7
Служба на российской военно-морской базе в районе Вишневки шла в обычном режиме. Несколько военных судов несли плановое боевое дежурство. Личный состав на территории базы выполнял поставленные командованием задачи.
Одно из помещений в старом корпусе «учебки» было в срочном порядке переоборудовано в лабораторию. На составленных друг к другу столах размещались разнообразные химические анализаторы, колбы, пробирки и другое лабораторное оснащение. За высокими окнами виднелись море, высокий бетонный забор, выкрашенный известью, и здание КПП с флагштоком. На флагштоке гордо реял Андреевский стяг.
Офицер химических войск, колдовавший над всем этим оснащением, давно успел налюбоваться заоконным пейзажем. Его внимание было полностью поглощено наблюдением за тем, как протекал эксперимент. Он ловко регулировал клапаны, орудовал стеклянными трубками и тут же снимал показания с датчиков.
Результатов опыта рядом с офицером ожидали контр-адмирал Владимир Галеев и старший лейтенант Сергей Павлов. В нетерпении Владимир Денисович потирал руки и время от времени посматривал на своего молодого помощника. Сергей был невозмутим, чем, собственно, и отличался от многих коллег по службе в морском спецназе.
– Товарищ адмирал, готово, – решительно промолвил военный химик.
– И что вы можете сказать в итоге? – спросил Галеев, подходя к анализатору.
– Предварительная версия подтверждается, – стал пояснять тот. – Мы имеем дело с азотным тетраоксидом, который является одним из компонентов ракетного топлива.
– Не может быть! – изумленно воскликнул адмирал.
Изумление Владимира Денисовича было вполне объяснимым. Он прекрасно знал, что представляет собой азотный тетраоксид. Это вещество ни для гражданских нужд, ни в военном деле никогда не использовалось автономно. Его постоянно задействовали лишь в качестве одного из компонентов жидкого топлива для космических аппаратов или боевых ракет. При попадании в воду тетраоксид вызывает реакцию, результатом которой является образование азотной кислоты – химического соединения бурого цвета. Взаимодействие тетраоксида с органикой приводит к появлению взрывоопасной смеси. Открытый огонь, попадая в данную смесь, неминуемо вызывает взрыв.
– Может, где-то в ваши вычисления закралась ошибка? – поинтересовался адмирал.
– Прошу прощения, но никаких ошибок здесь быть не может. Я профессионал своего дела и всю опытно-аналитическую часть работы выполнил добросовестно и на сто процентов точно, – отреагировал офицер химвойск. – Если вы не доверяете мне, то смею вам сообщить, что независимая экспертиза подтверждает мои выводы один к одному. Свяжитесь с ведомством…
– Ну что вы, я не ставлю под сомнение вашу компетентность, я просто никак не могу взять в толк, откуда эта хреновина могла здесь взяться, – недоуменно развел руками Владимир Денисович. – Вы же понимаете, что этого просто-напросто не может быть, потому что не может быть никогда. Это ведь не какая-нибудь задрипанная кока-кола.
– Я, безусловно, понимаю, что случай чрезвычайный. Однако ничем больше не могу вам помочь. Я просто химик и за расход составляющих для ракетного топлива не отвечаю.
Галеев поблагодарил офицера, забрал результаты экспертизы и двинулся к выходу, сделав знак молчаливому Полундре. Сергей сразу сообразил, что адмирал хочет поговорить с ним без посторонних ушей. Они спустились на первый этаж и под зычный крик дневального «Смирно!» покинули корпус.
Выйдя во двор, Владимир Денисович кивнул в сторону беседки, расположенной неподалеку в тени дерева. Адмирал и старший лейтенант уселись на скамейку. Доверие высокого военного чиновника из разведывательных структур к Полундре было вполне естественным. Ведь не кто иной, как Сергей Павлов, неоднократно выполнял деликатные задания контр-адмирала Галеева. И делал он это весьма и весьма успешно. Даже в тех случаях, когда случался форс-мажор. Опыт взаимодействия между ними стал основой для личной приязни, невзирая на возраст и субординацию.
