Глава 2
Утро началось с борьбы: я против целого мира. Будильник издаёт противный и самый ненавистный для меня писк, от которого мне хотелось бежать со всех ног. В конечном счёте я сдалась. Приняв горячий душ, причесав свои каштановые волосы, я надела на себя белый свитер и юбку. Последние месяцы в старшей школе, а потом новая, взрослая жизнь, к которой, кстати говоря, я не готова.
– Рэйчел, я ухожу, – слышу, как мама спускается на первый этаж.
Я быстро схватила пальто и шапку, после чего бегом направилась к маме. И куда это она? Мама стоит лицом к входной двери и набирает на мобильнике чей-то номер.
– Ты куда? – спросила я, одевая чёрные сапожки. Мама обернулась, продолжая лазить в телефоне.
– Твой отец попросил забрать наши вещи из подсобки.
Ого, неужели у него осталось хоть что-то от нас, и то папа сейчас это возвращает. Чем они ему мешают? Папа за последний год навестил меня всего-то два раза. Я ему не нужна. И он всячески это доказывает.
– И что? Ты должна забирать вещи? Если ему мешают, пусть сам и привезёт, деловой! – огрызнулась я, вспоминая развод родителей.
– Рэйчел, не говори так. Он же твой отец!
Она ещё и заступается за него!
– Он мне не отец! Не хочу слышать ничего о нем, мам, ладно? Он мне противен! Этот человек мог бы хотя бы на память оставить наши вещи, но нет! Папа не хочет меня видеть!
Я надела вторую пару сапожек и прошла в кухню, чтобы забрать рюкзак, продолжая громко тараторить. Факт номер один: когда я нервничаю, то начинаю быстро говорить. Это у меня от мамы.
– Дорогая, ты же знаешь, что неправа. Он тебя очень любит… А вещи я и так хотела забрать, все хорошо, – мама выдавила из себя поддельную улыбку и открыла дверь. О, черт! Это карма, точно карма. Около дома припаркована папина машина и тот собственной персоной сидит за рулём, смотря в нашу сторону. Это просто издевательство!
– Мам, не говори, что я еду с ним! – я испугано перевела взгляд на машину, потом на маму и снова на отца. Господи, только не это.
– Не могу. Давай, он уже заждался нас, – мама кивнула в сторону чёрной иномарки и вышла за порог дома.
Протяжённый вдох. Смирившись с реальностью, я закрыла входную дверь на замок и направилась к родителям. Очень странно. Будто совсем ещё недавно мы все вместе ездили по магазинам, а теперь мы все вместе вычёркиваем себя из жизней друг друга. Я открываю заднюю дверь иномарки, бросаю сначала рюкзак, а затем и сама прыгаю в кожаный салон машины. Папа повернулся ко мне лицом и улыбнулся в тридцать два зуба. Он похорошел за это время. Его тёмные волосы уложены вверх, на нем деловой костюм с синим галстуком. Его серые глаза, по форме напоминавшие глаза енота, уставились прямо на меня, изучая мое кислое лицо.
Делает вид, что счастлив меня видеть. Какая фальшивка!
– Дорогая! Как ты выросла! – послышался его голос, что казался для меня чужим и далеким, как Марс.
– Конечно, столько времени прошло… – недовольно отрезала я и уставилась в окно.
– Рэйчел имеет в виду, что ты бы мог почаще её навещать, Джордж, – поправила меня мама, садясь рядом с отцом.
– Конечно, Хейли, как только улажу все дела с работой и со свадьбой, то сразу же заберу Рэйчел к себе на уикенд.
СВАДЬБА??? Я с открытым ртом смотрю на отца и не могу выдавить из себя хоть слово, хоть любой звук. Боже, он женится! И этот человек так спокойно говорит о свадьбе при маме! Он спятил, серьёзно говорю вам, он сошёл с ума. Я чувствую, что не смогу сдержаться и заплачу. Мне обидно. Возможно, я не хочу отпускать папу; не хочу видеть его ещё с кем-то помимо мамы. Но чем больше я его держу, тем больнее будет отпускать. Несправедливо! Я просто хочу быть рядом с папой и знать, что я проснусь, а он все ещё рядом… Как же больно слышать эти слова. Будто на меня рухнула луна, раздавив мое чёрное сердце. Больно, больно!
