15 октября, четверг
Оливия
Неяркое послеполуденное небо было словно покрыто синяками – последствия жестокой дневной бури. Отцовский рейс, дважды отложенный, теперь перенесли на 19:15. Оливия отлепилась от окна и повернулась к потрепанному отцовскому портфелю фирмы «Данхилл» и сумке, которые застыли в коридоре как часовые. Она слышала последние наставления отца Анке, – бормотание напоминало ей шум прибоя. Однако их голоса доносились будто издалека, и она не могла разобрать ни слова. Оливия была спокойна. Она выпила двойную дозу ативана.
Интерком дважды моргнул, и Оливия подошла нажать кнопку, выслушивая сообщение.
– Па, машина здесь!
Отец вышел в прихожую и обнял Оливию. Она вдохнула запах шерсти и пряного одеколона.
– На этот раз поездка может затянуться на месяц, девочка моя.
– Все в порядке, пап. Со мной все будет хорошо, я обещаю. Мы будем звонить друг другу по скайпу.
Он застонал.
– Хорошо, мы каждый день будем разговаривать.
– Пять дней я пробуду в Сан-Паулу, потом отправлюсь в Сингапур за депозитами Браксома, а потом вернусь в Сан-Паулу и Рио. Помни, Тильда может найти меня в любой момент.
Оливия кивнула. Тильда была «офисной Анкой» ее отца.
– Па, я помню все временные зоны, и вряд ли мне будет одиноко, если…
– Обещай, что ты тщательно обдумаешь это. Рассмотри все возможности. Я согласен, это звучит идеально, и беспокоиться я буду меньше, но…
– Эй, ты сам сказал, что это будет лучший вариант для всех. – Оливия вздохнула и мысленно сосчитала до трех. – Кейт хорошо влияет на меня. Она уже втянула меня в этот комитет индивидуального продвижения. Мы собрали других девушек и все такое. Это наглядное и здоровое социальное взаимодействие с моими одноклассниками ради общего дела, – повторила она доводы Кейт. – Чего еще желать?
– Да, да. – Он улыбнулся. – И я буду чувствовать себя лучше, если она останется здесь, но… – Он взял ее за руки. – Просто Кейт ничего не знает о…
– Но она знает! Я сказала ей, что лежала в клинике в прошлом году. Слушай, Кейт чертовски умная, па. Я уверена, она поняла, что лежала я там не с тонзиллитом. Да половина школы поняла это, и они просто притворяются, что все нормально. Так все делают. У нас уже госпитализировали одну, а это всего лишь октябрь. Это частная женская школа. Такое случается постоянно.
– Но ты…
– Чувствую себя отлично. У меня не было рецидивов, даже намека. Никаких галлюцинаций, ни на секунду. Таблетки работают. Они всегда работают. Просто в этот раз я не перестану их принимать.
Он вскинул бровь. Боже, как она устала постоянно убеждать его в этом.
– Никогда не перестану. Пока не буду здорова, если буду.
– Ну, доктор Тэмблин, кажется, действительно очень впечатлен.
Она взглянула отцу в глаза.
– Это Анка? Анка…
– Анка в восторге. Ей нравится Кейт. – Как будто в подтверждение из кухни донесся грохот кастрюль. Среди прочих своих особенностей домработница обладала слухом, которому позавидовала бы и летучая мышь.
– Просто тщательно все обдумай – всё, о чем я прошу.
– Конечно, пап. Я не буду действовать импульсивно. Интерком снова дважды моргнул. Они оба вздохнули. Они попросили друг друга быть осторожными и заверили, что любят друг друга. Оливия проводила отца до лифта и донесла его портфель. Они снова обнялись, неловко и быстро, потому что двери лифта начали закрываться.
– Люблю тебя, пап!
– Просто подумай еще.
– Обещаю!
Оливия наблюдала, как на табло буквы «ПХ» сменились цифрами 50, 41, 33, 26, 25, 24… она потянулась за телефоном…4, 3, 2… и когда лифт опустился на первый этаж, она нажала быстрый дозвон.
– Привет! Как дела?
– Проснись и пой. Слушай, Кейт, помолчи минуту, просто слушай. У меня грандиозная идея. Блестящая! И просто идеальная. – Оливия не могла согнать с лица улыбку. – Как насчет того, чтобы ты переехала ко мне?