Театральное бюро (Оск.)
– Скажите, вы сами написали эту пьесу?
– Разумеется сам! Кто же еще мог написать ее, кроме меня?
– Мало ли кто? Пьесы приходят к нам в театральное бюро разными путями. Может быть, вы украли ее у кого-то?
– У кого?
– У того, кто ее написал.
– Ее написал я.
– Такую странную пьесу?
– А что в ней странного?
– А вы не понимаете?
– Нет.
Пауза. Он худой и костлявый, борода, как у козла, когда встает, начинает хромать на левую ногу. Хромой бес, к тому же еврей. Впрочем, при чем тут еврей, это не имеет никакого значения.
– Неужели вы и правда не понимаете, о чем написали в своей пьесе? – продолжает допытываться Хромой Бес.
– Объясните мне, прошу вас.
– Скажите, вы еврей?
– По матери, да.
– Это значит, что вы действительно еврей.
– Вы тоже, и что из того?
– Как что, я не пишу подобные пьесы!
– Подобные в каком смысле?
– В том смысле, что в них высмеиваются евреи!
– Где вы это нашли?
– Да вот здесь, вот здесь (тычет пальцами в текст), и еще в двух или трех местах вы употребляете не вполне корректные выражения!
– Речь идет о древнем Израиле, моя пьеса о древнем Израиле, и евреи сами ругаются между собой, называя собеседников неподобающими словами. Тем более речь идет о подонках, об отбросах общества, и даже вообще не о людях, а о бесах, героях одной из библейских притч, которую я решил исследовать методом драматургии, и превратил ее в пьесу. Я не антисемит, не юдофоб, я сам еврей по крови и жизни, и написал пьесу о жизни своих соплеменников.
– Вас кто-то надоумил ее написать?
– Разве что мое вдохновение, да еще, возможно, вечные Музы.
– Музы? Вы всерьез верите в Муз?
– Не только верю, но и обращаюсь к ним с просьбой о помощи, особенно к Талии и Мельпомене.
– Вы что, сумасшедший?
– А вы?
– Я хозяин этого театрального бюро, и я абсолютно нормален.
– Рад за вас. Так вы возьмете себе мою пьесу?
– Не знаю, не уверен, мне надо посоветоваться с другими людьми.
– По поводу чего?
– По поводу содержания вашей драмы. Кстати, а почему она называется «Бисер»?
– «Не мечите бисера перед свиньями!» – Помните эту цитату из Иисуса Христа?
– Разумеется, помню, и что из того?
– Я просто литературно обработал одну из его притч, ту самую, где бесы, вышедшие из бесноватого, вошли в стадо свиней, и оно, бросившись с высокой кручи, утонуло в водах Генисаретского озера. А бесы, разумеется, не утонули, ибо они духи, и, выбравшись из воды, продолжали преспокойно жить среди древних евреев. Жить, сквернословить, устраивать разные пакости, и прочее, в том же духе. Вот откуда некорректные выражения! Так бесы ругают один другого, и никакого антисемитизма здесь, разумеется, нет и в помине!
– И все же мне надо посоветоваться с другими людьми и навести о вас кое-какие справки!
Хромой Бес теребит козлиную бороду и смотрит на меня явно глумливо.
– В таком случае, извините, я вам эту пьесу вообще не отдам, мне не надо, чтобы обо мне наводили какие-то справки! Вы не милиция, чтобы наводить обо мне какие-то справки!
– Я уже навел о вас кое-какие справки!
– И что же это за справки?
– У вас довольно подмоченная репутация!
– А у вас?
– Что у меня?
– А какая репутация у вас?
– В каком смысле?
– Насколько она подмочена, и чем именно?
– Вы что, издеваетесь надо мной?
– Помилуйте, вы сами над собой издеваетесь! Разрешите, я заберу назад свою пьесу!
– Я не могу вам ее отдать!
– Почему?
– Подождите немного, я посоветуюсь кое с кем, и все вам подробно сообщу!
– Нет уж, советуйтесь с кем хотите, но пьесу я вам ни за что не оставлю!
Недолгая борьба, козлобородый явно проигрывает и вынужден уступить. Прощай, Хромой Бес, ты явный персонаж моей странной пьесы!