Наконец, когда я моргнула и пришла в себя, сразу же заметила, как смотрит на меня мама. Её взгляд наполнен сожалением. Почему же ты сожалеешь мама, ведь это не ты бросила меня, не ты… Уверена, что ей также больно, как и мне, ведь сложно видеть человека, которого ты любишь, с кем-то ещё. А я знаю, что мама все еще его любит…
Следующие минуты я провела в своих запутанных мыслях. Не хочу слушать разговор родителей, поэтому уши легли в объятия наушников. Моя голова прислонилась к окну, а глаза без какого либо интереса смотрят на пустую трассу. Машина остановилась. Я подняла взгляд и увидела перед собой белое здание с пластиковыми окнами. Школа. Сняв с ушей наушники, я схватила рюкзак и открыла дверь автомобиля.
– Рэйчел, – окликнул меня отец, и я нехотя остановилась. Папа достал свой кожаный кошелёк, вытащил из него зеленую купюру с Франклином и протянул мне. Я перевела взгляд на мужчину.
– Джордж, это много для неё, – возмущается мама, но отец продолжает настаивать.
Я легонько помотала головой и твёрдо произнесла: «Нет».
– Это мой тебе подарок, – улыбается папа и кладёт купюру на мою ладонь, зажимая её моими пальцами.
– Деньги? – удивлённо и с ненавистью произнесла я. – Деньги мне не заменят отца! – почти выкрикнула я и бросила купюру на сидение машины, после чего захлопнула дверь и побежала в школу.
Боже, как же мне противно! Он не появлялся почти год, и теперь вместо того, чтобы узнать как поживает его дочь, он суёт мне свои грязные деньги. Нет, не прощу его. Он бросил нас, бросил и забыл. Ненавижу его!
***
Я сижу за последней партой и смотрю в окно, за которым открылся вид на парк. Мне сейчас так хочется выпрыгнуть из окна и побежать куда-то вперёд, напрочь забыв о проблемах. Я так устала. Устала просыпаться и понимать, что этот день снова раздавит меня. Иногда хочется закричать на каждого мимо проходящего человека; обвинить их во всех моих проблемах, чтобы мне стало легче. Боль поселилась в моей душе и ей нравится насмехаться надо мной. Я слабачка.
– Простите за опоздание, миссис Грэм, – донёсся до моих ушей знакомый голос. У порога стоит Роуз и тяжело дышит. Если бы я её не знала, то подумала бы, что что-то произошло, но это ведь Роуз. Она могла просто проспать.
– Надеюсь у вас веская причина, Фишер? Не успели вернуться, как уже опаздываете и прерываете урок биологии! – маленького роста старушка в клетчатом костюме продолжает отчитывать мою подругу, что еле сдерживает смешок.
– Простите меня! Это больше не повторится, – пообещала подруга, и старушка сжалилась. Роуз с улыбкой на лице села рядом со мной и принялась раскладывать принадлежности.
Я продолжаю улыбаться, дожидаясь объяснений подруги о её опоздании. Но подруга не торопилась объясняться, тогда я решила взять инициативу в свои руки.
– Ну и? Что такое произошло, что ты опоздала на пол урока?
Роуз достала из рюкзака зеркальце и принялась глядеть на своё отражение, смотря все ли хорошо с её лицом. И да, все было отлично. Роуз выглядела, как всегда, отменно. На ней чёрная блузка и джинсы, а поверх блузки подруга надела лёгкий плащ.
– Да ничего не случилось. Просто не могу привыкнуть к местному времени, – ответила Роуз, – Ну что, мы идём сегодня в кино?
Я криво улыбнулась. Честно, но мне не хотелось никуда идти. Я просто хочу упасть на свою мягкую кровать и раствориться на мелкие атомы. После последней новости о женитьбе отца, мне стало очень плохо и душно, словно я нахожусь не в своей тарелке. Или это стресс?
