Сага о йомсвикингах
I
В Дании правил конунг по имени Горм[139], известный лишь своей бездетностью. Он был могущественным монархом, он был любим своими людьми. Когда произошла эта история, он уже долго управлял своей страной. В это же время жил в Германии ярл Арнфинн, который держал свое владение как фьеф от императора Карла[140]. Арнфинн и Горм были друзьями и ходили в викингские походы вместе. У ярла была очень красивая сестра, которую он любил больше, чем ему следовало, и она родила ему ребенка[141]. Но это дело держалось в тайне, и ярл отослал младенца прочь, наказав посланным с ним людям не оставлять его до того момента, пока они не узнают, какая судьба его постигла. Они пришли в Данию, в лес, где, как они узнали, охотились конунг Горм и его дружинники. Они положили ребенка у подножия дерева и спрятались неподалеку. Когда наступил вечер, конунг вернулся домой со своей дружиной, за исключением двух братьев; одного из них звали Халльвард, а другого Хавард. Эти двое возвращались последними. Они выбрали путь по побережью и, услышав детский плач, направили свои шаги в этом направлении, чтобы узнать, в чем там дело. Они нашли мальчика у подножия дерева, на ветках которого висело большое полотнище. Ребенок был запеленут в покров из дорогой материи, а его головка была повязана шелковой лентой, на которой висело золотое кольцо. Дружинники подобрали ребенка и повезли его домой. Когда они вернулись, конунг пил, сидя за столом. Они рассказали конунгу о своей находке и показали ребенка. Король пришел в восторг от мальчика и сказал: «Это мальчик знатного рода и это хорошо, что вы его подобрали». Он крестил мальчика и назвал его Кнут в честь узла, которым было привязано золотое кольцо к ленте на его голове[142].
Конунг нашел ему приемных родителей, которые горячо полюбили приемыша. Позже, в старости, конунг Горм даровал своему приемному сыну свои владения, после чего умер. Кнут стал править этими землями и был там почитаем.
У него был сын, которого назвали Горм. Сначала его звали Гормом Глупым, но со временем – Гормом Старым или же Гормом Могущественным[143].
II
В Хольмстейне тогда правил ярл именем Харальд, известный как Харальд Умник, он был мудрым человеком. У него была дочь по имени Тюра, которой не было равных ни в красоте, ни в толковании снов. Он ее горячо любил и в управлении страной полностью полагался на ее советы.
Когда Горм вырос и принял правление над страной, он собрал большую армию на границе с Хольмстейном, с намерением просить руки дочери ярла Харальда. В случае отказа он собирался опустошить его землю[144]. Но когда ярл Харальд и его дочь услышали о приближении конунга Горма и его намерениях, они послали людей встретить его и пригласить на пиршество. Конунг принял это приглашение. Когда Горм сделал свое предложение ярлу, тот ответил, что Тюра должна решать сама, «так как она много умнее меня». Тогда конунг обратился со своим предложением к ней. Она дала такой ответ: «Я не буду принимать решение сразу. Сначала ты должен вернуться домой с дорогими и почетными дарами. И если ты действительно хочешь на мне жениться, то, когда вернешься домой, ты должен построить дом, такой, в котором тебе подобает спать, там, где раньше не стояло никаких построек. В этом доме ты должен спать первые три ночи зимы. Если тебе что-нибудь приснится, запомни точно, что, и дай мне знать об этом. Тогда я отвечу твоим послам, приезжать ли тебе за мной как невестой, или же нет. И ты можешь не приезжать, если тебе ничего не приснится»[145].
Так конунг Горм и отправился восвояси, с великолепными подарками и стал нетерпеливо ждать подходящего момента проверить ее мудрость. Вернувшись домой, он точно выполнил все ее наставления. Он проспал в новом доме три ночи в начале зимы, приказав трем сотням своих людей быть при этом начеку на случай предательства[146]. Затем конунг послал людей к ярлу пересказать им с дочерью свои сны. Когда она услышала о его снах, то велела людям конунга передать ему, что выйдет за него замуж. Послы рассказали конунгу, как все вышло, и он был в восторге от этих новостей. Он быстро собрался выступать с большим войском, приказав своим людям готовить свадьбу. Так он прибыл в Хольмстейн. Когда ярл Харальд услышал о его прибытии, то приготовил пир горой ради этого, и свадьба была отпразднована.
