Лизе до или после, отдельно от других, из рук в руки, букет роз. И он вспомнил, что через три дня после того, как отметили двадцатипятилетие Лизы, к ним в квартиру позвонили. Дверь открыла Лиза. На пороге стояла молодая женщина с огромным букетом красивых роз. Сказав, что она одна из дальних родственниц отца Лизы из Подмосковья, и попросив прощение за то, что не была на юбилее, протянула лично в руки Лизе этот букет.
Конечно и Лиза и Олег удивились, что они кого-то из родственников не знают, но Лиза с радостью приняла цветы. Букет стоял долго, радовал ароматом. Но постепенно бутоны стали вянуть, и Лиза выкинула его в мусоропровод, как и все остальные увядшие цветы. В букете была поздравительная открытка со странной надписью: «Желаю тебе подобного счастья!!!» – её выкинули. Никто из родных не мог вспомнить дальнюю родственницу из Подмосковья. Вскоре всем пришлось забыть об этой таинственной гостье, потому что заболела Лиза. Сначала на руках появилась крапивница, затем как будто следы от уколов. Лиза стала худеть, желтеть, потом уже ноги отказали. Врачи, больницы… и наконец доехали до меня
Мне сразу стало понятно, что наведена крайне тяжелая порча с мощной некротической завязкой. Я сказала Олегу, что его жене подарили букет из преисподней. Жить женщине осталось до момента, когда сгниет последняя роза из подаренного ей букета. А сколько роз было в букете узнать можно только у того, кто этот букет подарил. Поднять на ноги Лизу не удастся. Единственное, чем я смогла бы помочь женщине – довести её до сидячего положения, чтобы она до своего конца не лежала, а хотя бы сидела в коляске. И еще я сказала Олегу, что для того, чтобы узнать сколько Лизе осталось, мне придется искать исполнителя.
Самостоятельных заказчиков в наведении такой порчи не бывает. И заказчик и исполнитель – одно лицо. Он спросил скажу ли я ему, кто и за что навел такую порчу. Я ответила, что никогда не говорю, кто навел. И часто не говорю за что. Я дала одно зелье и сказала, как его нужно пить. Супруги уехали, а я помчалась к нашему медиуму с просьбой сделать вызов исполнителя. Как и что она для этого делала, расписывать не стану – долго и нудно. Да и не нужно. Медиум нашла женщину, которая принесла Лизе в подарок букет смерти. Сделала вызов. Жила она действительно в Подмосковье. От Москвы недалеко. Мы встретились.
Её звали Наталья. «Почему и зачем?» – был мой первый вопрос. Женщина с полминуты смотрела как-бы сквозь меня. Наверное, где-то далеко позади меня был ответ на мой вопрос. Я поняла, женщине было все равно. Медиум сказала мне, что на вызове она видела мужа и детей Натальи. Это означало, что они мертвы, и Наталья хочет к ним. Но по всей вероятности она хочет забрать с собой и Лизу. Я сказала Наталье, что и она может погибнуть. Женщина усмехнулась: «Мне все равно. Я и сама хочу уйти к мужу». Я промолчала. Сгниет последний бутон и порченый погибает.
Снять такую порчу невозможно. Можно узнать, сколько было роз в букете и поэтому узнать, сколько месяцев остается жить порченому. Да. Именно месяцев, а то и дней. При наведении такой мощной порчи шанс на годы не дают. Наталья попросила выслушать её, иначе она не скажет сколько роз. Смерти Наталья не боялась. Жить она не хотела и согласилась на условие преисподней. Естественно, я согласилась выслушать, и она рассказала мне такую историю.
Шесть лет назад.
Наталья была счастлива, когда Егор сделал ей предложение. Свадьбу сыграли скромную, так как оба только окончили институт и едва начали зарабатывать. На свадьбу родные и родственники по сусекам наскребли свадебный подарок – денег на отдельное жилье для молодых. Собранных денег хватило на однокомнатную квартиру на окраине их небольшого районного городка. Жить стали дружно. Наталья родила мужу двойню – мальчика и девочку. Супруги были счастливы. Быт понемногу налаживался. Жили себе не тужили, пока в их жизнь не ворвалась драма на колесах.
В тот летний воскресный день Наталья, выпроводив свое семейство на прогулку, затеяла стирку и генеральную уборку. Изредка посматривала в окно, она с минуту-две наблюдала как муж прогуливается с коляской, в которой мирно посапывали их пятимесячные двойняшки. «Повезло мне с мужем» – думала с теплотой. Домашние дела увлекли. И когда женщина закончила уборку, с удивлением заметила, что прошло уже четыре часа. Подойдя к окну, она не увидела во дворе мужа с коляской. Позвонила Егору на мобильник. Ответа не было. «Странно, почему не позвонил, не сказал куда пошел. Где же он?!» – с тревогой думала Наталья. Быстро собралась и побежала во двор, не переставая набирать номер мужа. Но телефон по-прежнему отвечал длинными гудками. Она не представляла даже в какую сторону бежать.
Увидев соседку по площадке, тетю Настю, Наталья бросилась к ней с вопросом, не видела ли она её мужа с детьми. Тетя Настя сказала, что видела час назад как Егор с коляской шел по тротуару. Она спросила его куда он направляется. Егор ответил, что решил с детьми погулять в парке, который находился в трехстах метрах от дома через дорогу. Наталья бросилась к пешеходному переходу, чтобы перейти на другую сторону улицы и пойти в парк. Сердце начало бешено колотиться в предчувствии чего-то неотвратимого. Едва дождавшись разрешающего сигнала светофора, женщина перебежала дорогу и побежала в сторону парка. И тут зазвонил телефон. Наташа даже не посмотрела кто звонил, так как была уверена, что звонил Егор. Но услышала голос рыдающей Елены, сестры Егора.