– Прости Роуз, но мне не очень хочется куда-то идти…
– Что с тобой такое, Рэйчел? Или ты обижаешься на меня?
Я посмотрела на подругу. Ро убирает в рюкзак зеркальце и поглядывает на меня. И вовсе я не обижена. Я даже забыла о вчерашнем дне.
– Конечно нет! Я же сказала: все нормально. – мы обе замолчали. – Кстати, как тебе Скотт? – продолжила я.
Роуз не успела открыть рот, как за неё это сделала наша учительница. Она перестала рассказывать новую тему и взглядом голодного льва посмотрела на меня с блондинкой. Мы улыбнулись и спрятали глаза. Спустя мгновение, Грэм продолжила говорить.
– Все отлично! Рэйчел, он такой забавный! Оказывается, Скотт поклонник искусства! Он, как и я, обожает Пикассо, представляешь? – шёпотом восторгается подруга.
Я недоверчиво прищурила глаза.
– Боксёр поклонник искусства? Это что-то новенькое… – с долей юмора брякнула я, параллельно поглядывая в сторону учителя.
– Угу, – подтвердила Роуз, – а потом пришёл его друг, он такой душка! Просто красавчик! Жаль, что ты ушла, возможно, у вас бы что-то вышло.
– Ничего у нас бы не вышло! Меня не интересуют парни, а тем более боксёры, – гордо заявила я.
– Его друг не боксёр. Ему на вид лет семнадцать, в общем, он наш ровесник. Все равно, Рэйчел, когда-нибудь ты влюбишься, это вопрос времени.
– Не в моем случае, – отнекиваюсь я, но осознаю, что Роуз права. Я не хочу влюбляться. В книгах все так прекрасно, но в реальности все сложнее, чем кажется. Любовь можно сравнить со снегом: вот вроде все хорошо. Снег падает на землю хлопьями, появляются сугробы, но потом снег тает, а на его месте образуется вода и больше ничего. Нет ничего в этом мире вечного. Любовь не длится месяц или год. Любовь, я имею в виду настоящую, чистую, прекрасную и такую недосягаемую, человек чувствует ежесекундно. Это не обязательно любовь именно к человеку, нет. Это может быть любовь к домашнему питомцу, к солнцу, к цветам, к игрушкам. Да к чему угодно. Это неважно. Важно лишь, то, чтобы человек любил и был любим.
Да, любовь прекрасное чувство, что нельзя сказать о людях. Я боюсь доверять кому-то. Вдруг, меня также бросят, как папа бросил маму? Я не хочу это испытывать. Любовь может оборваться в любую секунду, как и доверие. Причины, по которым не стоит доверять кому-либо:
Этот кто-то уйдёт…
Этот кто-то предаст…
Этот кто-то каждый из нас…
Я боюсь доверять людям потому, что любой человек может сделать больно. А я этого не хочу.
***
Мы с Роуз сидим в кафетерии, поедая лёгкий салат и сок. По воздуху летают вкусный запах печенья и свежие сплетни. В нашей школе учатся тысячу четыреста два человека, и несмотря на это число сплетни разлетаются моментально. В кафетерий вошли две девушки, одетые полностью в чёрные вещи. Готы. Эти девочки остаются после уроков, чтобы устроить жертвоприношение какой-нибудь крысы или подопытной лягушки из кабинета химии; так из какой они группы, как вы считаете? Школа занесла их в «низшие», а ведь они просто мыслят и одеваются по-другому. Дискриминация цвета одежды – одна из самых непонятных для меня вещей во вселенной.
Девушки, не обращая внимание на гнусные взгляды, прошли к центральному полупустому столу и сели за него, спокойно о чём-то болтая.
– По этой школе я точно не скучала, – проговорила Роуз, отламывая кусочек тонко нарезанного хлеба с кунжутом.
– А ты представь, что все это простое испытание, и если ты выстоишь, то вновь отправишься в Рим, – предложила я и на минуту отправилась в путешествие по миру.
