Глава 4
Победа за победой
Взятие Казани чрезвычайно повысило авторитет России, хотя сказалось это двояким образом. Одни соседи теперь собирали силы против нашей страны – другие потянулись к ней. На сторону царя перешла часть ногайцев князя Исмаила. В конце 1552 г. прибыло посольство с Кавказа. Крымский хан Девлет-Гирей вовсю теснил черкесов и кабардинцев, и князья Машук, Иван Езболоков и Танашук попросили взять их землю под «государеву руку». В посольстве участвовали и гребенские казаки.
Грузии приходилось еще хуже. Она распалась на несколько государств, самостоятельной силы не представляла и стала полем боя между турками и персами – ее разоряли и те и другие. И грузины тоже прислали делегатов к Ивану Васильевичу, просились под его власть. В Москве появились послы Бухары, Хорезма. После того как заглох Великий шелковый путь, для них была жизненно важной торговля по Волге. Прежде они сбывали товары в Казани, сейчас стали договариваться с русскими. Что ж, Россия тоже была заинтересована в торговле. Средняя Азия производила парчу, хлопчатобумажные ткани, лучшую в мире бумагу, через нее шли индийские драгоценности, пряности.
Еще одно посольство стало для русских куда более экзотическим, чем ногайцы или бухарцы, – оно прибыло из Англии. При Эдуарде VI предпринимательство там весьма оживилось. Государством теперь верховодили «деловые» люди. Но если они круто грабили собственный народ, то за пределами страны не могли бороться с конкурентами. Ганза не пускала их в Балтийское море, итальянцы и турки – в Средиземное, Испания и Португалия монополизировали пути в богатые заокеанские страны. А русские поморы давно уже бывали в Англии. Известно, что они посещали эту страну при Генрихе VIII, в 1530-х гг. От них англичане знали о северных морях, и возникла идея найти собственную, новую дорогу в Китай.
Под эгидой короля была организована экспедиция Уиллоби из трех кораблей. Она отчалила весной 1553 г. Но условия навигации на Севере оказались для англичан непривычными. Одно судно погибло в буре, два других разнесло друг от друга. Уиллоби выбросило на пустынном берегу Лапландии. Русские рыбаки обнаружили его слишком поздно, командор и его экипаж погибли от цинги и холода. Капитану Ченслеру повезло гораздо больше. Его занесло в Белое море, в район оживленного судоходства, поморские моряки заметили терпящий бедствие корабль и привели к устью Двины.
Холмогорский наместник помог англичанам, выделил продукты и отправил их к царю. Британцы были поражены изобилием земли, по которой их везли. Отмечали «много богатых деревень», оживленные пути сообщения – каждый день насчитывали 700—800 саней с хлебом, рыбой и другими товарами. А уж Москва вообще ошеломила гостей. Писали, что она «больше, чем Лондон с предместьями», в ней «много прекрасных каменных церквей», восторгались «беспримерным» великолепием царского двора, роскошными приемами, блестящей обстановкой. По сравнению с серенькой Англией это и впрямь впечатляло. Иван IV радушно принял мореходов. Ему вручили грамоту Эдуарда VI, адресованную «всем северным и восточным государям» с просьбой оказать содействие экспедиции. Царь согласился установить дипломатические связи с Англией, разрешил торговлю. По его приказу британцам помогли починить корабль, снарядиться в обратный путь, и они отплыли на родину.
Ченслер не забыл отметить и могущество нашей страны. Указывал: «Если бы русские знали свою силу, никто бы не мог соперничать с ними, а их соседи не имели бы покоя от них». Уж наверное, русские знали свою силу получше, чем заморские гости. Но, в отличие от западных держав, применяли ее только тогда, когда без этого нельзя было обойтись. Однако и мир сохранить удавалось далеко не всегда…
Новый виток борьбы за Казань принял крайне ожесточенный характер. Весной 1553 г. усмирение мятежных племен было сорвано болезнью царя и боярским бунтом. А летом поступили известия, что Девлет-Гирей собирает орды крымцев, царь вывел полки на Оку. Но хан в прошлом году получил основательную трепку и, когда узнал, что его снова готовы встретить, набег отменил. Вместо этого направил посольство договариваться о «дружбе». Уже и о претензиях на Казань не упоминал, требовал лишь «богатых даров». Иван Васильевич отверг и эти поползновения, ответил без обиняков: «Мы дружбы не покупаем».