– Ты там отмалчивался потому, что уже имеешь какие-то соображения по этому поводу? – спросил адмирал.
– Никак нет, – ответил Полундра.
– Так дело не пойдет, – изобразил недовольство Владимир Денисович. – В «никак нет» потом будешь играть, и уж точно без меня. Ты же не химик, который, кроме колб, мензурок и пипеток, ничего не знает и знать не хочет. Ты настоящий боец с варящей головой на плечах. Я хочу выслушать твои версии, старлей.
– Тяжело судить, – вздохнул Полундра. – Единственное, что могу предположить, так это некую связь с резиденцией президента. Она ведь здесь совсем рядом.
– Это предположение, скорее всего, отпадает, – покачал головой Галеев. – Вряд ли в окрестностях Бочарова Ручья могут быть расположены баллистические ракеты типа «Булава». По крайней мере мне об этом ничего не известно. А ведь больше эта гадость практически нигде и не используется. Разве что в космических кораблях. Однако же ни один из них не бороздит просторы прибрежных вод Большого Сочи… Ладно, черт с ним. Разберемся. Ты мне еще раз в подробностях расскажи о том происшествии. Возможно, что раньше мы не обратили внимания на кое-какие нюансы.
Сергей Павлов пожал плечами и начал свой рассказ:
– Тот день ничем не отличался от других будних дней. В полной экипировке я отрабатывал учебную задачу неподалеку от пляжа. Сутью задачи было реагирование на нападение условных террористов-аквалангистов, а также одновременный мониторинг пляжа на предмет присутствия там сообщников. Обыкновенная задача. Тысячу раз отработанная. Но повторение – мать учения. Поэтому плавал и выполнял то, что предписано правилами. Ничего особенно подозрительного под водой я не заметил. Время тренировки иссякало. Нужно было возвращаться. Сориентировался по компасу и отправился в сторону базы. А тут вдруг ни с того ни с сего раздался взрыв. Не очень сильный, но в принципе ощутимый. Я, конечно, удивился, так как ни о каких учениях в этом районе не сообщалось. Тем более что с утра при подготовке к отработке задачи я специально об этом справился у заместителя начальника штаба. Естественно, что после взрыва мне пришлось всплыть. Хотелось выяснить, что произошло. Подумал, что в случае чего моя помощь не окажется лишней. Когда всплыл, то никаких признаков масштабной катастрофы не заметил. Единственное, что сразу бросилось в глаза, так это девушка в бежевом купальнике. Почему-то я сразу решил, что это водная лыжница. Бедняга барахталась в воде недалеко от места моего всплытия. Девушка практически выбилась из сил. Конечно, я не мог ее просто так оставить. Она бы наверняка погибла. Спас, как и положено, по кодексу чести. Хотя инструкцию о проведении учебных отработок довелось чуток нарушить.
– Спас, и молодец. Инструкция инструкцией, но русский солдат не должен оставлять без помощи терпящего бедствие человека, – сказал адмирал. – А ты хоть потом поинтересовался, что за девушку спас?
– Никак нет. Это не в моих правилах. Вынес ее на берег. Убедился, что она жива и ей не требуется медицинская помощь. Оставил на пляже и под изумленными взглядами курортников нырнул в море.
– Значит, ты даже один на один ее не узнал, – Галеев хитровато усмехнулся. – А это ведь была Юлия Баскалова. Не последний человек в российском спорте. Многократная олимпийская чемпионка и победительница международных соревнований. На будущей Олимпиаде в Сочи она, между прочим, тоже выступать собирается.
– Владимир Денисович, так вроде же зимние Олимпийские игры предстоят, – смутился Полундра. – И как тут ее водные лыжи вписываются? Или я что-то пропустил?
– Сережа, надо следить за спортивной жизнью страны. Тогда и вопросов странных возникать не будет. Юлия Баскалова будет соревноваться в прыжках с трамплина, – пояснил адмирал и громко засмеялся.
– Мне больше хоккей нравится, – невозмутимо промолвил старший лейтенант.