Роуз улыбнулась и поправила свои короткие, белокурые пряди за ухо. Мы молчим. Все остальные громко обсуждают свои дела, планы и сплетни. Это странно… Уже через два месяца меня здесь не будет. От этой мысли меня начинает трясти. Я боюсь покидать школу, боюсь становиться взрослой. Совсем ещё недавно я, мама и папа строили из конструкторов огромный дом, а теперь? Почему с уходом детства теряются и лучшие моменты в жизни? Папа нашёл себе новую семью, где мне нет места. Я осталась навечно в его мусорном ведре. Это тоже странно: ты любишь человека, а он любит тебя, но не успеешь ты моргнуть, как тебя бросили и забыли. Несправедливо! В этой жизни все только страдают и плачут, я так не хочу.
– Чего сидим и умираем? – ко мне подсаживается Бен – один из игроков школьной команды по баскетболу. От неожиданности я вздрогнула и издала писк. Бен рассмеялся.
– Я вижу за это время у тебя мозгов не прибавилось, – чёрным юмором шутит Роуз, даже не смотря на парня.
Бен и Роуз – кошка и собака. Они все время спорят, шутят, пытаются друг друга задеть. Каждый знает, что это они делают шутя, но до моих ушей дошли слухи, что Бену симпатична Роуз. Я и не удивлена.
– Так, может, одолжишь мне свои? Ах, стоп, у тебя же их нет, – громко засмеялся блондин и чуть ли не упал на мои колени.
– Одно очко в пользу Бена, – прокомментировала я, и мы с парнем дали друг другу «пять».
– Предательница! – воскликнула Ро и сложила руки на груди. – Вот теперь ты точно пойдёшь со мной в кино!
Я начала махать головой и улыбаться.
– Я могу пойти с тобой в кино, – вставил Бен.
– Нет! – в унисон рявкнули мы с подругой, после чего парень, бурча, покинул наш столик. Мы с Роуз продолжаем улыбаться. Как же я скучала по ней. Без неё каждый новый день был пыткой. Все-таки это прекрасно иметь рядом друга, и мне искренне жаль тех людей, у которых друзей нет.
Я доедаю салат и думаю об отце. Мама, наверное, уже дома и раскладывает наши вещи, что были у папы в его замке, где нет для меня места. Это огорчает.
Смотрю на подругу. Она держит в руках мобильный телефон и энергично улыбается. Что это с ней?
– Роуз? – окликнула я, но получила в ответ равнодушие. – Роуз!
Подруга подняла голову, и во все зубы улыбнулась. Это она так извиняется? Ох, нет, на меня это не действует. Я продолжаю испепелять её взглядом, и, наконец, она сдаётся.
– Мне написал Скотт, – радуется та.
Боксёр? Они обменялись телефонами? Теперь мне интересно: это очередная игра подруги или она правда влюбилась?
– И что он пишет?
– Скотт приглашает меня сегодня в его «логово»!
Шок. Я знала, знала, что он маньяк! О, нет, бедная Роуз! Её срочно нужно остановить, пока этот монстр не покалечил мою хрупкую подругу.
– Он зовёт тебя к себе домой? Роуз, ты должна отказаться!
– Что? – удивлённо спросила блондинка. – Он зовёт меня не домой, а в место, где он тренируется. Там будут все его друзья!
Ещё лучше! А, если эти боксёры нападут на Роуз? Здесь явно чувствуется подвох. Она его знает меньше суток, а уже идёт на встречу. Почему она такая легкомысленная?! Бесит, бесит!
– Нет, ты не должна идти на эту встречу! Я против. – твёрдо заявила я, поправляя тёмные волосы на плечах. Пусть подруга знает, что мне это все не нравится.
– Хорошо. Пойдём вместе? – в её глазах загорелись искры.
– Нет! Я туда точно не пойду! Если тебе нужны приключения на задницу, то иди, а я нет! Нет! – панически отказываюсь я.
– Да что с тобой такое? Или ты просто боишься пойти со мной и влюбиться в какого-нибудь парня? Да, Рэйчел, я права? – подруга смеётся.
