Взгляд внутрь болезни. Все секреты хронических и таинственных заболеваний и эффективные способы их полного исцеления. Часть I. С чего все началось (Энтони Уильям, 2016)

Я не берусь

утверждать,

что данные

мне

способности —

это благословенное

решение

всех проблем.

Но я перестаю

жаловаться

и принимаю

себя таким,

какой я есть.

В этой книге я открываю истины, которые вы не узнаете больше нигде. О них не расскажут врачи, о них не напишут в книгах, их не выложат в интернете.

До сих пор эти истины были скрыты от посторонних глаз, и я впервые вытаскиваю их на свет.

Я – не врач. У меня нет медицинского образования. И все же я могу рассказать правду о вашем здоровье, чего не сделает никто, кроме меня. Я могу внести ясность в понимание хронических и таинственных заболеваний, которые врачи неправильно диагностируют, неправильно лечат или же определяют по симптомам, не вдаваясь в причины, их вызывающие. С раннего детства я помогаю людям исцелиться и рассказываю им о своих видениях. Теперь и вам пора узнать эти тайны.

Как говорил мне Дух, так было суждено.

Моя история начинается с четырехлетнего возраста. Проснувшись в воскресное утро, я слышу голос старика. Слышу над правым ухом. Голос совершенно отчетлив.

Он говорит: «Я – Высочайший Дух. Нет духа выше меня, кроме Бога».

Я смущен и встревожен. Кто это в моей комнате? Я открываю глаза, озираюсь вокруг, но не вижу никого. «Наверное, это говорят люди снаружи или играет радио», – думаю я.

Я встаю с постели и иду к окну. Там безлюдно – раннее утро. У меня нет ни малейшего понятия, что, собственно говоря, творится, да и сам я не уверен, что хочу это знать.

Я сбегаю по лестнице вниз к родителям. С ними я в безопасности. Я ничего не говорю им про голос. Но весь день меня не оставляет тревожное чувство – за мной следят.

Вечером я взбираюсь на стул за обеденным столом. Родители, дедушки, бабушки, родственники – все в сборе.

Мы начинаем есть, и вдруг я вижу незнакомца за бабушкиной спиной. У него седые волосы, седая борода, коричневая сутана. Похоже, он друг семьи и пришел на ужин. Но он не садится за стол. Нет, он стоит за спиной бабушки… и смотрит только на меня.

Никто из членов семьи не замечает странного незнакомца, и постепенно я понимаю, что вижу его только я. Я отвожу взгляд в надежде, что он исчез. Смотрю обратно, а он стоит там и не сводит с меня глаз. Его губы не шевелятся, но я слышу его голос над правым ухом. Тот же голос я слышал, вставая с постели. На этот раз он спокойно говорит: «Я пришел за тобой».

Я перестаю есть.

«Что с тобой? – спрашивает мама. – Ты не голоден?»

Я не отвечаю, а просто смотрю на старика. Он поднимает правую руку, приветственно машет мне и зовет подойти к бабушке.

Испытывая непреодолимое желание подчиниться его воле, я слезаю со стула и иду к бабушке.

Она ест. Он берет меня за руку и кладет на бабушкину грудь.

Бабушка отшатывается назад в испуге. «Что ты делаешь?».

Старик смотрит на меня. «Скажи: “рак легких”».

Я в замешательстве. Ведь я даже не знаю, что такое рак легких.

Я пытаюсь сказать, но получается только невнятное бормотание.

«Попробуем еще разок, – говорит он. – Рак».

«Рак», – говорю я.

«Легких».

«Легких», – повторяю я.

Теперь вся семья уставилась на меня.

Я неотрывно смотрю на старика.

«Теперь скажи: “У бабушки рак легких”».

«У бабушки рак легких», – говорю я.

Я слышу, как вилка со звоном падает на пол.

Седовласый старик убирает мою руку с бабушкиной груди. Затем он поворачивается и начинает медленно взбираться вверх по невидимой лестнице.

Он оглядывается и говорит: «Ты будешь всегда меня слышать, но может случиться так, что ты никогда меня не увидишь. Но ты не волнуйся». Он продолжает взбираться вверх, пока не поднимается к самому потолку моего дома – и теперь уже точно исчезает.

Бабушка уставилась на меня. «Ты это сказал или мне послышалось?»

За столом начинается паника. Впрочем, по ряду причин, никто не придает значения случившемуся – мы все знаем, что бабушка в добром здравии. Она никогда не жалуется на недомогания и никогда не бывает у врачей.

На следующее утро я просыпаюсь… и опять слышу тот же голос: «Я – Высочайший Дух. Нет духа выше меня, кроме Бога».

Как и в прошлое утро, я озираюсь, но не вижу никого.

С тех пор я слышу этот голос каждое утро.

Между тем, бабушка глубоко потрясена моими словами. Она хорошо себя чувствует, но все равно записывается на полное обследование.

Через несколько недель она идет к врачу – и на рентгенограмме обнаруживается рак легких.

Поскольку таинственный гость исправно приветствует меня каждое утро, я начинаю обращать внимание на то, как звучит его голос.

Высота его кристально чистого голоса где-то между баритоном и тенором – он чуть низок, но не слишком. В нем есть глубина и звучность. Он над моим правым ухом, но при этом в голосе присутствует стереофонический эффект объемного звучания.

По голосу трудно определить возраст. Иногда голос может принадлежать на удивление сильному и крепкому восьмидесятилетнему старику, напоминая мне видение за обеденным столом. Иногда он звучит так, как будто его обладателю тысячи лет.

Вы могли бы сказать, что его голос нежен. И все-таки, я не привык к нему.

Другие медиумы иногда слышат внутренние голоса, но мой не таков. Мой голос звучит прямо над правым ухом, словно кто-то стоит возле меня. Я не могу приказать ему замолчать.

Я могу приглушить его. Закрывая ухо рукой, я могу резко ослабить голос. Но как только я убираю руку, он снова звучит в полную мощь.

Я прошу его перестать, сначала вежливо, потом грубо.

Но мои слова не производят никакого эффекта. Он же говорит всегда, когда ему вздумается.

Я начинаю звать голос по имени. Высочайший Дух. Иногда я зову его просто Дух. Или Высочайший.

К восьми годам я начинаю слышать голос постоянно в течение всего дня. Он рассказывает мне о здоровье всякого, кого я встречаю в своей жизни.

Не имеет никакого значения, чем я занят и где нахожусь – я рассказываю всем, кто находится рядом со мной, об их болезнях, страданиях и недомоганиях, а также даю советы, как исцелиться. Это страшное своей безжалостностью, но всегда верное и сокровенное знание слишком тяжело для меня.

Я прошу Духа, чтобы он прекратил рассказывать мне о том, чего я не хочу знать.

Он говорит, что пытается научить меня всему, чему только возможно, и что мы не имеем права терять время. Когда я спрашиваю, не завышены ли его требования ко мне, он молчит.

Впрочем, я знаю, что могу заговорить с ним. Когда же я достаточно подрос, то уже мог сформулировать принципиально важные вопросы. Тогда я спросил: «Кто ты? Что ты? Откуда ты? Почему ты здесь?»

Дух отвечает: «Для начала я скажу тебе, кем я не являюсь. Я не ангел. Я не личность. Я никогда не был человеком. Но я не “дух-наставник”».

«Я есть слово».

Я начинаю быстро моргать, пытаясь осмыслить услышанное. Я могу только спросить: «Какое слово?»

Дух отвечает: «Сострадание».

Я не уверен, что могу ответить. Но мне и не нужно. Дух продолжает: «В буквальном смысле, я есть живое воплощение слова сострадание. Я умещаюсь на кончике пальца Бога».

«Дух, я не понял. Ты есть Бог?»

«Нет, – отвечает голос. – На кончике пальца Бога уместилось слово, и это слово – сострадание. Я есть это слово. Живое слово. Слово, наиближайшее к Богу».

Я качаю головой. «Как ты можешь быть просто словом?»

«Слово – источник энергии. Определенные слова заключают в себе великую силу. Бог наполняет светом слова, подобные моему, и вдыхает в нас дыхание жизни. Я больше, чем слово».

«Есть еще кто-то подобный тебе?» – спрашиваю я.

«Да. Вера. Надежда. Радость. Мир. И не только. Все они – живые слова, но я выше их, потому что я ближе всего к Богу».

«Эти слова тоже разговаривают с людьми?»

«Не так, как я с тобой. Эти слова не услышишь ухом. Они живут в сердце и душе каждого человека, так же, как и я. Например, слова “радость” и “мир” не одиноки в человеческом сердце. Без сострадания они неполны».