– Наташенька, – едва разобрала сквозь рыдания, – у нас беда. Егора и детишек больше нет. И дальше лишь рыдания.
Наталья остолбенела. «Как нет?! Кого нет?! Почему нет?! – пронеслось в голове. Она стала лихорадочно набирать номер мужа. Наконец услышала ответ. Но это был не Егор. Незнакомый голос уточнил имя и фамилию женщины, спросил кем ей является Егор Коломиец. Услышав ответ, мужчина сказал, женщине, что её муж и дети погибли под колесами внедорожника. Больше Наталья ничего не слышала. Она упала без сознания. Тяжелый сердечный приступ и несколько дней в реанимации. Её любимых мужа и детей похоронили без неё. В больнице женщина провела около двух месяцев. Выйдя из больницы поехала с несколькими родственниками на кладбище. И долго рыдала на могилах близких: просила прощения у мужа и детей за то, что не уберегла, не проводила, не попрощалась. Наталью никто не успокаивал. Понимали, ей нужно выплакать свою потерю и этот удар судьбы. Но никто из родственников и не догадывался, что вскоре Наталье предстоит перенести второй, более мощный удар.
За рулем того внедорожника, который в одночасье унес жизни её любимых людей, находилась подвыпившая молодая девушка – дочь очень влиятельного чиновника из областной администрации. Она недавно получила права, и папа купил ей обещанный джип. Девушка была в кураже. Покупку «обмыли» в ресторане и Лиза (так звали папину дочку) посадила подружек и поехали кататься. До страшной трагедии оставалось: сто двадцать километров в час, выпитые двести граммов виски и один час времени —время на поездку от областного до районного городка.
А Егор в тот летний день решил прогуляться с детьми в парке. По дороге встретил своего давнего друга. Медленно шли, беседовали. Заговорились и не заметили, как прошли три квартала. Тут у друга зазвонил телефон и он, сказал, что должен ехать на какую-то встречу. Егор проводил друга до автобусной остановки и, махнув рукой на прощание, развернув коляску, двинулся к пешеходному переходу, чтобы перейти на другую сторону и по противоположной стороне улицы пойти в парк. До трагедии оставалось три секунды. На зеленый свет для пешеходов Егор начал переходить дорогу. Одна секунда, вторая, третья… Тяжелый внедорожник на скорости сто двадцать километров час въехал в судьбу счастливой семьи.
Думаю, не стоит много писать о том, что Лизе удалось избежать наказания. Папа – влиятельная административная единица, любимая дочь. Жалко чадо в тюрьму отправлять. Лиза ни разу не встретилась ни с Натальей, ни с кем-либо из её родственников. Папа сразу отправил её на пару лет за границу – от правосудия подальше. Как это часто бывает в таких случаях, виноватым сделали Егора. Мол, переходил на красный свет, был выпивши и так далее. Не стану описывать трагедию души Натальи, сами поймете, что она испытывала. Не стану описывать и мытарства Натальи по адовым кругам беззакония. Когда женщина поняла, что убийце её семьи удалось избежать наказания, она приняла решение обратиться за помощью к темным силам. Вплоть до продажи души за достойное наказание виновной. Но вскоре от мысли о продаже души пришлось отказаться – поняла, что в этом случае она не встретится со своей семьей там, в ином мире. И она втайне ото всех начала искать сильного колдуна.
Поиски привели её к очень сильной сибирской колдунье, которой женщина рассказала о своей трагедии и попросила помочь ей наказать виновницу. Колдунья долго молчала. Потом повела Наталью куда-то на задворки своего участка. Подведя к кустам роз, срезала с трех из них по черенку и сказала, чтобы женщина посадила эти черенки в определенном месте возле каждой из трех могил. Таким образом судьба Лизы была решена. Наталья сказала мне сколько роз было в букете. Наталья ждала этого наказания долгих три года. На юбилей Лизы она подарила большой и красивый букет смерти. И букет из преисподней сделал то, чего не захотел сделать Закон – наказал виновную в гибели трех человек.
Немного об этой порче.
Колдунья дала три черенка от разных кустов определенного сорта роз. Эти черенки втыкают в землю у могил и выращивают кусты роз поливая их определенным составом и с определенными заклинаниями. Такой куст должен расти три года. Затем с каждого куста срезается определенное количество роз. Букет собирается с определенным заклинанием. Накладывается заклятие. И этот букет дарится жертве. Шипы прокалывают кожу и дальше уже свою черную работу выполняет ядовитый сок. Эта порча коварна своим бумерангом. Тот, кто её делает, и сам погибает, так как уколы шипами неизбежны. Ведь срезать розы и собирать из них букет нужно голыми руками. Это условие преисподней. Но Наталья намеренно шла на верную смерть. Её успокаивало то, что и виновница в гибели её любимых людей не останется безнаказанной.
P.S.