Чувствую, как к щекам подступает кровь. От злости я сложила руки в кулаки, пытаясь не взорваться. Кажется, подруга права. Может, этот Скотт хороший парень, а я на него наговариваю из-за своих страхов. Боже, неужели я докатилась до этого? Поливать грязью человека, совершенно не зная какой он, лишь бы скрыть свой страх. Рэйчел, что с тобой стало?
– Нет, ты ошибаешься! – все ещё борюсь я. – Ладно, иди, но потом, если я буду права, не говори, что я тебя не предупреждала!
– Хорошо, дорогая. Не скажу.
И всё-таки она пойдёт в это «логово». Хоть запирай её, но своё решение Роуз не изменит. Ладно, пусть идёт. Теперь хотя бы подруга не заставит идти с ней в кино.
***
Наконец, учебный день подошёл к концу. Не могу сказать, что я ненавижу школу, но, как и любой нормальный подросток, я испытываю к ней лёгкую неприязнь. А почему все должно быть иначе? Учусь я хорошо. Да, возможно, бывают пробелы в некоторых предметах, как физика и алгебра, но в основном все в порядке. Вообще-то, из-за моих стараний и нескольких побед в городских олимпиадах, я буду читать речь на выпускном. Боже мой! Я уверена, что пойду ко дну, ведь из меня отстойный оратор. Но этот день настанет только через два месяца, а пока можно об этом не думать.
Я выхожу во двор школы, где уже собралась большая часть учеников, что спешат уйти домой или в кафе.
Роуз убежала домой, чтобы успеть подготовиться к «свиданию», как она говорит. Я просто очень надеюсь, что Скотт оправдает мои надежды и не окажется полным козлом.
Спускаюсь по ступенькам лестницы и наконец наступаю на сырой асфальт. Поднимаю голову вверх и щурю глаза. Серая масса, оказавшаяся тучами, уныло плывёт по небу, изредка заслоняя апрельское солнце. Погода обещает лёгкий дождь. Лучше поспешить домой, если я не хочу промокнуть. Делаю два шага вперёд, как слышу чей-то голос за спиной.
– Рэйчел, постой! – голос стал отчетливее. Я обернулась и увидела перед собой Бена. На нем его баскетбольная форма и мяч в руках.
– Бен, ты спятил! Холодно же, зайди в школу! – требую я, пропустив пару человек к выходу. Мы стоим посередине двора, задерживая людей. Некоторым ученикам это надоело, поэтому они просто-напросто, толкая нас с парнем, проходят вперёд.
– Я закалён, помнишь? – улыбнулся тот, продолжив говорить. – Где Роуз?
Ох, может, слухи правдивы и ему нравится блондинка? Печально, ведь подруга смотрит на него только, как на приятеля, тем более у неё появился Скотт.
– Она ушла домой.
– Что-то случилось?
Сказать правду или смолчать? Боже, боже, что же ему ответить? Рэйчел, думай скорее!
– Нет, у неё возникли дела… – надеюсь, что угодила всем.
– Ладно. Что я хотел сказать… Рэйчел, в среду будет игра. Противники «Ястребы», вы ведь с Роуз придёте? – блондин смотрит на меня своими темно-синими глазами и прям умоляет сказать «да». Как же отказать ему?
– Конечно… конечно придём, о чем речь?
– Отлично! Это последняя игра сезона, будет потрясное зрелище! Достану вам билеты в лучших местах! – мечтательно произносит Бен. Я криво улыбаюсь и киваю головой. – Ладно, мне пора на тренировку. Чао! – блондин послал мне воздушный поцелуй и побежал в сторону школы.
Замечательно, Рэйчел. Теперь ты обязана пойти на игру и всенепременно захватить с собой Роуз. Почему из-за чьей-то симпатии страдаю я? Хотя, если подумать, то возможно мне понравится..? Кого я обманываю?! Я ведь просто ненавижу баскетбол, как и волейбол и футбол… Пусть это и ненормально, но меня не изменить.