«Но почему слово “мир” не может существовать само по себе?» – спрашиваю я. С тех пор, как в моей жизни появился Дух, я неоднократно мечтал о мире и тишине.

«Сострадание – это понимание страдания, – отвечает Дух. – Нет ни мира, ни радости, ни надежды, пока страдающий человек не понят. Сострадание – душа этих слов, без него они пусты. Сострадание наполняет их истиной, благородством и целью».

«Я есть сострадание. Выше меня – только Господь».

Пытаясь осмыслить эти слова, я спрашиваю: «Итак, что же есть Бог?»

«Бог есть слово. Бог есть любовь, и это слово выше всех других слов. Но Бог больше, чем слово. Потому что Бог любит всех. Бог – могущественнейшее начало всего существующего».

«Люди могут любить. Но люди не любят всех безоговорочно. Бог любит».

Это уже слишком много для меня. Я завершаю беседу глубоко личным вопросом: «Ты говоришь еще с кем-то, кроме меня?» Потому что если ты это делаешь, думаю я, я найду этих людей, чтобы не чувствовать себя таким одиноким.

«Ангелы и другие создания просят моего совета. Всем, кто готов слушать, через меня дается наставление и открывается мудрость Бога, – говорит мне Дух. – Но на Земле я говорю только с тобой».

Как вы можете представить, для восьмилетнего мальчика тут было над чем поразмыслить.

Есть многие другие медиумы, с кем в юности случались поразительные вещи, но их опыт нисколько не совпадает с моим.

Всегда ясно и отчетливо слышать голос Духа, способность без усилий начать с ним диалог – это исключительное явление даже среди медиумов. Еще более удивительно то, что этот голос возле моего уха происходит из самостоятельного источника, который не зависит от моих мыслей. По сути, он сопровождает меня буквально везде и рассказывает мне вещи, которые я бы предпочел не знать, – о здоровье всех, кто меня окружает.

Хорошо то, что я получаю невероятно точную информацию о состоянии здоровья своих пациентов – намного точнее, чем у других ныне здравствующих медиумов. К тому же я регулярно получаю информацию о моем собственном здоровье, что является большой редкостью. Как правило, даже самые знаменитые медиумы в истории не умели диагностировать собственное состояние.

Добавлю, что мои прогнозы на десятки лет опережают возможности медицины.

Плохо то, что у меня не было права на частную жизнь. В восемь лет я строил плотину в речке возле моего дома. Дух сказал мне, что это глупость, потому что речка затопит лужайку возле соседнего дома.

«Ничего, обойдется», – отмахиваюсь я.

Вдруг начинается ливень, речка выходит из берегов и затапливает лужайку моего соседа. Хозяин орет на меня, и я слышу голос в моем ухе: «Я говорил тебе. Но ты не хотел слушать». Меня это, конечно, мало утешило.

Дух следит за каждым моим движением и говорит, что я должен или не должен делать. В отличие от всех остальных детей, у меня не было нормального детства. В год строительства плотины я в мельчайших подробностях знал, как себя чувствует моя лучшая подруга – маленькая девочка, в которую я был безумно влюблен, и как страдает моя учительница из-за непростых отношений со своим женихом. Я мог прочувствовать каждую деталь, и это было мучительно больно.

Дух не из тех, кто предлагает пустые утешения, он велит мне готовиться к худшему.

«Твои величайшие испытания еще впереди».

«Что ты имеешь в виду?» – спрашиваю я.

«Этот дар дается одному-двум людям раз в сто лет, – говорит он. – Это не обычная интуитивная или психологическая способность, и с ним справится далеко не каждый. Невозможность жить как нормальный человек и тем более как нормальный подросток рано или поздно покажется тебе совершенно невыносимой».

«Иногда ты не будешь замечать ничего, кроме страданий других, и тебе придется как-то с этим смириться. Иначе вполне возможно, что ты покончишь с собой».

Дух становится моим лучшим другом и в то же время обузой. Я благодарен ему, что он готовит меня по поручению высших сил. Но стресс, которому он меня подвергает, слишком силен.

Однажды он велит мне идти на большое красивое кладбище возле моего дома.

«Я хочу, чтобы ты постоял над той могилой, – говорит он, – и понял, от чего умер этот человек».

Каково было выполнить эту просьбу восьмилетнему мальчику?

Впрочем, я уже успел получить столько информации о здоровье знакомых и незнакомых мне людей, что стараюсь воспринимать это задание как очередной подобный случай.

С помощью Духа мне удается сделать то, о чем он просит.

У моего дара обнаруживается еще одна особенность: Дух не только устно описывает мне болезни окружающих – я и сам становлюсь способен словно бы сканировать тела людей.

Многие годы я провел на кладбищах, оттачивая на сотнях трупов свое мастерство. Я так напрактиковался, что мог практически сразу сказать, кто умер от инфаркта, инсульта, рака, цирроза, кто погиб в автомобильной катастрофе или был убит.

Вместе с тем Дух учит меня пристально всматриваться в тела живых. Он обещает, что однажды, к концу моего обучения, я смогу диагностировать любого человека.

Когда я утомляюсь или пытаюсь немного расслабиться, Дух говорит мне: «Наступит день, когда ты будешь смотреть на человека, и твой взгляд будет тем, что стоит между его жизнью и смертью. Коллапс легкого, закупорка артерий и остановка сердцебиения – все это ты сможешь предсказать».

Я тотчас возражаю: «Да кого это волнует? Почему это важно? Почему это я должен об этом заботиться?»

«Ты не должен, ты обязан, – о твечает Дух. – Все, что мы делаем на Земле, имеет значение. Добрые дела важны для твоей души. Ты обязан отнестись к этой ответственности серьезно».

В девять лет, когда другие мальчишки катаются на велосипедах и играют в бейсбол, я наблюдаю за людьми вокруг и слышу голос Духа, который рассказывает, как им можно помочь. Я знаю, как взрослые губят свое здоровье и что именно они должны сделать для своего исцеления… Но у них нет особого желания.

К этому времени полученные мною знания переполняют меня до краев, так что становится трудным не начать применять их.

Такая возможность представилась, когда заболеваю я сам. Однажды за ужином в кругу семьи я игнорирую обычные диетические наставления Духа и ем несвежее. Две недели я не встаю с кровати и ничего не ем – меня рвет. Родители водят меня к врачу и однажды ночью, когда мне особенно плохо, вызывают скорую, но жар и боль в желудке не ослабевают.

Наконец, когда я лежу в бреду, мне является Дух и говорит, что это E. Coli[2]. Он велит идти к дому моего прадеда и собрать корзину груш с дерева в его саду. Дух говорит, что я должен есть только эти спелые груши, и тогда смогу исцелиться.

Я делаю, что мне велено, и быстро выздоравливаю.

В десять лет я пытаюсь обойти Духа и соединиться напрямую с его начальником.

Я подозреваю, что молитва не расскажет Богу обо всех моих желаниях, потому что Дух услышит меня.

Поэтому, дабы максимально приблизиться к Богу, я взбираюсь на самые высокие деревья, которые растут в округе, и вырезаю послания на их стволах.

Одно из моих первых посланий: «Бог, я люблю Духа, но пришло время, когда посредника между нами надо убрать».

Затем следует несколько наивных вопросов:

«Бог, почему люди болеют?»

«Бог, почему Ты не можешь вылечить всех?»

«Бог, почему я должен помогать людям?»

Эти вопросы кажутся мне очень разумными, но я не получаю ответа.

Поэтому я ищу высокие деревья поопаснее и лезу на самые высокие ветви в надежде, что мое безрассудство удостоится внимания Бога. На этот раз я вырезаю на деревьях мои просьбы в повелительном ключе:

«Бог, верни мне покой».

«Бог, не хочу больше слушать Духа. Прикажи ему выметаться».

Я вырезаю слова: «Бог, освободи меня», как вдруг теряю точку опоры и чуть не срываюсь вниз с ветки. «Такая свобода мне не нужна!» – проносится в моей голове. Напуганный, я осторожно слезаю вниз, где чувствую себя в безопасности.

Но эти послания не имеют никакого значения. Дух продолжает разговаривать со мной.

Если ему и известно о моих попытках поколебать его авторитет, то он достаточно милостив, чтобы не упоминать об этом. У него есть дела поважнее.

В одиннадцать лет, чтобы хоть как-то отвлечься от голоса над моим ухом, я хочу совместить приятное с полезным и получаю работу носильщика клюшек на гольф-поле.

Впрочем, от моего дара не так-то легко отделаться. Мальчик, который таскает клюшки, не может давать советы игрокам по поводу их здоровья. Но мне известно про их онемевшие суставы, негнущиеся колени, ноющие бедра, ушибы лодыжек, тендинит и прочее, о чем они подчас даже не догадываются.