У преисподней всегда одно условие – жертва за это наказание. Как правило – жизнь «исполнителя», вырастившего эти розы. Но нередко преисподняя принимает откупы – подмену, замену. Это значит, что вместо себя «мститель» может продать душу своего кровного родственника. Это может быть, как ныне живущий, так и потомок (сын, дочь, внуки). Бывает, что удается «выкупить» проданную душу из адова плена. Главное вовремя понять, что это проданная душа, а не психические расстройства. В последнее время участились обращения к колдунам за наказанием виновного в гибели родных, близких, любимых. Люди не жалеют средств, лишь бы тот, кто причинил страдания, тоже страдал или вовсе исчез с лица Земли. Это все потому, что зачастую виновникам удается избежать наказания по Закону: выкупились, откупились, родственники высоких чинов и так далее. Но те, кому причинили боль, тоже чьи-то родные. И каждый, кто убил, задавил и так далее, но остался безнаказанным, должны помнить, что пострадавшим совсем необязательно нанимать киллера с пистолетом или снайперской винтовкой. Достаточно тихо прийти к колдуну. И тогда к ним могут прийти с букетом из преисподней.
Беда с пасхального стола
Сердце Насти разрывалось на части. Её любимый муж таял на глазах. Обращались к разным врачам, прошли кучу обследований, но у него ничего не находили. Друзья советовали найти знахарку, считая, что на Валерии порча куриными яйцами. Но Настя верила в официальную медицину и напрочь опровергала любое оккультное вмешательство, убежденная в том, что некому и не за что на них с мужем обижаться. Уже семь лет у них был небольшой семейный бизнес – фирма по ремонту и отделке квартир. Настя вела все финансовые дела фирмы, Валерий занимался административной работой.
Коллектив был небольшой – около десяти человек. Но все они высококвалифицированные и ответственные мастера. Миллионов фирма не приносила, но дела шли неплохо, что вполне устраивало Настю и Валерия. Зарплату сотрудники получали регулярно и своевременно. Завистники, скорей всего были, но они не доставляли больших хлопот. И вот грянула беда. Однажды у Валерия внезапно отказали ноги. Чувствительность в ногах не пропала, но встать не мог, как не пытался. Настя не на шутку перепугалась и вызвала скорую помощь.
Мужа забрали в больницу. Анализы, обследования. И снова никакого определенного диагноза не было установлено. Две недели обследований, и его выписали из больницы домой. Через неделю после выписки у Валерия отнялась правая рука. Снова больница и снова те же результаты. Врачи не найдя причины, отправляли домой. Спать Настя ложилась в соседней комнате, чтобы не тревожить мужа своей бессонницей.
И плакала по ночам уткнувшись в подушку, чтобы Валерий не слышал. Но Валерий часто не спал и слышал её приглушенный плач. Он переживал за жену, за её психическое состояние. Его непонятная болезнь, постоянные поездки по больницам в больницу, по разного рода медицинским центрам – столько ей довелось перенести-пережить. Хорошо еще друзья и коллеги по работе помогают: возят на машине по больницам, привозят фрукты —продукты.
На время болезни Валерия руководство фирмой взял на себя родной брат Насти, Андрей. Валерий был спокоен за дела фирмы, так как его шурин был человеком порядочным и ответственным. Его больше волновало психическое состояние жены, её здоровье. Она была на грани нервного срыва. Валерию было тяжело видеть, как страдает жена. Сил и желания бороться у него не было. Уж если врачи от него отмахиваются, то зачем ему жить, мучать родных и друзей. И он решил освободить их всех от тяжкого груза, самостоятельно оборвать свою инвалидную жизнь.
Детей у них не было. Поэтому его Настеньке не будет трудно. О ней позаботятся родители, друзья. Их небольшая семейная строительная фирма ей останется. Нуждаться ни в чем не будет. Справится. У Насти брат хороший, хваткий. Поможет в делах фирмы и не бросит свою сестру. Ночью, когда жена уснула в своей комнате, Валерий высыпал в стакан упаковку снотворного и успокоительного, размешал все и выпил залпом. Через час ему стало плохо. Настя, почувствовав беду, вбежала в комнату.
Валерий лежал мертвенно-бледный. Пульс почти не прощупывался. Женщина вызвала скорую помощь. Валерия успели спасти. Две недели в больнице и снова домой. Ему понадобилась помощь психолога. Настя не корила мужа за попытку самоубийства, и от этого Валерию было еще тяжелей. Его тяготило, что он оказался таким слабовольным и не подумал о том, насколько тяжела была бы утрата для Насти. Он попросил прощения у жены и дал слово, что больше не будет попыток свести счеты с жизнью.
Настя поверила мужу, что он больше не предаст её любовь и будет бороться вместе с ним с его бедой. Некоторые друзья обиделись на Валерия, считая, что он предал их отношение к нему, решив за них, что им трудно помогать ему, их лучшему другу. Женщине в очередной раз порекомендовали обратиться к бабушке. На этот раз она не отказалась. По совету знакомых, она поехала к одной знахарке в Рязанскую область. Но знахарка отказалась помочь Валерию, сказав, что на нем пасхальная порча, и что она не в силах её снять. Насте было непонятно, что означает «пасхальная порча». Знахарка ничего не стала объяснять, а выпроводила женщину из дому, посоветовав найти хорошего колдуна. Настя решилась, и с друзьями семьи начала поиски, которые и привели их ко мне. Так как мужчина не мог ходить, мне пришлось выехать к ним, благо они жили сравнительно недалеко – на другом конце Московской области.
Валерий рассматривал меня с некоторым удивлением. Я поинтересовалась, что его удивило. Он улыбнулся и сказал, что я совсем не похожа на колдунью. Иногда смотрел по телевизору передачи с участием магов, колдунов, экстрасенсов. Они там другие. В общем у человека создался образ, а я ему не соответствовала. Обыкновенная, домашняя. Я промолчала, улыбнувшись про себя. Я уже много лет назад переболела антуражной лихорадкой. Пусть теперь оккультная зелень развлекается. Меня больше интересовало, что происходит с Валерием.