III
На свадебном пиру они развлекали друг друга так: конунг Горм рассказывал свои сны, а невеста конунга Тюра толковала их. В первую ночь, сказал конунг, ему приснилось, что он стоит вне дома и смотрит на свои владения. Ему казалось, будто бы море отхлынуло от берегов так далеко, что он уже не мог видеть воды, и все проливы и фьорды высохли. Затем он увидел трех белых быков, выходящих на сушу из моря. Быки съели всю траву на земле и после этого исчезли назад в море. Во втором сне ему почудились другие три быка, на сей раз багрово-коричневые. У них были огромные рога, которыми они прокладывали себе путь в море на пути к земле. И они втроем съели всю траву на берегу и вернулись в море. В третьем сне конунг увидел других трех быков, выходящих из моря. Они были черные, и были больше прежних, с огромными рогами. Они также съели всю траву на земле, и ушли обратно в море. И он услышал такой громкий треск, что, казалось, его можно было услыхать в любом уголке Дании. Он понял, что этот звук вызвало море, возвращаясь в свои берега. «А теперь, моя невеста, – сказал Горм, – я хочу, чтобы ты истолковала мои сны на развлечение гостям!» Она согласилась и ответила: «Когда три белых быка вышли из моря на берег, это предвещало приход трех зим с такими суровыми морозами, что в Дании пропадет весь урожай. Когда же следующие три быка, багрово-коричневые, вышли, это значило, что будут еще три зимы почти без снега и это в свою очередь не сулит ничего хорошего. Приход же черных быков знаменовал еще три зимы, которые будут столь тяжки, что никто не припомнит страшнее. И наступит такой голод, ужаснее которого не придумаешь. Огромные рога быков означали, что многие лишатся всего своего добра[147]. Потом ты слышал грохот, когда пошел отлив: это значит, Дания станет ареной борьбы сильных мужей, которые очень близки тебе. Если бы тебе приснился в первую ночь сон третьей ночи, война бы разгорелась в твою жизненную пору, и я бы за тебя не вышла бы замуж. Ну, а к голоду я приготовлюсь»[148].
IV
Конунг Горм послал к ярлу Харальду с приглашением на пир по случаю йоля[149], которое ярл каждый раз принимал. Посланцы конунга вернулись домой, а ярл стал готовиться к путешествию. Когда он со своими людьми достиг Лимфьорда, то они заметили там странное дерево. На нем они разглядели зеленые яблочки и цветок. Ярл сказал: «Перед нами просто чудо для такого времени года, ведь мы уже видели большие румяные яблоки здесь в разгар лета. Давайте вернемся»[150]. Так они и сделали. Ярл остался на сей раз дома.
Конунг был озадачен, когда ярл не явился к нему на праздник. Через год он опять послал людей к ярлу со сходным приглашением, которое ярл принял. Когда же он со своими людьми прибыл в Лимфьорд, то они увидели множество собак за бортом корабля. Во чреве ближней собаки лаяли щенки. Услыхав их лай, ярл сказал, что это большое чудо и что надо вернуться домой. Так они и сделали.
Прошла зима, и на третий год конунг послал людей пригласить ярла на пир середины зимы, и тот согласился приехать. Доплывши до Лимфьорда, он увидел две волны, идущие навстречу друг другу, а море при этом окрасилось кровью. «Это большое чудо. Возвращаемся», – сказал ярл. И этот йоль они провели дома.