Поэтому я говорю: «Ваш удар немного неточен, но это неудивительно, потому что у вас болят запястья» или «Вам пора бы серьезно заняться воспалением левого бедра».

Они изумленно смотрят на меня и спрашивают: «Откуда тебе это известно?» Потом они просят совета, а я рассказываю им, как следует питаться, что нужно изменить в своих привычках, какие существуют методы лечения и так далее.

Несколько лет я работаю носильщиком клюшек, но эта работа мне надоедает. Я принимаю решение: раз уж я рекомендую людям правильное питание и пищевые добавки, то я могу работать там, где их продают. Поэтому я устраиваюсь кладовщиком в местном супермаркете.

Мои пациенты могут зайти в любую минуту, и я выкраиваю время между раскладыванием товара на полках, чтобы им помочь. Владелец супермаркета не возражает против периодических перерывов в моей работе, потому что я приношу ему новых клиентов.

Кроме того, он тоже мой пациент.

Медицинские консультации в проходах между полками выглядят немного странно. Есть и другая сложность – пищевые добавки не всегда бывают в наличии, а количество продуктов ограничено. Дух продолжает объяснять, что в ближайшие двадцать лет ассортимент значительно расширится. Но пока что он помогает мне творчески подходить к делу, и я люблю подсказывать клиентам, какой товар улучшит их самочувствие.

В четырнадцать лет я могу увидеть болезнь у человека, сидящего передо мной в автобусе или в поезде.

Тогда я трясу его за плечо и рассказываю ему об этом. Иногда меня благодарят. Иногда обвиняют во вторжении в личную жизнь, воровстве амбулаторных карт или в вещах похуже. Слишком много недоверия и враждебности – особенно для подростка в период полового созревания.

Взрослея, я учился быть более внимательным к тому, кому именно я пытаюсь помочь без спросу. Если я видел человека постоянно, то испытывал непреодолимое желание рассказать ему о диагнозе. Поэтому я выработал привычку сначала анализировать его эмоциональное состояние и определять, насколько он расположен к общению. Та к я реже попадаю в неловкие ситуации.

Как правило, если этот человек мне не знаком, то я держу все при себе. Но это знание тяготит меня. В подростковом возрасте мое чувство ответственности за свои поступки только усиливается. Если человеку угрожает заболевание почек или у него рак, и я ничего не делаю по этому поводу, то внутреннее чувство подсказывает, что я могу быть виновен в чьей-то серьезной болезни или смерти. Я сталкиваюсь с этим сотни раз в день, и чувства вины и ответственности буквально подавляют меня.

Я взрослею, и моя жизнь становится все труднее. Например, большинство людей смотрят телевизор, чтобы отвлечься и забыться. Но когда телевизор смотрю я, то диагностирую состояние здоровья всех, кого вижу на экране. Я невольно считываю состояние здоровья всех, кто попадает в поле моего зрения и нуждается в помощи, независимо от того, знают они о своей болезни или нет. Когда эти видения повторяются снова и снова, телевизор не развлекает, а утомляет.

В кинотеатре еще хуже. Я невольно диагностирую здоровье каждого, кто сидит в моем ряду, в переднем ряду, в заднем ряду и так далее.

Но это еще не все. Я диагностирую здоровье людей, снимавшихся в фильме. Я могу определить, как на момент киносъемок чувствовал себя каждый актер, а также его сегодняшнее состояние. Представьте, каково это, когда ты пришел на свидание в кино, а на тебя помимо твоей воли обрушивается поток информации о здоровье зрителей и людей на экране.

Последнее, что хотят испытывать подростки, это быть непохожим на других, так что этот период оказался для меня особенно тяжелым. Из-за чувства непохожести и гиперответственности во мне назревает подростковый бунт. Я ищу пути бегства от моего «дара».

Я начинаю проводить много времени в лесу. Я обнаружил, что меня успокаивает дикая природа, а более всего – отсутствие людей вокруг. Днем Дух учит меня распознавать лесных птиц. Ночью он учит меня названиям созвездий – и тем, что дали им ученые, и тем, что дал им Бог. Но это нельзя назвать побегом, потому что Дух учит меня распознавать и применять в целительстве лекарственные травы и съедобные дары леса – красный клевер, подорожник, одуванчик, корень лопуха, плоды и лепестки шиповника, дикие яблоки и ягоды.

У меня возникает интерес к ремонту автомобилей. Мне нравится чинить всякие механизмы, потому что они не требуют эмоционального участия с моей стороны. Может быть, я не смогу отремонтировать древний «шевроле» с износившимся двигателем, но эта неудача – ничто по сравнению с ужасным осознанием того, что невозможно помочь человеку, потому что его болезнь уже так запущена, что неизлечима.

Но и с этим хобби у меня складывается не так, как я думал поначалу. Люди замечают, что я делаю, и подходят ко мне: «Ничего себе, вот это да! Ты сможешь починить мою машину?» Я не могу им отказать, так как Дух делает за меня самую трудную работу, определяя причину поломки.

Мне пятнадцать лет. Мама и я заезжаем заправить машину на бензоколонку. Я заглядываю в стоящий рядом гараж автосервиса и вижу механиков, уставившихся на машину так, словно перед ними сложная головоломка.

«Что здесь творится?» – спрашиваю я.

Один из мужчин отвечает: «Эта машина в ремонте уже несколько недель. Она должна работать идеально. Но мы не можем ее завести».

Дух сразу подсказывает решение. «Посмотри пучок проводов за защитным кожухом». Я говорю механикам: «Посредине десятка проводов вы найдете белый провод. Он порван. Соедините этот провод, и машина заведется».

«Что за ерунда!» – усмехается один.

«Что нам мешает проверить?» – возражает другой.

Они лезут в мотор – так оно и есть, белый провод разорван пополам.

Они смотрят на меня, широко разинув рот.

«Ты – владелец этого автомобиля? – спрашивает скептически настроенный механик. – Или его друг?»

«Нет, – отвечаю я. – Просто у меня есть талант к этому».

Они тут же чинят проводку и пробуют снова. Машина отлично заводится.

Один из механиков начинает приплясывать. Другой называет это «чудом».

Слухи разносятся по всей округе, и вскоре все гаражные механики моего городка, а также нескольких соседних городков находят во мне специалиста, который может отремонтировать, казалось бы, самые безнадежные машины. Когда я прихожу помочь механикам, которые меня позвали, то эти ребята, повидавшие всякое и намного старше меня, всегда относятся ко мне с недоверием. «Что здесь делает этот пятнадцатилетний мальчик?» – удивляются они в один голос. Впрочем, когда моя работа выполнена, они начинают думать по-другому.

Итак, я не ушел от ответственности, а только получил еще большую. Мало того, что я лечил людей, я теперь стал доктором для машин.

Последней каплей становится момент, когда я понимаю, какую бурю эмоций вызывают у людей их автомобили. Зачастую они готовы вкладывать в хорошее состояние машины больше, чем в собственное здоровье. С тех пор машины не представляют для меня интереса.

Пытаюсь взбунтоваться. Я выступаю в рок-группе. Громкая музыка помогает заглушить голос Духа. Но ему все равно. Он терпеливо ждет, когда я смогу перебеситься, а потом комментирует здоровье людей вокруг.

Но мой дар никуда не исчезает. Все средства бессильны. Совершенно отчетливо я начинаю понимать, что Дух, мой дар и я сам связаны воедино, и мне не избежать предначертанного пути.

К моменту, когда я становлюсь взрослым, с помощью Духа я завершаю мое обучение. Я умею бесконтактно диагностировать и обследовать тысячи людей и помогать сотням заодно.

Однажды я думаю: «Хорошо, мне дана эта власть. На меня возложена особая миссия. Я просто должен принять ее как должное – здесь и сейчас».

Потом я говорю себе: «Ведь это не может тянуться вечно. Я буду исполнять свои обязанности, но потом выйдет срок, меня освободят, и я заживу нормальной жизнью». Дух никогда не говорил ничего подобного, но мне хочется в это верить, иначе я не смогу жить дальше.

Перешагнув двадцатилетний рубеж, я начинаю всерьез относиться к тому, что Дух упорно называет моей судьбой. Я гостеприимно встречаю всех больных, которые просят меня о помощи, обнаруживаю истинные причины заболеваний, советую, как выздороветь.

И как бы я ни противился пережитому мной стрессу, это благодарная работа. У меня хорошее настроение, ведь я помогаю людям.

Мои способности так воодушевляют, что иногда в голову закрадывается мысль, что я всезнающ.