У меня не было повода сомневаться в выводе знахарки. Уже то, что она призналась, что не в силах снять тяжелую пасхальную порчу, говорит о её профессионализме и порядочности. Хуже, когда в погоне за наживой берутся снимать то, о чем и представления не имеют. Мне оставалось лишь определить кто и за что навел эту крайне тяжелую порчу на смерть. У меня есть разные виды настоек и трав, с помощью которых я могу определить, как наведена порча. Несмотря на то, что у каждого вида порчи есть свои, «родные» симптомы и способы наведения, тем не менее, есть штрихи т нюансы, о которых не знают. Я капнула в стопку воды три капли одного такого «диагноста» – настойки из семи трав. Валерий выпил.
Через тридцать минут я уже знала когда была наведена эта смертельная порча, которую принято называть пасхальной, хотя непосредственно к Празднику Пасхи она не имеет никакого отношения. Праздник Пасхи используется… в общем читайте, и все поймете. То, что я поняла, я не хотела обсуждать при жене Валерия, и мне пришлось попросить Настю, чтобы она вышла из комнаты, оставив меня с Валерием наедине. Она вышла без лишних вопросов. Я сказала Валерию, что порча наведена с помощью куриного яйца женщиной, связанной с ним энергетически, но она не мать, не сестра. Скорей всего, его любовница.
Валерий все понял. Я попросила рассказать мне о том, как и чем он так довел женщину, что она решилась на такую жестокую и очень изощренную месть. Мужчина помолчал с минуту и рассказал историю своего внебрачного романа с женщиной по имени Ева. Она заказала ремонт в однокомнатной квартире, которая досталась ей по завещанию от бабушки. Конфетно-букетного периода не было. Любовь развивалась стремительно. У них родилась дочь, Инга. Валерий радовался, что у него будет ребенок. Они с Евой строили планы совместной жизни. Но девочка родилась с крайне тяжелым пороком сердца. Валерий предлагал Еве отказаться от девочки и оставить ребенка в роддоме, говоря, что растить больного ребенка очень трудно и у них еще будут дети. Но женщина отказалась и забрала больную дочь домой.
Врачи говорили, что операцию можно сделать только через полгода. Родители Евы на свои сбережения купили необходимое оборудование, которое помогло бы девочке продержаться до операции. Первый месяц после рождения девочки, Валерий периодически забегал к Еве с дочкой. Привозил иногда продукты, вещи для дочери. Обещал помочь с деньгами на операцию: из оборота выбрать, кредит, если понадобится взять. Но вскоре это начало его тяготить. Но по мере приближения операции, мужчина приходил все реже. Испугался забот и тягот, привыкнув к размеренной и спокойной жизни с Настей, которая только что ноги ему не мыла. Разводиться с ней Валерий не собирался. И как-то постепенно он исчез из жизни Евы.
Женщина не искала встреч с Валерием, не мешала жить, не названивала, не умоляла вернуться, не шантажировала, как это часто бывает. Валерию казалось, что Ева забыла о нем напрочь, с головой погрузившись в заботу о больной дочери. Но ему это только казалось… Ева не забыла о нем. Она не могла простить предательство Валерия. И не столько о себе страдала, сколько было больно за свою дочь, от которой он с легкостью отказался. А ведь Инге требовались несколько операций на сердце. Ева понимала, что она не одна такая брошенка, и что надеяться на то, что Валерий разведется с женой не стоило. Но вместе с тем ей хотелось верить, что Валерий честный, порядочный и искренний и все будет так, как он обещал.
Верила ему, когда он говорил, что никогда не бросит своего ребенка, о котором мечтал давно. Еве ничего не было нужно от него, только он, любимый, бы он был рядом. Она была согласна на то, чтобы Валерий все оставил своей жене. Но история оказалась до боли похожая на тысячи подобных. Как и следовало ожидать, Валерия не прельщала перспектива быть отцом малообеспеченного семейства с больным ребенком. И Ева пополнила многотысячную армию матерей-одиночек. Родители Евы забрали свою единственную дочь и внучку к себе в трехкомнатную квартиру. А однокомнатную квартиру Евы решили продать, чтобы выручить деньги на операцию Инге. Ева с мамой старались не говорить на тему любви и дружбы Валерия и Евы. Но мама прекрасно понимала, что у дочери болит душа и сердце. Она просила дочь навсегда забыть одного из миллионов подобных подлецов. Ева молчала. В заботе о дочери она действительно упрятала куда-то в самый дальний уголок памяти период своей жизни, связанный с Валерием.
Но грянула беда. Квартира долго продавалась и девочка не дождалась операции и умерла. Хоронили девочку в Пасху. Валерий узнал о смерти дочери совершенно случайно и посчитал себя обязанным проводить её в последний путь. Ева не сказала ему ни слова, когда он подошел проститься с дочерью и бросить на крышку гробика горсть земли. Она уже не плакала, стояла как каменная. Так же молча она бросила горсть земли, и отошла. До самого поминального стола она не произнесла ни слова. Молчала и за столом. И лишь когда Валерий засобирался уходить, она подошла к нему. В руке у неё было два крашенных яйца. Одно красное, а второе голубое с белыми ангелочками. Ева протянула Валерию красное яйцо и попросила его съесть: «Помяни доченьку. Сегодня же Пасха» – сказала. Они стукнули яйца друг о друга и Валерий съел яйцо и вместе с ним свою жизнь. Ева любила, верила, но простила. Добрая и верная, она приняла «озверин» смерти своей дочери. И ответила.
