Чёрный фломастер
Дни одной образцовой семьи были ясными до тех самых пор, пока их младшая дочь Дина не взяла в руки чёрный фломастер, которым она буквально закрасила солнце над домом своих любимых родителей.
– Ну, она ребёнок. Кто знает, что у неё на уме, – высказал отец за обедом.
– Просто как-то странно, что она совсем не рисует другими фломастерами, – озадаченно сказала мать, на что отец лишь уныло пожал плечами.
Дина сидела в своей комнате и старательно вырисовывала всё, что видела вокруг себя.
– Не знаю, – услышав на кухне родителей, включилась в разговор старшая сестра Дины Элиза, – по-моему, это немного жутковато.
– Что жутковато? – спросил отец.
– Ну то, что она типа рисует только чёрным фломастером. Прям как типа в ужастиках. Если она начнёт рисовать всякие там странные вещи, то я уеду к бабушке.
– Не говори ерунды, – устало возразила ей мать. – Она просто ребёнок.
– Вот именно! Обычно дети во всяких ужасах как раз-таки и начинают вести себя странно, когда что-то типа не так.
– А с тобой всё так? – шутливо спросил отец, в очередной раз намекая на её подростковую «моду».
– Папа! Так все сейчас ходят! Уф, не верите – не надо, но если она нарисует какого-нибудь дохлого котенка, я тут жить не буду!
Родители с насмешкой посмотрели на свою старшую дочь. В это время на кухню прибежала Дина.
– Мама, папа, смотрите, что я нарисовала!
Дина никогда не рисовала ничего странного, но в этот раз она всерьёз напугала своих родителей.
– Что, что там? – взволнованно подбежала старшая дочь.
– Глаза у котёнка пока вроде открыты, – рассмеявшись, сказал отец, когда его дочь подошла к нему.
– Очень смешно, – обиженно сказала Элиза и, повернувшись к матери, добавила. – И ты еще ему подыграла, ну спасибо. Я тут походу у вас в роли шута!
– Ну чего ты так сразу обижаешься-то? – спросила мать с заигрывающей насмешкой. – Просто пошутить захотелось над нашей трусихой.
Нос старшей дочери, заправленный обидой, быстро вылетел из кухни, парировав на огромной высоте все извинения своих родителей.
– Иди, поговори с ней, – заботливо сказала мать, – а то опять с нами разговаривать не будет.
– Придётся, – с виноватой улыбкой проговорил отец, вставая из-за стола, а затем, передав рисунок своей жене, сказал Дине. – Очень красиво! Ты у нас прям настоящая художница!
Отец подошёл к младшей дочери, поцеловал её в лоб и направился в комнату Элизы. В то время как он разговаривал с ней, мать внимательно, словно пытаясь что-то найти, смотрела на нарисованных котят Дины.
– Дина, это какой цвет? – вдруг неожиданно спросила мама.
– Зелёный.
– А этот?
– Синий.
– А этот?
– Жёлтый.
– А каким цветом ты рисуешь?
– Чёрным, – с каким-то детским интуитивным предвкушением чего-то нехорошего сказала Дина, а затем добавила. – Я что-то сделала плохо?
– Нет, золотце, что ты! – обняла свою дочь мать. – Просто нам с папой интересно, почему ты рисуешь только чёрным фломастером и совсем не рисуешь другими, вот и все.
– А почему вам интересно?
– Потому что мы твои родители, – игриво ущипнув за носик ребёнка, сказала мать.
– Просто он мне больше всех нравится! – сказала Дина.
– Кто он? Чёрный фломастер?
– Да.
– А почему?
– Не знаю, – ответила Дина.
– Но ведь у тебя есть много других красивых фломастеров: розовый, красный, голубой, фиолетовый, зелёный.
– Нет, мама, они мне не нравятся! – с негодованием пропищала Дина.
В этот момент на кухню вернулся отец.
– Ну и кто тут у нас главный дипломат? – с риторической иронией спросил он.
– Не дуется?
– Не, – сказал он, отмахнувшись рукой, – всё нормально, не переживай.
– Ну, ладно, а то она в последнее время такая обидчивая стала.
– Подросток, да ещё и девочка, – вздохнул отец. – Тебе ли не знать.
– Будем считать, что я этого не слышала, – с наигранным недовольством ответила его жена.
– Видишь, о чём я и говорю, – улыбнулся отец, провожая взглядом незаметно убежавшую Дину. – Интересно, почему всё-таки она не рисует другими цветами?
– Ты про Дину?
– Ну да.
– Она ничего мне толком не сказала.
– Любопытно, – задумался отец. – Я понимаю, что черным рисовать удобнее – лучше прорисовывает контуры и всё в этом роде, но почему она и раскрашивает-то тоже только чёрным? Солнце ведь всё-таки жёлтое, а не чёрное. Или я ошибаюсь?