– И все же ты настоящий герой. Такую красавицу спас…
– Не стоит преувеличивать. Добрая половина мужиков в Новороссийске за собой такое геройство числит! И особо не разбирает, кого спас: красавицу, спортсменку или комсомолку, – попытался отшутиться Полундра.
– Ну, скромник, – по-отечески пожурил Павлова Галеев и тут же вернулся к обсуждению проблемы: – К сожалению, твой рассказ не внес никакой ясности. Юлия Баскалова рассказывает не больше твоего. Получается, что мы не сдвинулись с места ни на шаг.
– А давайте мы сейчас попытаемся рассуждать по-другому, – предложил Павлов и сделал паузу, ожидая одобрения со стороны старшего товарища.
– Ну, говори, Сережа, не томи ты уже, в конце концов!
– Итак, мы не знаем, как попал в море данный компонент ракетного топлива. Однако нам известны свойства этого вещества. Азотный тетраоксид способен создать взрывную смесь, если приходит во взаимодействие с какой-нибудь органикой. В нашем случае речь идет, вероятнее всего, о соприкосновении с водорослями. Но ведь сама по себе смесь не в состоянии взорваться. Обязательно требуется источник огня. Значит, кто-то, условно выражаясь, на берегу должен был «чиркнуть спичкой».
Контр-адмирал нахмурил брови. Картина вырисовывалась весьма неприглядная. Инцидент у сочинских берегов принимал очертания очевидной вражеской провокации. Неведомый подлый противник наверняка действовал с определенно антироссийскими целями. Одной из таких целей мог быть срыв будущей Олимпиады в Сочи. На фоне скорого визита делегации МОК взрывы выглядели, бесспорно, провокационно. Другой целью вражеских сил могло быть нанесение Российской Федерации серьезных имиджевых потерь. При умелом направлении информационной волны Россия предстала бы перед миром как государство, не способное обеспечить безопасность при проведении любого крупного международного форума. Исходя из данных соображений, взрывы в Черном море представлялись лишь пробным шаром перед началом крупномасштабной провокационной игры.
– Кстати, тот странный ящик, который ты обнаружил вместе с миной, действительно оказался аккумуляторной батареей, – сообщил Галеев. – Аккумуляторы такого типа используются лишь на беспилотных мини-субмаринах. Они могут запускаться как из торпедного аппарата подлодки, так и с подвески надводного корабля. Американская разработка.
– Небось для выполнения особо грязной работы? – высказал догадку Полундра.
– Что-то вроде того, – согласился адмирал. – Их разработали специально для розыска и нейтрализации донных и плавающих мин. Но при желании мини-субмарину можно использовать и для транспортировки грузов.
– И возвращение этой штуки назад тоже предусмотрено?
– Да, конечно. Но в нашем случае есть одна загвоздка. Техники, изучавшие поднятый тобой аккумулятор, просчитали его работоспособность. Выяснилось, что емкости этой конкретной батареи достаточно лишь для преодоления расстояния в 40–50 морских миль.
– Ха, это что ж тогда получается? Беспилотная мини-субмарина пришла к Сочи из нейтральных вод и сбросила тетраоксид у пляжа… – принялся рассуждать старлей. – А если дело обстояло именно так, то, значит, был нужен человек, который поменял бы аккумулятор и направил беспилотную подлодку обратно.
– Выходит, что так, – поддержал рассуждения Полундры Владимир Денисович.
– А зачем им тогда понадобилась мина, да еще и с грузинской маркировкой? Ее что, специально поставили, чтобы обнаруживший батарею аквалангист подорвался?
– Пока рано говорить что-то вразумительное по этому поводу. С миной ведь загадка получилась. Выяснилось, что ты зря потерял столько времени на ее обезвреживание. Она все равно бы не взорвалась. Детонатор у нее бракованный.
– Интересно девки пляшут! – удивленно и с негодованием воскликнул Полундра. – И что здесь к чему? Не понимаю.
– Да вот и я тоже не понимаю, – ответил Галеев. – А еще хотелось бы знать, откуда в следующий раз ждать опасности? И что вообще можно предпринять?
– Товарищ адмирал, кажется, я знаю, что нужно делать, – с чуть заметной улыбкой сообщил Павлов.