Конунг Горм был разгневан из-за того, что ярл опять пренебрег его приглашением. Он решил отмстить ярлу и его стране за оскорбление. Когда жена конунга Тюра услышала об этом, она сказала, что нападение на ярла до добра не доведет. И добавила, что знает план получше. Конунг послушал ее. Посланцы были отправлены к ярлу, дабы узнать причины его отсутствия. Ярл немедленно прибыл к конунгу, который принял тестя учтиво. Они немедленно начали разговор. Конунг спросил, что же помешало ярлу приехать раньше, и почему он так его оскорбил, пренебрегая приглашениями. Ярл ответил, что сделал это не из вражды к конунгу, но совсем по иным причинам. Он поведал конунгу обо всех чудесах, им увиденных. «Сказать ли тебе, о, конунг, что значат все эти странные события?» – спросил ярл[151]. Конунг согласился послушать.
Ярл сказал: «Я впервые увидел чудо с зелеными яблоками, которые росли на дереве в середине зимы, в то время как старые яблоки валялись в снегу. Я думаю, это предвещает смену веры в этих землях. Красота зимних яблок говорит о том, что новая вера будет прекрасна, а старые верования уйдут, как уходит снег. Второе чудо, – когда щенки лаяли в утробе матери, предвещает, что юноши потеряют уважение к старшим и станут дерзкими. Быть может, тогда они больше станут влиять на управление государством, чем старшие мужи, хотя последние гораздо мудрее. Но я не думаю, что дерзкое поколение уже родилось, потому что щенки еще не появились на свет. Потом мы столкнулись с кровавой бурей на море, вызванной двумя сшибшимися волнами. Это предвещает столкновение двух великих людей здесь, в этой стране, которое приведет к великой войне и жестоким боям, которые, может быть, начнутся именно в этом фьорде»[152]. Конунг понял слова ярла и решил, что он говорил мудро. Разговор их кончился. Конунг больше не гневался, но все же решил, что настоящая причина отсутствия ярла на прежних празднованиях йоля – неуважение, и послал людей в засаду, чтобы те убили ярла. Ярл оставался в гостях, пока конунг этого хотел, а затем поехал домой.
V
Немного времени спустя ярл Харальд даровал свои владения приемному сыну Кнуту. Сам же отправился странствовать и где-то в пути принял христианство. И больше не возвращался в свою родную страну.
Когда Харальд, сын Горма, стал подрастать, он все больше перечил отцу. Харальд снаряжал корабли и уходил в викингские походы, хотя зимовать возвращался в Данию.
В то время Ательстан был королем Англии – доб-рым и прославленным правителем[153]. В конце его правления в Англию вторглась датская армия во главе с Кнутом и Харальдом, сыновьями Горма, и грабила во всех уголках Нортумбрии. Они покорили большую часть королевства и объявили, что эта земля – их наследство от сыновей Рагнара Кожаные штаны[154] и прочих их предков. Король Ательстан собрал большую армию и двинулся с нею на братьев. Он нагнал их севернее Кливленда и увидел множество данов. Сыновья Горма шли побережьем Скарброу, где они и сразились с Ательстаном и победили. После чего они собрались идти на юг, к Йорку. Тогда многие англичане присоединились к войску братьев, и те почувствовали себя всесильными. В один прекрасный день, когда жарко палило солнце и оба короля и их люди плавали между кораблями, на берег высыпали вражеские воины и осыпали их стрелами. Кнут был смертельно ранен и поднят на борт. Когда англичане прослышали про это, то собрали многочисленную армию. Вскоре к ней прибыл и король Ательстан. Присоединившиеся было к викингам местные воины вернулись обратно к нему, и получилось, что даны уже не посмели высадиться в Англии из-за усилившегося ополчения англичан. Поэтому-то даны ушли восвояси.