Приведу пример. Сосед просит за свою жену. У нее паралич ног. Она была у десятков врачей, но тщетно. Муж говорит ей: «Смотри-ка, похоже, что Энтони здорово разбирается в этом деле. У нас есть шанс».

Вверенная моей заботе, через год она снова встает на ноги.

Я стою на грядке и рву лук, когда сосед заходит ко мне. «Я просто хочу еще раз поблагодарить вас, Энтони, – говорит он. – Мы ездили по всей стране, были у лучших врачей, и они не смогли ничего сделать. Не важно как, но каким-то непостижимым образом вы смогли понять, что с ней не так и что ей нужно. Не знаю, как такое возможно. Ведь вы даже не врач».

Я смотрю на него. В моей руке зажаты луковицы. Я говорю: «Это потому, что я всегда прав. Я могу решить любую проблему, потому что никогда не ошибаюсь. Помните: я всегда прав и буду прав».

Затем я поворачиваюсь, делаю два шага вперед и наступаю на грабли. Они бьют меня по лицу с такой силой, что я валюсь с ног.

Я лежу на земле. Ко мне подбегает встревоженный сосед и стоит надо мной. Я нахожусь в полубессознательном состоянии и думаю, что он – мой хороший друг. «Дух?» – спрашиваю я.

Высочайший Дух отвечает: «Я всегда прав. Ты всегда ошибаешься. Запомни это. Я всегда прав. Ты всегда ошибаешься».

Всякий раз, когда я становлюсь слишком самоуверен, то вспоминаю этот эпизод. Он напоминает мне, что с помощью Духа я могу исцелять людей, и эти исцеления можно назвать чудесами, но я так и остался простым человеком, который может наломать дров, если слишком долго парит в своем гордом одиночестве.

Я – юноша. Дух считает, что я пережил переломный момент в моей жизни тогда, когда другие, с таким же даром, покончили с собой. Он уверен, что я уже смирился со своим даром и буду исцелять людей, пока жив.

Впрочем, надо сказать, что даже Высочайший Дух не может предвидеть всего, когда речь идет о свободной воле.

Поздняя осень. Я сижу одиноко у воды в час отлива, если не считать моей подруги, которая позже стала моей женой, и моей собаки по кличке Август (ее полное имя Августина).

Август живет у меня год, и я уже успел к ней привязаться. Она заменила мне старую собаку, верного друга нашей семьи, умершую в пятнадцать лет. Как и тот пес, Август необходима мне, чтобы не сойти с ума.

Мы сидим на берегу большого и глубокого залива. Вода ледяная, течение сильное.

Это наш последний день. Сегодня мы упакуем вещи и неохотно покинем этот мирный уединенный уголок.

Вдруг, без всякого предупреждения с ее стороны, моя собака прыгает в залив. Я чувствую, что она понимает мои мысли. Она как бы пытается сказать мне: «Давай не будем уезжать, останемся здесь и поиграем».

Но на свою беду, она оказывается во власти холода и течения. Ее сносит в море.

Мы стоим на берегу и что есть мочи зовем ее. Я кидаю камешки в воду, чтобы она вернулась – это наш условный сигнал: всякий раз, когда я бросал камешки в прибрежную воду, собака плыла назад. Но сегодня течение уносит ее все дальше и дальше от берега.

Август проплывает четыре метра. Я вижу, как она барахтается, пытаясь вернуться, но проигрывает битву за жизнь. Холод пронизывает ее до мозга костей, она перестает грести лапами… и идет прямо на дно.

Я срываю с себя куртку, ботинки, брюки и прыгаю в ледяную воду.

Я уже отплыл от берега на четыре метра, когда Высочайший Дух говорит мне: «Не плыви дальше, у тебя ничего не выйдет».

«Не важно! – кричу я. – Я не брошу Август. Я должен спасти мою собаку».

Я проплываю еще четыре метра, и беспощадный холод берет свое.

Мое тело немеет.

Дух говорит: «Получай, что хотел. Ты не можешь ни повернуть назад, ни проплыть вперед. Вот так вот».

«Неужели? Ты лишил меня нормальной, мирной жизни, я посвятил себя исцелению людей, и что я получаю взамен? Ты говоришь: “Вот так вот” и оставляешь нас умирать?»

Вся скрытая агрессия и весь гнев, которые я подавлял в себе с четырех лет, вырываются наружу. Я высказываю Духу все, что у меня накопилось за многие годы подавляемого внутреннего конфликта, вызываемого постоянными муками, которые я должен был принимать как «дар» – замкнутостью, слишком большими знаниями об окружающих людях, начиная с самого раннего возраста, и голосом, который говорил, как мне поступать с моей жизнью, и при этом не оставлял мне ни малейшего выбора.

Я говорю Духу: «Я столько всего натерпелся: пожертвовал своим детством, взял на себя человеческие боль и страдание, отвечаю за исцеление тысяч незнакомых мне людей, ежедневно изнуряю свой ум и тело. А теперь ты говоришь мне, что я даже не могу защитить мою собственную семью?»

«Нет же, черт побери! – кричу я и чуть не захлебываюсь в ледяных волнах. – Дух, если таков мой конец, то пусть так и будет. Я заберу мою собаку или утону вместе с ней».

Секунда кажется вечностью. Продрогший и выбившийся из сил, я понимаю, что, наверное, зашел слишком далеко. Если через несколько минут меня не спасут, я отправлюсь за своей собакой на морское дно.

Я поворачиваю голову к берегу и бросаю последний взгляд на девушку, с которой хотел провести оставшуюся жизнь.

Дух говорит: «Проплыви еще шесть метров». Я в шоке кричу: «Но как?»

К своему великому удивлению, я чувствую, что тело наливается новой силой. Я плыву вперед. Подсознательно я продолжаю роптать на Духа: выжить должен не только я, но и моя собака. В противном случае погибнем мы оба.

Дух говорит: «Я верну тебе собаку. Но взамен ты обязан вверить себя мне. Мы проживаем эту жизнь так, как должно. Ты соглашаешься, что Божественной силой тебе предначертано выполнять эту работу до конца твоих дней».

«Ладно! – кричу я. – По рукам. Позволь мне найти Август, и с этого момента я буду беспрекословно работать на тебя».

Я проплываю еще шесть метров. Дух говорит: «Задержи дыхание, нырни на два метра вниз и открой глаза».

Я вдыхаю полной грудью, и вдруг по моему телу прокатывается волна энергии.

Я снова чувствую ноги.

Я погружаюсь где-то на два метра вниз, открываю глаза и вижу ангела.

Я никогда не встречал ангелов раньше.

Я вижу существо с женскими очертаниями, оно спокойно дышит под водой, за его спиной – ослепительное сияние, из глаз его струится свет, а за спиной – огромные и прекрасные светящиеся крылья. Я нисколько не сомневаюсь в том, что эта женщина – Божественное существо.

На ее руках лежит моя собака, окруженная прекрасным умиротворяющим сиянием. На секунду мне кажется, что время остановилось. Мое подводное видение на удивление отчетливо, и задержка дыхания не причиняет мне ни страха, ни беспокойства.

Я хватаю собаку за ошейник. Затем некая сила толкает меня вверх вместе с ней.

Вместе с собакой я всплываю на поверхность воды.

Вода в заливе все так же ледяная, и яростное течение так же пытается утянуть нас с собой прочь от земли и жизни. Дует порывистый ветер.

Когда я снова открываю глаза, то на одно мгновение вижу Духа. Он стоит прямо над водой. Я впервые вижу его после того первого дня, когда он явился мне в возрасте четырех лет.

«Поспешим, – говорит он. – Ангел уходит».

Как только я понимаю, что все может быть потеряно, еще одна волна энергии проносится по моему телу. Я плыву обратно в ледяной воде, крепко держа собаку, которая не подает признаков жизни, и та же сила протаскивает меня по воде на пятнадцать метров вперед, где мы оказываемся в безопасности.

Вскоре я и моя собака подплываем к берегу. Там моя девушка, и она плачет от счастья.

Я выбираюсь с собакой на галечный пляж и плачу навзрыд. Не потому, что я нахожусь в начальной стадии переохлаждения, а потому, что боюсь за жизнь своей собаки. В голове только одна мысль: «Пусть она будет жива». Собака открывает глаза, вдыхает воздух и шевелит лапами. Из-за облаков выглядывает солнце, по воде бежит светлая полоса и озаряет мою Август. Я смотрю на свет и говорю: «Благодарю тебя, Дух».

Я понимаю: Дух приходил в мою жизнь раньше, но я впервые благодарен ему за все. С четырех лет я боролся с Высочайшим Духом, но теперь эта борьба закончилась. Пришло время заглянуть в те карты, что были мне розданы.

Даже до этого момента люди, нуждающиеся в помощи, толпами приходили ко мне.