Я выслушала его рассказ. Не скажу, что мне было приятно слушать его исповедь. Но мне нередко приходилось слушать истории более жестокие, мерзкие и страшные. Я ничем не могла обнадежить Валерия и сказала Насте, что уже ничем не смогу помочь Валерию, что наведена крайне смертельная порча и жить ему осталось недолго. Когда я уже подходила к двери квартиры, Настя неожиданно взяла меня за руку и спросила: «Это та женщина, Ева, навела порчу?» Я с изумлением посмотрела на Настю. «Я совсем недавно все узнала. Но только сейчас поняла, что это могла сделать только она или кто-то из её родных. Поняла, когда вы попросили меня выйти из комнаты».
Уехала я с тяжелым осадком в душе. И дело было не в смертельной порче, наведенной на Валерия. Жалко было Настю. Зная о предательстве мужа, ей тем не менее, предстоит тяжелое испытание. Она его любит. Но он поплатился не за то, что бросил Еву со смертельно больным ребенком. Он поплатился за то, что не спас жизнь маленького человечка, хотя мог это сделать без усилий, зная, что дочери нужна операция и что Ева с родителями решили продать квартиру Евы. Мог оплатить операцию и не получил бы в подарок с пасхального стола свою смерть.
Мой комментарий
«Пасхальная» порча к самому Празднику Пасхи не имеет никакого отношения. Эта смертельная порча, которая постепенно парализует человека, делается на яйце. Как и что, конечно же, описывать не стану. Скажу только, что в желток сырого яйца с мощным заклинанием добавляется несколько капель специально приготовленного зелья. Затем яйцо варится всмятку в заговоренной воде. Такое яйцо можно скормить «жертве» только в пасхальные дни. Поэтому те, кто берется таким образом наказать своего обидчика, красят яйцо под Пасхальное и дают ему съесть остатки своей жизни точно в Пасху. И никаких вопросов и подозрений. Эта порча считается скоропостижной, так как человеку остается жить столько лет, сколько раз он откусит это яйцо, прежде, чем съест его полностью. Умирает человек постепенно: отнимаются ноги, руки. Затем отказывают органы. Снять такую порчу практически невозможно.
Еще добавлю вот что. Мне как-то пару раз говорили о том, что находят закопанные яйца простые и крашенные на грядках в огороде, на чердаке дома. И спрашивают, не порча ли это. По своей практике знаю, что зачастую у страха глаза велики. Если неподалеку находится кладбище, то яйца могут таскать и закапывать вороны. Или крысы – они вообще виртуозно таскают яйца в свои норы или запасники. Но если вы нашли подобный «схорон», то постарайтесь, на всякий случай, не трогать руками находку. Возьмите любой деревянной лопаткой, отнесите за сто метров от дома и сожгите.
Ворон отвернулся
По поведению ворона по отношению к человеку можно очень многое сказать о судьбе этого человека. Главное знать, что означает тот или иной жест птицы, то или иное поведение.
У обучавшего меня колдуна жил ворон, которому было уже около сорока пяти лет. Тогда я и влюбилась в эту умную, сильную и мистическую птицу. За годы обучения у колдуна я многому училась и у вОрона. Смешно?
Нисколько! У этой гордой, могучей и свободолюбивой птицы есть чему поучиться. ВОроны – прекрасные диагносты здоровья человека. И они точно знают, сколько проживет человек, которого он видит перед собой. Я напишу одну историю, связанную с потрясающей способностью птицы определять продолжительность жизни человека. Это умеет делать каждая воронья особь мужского пола в возрасте свыше тридцати лет.
Но не будешь же ловить вОрона искать у него кольца на лапах, чтобы определить возраст птицы (шучу) и спрашивать у него «вОрон-вОрон, сколько мне жить?» Он просто пошлет Вас… к кукушке. Нет, он не выбирает карточки, на которых написаны цифры, обозначающие количество лет нашей бренной жизни. У него поведение диагноста – особенное. Если ворон отвернулся – плохо.
История
К колдуну, у которого я училась, приходили и приезжали отовсюду. Какие только люди не были у него. И с какими только проблемами, вопросами и болезнями не обращались. Мне довелось увидеть людей с последствиями тяжелого проклятия и заклятия, порчи на смерть, одержимых. В общем – разных. Знаю, что колдун и сам, с первой секунды безошибочно мог сразу определить чем и насколько болен человек. Но он всегда подводил человека к ворону – красивой и гордой птице.
Ворон сидел на насесте, сооруженном специально для него в определенном месте комнаты, где колдун принимал человека. Во время беседы колдуна с человеком, ворон очень внимательно наблюдал за гостем. Причем нередко наклонялся вперед, как бы прислушиваясь к разговору. В итоге колдун подводил человека к ворону. Многие с опаской подходили к этой мистической птице, зная о том, как человечество относится к этому пернатому вестнику. Им невдомек, что не полюбоваться на птицу их ведет колдун.
Ворон смотрел на человека не более 30 секунд, а человеку казалось, что чуть ли не час. И выносил свой молчаливый вердикт. Если ворон отворачивался от человека – значит жить бедняге осталось на один день меньше чем количество дней в году. Вы можете представить взгляд вОрона?