В это время конунг Горм оставался в Ютландии. Харальд немедленно направился туда и поведал все своей матери. Конунг Горм поклялся, что если он еще раз услышит о смерти своего сына Кнута, то Харальд и его люди, которые принесли весть об этом, умрут. Жена конунга повесила в комнатах серые занавеси. Все люди в зале замолкли, когда конунг занял свое место и спросил: «Почему все молчат? Есть ли новости?» Жена конунга сказала: «Государь, у тебя было два ястреба, белый и серый. Белый полетел далече, стая ворон напала на него и стала клевать и рвать. И теперь белого нет, но серый вернулся, и он добывает пищу для твоего стола». И сказал конунг Горм: «Убыло мощи Дании, коли погиб мой сын Кнут». Жена конунга ответила: «Правду сказал, о, король». И все согласились с этим. Конунг Горм заболел и умер на следующий день. Он правил сто лет. Огромный курган насыпан над ним[155].
Харальд был признан королем всеми подданными его отца. Он справил великую тризну по отцу и жил мирно.
VI
В это время в Норвегии правил Харальд Серый Плащ[156] и Гуннхильд, его мать. Ярл Хакон Сигурдарсон покинул эту землю на десяти кораблях и избрал долю викинга. Осенью он прибыл в Данию и просил дружбы конунга Харальда. И тот одарил его дружбой конунга. Ярл и его сто двенадцать человек провели зиму у конунга.
У Кнута, сына конунга Горма, остался сын Харальд, известный как Харальд-Чайка. Он вернулся из викингского похода чуть позже Хакона, с десятью кораблями и грудой сокровищ. Он также присоединился к дружине конунга. Зимой конунг Харальд Гормссон и ярл Хакон задумали набег на владения Харальда, конунга Норвегии и его матери Гуннхильд. И весной они вошли войной в Лимфьорд и его конунг был зарублен Харальдом-Чайкой, как это рассказывается в «Саге о конунгах». Но затем Харальд-Чайка сам был повешен ярлом Хаконом. После этого ярл Хакон стал править Норвегией единолично, но платил дань Дании[157].
Вскоре после этого император Оттон[158] пришел из Германии в Данию с огромной армией, ему помогал Олав Трюггвасон[159]. Они заставили короля Харальда и ярла Хакона принять христианство, и вся Дания перешла в новую веру. Но ярл быстро вернулся к обычаям предков, и Норвегия больше не платила дань Дании.
VII
В области Дании под названием Фюн жил человек по имени Токи. Его жену звали Торве. У него было два сына, старшего звали Аки, младшего Палнир. Еще один его сын, старше их, но незаконнорожденный, звался Фелнир. Токи был стар и скоро заболел и умер. За этим вскоре последовала и смерть его жены. Два брата – Аки и Палнир поделили наследство, а Фелнир спросил, что же достанется ему? Они были готовы отдать ему треть скота, но не земли, поскольку и такую долю считали щедрым даром для него. Но Фелнир потребовал треть от всего, как будто законный сын и наследник их отца. Братья отказали. Фелнир ушел ни с чем и стал дружинником и советником конунга Харальда[160]. В этой роли он был мудр, коварен и язвителен. Он начал наговаривать на Аки конунгу. В то время никто из благородных мужей не пользовался таким уважением, как Аки Токиссон. Каждое лето он уходил в викингские походы и почти всегда побеждал. Фелнир нашептывал конунгу, что тот не может самовластно править Данией, пока Аки Токиссон жив. Он так ловко оговаривал Аки, что конунг очень на того гневался.
Готланд был местом, где Аки всегда ждал дружественный прием, он очень дружил с тамошним ярлом Оттаром. Однажды он отправился туда на пир, взяв два корабля и сто двенадцать человек, богато одетых и хорошо вооруженных. Ярл одарил его чудесными дарами. После чего он возвращался домой. Только конунг Харальд услышал, что Аки недалеко, он снарядил десять кораблей с шестьюстами воинами и велел им подстеречь Аки на обратном пути и убить его и его людей. Люди конунга устроили засаду. Аки и его воины не ждали этого. Противники ворвались на корабль Аки, подрубили мачты и сбросили на людей Аки паруса и поубивали их по одному. Всю добычу они отвезли своему конунгу, который обрадовался и сказал, что теперь Аки не помешает ему править единолично. Фелнир радовался, что так вышло, – теперь его месть братьям за несправедливый дележ наследства совершена.