И вот, верный своему обещанию, я полностью и до конца моих дней посвящаю себя помощи людям, хотя бы и без медицинского образования.

Я не берусь утверждать, что данные мне способности – это благословенное решение всех проблем.

Но я перестаю жаловаться и наконец-то принимаю себя таким, какой я есть.

С тех пор я действительно принял свою роль медицинского медиума.

Решившись ввериться своему призванию, я вынашиваю план его реализации так, чтобы достичь максимального эффекта.

Для того чтобы диагностировать проблему пациента, мне вовсе не нужно находиться с ним в одном помещении, так что я организовываю переговоры с больными по телефону. Это позволяет мне помогать людям вне зависимости от того, в какой точке земного шара они находятся, при этом время между приемом пациентов сведено к минимуму и, таким образом, я могу помочь десяткам тысяч людей.

Когда я провожу сеанс, Дух создает вспышку ослепительно яркого белого света, позволяющую моему взору проникнуть в пациента. И хотя этот свет очень важен для моих способностей доктора-медиума, из-за него у меня развивается некое подобие «снежной слепоты», мое зрение в реальном мире резко ухудшается и к концу дня эта слепота только усиливается. После завершения работы мне требуется полчаса-час, чтобы зрение снова вошло в норму.

(Маленькое отступление. В поездки я всегда беру с собой помощника, поскольку рядом оказывается много людей и голосов, а я обычно начинаю диагностировать окружающих автоматически, что чревато временной потерей зрения. Например, если мне предстоит лететь самолетом, то рано или поздно я непроизвольно начинаю считывать состояние здоровья всех пассажиров на борту. К моменту приземления я уже почти ничего не вижу. Поэтому мне нужен помощник – он будет моим поводырем, пока я не начну видеть вновь).

Глубокий и исчерпывающий анализ состояния пациента занимает не более трех минут. Впрочем, еще десять-тридцать минут я объясняю увиденное и советую пациенту, как ему исцелиться, особенно если ранее мы с ним не работали.

Иногда я трачу больше времени, так как должен воодушевить или «реабилитировать» пациента, поскольку я имею дело не только с физическими болезнями.

Выполняя диагностику пациента, я не ограничиваюсь одним только физическим здоровьем, а проверяю также его душу, сердце и дух.

Это три принципиально разных элемента человеческого существа, которые всегда взаимосвязаны.

Первым элементом является душа.

Это сознание человека или то, что иногда называют «призрак в машине».

Мозг – обиталище души, в нем душа хранит ваши воспоминания и впечатления.

Когда вы покинете царство смертных, душа заберет их с собой и продолжит свой путь вперед. Даже если черепно-мозговая травма или болезнь головного мозга мешают человеку вспомнить определенные события, душа в любом случае унесет эти знания с собой, когда человек отойдет в другой мир.

Кроме того, душа – хранилище надежды и веры, которые помогают вам не сбиться с истинного пути.

В идеальном случае душа человека остается нетронутой. Но из-за жизненных невзгод она может надломиться или даже распасться на части после травмирующих событий, например, смерти или измены любимого человека, предательства собственных принципов.

Когда я диагностирую пациента, его надломленная душа напоминает мне витражи в кафедральных соборах. Я могу сказать, где пролегают разрывы, потому что сквозь них льется свет.

Что до души с недостающими фрагментами, то она напоминает дом ночью, где светятся все окна… но есть комнаты, которые погружены во тьму.

Порча души может обернуться потерей энергии или даже потерей жизненной силы. Вот почему важно знать о ней. Иногда я вижу, что проблема пациента не физического свойства, нет, – это болезнь души.

Человек с надломленной душой уязвим. Если ваша девушка говорила вам: «Я не готова к новым отношениям, я так болезненно переживаю прошлое расставание», значит, она признается, что ее душа надломлена, что ей нужно время, чтобы исцелить душу, прежде чем рискнуть вновь с кем-то встречаться.

Если среди ваших знакомых есть человек, который жаждет духовного просветления в любой форме – в религии, духовном наставничестве, книгах по саморазвитию и ретритах, то вполне возможно, что его душа надломлена, и он инстинктивно ищет средство, которое помогло бы ему исцелиться и вернуть утраченную целостность души. Это важнейшая работа каждого из нас – когда земной срок души близится к концу, она должна остаться нетронутой, чтобы целой и невредимой воспарить в надзвездный мир, где ее примет Бог. Сердце – второй элемент человеческого существа. Здесь обитают любовь, сострадание и радость. Здоровая душа – это еще не признак гармоничной личности. Можно иметь безупречную душу и разбитое, надломленное сердце.

Сердце помогает нам сориентироваться, какие поступки следует предпринимать, и диктует, какие вещи следует совершить, когда ваша душа чувствует себя потерянной.

Сердце похоже на подушку безопасности, которая может смягчить травму души. Когда страдает надломленная и разлетевшаяся на осколки душа, человек с сильным сердцем переживет то время, пока душа не исцелится.

К тому же сердце помнит о добрых намерениях. Это означает, что у вас может быть надломленная душа и теплое, любящее сердце. По сути, сердце человека растет благодаря тем взлетам и падениям, которые пережила его душа. Большие потери ведут к глубокому пониманию… а также к большой любви и состраданию.

Когда я диагностирую пациента, то вижу третий ключевой элемент: дух, который в данном контексте связан с волей и физической силой.

Дух – это не душа. Они являются двумя отдельными частями вашей личности. Дух помогает карабкаться, выживать и бороться. Даже если ваша душа разбита, а сердце ослабело, дух даст вам возможность выжить и дотерпеть до того времени, когда вы сможете найти исцеление. Иногда я рекомендую своим тяжелобольным пациентам гулять на свежем воздухе, слушать пение птиц и любоваться закатами. Эта практика помогает пациенту восстановить дух, что дает возможность начать возрождение сердца и души.

Все люди разные. У всех свой личный опыт, чувства и состояние души. Чтобы стать сострадательным целителем, необходимо подобрать ключ к каждому уникальному состоянию и к каждой личности, чтобы вы могли облегчить боль именно этого человека и именно его страдание. Как говорит Дух, сострадание – важнейший момент исцеления.

У голоса, постоянно говорящего в мое ухо, есть не только несомненные недостатки, но и большие достоинства.

Дух обособлен. Он не зависит от меня, и поэтому мое раздражение, болезнь или скука по определенным дням и часам не имеют никакого значения. Дух не подвержен влиянию моих эмоций, соответственно, диагностика здоровья каждого моего пациента также не зависит от моего состояния и всегда точна.

Я не из тех экстрасенсов, которым требуется определенный настрой, для моей работы нет ни хороших, ни плохих дней. Некоторые пациентки спрашивают меня: «Мне снять украшения? Они не помешают диагностике?» Пациентки могут завернуться хоть в фольгу – это неважно; я найду нужные ответы и пойму, что не так.

В отличие от большинства медиумов, у меня нет никаких проблем с информацией о здоровье моей семьи, друзей или меня самого. Опять же, поскольку мой Дух самостоятелен и обособлен от меня, мне остается только спросить, и он расскажет, что я хочу знать.

Это одна из моих особенностей, которые делают меня уникальным.

Однажды сомневающаяся журналистка потребовала, чтобы я, не сходя с места, поставил ей диагноз: «Я хочу, чтобы вы сказали, что у меня болит. Палец ноги? Нога? Желудок? Рука? Ягодицы? Или вообще ничего не болит? Давайте посмотрим, что скажет ваш Голос».

Дух немедленно сказал мне: «Она сама есть боль. У нее болит левая сторона головы. Ее мучают хронические мигрени». Я протянул руку, коснулся левой стороны ее головы и произнес: «Дух сказал мне, что у тебя болит здесь». Она заплакала.

Все предсказания Духа неизменно точны.

В два часа ночи раздается телефонный звонок. Дочь моего пациента срочно кладут в больницу, и он хочет знать, правильное ли это решение. И у меня есть одна минута, чтобы сказать врачу, что происходит на самом деле – то ли у маленькой девочки тяжелое пищевое отравление, то ли вот-вот разорвется ее аппендикс.

Я должен ответить, идет ли пациент на поправку или у него началось внутреннее кровотечение, ребенок мечется в жару из-за гриппа или из-за менингита, у пациента всего лишь высокая температура или уже апоплексический удар. И всякий раз Дух сообщает мне эту информацию.

Падре Пио и Эдгар Кейси, эти знаменитые мистики двадцатого столетия, были единственными медиумами новейшей истории, достигшими того уровня сострадания, который Дух требует от меня. В некотором смысле их деятельность как сострадательных целителей похожа на мою. Но сила и дар каждого из нас уникальны.