Пронизывающий, пронзительный, изучающий, гипнотизирующий, сверкающий… выдержать его очень тяжело. И многие не выдерживая, отворачивались. Но не отворачивался ворон. И это хорошо. Я мечтала иметь эту птицу, но трудности содержания вОрона в квартире меня останавливают. Тем не менее, я всегда вспоминаю то, как вел себя ворон в отношении людей, которых видел. Это как макет, шаблон состояния человека с той или иной проблемой. Тут что-то сродни диагнозу врачей: схожие симптомы, показания – диагноз на основании анализов.
Так и поведение вОрона – своеобразные результаты анализов. Иногда, когда я начинаю работать с человеком и случай тяжелый и непонятный, я вызываю образ того вОрона, создается связь с ним и я прошу его подсказать мне правильное определение. Конечно же, я использую свои знания и опыт. Но его мудрые знания и опыт мне помогают во многом.
Две улицы до расплаты
Маша вышла из автобуса. От автовокзала до дома было две улицы – минут двадцать пешком. Девушка решила прогуляться. Она вернулась из дома отдыха, куда поехать её уговорила мама. Отдохнувшая и загоревшая, домой она возвращалась в хорошем настроении. Уже повернув на свою улицу, она увидела идущую навстречу похоронную процессию. Маша с детства не любила похороны, и решила подождать, когда скорбная процессия пройдет мимо и повернет на улицу, по которой в их маленьком городке несут усопших в последний путь. По мере приближения похоронной процессии, Маша узнавала лица знакомых, живущих с ней на одной улице и даже в одном доме. Сердце охватила тревога.
Городишко маленький, все друг друга знают. О свадьбах и похоронах моментально узнаёт весь городок, и люди спешат к свадебному или поминальному столу. Какое—то непостижимое чутье подсказало девушке, что эта процессия, какая—то особенная, имеющая отношение и ней. Взгляд остановился на женщинах в черных платках, идущих прямо за гробом. В одной из них она узнала свою близкую подругу Марину, а рядом с ней шли её родители: отец и мать. Маша знала, что бабушка у Марины умерла два года назад, а дедушка и того раньше. Тогда кто—же в гробу?! Маша сделала несколько шагов в сторону остановившейся у перекрестка процессии. Подошла ближе и в груди похолодело. В гробу лежал муж её подруги Марины.
Ноги понесли Машу вслед за процессией. Она шла стараясь не привлекать к себе внимания окружающих. Так и дошла до кладбища, затерявшись в веренице народа. Скорбные прощальные речи, горькие слезы. Маша подошла поближе к Марине и её родным. Но Марина стояла как каменная, не замечая подругу. Потревожить подругу Маша не решилась. Подошло время прощаться. Плакали и прощались. Затем стук молотков, вой Марины, шорох падающей на гроб земли. Маша тоже подошла к краю могилы, и тоже бросила горсть земли. Внезапно перед глазами все поплыло и стало темно.
Очнулась Маша от легкого поглаживания по волосам. Открыв глаза, увидела сидящую рядом свою маму и близкую подругу Марину.
– Ты напугала нас, дочка, – проговорила мама. – Ты всех нас напугала. В обморок упала. Василий, сосед, тебя на своей машине в больницу привез.
– Я мужа потеряла, – заплакала Марина, – и испугалась, что тебя потеряю. Поправляйся, Машенька. А завтра я к тебе обязательно прибегу, фруктов принесу. Мне нужно идти. Там поминки, – вставая со стула, проговорила Марина. И наклонившись, поцеловала подругу в щеку. – До завтра, хорошая моя.
И пошла к двери. Маша проводила девушку долгим взглядом и заплакала. Если бы Марина знала… если бы знала…
С Мариной они родились в один день. Разница была лишь во времени – Маша родилась утром, а Марина – вечером. Семья Марины слыла обеспеченной – родители работали на высоких должностях в администрации родного городка. Дочь любили, заботились, лелеяли. Маше тоже повезло. Родители были из детдома, но семья у них получилась теплая, дружная. Все было хорошо, пока отец Маши не погиб в штольне. Девочке на тот момент не исполнилось и трех лет. Мать Маши тяжело переживала потерю мужа, и на фоне переживаний её сразил инсульт. Долгих шесть лет женщина была прикована к постели.
Заботу о матери Маши и девочке взяли на себя родители Марины: оплачивали лечение и обеспечили уход за парализованной женщиной. Девочка не чувствовала себя брошенной и одинокой. В городке многие люди переживали за Машу и её маму. Матери Марины и Маши были близкими подругами с раннего детства, несмотря на то, что жили и росли в разных условиях. И все в городе хорошо понимали, что дружба этих семей настоящая, добрая и бескорыстная. Семье Маши во время болезни матери помогали многие жители городка: кто приносил лекарства, кто фрукты, приходили и просто так – посидеть, поговорить. Она работала почтальоном и пользовалась уважением за доброту, отзывчивость, сердечность.
Родители Марины относились к Маше, как к родной: кормили, поили, покупали вещи. Девочки были, как двойняшки: ходили вместе в школу, сидели за одной партой, пили—ели с одной тарелки. Бывало и болели одной болезнью. Вскоре болезнь матери Маши отступила. Женщина встала. Сначала понемногу, потом больше стала ходить. И в течение года её инсультные тяготы остались позади. О болезни напоминала только правая нога, которая перестала сгибаться. Вылечить ногу не удалось.