VIII
Печальные новости достигли области Фюн, и когда Палнир услышал их, то затаил злобу глубоко в своем сердце. Хотя решил, что отомстить такому человеку, как конунг, задача слабо исполнимая.
Был такой мудрый и богатый человек по имени Сигурд – молочный брат этих братьев. Палнир просил у него совета, как ему быть дальше. Сигурд сказал, что он попросит руки женщины для него. Когда Палнир поинтересовался, кто же она, тот ответил, что это Ингеборг, дочь ярла Оттара из Готланда. Палнир ответил: «Я боюсь, что не получу этой женщины, но я попробую посвататься к ней, потому как, если я все-таки добьюсь ее руки, у меня появится возможность отомстить». Сигурд был готов к путешествию на Готланд. Взяв корабль и 60 человек, он отплыл на север, в Готланд. Сигурд рассказал о своих намерениях ярлу и просил руки его дочери для Палнира. Он добавил, что Палнир ничего не потерял в Фюне и что он на пороге смерти от своей печали. Все закончилось тем, что ярл дал свое согласие и разрешил сыграть свадьбу в Дании. Сигурд возвратился домой и рассказал обо всем Палниру, который выслушал его с радостью и удивлением.
Они подготовили грандиозный пир в Фюне и не считались с затратами. Ярл с сопровождающими лицами прибыли в срок, и свадьбу отпраздновали очень достойно. Затем Палнир и Ингеборг возлегли на брачное ложе. Она вскоре заснула и увидела сон, который поведала наутро Палниру. «Мне приснилось, что я стою здесь, в этом доме, и на мне серая, как тень, одежда. К ткани, что я пряла, были привязаны грузила. Когда один из них упал, я увидела, что это человеческая голова. Я узнала эту голову». Когда Палнир спросил ее, чья же это оказалась голова, Ингеборг сказала, что конунга Харальда Гормссона. Палнир заключил: «Этот сон скорее хорош, нежели плох». «Я тоже так думаю», – ответила она.
Когда пир кончился, ярл Оттар с большими подарками уехал назад в Готланд.
IX
Палнир и Ингеборг сильно полюбили друг друга. У них родился сын, названный Пальнатоки. Он вырос в Фюне и с ранних лет был силен, умен и знаменит. Пальнатоки едва достиг совершеннолетия, как его отец заболел и умер. Он с матерью стали заниматься хозяйством. Каждое лето он уходил в набеги и прославился – в этом он походил ни на кого другого, как на своего дядю Аки.
В это время в Уэльсе правил ярл Стефнир, у него была мудрая и знаменитая дочь Алов. Пальнатоки высадился в Уэльсе и начал разорять земли Стефнира. Когда об этом услышала Алов, она и Бьерн, ее советник уэльсец, решили пригласить Пальнатоки на пир и воздать ему большие почести. Они предложили также, чтобы он считал их своими союзниками и не разбойничал бы на их земле. На пиру Пальнатоки попросил руки Алов, и она согласилась. Пир превратился в свадебное торжество, и Стефнир сделал Пальнатоки ярлом и дал ему половину своих владений, а остальным завещал ему владеть после своей смерти. Пальнатоки жил там лето и зиму. Но как пришла весна, он сказал Бьерну Уэльсцу: «Я собираюсь отправиться домой в Данию, но я хочу, чтобы ты остался править здесь вместо меня». После чего Пальнатоки и его жена Алов переехали в Фюн, что в Дании. Там он жил в своих владениях, и его считали вторым после конунга по достоинству, власти и мудрости.
X
Конунг Харальд объезжал свои земли[161]. Пальнатоки приготовил пир, на который пригласил конунга и тот принял приглашение. Они долго пировали. Женщина по имени Аса, известная как Саум-Аса[162], прислуживала конунгу. Она была бедна и глупа. Конунг покинул пир с богатыми дарами. Следующим летом Саум-Аса оказалась беременна и Пальнатоки спросил ее, кто отец ребенка. Та ответила, что это не кто иной, как конунг. «Тогда ты не будешь работать, пока дитя не родится», – решил Пальнатоки. Она родила мальчика, которого назвали Свейн, и он стал известен как Свейн, сын Саум-Асы[163]. Он вырос в Фюне, и Пальнатоки заботился о нем.