Никто из медиумов не делает того, что делаю я. Никто из ныне живущих не слышит кристально ясного голоса Духа, который сообщал бы им всестороннюю и абсолютно правдивую информацию о здоровье пациентов.

Я посвятил жизнь своей работе – это то, что я есть. И в следующих главах я открою вам дарованное мне медицинское знание.

Если вы чувствуете, что слишком долго находитесь в поисках лекарства от своей болезни, знайте, вы в этом не одиноки.

В среднем, пациент обращается ко мне после десятка лет хождений по врачам, после консультаций у двух десятков разных специалистов. Иногда счет идет на пять-десять десятков. Помню, я разговаривал с женщиной, которая побывала у 400 врачей за семь лет.

У больных могут быть диагностированы самые разные болезни – волчанка, фибромиалгия, боррелиоз, рассеянный склероз (РС), синдром хронической усталости, мигрень, расстройство щитовидной железы, ревматоидный артрит, колит, синдром раздраженного кишечника, целиакия, бессонница, депрессия и многое другое – но, несмотря на вроде бы поставленный диагноз, человеку не становится лучше.

Бывает и так, что к симптомам невозможно подобрать диагноз, и тогда врач скрепя сердце отмахивается от пациентов избитой, позорной отговоркой: «Это все от головы», тогда как на самом деле больной страдает таинственным заболеванием.

Таинственное заболевание – это не просто болезнь неясной этиологии и не просто заголовок газетной статьи в духе «из-за вспышки заболевания с необъяснимыми симптомами были госпитализированы восемь детей». Разумеется, у меня были такие пациенты, которые приходили ко мне и просили моего совета, но из тех больных, которых я вижу каждый день вокруг себя, они составляют лишь малую долю, лишь незначительное подмножество обширного множества таинственных заболеваний.

Нельзя ограничивать содержание понятия «таинственные заболевания» одними только категориями редких и опасных болезней, это только вводит читателя в заблуждение. Люди начинают думать, что загадочные клинические случаи крайне редки и затрагивают незначительную часть населения.

Правда в том, что таинственными заболеваниями страдают миллионы людей. Таинственное заболевание – это любое недомогание, которое, так или иначе, заводит человека в тупик.

Оно может быть таинственным, поскольку данным симптомам пока что нет названия – и их не берут в расчет, списывая на душевное расстройство. Также таинственное заболевание может оказаться диагностированным хроническим состоянием, главная причина которого не имеет эффективного лечения (поскольку медицинские круги пока не понимают ее), или же таким состоянием больного, которое диагностируется неверно.

Мы говорим не только о заболеваниях, которые я перечислил выше, но о сахарном диабете второго типа, гипогликемии, синдроме дисфункции височно-нижнечелюстного сустава (ВНЧС), кандидозе, осложнениях периода менопаузы, синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР), параличе Белла, опоясывающем лишае, синдроме дырявой кишки и многом другом. Это просто условные обозначения состояний человеческого организма, которые не несут в себе никакого смысла, кроме путаницы и страданий. Это и делает их таинственными заболеваниями.

А что можно сказать об аутоиммунных заболеваниях – теории о том, что при определенных обстоятельствах организм начинает уничтожать сам себя? Это ложь (подробнее об этом – в следующих главах). Это просто очередной термин, который отвлекает нас от истинного положения дел – медицинская наука так и не может понять, почему у людей хронические боли. Аутоиммунные заболевания также относятся к числу таинственных заболеваний.

Если вы пожалуетесь терапевту, что у вас болит локоть, и услышите, что это ревматоидный артрит (РА), знайте, что это просто название, но никак не ответ на ваш запрос. Вам могут выдать рецепт, назначить физиотерапию, но не могут ни объяснить причину заболевания, ни рассказать о возможном средстве исцеления.

Врач может сказать, что ревматоидный артрит – это атака тела против самого себя, иначе говоря, иммунная система ошибочно идентифицирует части тела как опасных захватчиков и начинает пытаться уничтожить их.

Это заблуждение. Тело не атакует самое себя.

Где же истина? Ревматоидный артрит – это просто название очередного таинственного заболевания. Условное обозначение «болезнь суставов» могло бы стать более точным и правдивым показателем успехов в изучении этого заболевания.

Впрочем, ревматоидному артриту есть правильное объяснение, и оно содержится в этой книге.

Статистика таинственных заболеваний продолжает бить рекорды. Число людей, страдающих аутоиммунными расстройствами и другими хроническими таинственными заболеваниями, будет удваиваться и утраиваться каждые десять лет. Пора расширить понятие «таинственное заболевание», пора признать, что миллионы людей ждут ответа.

В следующих главах я открою истинную природу десятков подобных недомоганий, расскажу, какие меры надо предпринимать ради своего исцеления и предупреждения заболевания.

Тайное станет явным.

Эффектом карусели я называю такую ситуацию, когда пациенты без толку бегают по разным врачам и рассказывают им о своих таинственных симптомах. Они понимают бессмысленность своих действий, но не могут спрыгнуть с карусели.

В большинстве профессий труд является рутиной. Но это не означает, что профессия сантехника, механика, бухгалтера и юриста легка. Ничего подобного. И все-таки, они подчиняются определенному набору правил. Бухгалтерша, у которой не сводится кредит с дебетом, рано или поздно найдет ошибку в своей бухгалтерской книге и внесет в нее корректирующую запись. Сантехник, который пришел чинить посудомоечную машину, рано или поздно найдет неисправную деталь, какой бы сложной ни казалась эта поломка на первый взгляд, а если машина все равно будет течь, то он может заменить и ее.

Некоторые медицинские проблемы вполне самоочевидны. Например, спускаясь с горы, лыжник ломает ногу, но нет ничего таинственного ни в причине перелома, ни в лечении. Когда мы говорим о переломе кости, у этого несчастного случая есть вполне определенная причина, следствие и лечение. Представьте себе, что вы совершаете прогулку на пароме: есть пункт назначения, который находится не там, откуда вы начали движение. Возможно, ваш путь опасен, так как паром плывет в тумане, например, у пациента оскольчатый перелом, или застрял колпачок ручки под гипсом, но есть заранее определенные пункт А и пункт Б, и есть квалифицированный медперсонал, который осуществляет сопровождение больного.

Медицинская наука очень хорошо научилась штопать тело. Она применяет реабилитационные технологии, возвращая людей к жизни после автокатастроф, переломов костей, операций по пересадке сердца и так далее. Где мы были бы без преданных своему делу людей, которые оперируют и лечат каждый день?

В двадцатом веке медицинская наука также совершила большой прорыв в области вирусологии… Но все эти открытия положили под сукно. За отсутствием финансирования, которое могло бы вывести их на новый уровень, замечательные профессионалы своего дела оказались в тяжелом положении, а их научные выводы об определенных видах вирусов, как правило, игнорируются.

Добавим, что причины симптомов таинственных заболеваний часто не очевидны. Нет явных факторов, служащих своего рода спусковым крючком для старта заболевания, нет явного объяснения страданиям людей. Даже квалифицированные врачи не могут обозначить пункт А и пункт Б. Нет руководства, которому они могли бы следовать. Иногда врач-скептик не может даже разглядеть очевидные признаки страданий пациента и посылает его на обследование, которое должно подтвердить, что болезнь не надуманна.

Поэтому многим хроническим больным не становится лучше. «Карусель» превращается в настоящий кошмар для пациента.

Пришла пора это изменить.

Я также хочу сказать, что сам факт отсутствия справочника таинственных заболеваний не так уж плох, как кажется поначалу.

Например, возьмем профессию юриста. Очень много молодых людей учатся на юристов, потому что ищут справедливости. Они поступают на юридические факультеты, устраиваются на работу… и только тогда до них доходит, что справедливость, которой они могут добиться для своих клиентов, очень и очень ограничена. Это все потому, что юрист действует в рамках законодательства, которое бывает несправедливым и придумано теми же людьми. Та к что, справочники – это не всегда хорошо.

Поскольку нет справочника таинственных заболеваний, который устанавливал бы правила их лечения, то пределов исцелению тоже нет – только с тем условием, что вы постигнете секреты, которые откроются далее.

Исцеление – это одна из величайших свобод, предлагаемых нам Богом. Исцеление – это вселенский закон, свет (назовите это как вам угодно), но это не человеческий закон, и поэтому он гарантирует истинную справедливость. Исцеление от таинственного заболевания не регулируется законодательными актами и выше всякого воображения.

Та к или иначе, медицинское сообщество зависимо от органов здравоохранения. Поэтому, что происходит, когда ни официальная, ни альтернативная медицина не могут найти ответ на вопросы пациента? Врачи идут в отказ.