Окончив школу, обе девушки поступили в юридический институт. Когда девушки учились на пятом курсе, Марина встретила свою любовь. К их соседке по лестничной клетке, семидесятипятилетней бабе Шуре переехал жить тридцатилетний внук Игорь. Симпатичный, вежливый, добрый, веселый, отзывчивый, он покорил сердце Марины. Завязались отношения, затем свадьба. Жить молодые стали у бабушки Игоря, чему старушка была рада несказанно. Маша искренне радовалась за подругу, часто приходила к ним в гости. Их дружба по—прежнему продолжалась. После окончания института девушки пошли работать в разные учреждения. Маша в прокуратуру, Марина – в адвокатскую контору, где работал Игорь.
Маша делилась с подругой своими чувствами к мужу и об их радужных отношениях. Рассказывала какой он нежный, заботливый, ласковый и хороший хозяин – все для неё. Игорь тоже был юристом и устроился работать адвокатом в одну из юридических контор городка. Заработок был неплохой, молодым хватало. Вскоре Марина сообщила мужу и подруге о том, что ожидает ребенка. Игорь обрадовался и предложил тем же вечером отметить это событие шампанским. Собрались, как договорились. Маша поздравила подругу, принеся ей букет красивых полевых цветов. В этот день собрались за столом, говорили, радовались, мечтали, планировали. Немного захмелевшая от шампанского Маша засобиралась домой. Марина предложила Игорю проводить подругу.
Маша с мамой жила на соседней улице, в пяти минутах ходьбы. Но время было позднее. Игорь согласился. Шли неторопливо, обсуждая будущее Игоря и Марины после рождения ребенка. Маша сказала, что готова помогать Марине ухаживать за ребенком, они же как сестры. Игорь это знал и воспринимал Машу не просто как подругу жены, но и как её сестру. Проводив Машу до двери её квартиры, Игорь неожиданно даже для себя, поцеловал девушку в щеку. «Как родственницу» – улыбнулся, не подозревая, что этим поцелуем запустил бумеранг, который скоро вернется…
Маша растерялась. Но взяла себя в руки. «Что такого случилось—то? Ну, поцеловал как родственницу. Ничего страшного» – успокаивала она себя. И сказала Игорю, что уже поздно и ей пора идти спать. Игорь ушел. Но Маша в ту ночь не могла уснуть. Умом она еще не осознавала причины своей бессонницы, но сердце… Оно стучало, оно кричало, что поцелуй Игоря разбудил в нем «спящую красавицу» – её любовь к нему, мужу своей любимой подруги. Для Маши начался трудный путь борьбы с собой и своим чувством. Игорь – муж любимой подруги. Маша даже мысли не допускала о том, чтобы разрушить семью и причинить Марине боль.
На следующий день Маша не зашла к подруге, как это делала обычно. Марина позвонила узнать, что случилось и почему Маша не пришла. Девушка ответила, что приболела и с работы сразу домой, выпить лекарства и лечь спать пораньше. Через полчаса в квартиру вихрем влетела Марина. Она волновалась за подругу. Но Маша успокоила девушку, сказав, что ей уже полегчало. Посидели, поговорили, попили чаю. Мама Маши была в больнице. Легла на плановое обследование. Так что Маша хозяйничала одна. Впервые Маша чувствовала себя неуютно в присутствии любимой подруги. Ей хотелось, чтобы Марина поскорее ушла. Хотелось остаться наедине со своими мыслями и чувствами, разобраться в себе.
Марина заметила эту отрешенность подруги. Но поняла её по—своему. Засобиралась домой, сказав, чтобы Маша ложилась отдыхала и если что, звонить и они с Игорем сразу прибегут. Марина убежала.
«Они с Игорем… с Игорем… Они…» – эхом прошелестело в Машином сердце. И защемило. Она с ужасом осознавала, что в её сердце поселись зависть к подруге, ревность и… Игорь. А он по—прежнему воспринимал Машу как близкую подругу Марины, как её сестру. Те же приветливые отношения, то же уважение – ничего лишнего. Но Маше с каждым днем все труднее давалось общение с Игорем и Мариной. Приходилось придумывать причины почему она стала реже бывать у них дома. Марина, утонувшая в семейном счастье, хоть и замечала перемену в поведении и настроении подруги, но списывала это на усталость и периодическую депрессию, которая иногда посещала подругу. Ей и в голову не приходило, что в их отношения с близкой подругой давно вклинились незваные гостьи – зависть и ревность.
Марина, сама того не желая, посеяла и взрастила в подруге эти порочные качества, постоянно нахваливая своего мужа: рассказывала одинокой подруге о своих успехах в личной жизни, делилась самым потаенным – как поцеловал, как обнимал, как ласкал. Этого делать нельзя категорически, даже если хочется всему миру рассказать о том, как вы счастливы. И даже самой родной и близкой подруге. Даже не все матерям можно говорить об этом, так как известно немало случаев, когда мамы заводили отношения с женихами и мужьями своих дочерей. Но роковая ошибка Марины уже запустила таймер обратного отсчета краха её семейного счастья.
Маша закрывалась в себе с каждым днем все больше. Устроилась на вторую работу, чтобы как можно реже бывать в семье своей подруге. Они общались по телефону, встречи становились все реже. Маша даже пыталась завести отношения с соседом Василием, тридцатипятилетним блондином, который был не прочь привести в дом своей матери жену – свою симпатичную соседку. Василий работал в менеджером в одной компании. Тем более, что жили они в одном доме, только в разных подъездах. Однажды Василий пригласил Машу в кафе. Она не отказалась. Вечер провели вместе. Василий ухаживал, балагурил. Неплохой парень. Она встречалась с Василием в надежде, что это поможет заглушить и убить чувство к Игорю. Но сердце болело о нем.