– Не знаю, на что ты намекаешь, но она точно не дальтоник. Я проверила, – ответила его жена. – Может, непогода на неё так влияет? Всё-таки в последнее время пасмурно.
– Может да, – туманно высказался он, а затем добавил после небольшой паузы, – а может и нет.
– Что ты имеешь в виду?
Отец, казалось, не решался что-то сказать.
– Ты что-то приметил? – встревоженно спросила мать. – Или что?
– А, нет, – уклонился он от ответа, – всё в порядке… Просто задумался. Да, наверное, ты права – всё дело в непогоде. Это пройдет.
– Я как-то просто больше не вижу других разумных объяснений, – сказала жена.
– Да, думаю, ты права, всё дело в настроении, – загадочно ответил отец. – Надо бы почитать об этом.
Выдвинутое предположение заставило родителей забыть о странной любви Дины к чёрному фломастеру. Оно казалось им более, чем логичным и обоснованным, оно было взрослым. Загвоздка заключалась в том, что взрослые теории, какими большими и грандиозными бы они ни были, не всегда больше маленького ребёнка. Именно поэтому через пару дней оставленная без присмотра проблема закричала в комнате их младшей дочери.
– Что случилось? – вбежала в комнату Дины мать.
– Я же говорила! – с ухмылкой сказала Элиза, указывая на рисунки Дины.
– Это она нарисовала? – растерянно спросила мама.
Казалось, что сама смерть пробежалась по разбросанным рисункам в комнате. Не удалось её избежать и маленьким котятам, которых Дина показывала всем несколько дней назад.
– Сходи-ка разбуди отца, – сказала мать, а потом вдруг резко обернулась и спросила. – Так, а где Дина? Дина!
Через несколько минут вся семья оказалась в сборе. Отец недовольно протирал глаза, а Дина в недоумении стояла рядом с ним.
– Доченька, скажи, что ты здесь нарисовала?
Дина молча смотрела то на рисунки, то на родителей.
– Не знаю, – сказала она. – Это н…
Элиза вздрогнула.
– Её давно уже пора сводить к психиатру! – сказала она.
– Элиза, прекрати, – строго сказал отец. – Что ты так взъелась на неё?
– Папа, ну почему вы меня не слушаете? Она ведёт себя, как в фильмах ужасов.
– Будешь так и дальше продолжать себя вести, я запрещу тебе смотреть эти фильмы, поняла? Я не шучу! – пригрозил он ей.
– Всё, я к бабушке, – обидчиво бросила Элиза.
– Никаких бабушек, – вступила в перепалку мать.
Элиза начала спорить с матерью, постоянно выстреливая пальцем в Дину, чьё детское непонимание служило щитом от выпадов старшей сестры. В этой суматохе отец тщательно всматривался в каждый рисунок, пока вдруг внезапно улыбка не осенила его лицо.
– Элиза, – сказал он, взяв фломастер, – нарисуй-ка мне облако.
– Зачем?
– Давай без лишних вопросов, – поучительно сказал он, – ты и так в последнее время слишком много себе позволяешь.
Элиза недовольно взяла фломастер и нарисовала облако.
– Теперь Дина, – аккуратно сказал он, дав ей фломастер.
После того, как Дина нарисовала облако, отец дал листок матери и спросил:
– Что думаешь?
– Не поняла, – тут же высказалась она, вероятно, желая поскорее разобраться во всём.
– Элиза, еще одна такая выходка, – сказал он, – и ты будешь очень сильно наказана…
– А что я сде…
– Не перебивай меня, – спокойным, но строгим тоном сказал он. – Старшая сестра не должна так относиться к младшей. Она ничего плохого пока не сделала и все твои домыслы – это всего лишь фантазия подростка, пересмотревшего кино.
– Так, мне кто-нибудь наконец объяснит уже, что здесь происходит? – нетерпеливо спросила мать.
– Посмотри на линии Элизы и Дины. Дина правша, а Элиза левша. Попробуй нарисовать их также, как Элиза своей правой рукой – это неудобно. Правша так не рисует, ну, – замялся на секунду отец, – по крайней мере в нашей семье с наклоном в левую сторону пишет и рисует только Элиза.
Мать незамедлительно попыталась проверить теорию своего мужа, после чего недовольно взглянула на Элизу.
– Ну, и как это понимать?
Элиза беспомощно начала биться в нахлынувшем на нее потопе обвинительных взглядов. Ей ничего не оставалось, как признать своё поражение и извиниться перед своей сестрой, которая всё это время как-то странно смотрела в сторону.
– Чтобы больше такого не было, Элиза, – серьёзно сказала мать, подходя к окну. – Надо проветрить комнату, здесь так душно.
Когда мать отодвинула тюль, все, кроме Дины, резко вздрогнули.
– Так, а это ещё что? – напугано спросила мать.
– Это не я! – быстро среагировала Элиза.
Конец ознакомительного фрагмента.