Этот отказ может принять форму неправильного диагноза, вызванного нежеланием врача признаться: «Я не знаю». Он может принять форму лекарственных рецептов и диет, которые не лечат, а калечат. Иногда сам врач может самоустраниться, направляя пациента к психиатру, чтобы тот «помог» ему с симптомами, которые, по его убеждению, имеют психосоматическую природу.

Как это бывает со всеми зависимыми, медицинское сообщество должно признать, что у него есть проблемы. Это первое, что оно должно сделать.

Врачи могут быть представителями научной и альтернативной, традиционной и нетрадиционной медицины, но до тех пор, пока они не согласятся, что среди женщин распространилась эпидемия усталости и мышечной боли, а причины никому неизвестны. Как ученые могут надеяться, что научные исследования фибромиалгии будут финансироваться в полном объеме? О любых других таинственных заболеваниях можно сказать то же.

Если вы больны, то нравится ли вам мысль о том, что впереди еще несколько десятков лет страданий, пока медицина не найдет ответ, который все это время лежал на поверхности?

Ко мне часто приходят матери и жалуются, что обнаружили загадочные симптомы еще двадцать лет назад и с тех пор живут с расстройством щитовидной железы, мигренью, гормональным дисбалансом или рассеянным склерозом. Теперь у своих дочерей они наблюдают ту же картину. Эти женщины говорят мне, что когда они впервые узнали о своем диагнозе, то и подумать не могли, что через двадцать лет у врачей не найдется ни лекарств от болезни, ни внятного объяснения ее причин. Они не предполагали, что у научного прогресса в области хронических заболеваний будут поистине черепашьи темпы. Им даже в голову не могло прийти, что однажды они увидят, что их дочери страдают так же, как и они.

Поиск истинных причин болей и недомоганий, а также выявление эффективного лечения не должны затягиваться на десятилетия. Пациентам не должно казаться, что они бродят в потемках и не могут найти ответа.

Медицинскому сообществу пора стать честным и открытым, ему надо согласиться, что медицинская парадигма хронических заболеваний должна адаптироваться и двигаться вперед такими же семимильными шагами, что и в других областях, например, в области жизненно важных хирургических операций. Чтобы еще несколько десятков лет не изобретать бессмысленные названия, медицина должна согласиться, что иногда методы диагностики излишни или ошибочны и что даже дипломированные врачи не могут найти ответа.

Медицинскому сообществу пора искать ответы, которые мы рассмотрим в этой книге.

Таинственные заболевания делятся на три категории.

К первой категории относятся болезни, не имеющие названия.

Пациент может бегать по врачам, жаловаться на симптомы, без конца обследоваться и неизменно слышать, что все в порядке. Анализы крови, магнитно-резонансная томография, ультразвук, снимки и результаты исследований не внушают опасений. Пациент жалуется на боли и недомогание, но в ответ слышит, что все это в его голове, что он ипохондрик, излишне тревожен, страдает депрессией, переработал или просто мается от скуки. Но боль совершенно реальна, и подобные отговорки начинают безумно раздражать. Если же врач верит, что боль пациента невымышленная, но не в силах объяснить ее причину, он может назвать ее идиопатической – очередным придуманным термином, за которым скрывается слово «неизвестная».

Ко второй категории таинственных заболеваний относится неэффективное лечение.

В этом случае у врачей есть название для имеющегося перечня симптомов, но нет эффективного плана лечения. После лечения здоровье пациента остается без изменений, или только ухудшается, пациенту могут сказать, что его текущее состояние – пожизненное. В лучшем случае пациент принимает лекарства, которые сглаживают симптомы, например в случае с рассеянным склерозом, но при этом не устраняют причину.

Пациентке с таинственным заболеванием из третьей категории ставят неверный диагноз – она знает, как называется ее болезнь, только это название ошибочно. Иногда причиной этому становятся существующие в диагностике тенденции. Например, в любом женском недомогании привычно винят гормоны, даже если у заболевания нет ничего общего с менопаузой, перименопаузой или просто гормональным дисбалансом. Поскольку практикующие врачи хотят помочь своим пациентам, они могут следовать определенным трендам в диагностировании состояний больных. Так, специалисты альтернативной медицины зачастую увлекаются гормональными теориями научной медицины и заимствуют ее разработки последних лет. Это пример возможного взаимопересечения медицинских направлений и размывания границ между альтернативным и научным.

Та к или иначе, но в поисках ответа люди могут причислять свой случай к каждой из трех категорий. Побывав у одного врача, пациент может услышать, что у него психосоматическая симптоматика и следует заняться каким-то хобби, чтобы поднять свое настроение и отвлечься от мыслей о болезнях. Второй врач может согласиться, что проблема действительно существует. Он припечатывает ее диагнозом «волчанка» и назначает курс совершенно неэффективного лечения. Но пациенту не становится лучше. Он идет к третьему специалисту – только ради того, чтобы услышать новый диагноз, на этот раз неправильный, и получить «лекарства», которые уведут его в сторону, противоположную исцелению.

Лекарство не становится популярным только потому, что оно работает.

Может быть, определенная машина, телефон или одежный бренд и становятся модными, потому что они качественны, практичны и забавны, но способам диагностики и методам лечения не прибавляется очков за их эффективность.

Мода в медицине основана на теориях, манере мышления и удачных фразах, и у них оказывается гораздо больше власти над умами людей, чем у реальных научных результатов и практической выгоды.

Для привлечения пациентов и впаривания им медицинских услуг существует мода. Она привлекает людей, соблазнившихся новым качеством жизни, но при этом предлагает методики, которые лишь отнимают время и побуждают усомниться в своих намерениях и возможностях. Люди внушают себе, что если бы только подольше соблюдали рекомендованный им режим дня или сидели бы на бесфруктовой диете, или принимали бы этот протеиновый коктейль, то добились бы обещанных результатов.

Чтобы понять, как работает мода в медицине, представьте себе ресторан, где на неделе Дня благодарения всегда подают фирменное блюдо из индейки. Многие годы на него был ажиотажный спрос, и за этой шумихой все как-то позабыли о самом блюде. Никто не замечал, что в ресторане никогда не подавали индейку – повар тайно готовил гуся. А если кто-то из посетителей и чувствовал, что у мяса другой вкус, то он молчал, не доверяя собственным ощущениям. То же самое происходит и в медицине.

Эти модные веяния напоминают голого короля из сказки. Они пытаются отвлечь людей от их собственных недостатков своей наигранной самоуверенностью и ниспровержением авторитетов. Это происходит потому, что тенденции в здравоохранении имеют свою собственную жизненную силу – если у медицинской парадигмы найдутся последователи, которые раскрутят навязчивую и агрессивную рекламную кампанию, то спустя какие-то десятилетия победа над здравым смыслом будет одержана большинством голосов. Эти модные веяния лежат в основе таких ложных теорий, как возможность излечения грибковых заболеваний безуглеводной диетой, лечения боррелиоза с помощью антибиотиков, а также заблуждений о том, что при болезни Хашимото иммунная система организма атакует щитовидную железу.

Надо отметить, что некоторые популярные тенденции не так уж плохи. Давайте посмотрим, что происходит при гипотиреозе. Вокруг очень много женщин, страдающих этим заболеванием, даже если оно и не диагностировано у них. В последнее время среди опытных врачей-диагностов принято серьезно относиться к симптомам, которые описывают пациентки, и не считать обратившихся за помощью женщин ипохондриками или скучающими домохозяйками. Обычно врачи говорят: «Анализы ничего не показали, но я думаю, что у вас не работает щитовидка», а затем назначают диету и медикаментозную терапию.

С точки зрения пациенток, это уже что-то, так как они чувствовали, что их жалобы постоянно игнорировались ранее. В то же время гипотиреоз так и остается в нише таинственных заболеваний – потому что врачи так и не обнаружили истинную причину поражения щитовидной железы. Таким образом, какие бы лекарства ни принимали пациенты, гипотиреоидизм никуда не денется. Мало кто знает, что эндокринология не лечит собственно саму щитовидную железу и никогда такую цель не преследовала. Она не устраняет и гипотиреоидизм. Функции щитовидной железы не восстанавливаются – лекарства только сглаживают симптомы.

Про остальные заболевания можно сказать то же самое. Возьмем те, которые я перечислил в начале этой главы: фибромиалгия, волчанка, боррелиоз, рассеянный склероз, хроническая усталость, мигрень, колит, ревматоидный артрит, синдром раздраженного кишечника, целиакия, бессонница, депрессия… Похоже, что медицинское сообщество не закрывает глаза на эти болезни только потому, что придумало им определенные названия, имеет убедительные теории их происхождения и доступные препараты для их лечения. Важно понимать, что взгляды врачей на боли, недомогания и таинственные заболевания так и остались средневековыми. Надо знать, что неправильные диагнозы опаснее любых эпидемий. Однако в медицинских кругах очень часто путают, что к чему.