Сколько это продолжалась бы эта неравная борьба сердца с разумом, неизвестно. Но однажды на прилавке одного из книжного развала на рынке, она увидела книжку с магическими заговорами.
«Приворот! Приворот! Приворот!» – кричало сердце. «Не смей! Не смей!» – кричал разум. – «Она же твоя подруга!» Но кто—то внутри, вторив сердцу, хихикал: «Бери! Он будет твой навеки!» И рука потянулась за книжкой. Думаю, что вы догадались, кто был тот, кто хихикал… Купив книжку, Маша заспешила уйти от прилавка. Ей казалось, что все вокруг догадываются о том, что она задумала. Придя домой, девушка спрятала книжку глубоко в книжный шкаф. Ей казалось, что таким образом ей удастся уйти от соблазна приворожить к себе мужа своей любимой подруги. Какое—то время ей удавалось удерживать свое желание. Периодически она забегала к подруге, но не для того, чтобы увидеть Марину и послушать её очередной дифирамб мужу и рассказ о его ласках. Ей даже удавалось выразить на лице заинтересованность и восторг, изобразить радость. Но думала она о нем. Ей хотелось видеть его, слышать. И хотя Маша старалась, приходить к Марине в отсутствие Игоря, но порой так получалось, что он оказывался дома по той или иной причине.
И наступил тот роковой день, который дал старт возврату бумеранга. Марина ушла в декретный отпуск, и они с мужем решили, что Марина поедет в подмосковную деревню к родителям Игоря – погостить, набраться сил, витамины из сада—огорода покушать. Игорь повез жену на вокзал. Маша поехала с ними, как самый близкий друг семьи. До поезда оставалась около часа. Зашли в привокзальное кафе выпить чаю, поговорить. Марина успокаивала поникшую Машу: «Не переживай и не скучай. Все будет хорошо. Доеду сразу позвоню вам» Поболтали, поговорили. Подошел поезд и Марина уехала.
Обратная дорога. Игорь говорил о том, как хорошо будет Марине у его матери. Говорил о жене. А Маша думала о нем. Она вспоминала тот дружеский поцелуй Игоря и приятный запах его туалетной воды. Сейчас рядом был он и все тот же головокружительный запах. Хотелось прижаться к любимому человеку, зарыться лицом в его рубашку и вдыхать его запах бесконечно. Но Игорь говорил о жене, думал о ней. Маша не заметила, как подъехали к её дому. Игорь улыбнулся, сказав: «Приехали». Вышел и по—джентельменски открыл дверь с пассажирской стороны, где сидела Маша. Она вышла, но уходить не торопилась. Ей очень хотелось, чтобы Игорь проводил её до двери, как в прошлый раз. Но поцелуя в этот раз не было. Игорь проводил Машу до двери её квартиры и попрощавшись, ушел. Маша поняла, что иначе, как с помощью приворота, она не заполучит любимого мужчину, его поцелуи, его ласку.
Войдя в квартиру, Маша сразу прошла к книжному шкафу, где лежала та самая, заветная книжка, которая, как она считала, могла ей помочь. Муки совести задремали, уступив место огромному желанию добиться того, чтобы любимый мужчина был рядом: видеть и слышать его, дышать им. Найдя книгу, стала лихорадочно перелистывать страницы, ища заговор на приворот. Их было несколько. Она выбрала рекомендованный автором книжки как самый действенный. И начала приготовления исполнению этого ритуала по написанной к нему инструкции. Вскоре все было готово. Оставалось только достать волосы или ногти Игоря. С ногтями сложно, а вот с волосами Игоря проблем не будет. Она знала, что Игорь каждый месяц в один и тот же день, в одно и то же время ходит стричься к их однокласснице, которая работает в мужском зале местной парикмахерской, неподалеку от их домов. Спрашивать напрямую прядь его волос она, конечно же, не стала. Сидела рядом, разговаривала. Вскоре пришел Игорь. Улыбнулся Маше, поздоровался. Сел в кресло и стрижка началась. На накидку падали состриженные волосы. Маша встала, подошла к креслу и, наклонившись к Игорю, прошептала: «Красивый ежик». И неуловимым жестом собрала в кулак с плеча прядку волосинок. Еще несколько минут поговорила с Игорем и одноклассницей, и побежала домой. Подходя к дому, она заметила стоявшего у её подъезда Василия с букетом цветов. Увидев Машу, он широко улыбнулся и сказал, что он пришел с предложением. Маша догадалась с каким. Но именно сейчас ей не хотелось никого видеть и слышать. И она сказала Василию, что сейчас ей некогда, пусть придет завтра. Но увидев, как расстроился парень, она сжалилась и пригласила его в квартиру на чай. Посидели, поговорили. И Василий сделал Маше предложение выйти за него замуж. Маша сказала, что сразу ответить не готова, и попросила времени подумать. И добавила. Что очень устала и хочет отдохнуть. Василий расстроился, но противоречить Маше не решился. Уходя, он поцеловал любимую в щеку. Маша ответила тем же. И мужчина ушел. Едва дождавшись времени, указанного в книжке, Маша приступила к исполнению приворотного ритуала с заговором, на который у неё ушло где—то около часа. Она исполнила все точь—в—точь, как написано. Уже далеко за полночь Маша легла спать с чувством исполненного «ДОЛЖЕН БЫТЬ МОЙ!» Спала спокойно. Она верила в силу покнижкавого приворота и не сомневалась, что теперь—то уж точно, Игорь будет принадлежать только ей. Если бы Маша знала, каким окажется вираж у приворотного бумеранга.
Конец ознакомительного фрагмента.