Наконец я вышла за территорию школы и иду к ближайшей остановке, что находится в двух кварталах отсюда. Иду вперёд, не глядя на дорогу, и распутываю наушники. Это оказалось сложнее, чем мне думалось. Наконец! Я это сделала! Я надеваю наушники и включаю на всю громкость любимую песню, любимой группы. Знаю, что у каждого человека есть такая глупая привычка добивать себя грустными песнями, когда и так все ужасно. Я не знаю почему мы так делаем, но у меня есть предположение: в грустных песнях мы находим себя, находим похожие случаи. Грустные песни для нас, как советчики. Поэтому мы их и слушаем. Это элементарно, как два плюс два. Спустя некоторое время, я дошла до остановки и поймала нужный автобус. В транспорте было много людей: все сидячие места заняты, придётся стоять. Автобус порой раскачивается и мне приходится крепко держаться за поручень, чтобы не упасть. Чувствую чей-то взгляд на себе. Оглядываюсь и замечаю парня, стоящего около передней двери транспорта. О, черт! Я узнала этого парня: это был тот брюнет, что чуть не убил меня дверью в кафе. Парень стоит и нагло смотрит прямо в мои голубые глаза. Неужто он узнал меня? Чувствую, что сейчас лопну со стыда. Теперь я хотя бы могу полноценно разглядеть незнакомца: он высокий, хорошего телосложения (даже можно сказать спортивного), его кофейные, кудрявые волосы неаккуратно уложены. На парне чёрная кожаная куртка, что расстегнута, от чего видна белая вязаная кофта. Почему его, если не ошибаюсь, зеленые глаза смотрят на меня? Так и хочется крикнуть: «Хватит глазеть, это неприлично».
Но он все ещё смотрит. Автобус остановился, и из транспорта вышли пару человек. Мы снова тронулись. Незнакомец продолжает таращиться на меня, отчего я не сдерживаюсь и опускаю глаза, поправляя вперёд каштановые пряди. Что же ты смотришь на меня? Почему, почему?
Я вновь подняла на него глаза. Спрашивается: зачем? Парень левым краем губ улыбнулся, ещё больше заставив меня смущаться. Ну все, достал! Я вопросительно нахмурила брови, как бы спрашивая: «В чем дело?», но парень лишь обнажил свои белоснежные зубы и посмотрел в пол. Может, я испачкалась и он надо мной смеётся? Я включила фронтальную камеру мобильника и посмотрела на своё лицо. Все чисто. Тогда не ясно. Автобус снова остановился, и парень заплатив за проезд, покинул транспорт, оставив меня без ответов.
«Да что ты, Рэйчел? Он просто издевался над тобой, забудь», – советую я себе, но не слушаюсь. Просто прекрасно! Теперь я весь год буду вспоминать этот случай и думать, что со мной не так?
Прошло минут пятнадцать, пока я приехала на автобусе до нужной остановки и добралась до своей улицы. После развода родителей, мы с мамой присмотрели уютный, красивый двухэтажный дом в этом самом районе. Поначалу я думала, что это будет кошмаром. Я ненавидела переезды всем своим крошечным сердцем. Но потом, когда я впервые приехала сюда, то поняла, что это рай. Слева от нашего дома живет семья Джефферсонов – очень милые и добрые люди. Справа от нас расположилась семья Гринов. В этой семье проживают Мистер и миссис Грин и их внучка, что осталась сиротой, после несчастного случая. Самолёт, на котором летели её родители разбился. От её родителей остались лишь воспоминания…
Наша улица имеет квадратную форму: одни дома расположены слева, другие справа, а также дома между ними, то есть, посередине. Чтобы выехать из этого района, приходится делать круг, объезжая небольшой фонтан, что находится в центре улицы. Очень уютное место, особенно во время праздников, как: Рождество и Хэллоуин.
Я прохожу мимо дома Мартинов, где на крыльце в кресле-качалке сидит пожилая женщина. В её руках какая-то книга, которую она все время перечитывает, словно в их богатой библиотеке не осталось непрочитанных рукописей.