Когда Свейну было три года, старый конунг Харальд приехал в Фюн на пир. Пальнатоки с Саум-Асой придумали некий план. Весь день конунг сидел за столом, и вот Аса подошла к нему, ведя мальчика, и сказала: «Великий конунг, у меня вот есть сын и я объявляю, что никто, кроме вас, не может считаться отцом ему». Конунг тут же спросил, кто она. Она назвалась. Тогда конунг заявил: «Ты грубая, глупая женщина, больше никогда не говори такого, а то тебе придется плохо». Пальнатоки вмешался в разговор и заявил: «Если она думает, что это правда, почему бы ей, о, конунг, не сказать об этом. Она не худшая из женщин, и ради вас же самого я беру ее под защиту». Конунг ответил: «Не думал я, что ты примешь не мою сторону в этом споре. Ну да ладно». Пальнатоки добавил: «Я воспитал его так, как следовало бы воспитать твоего сына». Конунг ответил: «Не могу сказать, что я благодарен тебе за это». «Это ничего не значит, – заявил Пальнатоки. – Давай закончим разговор».
Конунг уехал на сей раз без даров, и отношения у него с Пальнатоки стали натянутыми.
Вскоре Алов родила сына, названного Аки. Он вырос с отцом в Фюне.
XI
Свейн оставался в Фюне, пока ему не исполнилось пятнадцать лет. Потом Пальнатоки велел ему отправляться на поиски его отца конунга, требовать у него людей себе в отряд и провозглашения всем людям, что Свейн его сын, а понравятся Харальду такие требования или нет, не имеет значения. Свейн поступил в согласии с советом своего отчима. Конунг Харальд ответил ему: «Я вижу по тебе и по твоим словам, что истории о твоей матери не лживы. Ты глуп и слаб». На это Свейн отвечал: «Я бы и рад был иметь более знатную мать, да вот ты не помог мне в этом. А я ведь, без сомнения, твой сын. Теперь ты дашь мне три корабля, а мой отчим еще три. А если ты мне их не дашь, то я отомщу тебе, как смогу и как позволит судьба».
Конунг ответил: «Я думаю, что, выполнив твою просьбу, я раз и навсегда отделаюсь от тебя». Так Свейн получил три корабля и 120 человек от конунга, а Пальнатоки дал ему еще три корабля. Остаток лета Свейн разбойничал во владениях отца, бонды очень жаловались на его бесчинства, но конунг ничего не предпринимал. Так продолжалось до осени, пока Свейн не отправился в Фюн, провести зиму у Пальнатоки.
Когда пришла весна, Свейн снова нашел конунга Харальда, и все повторилось, как в прошлом году. Свейн получил еще 6 кораблей у конунга и 6 у Пальнатоки. И опять Свейн опустошал владения отца, но теперь еще яростней и беспощадней. Он грабил области Сьеланд и Халланд и убил многих людей. Новости об этом разносились далеко. Бонды отправились к конунгу жаловаться на свои несчастья. Но конунг ничего не сделал, чтобы им помочь. А Свейн опять возвратился по осени к Пальнатоки и зимовал у него.
Когда пришла весна, Свейн собрался в поход и снова последовал совету отчима. Он нашел конунга и потребовал 12 кораблей. Тот произнес: «Ты настолько храбр, что я не знаю равного тебе, – ты осмелился прийти ко мне, будучи убийцей и вором. Но я никогда не приму тебя к себе и не признаю сыном». Свейн ответил: «Разумеется, я твой сын, никто не будет этого отрицать. И не жалей своих кораблей. А не то, коль мне откажешь, я завоюю все вокруг, а ты не уйдешь отсюда подобру-поздорову».
Конец ознакомительного фрагмента.