Тем не менее, даже несостоявшийся набег нанес России огромный вред. Главным силам армии пришлось до осени стоять на Оке, в Казань послали только подкрепления. Мятежники получили в свое распоряжение целый год! Они уверялись в безнаказанности, укреплялись строительством городков, вторгались на правый берег Волги. В бунт втягивались новые племена, соблазняясь возможностью пограбить и не платить подати. Царские рати смогли выступить на восток лишь в конце 1553 г., по зимнему пути. Полки Микулинского, Курбского, Шереметева, Данилы Адашева (брата царского приближенного) обрушились на враждебные племена на Каме, войско Мстиславского и Глинского – на луговую черемису.
Война шла в суровые морозы, одерживались победы, брались укрепления, горели мятежные селения. Но привести край к повиновению не получалось. Противники рассеивались по лесам, а затем собирались снова. Арская земля и луговая черемиса несколько раз приносили присягу, а когда полки уходили, резали оставленных у них воинов и чиновников, провозглашали новых «царей». Усугубляли положение сами воеводы. Методы Ивана Васильевича – сочетания грозы и ласки, переманивания неприятелей на свою сторону – были отброшены. Громили всех подряд, казнили пленных, грабили подчистую (впрочем, зимой без грабежей нельзя было прокормить ратников). А это вызывало ответное озлобление.
Но главной причиной, мешавшей погасить бунт, была внешняя поддержка. Турецкие и крымские эмиссары привозили деньги, вели агитацию. Прибывали отряды воинов и становились центрами кристаллизации новых банд. Открытыми «воротами», через которые подпитывалась война на казанских землях, была Астрахань. Становилось ясно: чтобы достичь мира в Поволжье, надо взять под контроль и это царство. Астраханский хан Ямгурчей двурушничал и лгал. Объявлял себя союзником России, даже признавал себя вассалом царя, на самом же деле укреплял связи с Бахчисараем и Стамбулом, а когда султан пообещал ему покровительство, Ямгурчей осмелел и вообще отбросил маску дружелюбия, заточил в тюрьму русского посла.
Это стало поводом к войне. Царское правительство провело переговоры с союзными ногайцами, и Исмаил предложил поставить ханом своего родича Дервиша-Али. Иван Васильевич согласился. Почему бы и нет? Главное, чтобы был лояльным к России. Весной 1554 г. на Астрахань отправилось войско на судах во главе с Пронским-Шемякиным. По численности оно было небольшим, несколько тысяч, – на стругах значительные силы не разместишь. Но рать состояла из отборных дворян царской дружины, стрельцов, вятчан. К операции привлекались донские и волжские казаки, и в победе они сыграли решающую роль.
Походы русских войск против Астраханского ханства в 1554 и 1556 гг.
Казаки под командованием атамана Федора Павлова собрались на Переволоке, ожидая прибытия судов. Но они обнаружили, что навстречу государеву войску выдвигается астраханское. Предупредили передовой отряд князя Вяземского, вместе с ним внезапно напали на неприятеля и разбили его возле Черного острова. Среди астраханцев возникла паника, хан бежал. Казаки и Вяземский погнались за ним, захватили пушки, царский гарем. Ямгурчей ускакал в Азов, а город сдался. В июле Пронский-Шемякин вошел в Астрахань без боя. На престол возвели Дервиша-Али. Он вместе с мурзами принес присягу Ивану IV, обязавшись платить дань в 40 тыс. алтын и 3 тыс. рыб. Русские получили право «безданно и безъявочно» заниматься рыболовством на Волге вплоть до Каспия.