Подводя итог, я скажу одно: следование модным веяниям не означает решения проблемы.

Распространенное явление, которое, увы, так знакомо женщинам: реальная и несомненная болезнь встречает скептическое, неуважительное, ошибочное отношение к себе со стороны медицинского сообщества, что подразумевает отсутствие адекватной помощи. Врачи не хотят признаваться, что им неизвестны причины этих мучительных и таинственных симптомов, что конкретному заболеванию приписали ошибочную причину. В случае с одними заболеваниями исследования недостаточно финансируются, в случае с другими заболеваниями те же модные веяния заводят ученых в тупик. В третьих случаях проблема заключается лишь в том, что технологии для правильной диагностики будут доступны лишь через несколько десятков лет.

Врачей часто учат, что если состоянию пациента нет объяснений, то ему может помочь объявление его симптомов, вызванных психосоматикой. Работники сферы здравоохранения уверены, что эти слова дают пациенту хорошую встряску, что было бы верно… если болезни были бы только в голове пациента.

По большей части у хронических таинственных заболеваний есть реальная физическая причина; просто в медицинских кругах не успели придумать ей название или не поняли, как облегчить это состояние. Люди борются со своим таинственным заболеванием, тратят годы и тысячи долларов, пока не находят меня. Друзья и родные умоляют прекратить поиски, убеждают смириться с диагнозом и предписаниями лечащих врачей. И все же некая сила толкает их вперед: первобытный инстинкт самосохранения, желание быть в ответе за свою жизнь и снова быть здоровыми.

Однако пока пациенты не поймут, в чем же истинная причина их страданий, никакие слова и никакие возможности, имеющиеся у этих пациентов, не облегчат их участь.

Сейчас вам следует понять одно: вы не виноваты в своей болезни. Вы не желаете себе болезни и не притягиваете ее к себе. Это не ваша вина. Разумеется, вы не заслужили плохого самочувствия. У вас есть право на исцеление, дарованное Богом.

Я уверен, что, страдая хроническим заболеванием, вы нередко сталкивались с людьми, которые удивлялись: «Но ты же выглядишь совершенно здоровым!» И я не сомневаюсь, что вы перестали честно отвечать на вопрос: «Как дела?», потому что надоело слышать: «Тебе так и не стало лучше?» Для своего же эмоционального равновесия легче притвориться здоровым, чем выслушивать чужие советы о том, что именно эта терапия решила бы все ваши проблемы – как будто вы сами уже не испробовали все на свете в попытках найти ответ. Наверняка бесчисленное множество людей рассказывает вам о том, как их близкие борются с болезнями – как будто их опыт значительнее вашего собственного.

Здоровому легко рассуждать, что больному хорошо бы отречься от своих мысленных установок. Когда вы не понимаете истинную природу заболевания, приятно думать, что больные боятся быть исцеленными или втайне наслаждаются своим недугом, поскольку он привлекает к ним внимание окружающих.

Все, кто говорят вам подобные вещи, просто не были на вашем месте. Подобные высказывания только усугубляют положение пациентов с таинственными заболеваниями, так как из-за них люди стесняются своих проблем и не хотят просить о помощи, им кажется, что надо скрывать свое страдание, они боятся, что их назовут притворщиками.

Давайте расставим все точки над «i»: никто не хочет быть больным, никто не хочет быть скомпрометирован. Никто не боится исцеления.

Чего люди боятся, так это заболеть, и поэтому здоровые позволяют себе бестактные замечания. Они просто хотят сказать: «Мне никогда не придется испытать то, что испытываешь ты, верно?».

Но вы хотели бы от них совсем других слов: «Я слышу тебя, я понимаю тебя, я верю тебе и я верю в тебя. То, что происходит с тобой – реально, и обязательно найдется способ, который поможет превозмочь это. Я буду поддерживать тебя так долго, как только понадобится».

Что касается процесса исцеления, то известная причина состояния пациента (и понимание того, что не является причиной) – это половина дела. Следующий шаг – понимание того, как можно улучшить ситуацию. Если вы будете читать дальнейшие главы согласно инструкциям во введении, эта книга поможет вам и в том, и в другом.

У Духа есть ответы. Он хочет, чтобы таинственная болезнь перестала быть таинственной. Он хочет, чтобы поправились вы и ваши любимые люди, чтобы у вас появилось четкое представление, куда двигаться дальше, чтобы жизнь снова была всем вам в радость.

Дух понимает, что люди страдают на этой земле, и его сострадание безгранично.

Бог через Духа даровал мне грандиозное и совершенное знание об исцелении людей. Поэтому ко мне приходят мужчины, женщины и дети, и пока что никто не ушел без лекарства от своей хронической таинственной болезни. Они снова выздоравливают. Они возвращают себе контроль над собственным здоровьем. В следующих главах и вы тоже найдете ответ.

Лила, 34 года. Работала риэлтором, когда у нее возникли первые симптомы: туман в голове, слабость, усталость, давление в ушах и онемение конечностей. Вскоре из-за этих симптомов ей стало трудно работать. Она жаловалась, что коллеги стали замечать, что она подводит клиентов, забывает о деловых встречах и выставляет на продажу безнадежные дома. Лила часто забывала адреса, имена, и к концу рабочего дня совершенно выбивалась из сил. По утрам она спала как убитая и не слышала звонка будильника. Закрывая сделки, она сильно нервничала, не могла вникнуть в важные подробности ипотечных договоров и путалась в цифрах, хотя у нее всегда были хорошие математические способности.

В конце концов, Лила призналась себе и своему работодателю, что больна. Она поговорила со своим начальником, и он посоветовал ей врача. Во время первого визита она перечислила свои симптомы, но, обследовав пациентку, врач не смог точно определить физическую причину недомогания и заявил, что она совершенно здорова. При этом добавил, что такие недомогания бывают из-за депрессии.

Лила попыталась решить проблему самостоятельно. Преисполненная решимости дать отпор усталости, туману в голове и прочим жалобам на плохое настроение, она вернулась к своей работе. Она внушала себе, что все ее симптомы – плод воображения и вызваны желанием привлечь к себе внимание.

Но теперь она еще чаще опаздывала на показы, потому что не могла встать с постели, немели руки за рулем, и к вечеру она боялась, что не будет сил даже на то, чтобы прийти домой и встать под душ. Вскоре Лиле и ее коллегам стало ясно, что какими бы ни были радужными ее карьерные перспективы, она не может работать и поэтому должна уйти в неоплачиваемый отпуск. Она поплелась обратно к врачу и пожаловалась на свои беды. Тот снова провел медобследование и снова пришел к заключению, что она совершенно здорова. «Я не тот врач, который позволит вам оформить инвалидность», – отрезал он.

Лила была подавлена и всерьез задумалась, как же ей жить дальше. Она нуждалась во мнении другого врача. Она решилась сдать все комплексные анализы, но в итоге ее новый лечащий врач не захотел рисковать и поддержал заключение первого. Он тоже отказался оформлять медицинские документы на пенсию по инвалидности.

Это было только начало ее многолетних хождений по специалистам официальной и альтернативной медицины в поисках объяснений своему таинственному заболеванию. Иногда брезжила надежда, но всякий раз, когда она думала, что теперь знает, как называется ее состояние, или намечался шанс на улучшение, она снова возвращалась к тому, с чего начинала, или еще хуже.

Все так и продолжалось, пока она не пришла ко мне. Дух дал мне очень нужные откровения, о содержании которых Лила и сама догадывалась, включая точную причину ее ухудшающегося состояния, и также поведал, что нужно предпринять, чтобы Лила поправилась. Очень скоро у Лилы снова появилось хорошее настроение, о котором она давно позабыла. Ощутив прилив сил, она снова поверила в жизнь и обрадовалась ей. Она смогла посвятить себя работе и открылась сильным чувствам, которыми пренебрегала столько лет.

В этой книге вы прочтете много историй, похожих на эту. Вы заметите, что всех их объединяет схожая схема, возможно, даже знакомая вам: годы страдания от болезни, не признанной официальной медициной, хождения по врачам, одиночество, растерянность, тоска. Истории, где болезнь пациента действительно подтверждается, могут вызывать у вас отклик, но такое подтверждение – лишь следствие заблуждения, и оно принимает форму ошибочного диагноза или плана лечения, который очень скоро оказывается тупиковым.

Жизнь продолжается. Необязательно теряться в догадках. Как и Лила, вы сможете разгадать тайну, что положит начало исцелению.