– Добрый день, миссис Мартин, – громко поприветствовала я женщину. Та подняла голову вверх и, поправляя очки на носу улыбнулась. Женщина плохо слышит и видит, возможно, она меня просто не узнала.
Я подхожу к своему дому и захожу во двор. Перед глазами зеленовато-желтый газон с деревянной беседкой и сараем, около которого расположился мой ржавый велосипед. Припоминаю, как каталась на нем в детстве… Ключом открываю дверь и захожу внутрь. Мамы дома нет, а значит, она все ещё на работе. Мама работает в одном из лучших кондитерских города, и это звание – полностью её заслуга, ведь готовит она просто божественно! Снимаю свои сапожки и поднимаюсь на второй этаж дома.
На втором этаже умещаются ванная комната и наши с мамой спальни. На белых стенах второго этажа висят картины малоизвестных художников. Мама приобрела их на местной распродаже. А на темном паркете стоят две тумбочки: одна около маминой комнаты, а другая у ванной. Наконец, я прохожу в свои покои и, как мечтала, бросаюсь на кровать. О, как прекрасна тишина. Поворачиваюсь на спину и смотрю в потолок со звёздным небом. Тысячу маленьких огоньков уставились на меня, затягивая в совершенно в другой мир, в хороший мир без боли. Моя комната – это самое спокойное место на земле. Я встаю с кровати и оглядываюсь: коричневый паркет, а на нем сиреневый ковёр, комод и зеркало, шкаф купе и… коробка? Мои ноги послушно встали на ковёр, и я подошла к жёлтой коробке, на которой написано «Рэйчел». Это мои вещи, что были у отца дома… Мысли говорят, чтобы я не прикасалась к коробке, но я не могу. Хочу посмотреть, хочу узнать! Я судорожно открываю ящик и вижу все своё детство… Воспоминания ударили прямо под дых, от чего я перестаю дышать и задыхаюсь. На мне словно петля, что все затягивается и затягивается, пока не убьёт. Я достаю из коробки свои детские игрушки, свои рисунки. О Боже мой. На желтоватом листке разноцветными карандашами изображены счастливые родители и я. Они держат меня за руки и улыбаются. Следующую секунду я вижу, что на рисунке появились капли воды. Я плачу. Боже, почему же я плачу?! Рэйчел, возьми себя в руки! Злость ударила в голову, и я безжалостно разорвала рисунок на маленькие кусочки. Чувствую, как в горле застрял комок. Я хочу кричать, плакать, крушить! Мне больно, и эта боль убивает меня изнутри. Следующее, что я достаю из коробки, была моя детская одежда: кофточки, чулки, брючки. Опять не могу сдержаться и начинаю плакать. Приложив миниатюрную кофточку к лицу, я ощутила запах детских смесей. Господи, за что ты так со мной?! Почему, почему, почему?? Я хочу, чтобы папа был рядом со мной, чтобы видел, как я расту, как живу! Но этого не будет. А я ещё помню, как папа меня кормил, как учил плавать и ездить на велосипеде. Он был рядом, но ушёл. Он очередное мое воспоминание. Очередная моя боль. Я чувствую, как хочу сдаться и причинить себе боль, чтобы хоть как-то заглушить непонятное чувство – пустоту. Снимаю с себя свитер и смотрю на запястья. Повсюду шрамы. На руках не осталось живого места, но мне этого мало. Я вскакиваю с пола и бегу в ванную комнату. Судорожно ищу лезвие или стекло. Есть! Я нашла. Сглатываю слезы, закрываю глаза и медленно провожу холодным металлом по коже. Линия мгновенно обрела красный оттенок, но одного пореза мне мало. Я делаю ещё и ещё. Слезы смешались с кровью. Я хочу исчезнуть! Черт возьми, как я хочу исчезнуть! Почему мне так больно, и это не физически! Слезы градом падают на запястья, смешиваясь с кровью. Я хочу умереть! Как же я устала бороться! Я сдаюсь… Шрамы на руках пустяки по сравнению со шрамами на сердце. Они не затягиваются.