Весть о падении Астрахани Иван Васильевич получил в Коломенском, когда с митрополитом и двором отмечал день своего рождения. И один праздник перешел в другой – звонили колокола, служились благодарственные молебны. Второе царство пало перед величием России! Пало без больших потерь, усилий, удалым казачьим набегом! Конечно же, государь щедро наградил победителей, пожаловал золотыми медалями. К нему привезли пятерых жен Ямгурчея, но их Иван Василиевич отдал Дервишу-Али, кроме младшей. Она в дороге родила сына, вместе с ребенком приняла крещение, а значит, стала «русской». И государь выдал новокрещеную Иулианию за дворянина Плещеева. В помощь Дервишу-Али в Астрахани был оставлен отряд казаков под командованием дворянина Тургенева. И они оказались очень кстати. Ямгурчей, получив помощь крымцев и ногайского князя Юсуфа, попытался вновь овладеть городом, но казаки его отразили и прогнали прочь.
Вся Волга перешла под контроль русских! Открылся путь для торговли со Средней Азией, Шемахой, Дербентом. В Россию поехали армянские и персидские купцы. Теперь наша страна выходила к Северному Кавказу. После того как горцы первый раз обратились к царю, к ним был направлен дьяк Андрей Щепотьев. Он объехал кавказские княжества, изучил обстановку, провел переговоры, принял присягу местных жителей. А в 1555 г. в Москву прибыло новое посольство от кабардинцев и гребенских казаков, дало «правду на всю землю».
Иван IV принял Кабарду в подданство. Стоит отметить, что царские чиновники знали давнюю историю кавказских народов. Под решение постарались подвести юридическую базу, и указывалось, что «черкасы» (кабардинцы) некогда являлись «холопями» тмутараканских князей, а когда их земля «отошла к нечестивым», «вселились в горы». Мы видим явное подтверждение версии о кубанских касогах, рассеявшихся в XIII в. под ударами Батыя. И еще любопытный факт: в документах XVI в. «черкасами» называли как кабардинцев, так и днепровских казаков. Но не донских, волжских или терских. Следовательно, в Москве в то время представляли разницу происхождения казачьих общин.
А предание гребенцов рассказывает, будто сам Иван Грозный побывал на Тереке и казаки выдвинули ему условие – сохранить их волю. Царь согласился и даровал им здешние земли за службу по охране границ. В действительности Иван Васильевич никогда на Кавказ не ездил. Очевидно, легенды сохранили память о визите Щепотьева или переговорах с царем в Москве. Но условия зафиксированы верно. Для кавказских народов подданство оставалось чисто номинальным, с них не взималось никакой дани, царская администрация не назначалась, сохранялось прежнее управление. Кабардинцы и казаки лишь брали обязательство защищать государевы владения, а за это получали покровительство России. Кроме того, послы просили прислать на Кавказ православных священников. Судя по всему, эту просьбу высказала казачья часть делегации (поскольку горцы еще долгое время исповедовали свои традиционные верования). Царь их пожелание выполнил, священников к ним направил.
После взятия Астрахани к Ивану IV обратился и сибирский царь Едигер. Его одолевали и громили властители Бухары – Шейбаниды, и Едигер просил помощи, соглашался признать себя вассалом царя и предлагал платить дань, по соболиной шкурке с человека в год. Естественно, государь ему не отказал. Но с данью получилась накладка. Количество подданных Едигер исчислял в 30 тыс. (имелись в виду главы семейств). Из Москвы направили в Сибирь сына боярского Курова, однако вместо 30 тыс. соболей ему дали 700. Хан заверял, что его страна разорена войной, не может выплатить больше. Правительство Адашева сочло это обманом, арестовало сибирского посла. Пошла переписка, переговоры. Наконец, вмешался сам царь, и было принято здравое решение – не требовать дань в полном объеме. Да и как тут требовать? Сибирь – страна далекая, в подданство попросилась сама, может и передумать. Вот и пусть платит реальную цифру, тысячу соболей.
Конец ознакомительного фрагмента.