Глава 3
В лондонской квартире зазвонил телефон. Хозяин квартиры, Эркюль Пуаро, зашевелился в кресле. Он ощутил разочарование, заранее зная, что означает этот звонок. Его друг Солли, с которым он намеревался провести вечер, возобновив их бесконечную дискуссию о настоящем виновном в убийстве в городских банях на Кэннинг-роуд, собирался сообщить, что не сможет прийти. Пуаро, успевший обзавестись рядом доказательств в пользу своей кажущейся притянутой за уши теории, был глубоко разочарован. Он не рассчитывал, что его друг Солли согласится с его предположениями, но не сомневался, что, когда Солли, в свою очередь, выдвинет собственные фантастические гипотезы, он, Эркюль Пуаро, сможет с такой же легкостью их опровергнуть во имя разума, логики, порядка и метода. Если Солли не придет сегодня вечером, это будет весьма огорчительно. Но когда они встретились днем, Солли кашлял, явно пребывая в состоянии крайне заразного катара.
– Он сильно простужен, – вслух произнес Пуаро, – и, возможно, заразил бы меня, несмотря на имеющиеся под рукой целительные средства. Даже лучше, что Солли не придет. Tout de même, – добавил он со вздохом, – это означает, что мне предстоит скучный вечер.
Теперь многие вечера были скучными, думал Эркюль Пуаро. Его ум, по-прежнему блистательный (в этом факте он никогда не сомневался), требовал стимуляции из внешних источников. Пуаро никогда не обладал философским складом мышления. Временами он почти сожалел, что в молодости не изучал богословие, вместо того чтобы поступить на службу в полицию. Было бы интересно спорить с коллегами о том, сколько ангелов могут танцевать на кончике иглы.
Его слуга Джордж вошел в комнату.
– Звонил мистер Соломон Леви, сэр.
– Ну да, – кивнул Пуаро.
– Он очень сожалеет, что не сможет прийти к вам сегодня вечером, так как слег с тяжелым гриппом.
– У него нет никакого гриппа, – сказал Эркюль Пуаро. – Это всего лишь простуда. Все сразу думают, что у них грипп, – это звучит более впечатляюще и вызывает больше сочувствия, чем простуда.
– Все же, сэр, хорошо, что он не придет, – заметил Джордж. – Простуда очень заразна, а вам болеть ни к чему.
– Это было бы весьма обременительно, – согласился Пуаро.
Телефон зазвонил снова.
– А теперь кто простудился? – осведомился Эркюль Пуаро. – Больше я никого не приглашал.
Джордж направился к телефону.
– Я возьму трубку, – сказал Пуаро. – Не сомневаюсь, что тут нет ничего интересного, но… – он пожал плечами, – вероятно, это поможет скоротать время. Кто знает?
– Хорошо, сэр. – Джордж вышел.
Пуаро протянул руку и поднял трубку, заставив звонок умолкнуть.
– Эркюль Пуаро слушает, – произнес он напыщенным тоном, дабы произвести впечатление на собеседника.
– Это просто чудо, – послышался энергичный, слегка задыхающийся женский голос. – Я была уверена, что вас нет дома.
– Почему? – поинтересовался Пуаро.
– Потому что в наши дни постоянно испытываешь разочарование. Тебе срочно кто-то нужен, а приходится ждать. Сейчас мне срочно нужны вы.
– А кто вы? – осведомился Эркюль Пуаро.
В женском голосе послышалось удивление.
– Разве вы не знаете?
– Знаю, – ответил Пуаро. – Вы – мой друг Ариадна.
– И я в ужасном состоянии, – добавила Ариадна Оливер.
– Да-да, слышу. Вы совсем запыхались. Вам пришлось бежать?
– Ну, не совсем. Это чисто эмоциональное. Могу я прийти к вам сразу же?
Пуаро немного подумал, прежде чем ответить. Судя по голосу, его приятельница миссис Оливер пребывала в крайнем возбуждении. Что бы с ней ни произошло, она, несомненно, будет долго изливать свои горести и разочарования. Убедить ее вернуться домой, не проявляя при этом невежливости, может оказаться трудным. Поводы, возбуждавшие миссис Оливер, были настолько многочисленными и зачастую неожиданными, что приходилось соблюдать предельную осторожность, пускаясь в дискуссию о них.
– Что-то вас расстроило?
– Конечно расстроило! Я просто не знаю, что делать! Не знаю… О, я вообще ничего не знаю. Я только чувствую, что должна рассказать вам о происшедшем, так как вы единственный человек, который может дать мне совет. Можно я приду?
– Ну разумеется. Буду рад вас видеть.
На другом конце провода с треском положили трубку. Пуаро вызвал Джорджа, подумал пару минут и велел подать ячменный отвар, лимонад и рюмку бренди для него.
– Миссис Оливер придет минут через десять, – объяснил он.
Джордж удалился и вскоре вернулся с бренди для Пуаро и безалкогольными напитками, способными привлечь внимание миссис Оливер. Удовлетворенно кивнув, Пуаро пригубил бренди, дабы набраться сил перед грядущим испытанием.
– Какая жалость, что она так неорганизованна, – пробормотал он себе под нос. – И все же ее мышление весьма оригинально. Возможно, ее рассказ доставит мне удовольствие, хотя не исключено, что он займет почти весь вечер и окажется предельно глупым. Eh bien, в жизни приходится рисковать.
В дверь позвонили. Это было не единичное нажатие кнопки, а продолжительный, упорный звук.
– Да, она, безусловно, возбуждена, – заметил Пуаро.
Он слышал, как Джордж подошел к двери и открыл ее, однако, прежде чем ему удалось доложить о визитере, дверь в гостиную распахнулась, и вошла Ариадна Оливер, облаченная в нечто похожее на рыбачью зюйдвестку и непромокаемый костюм. Джордж следовал за ней.
– Что на вас надето? – осведомился Пуаро. – Позвольте Джорджу забрать это у вас. Оно совершенно мокрое.
– Конечно мокрое, – отозвалась миссис Оливер. – Раньше я никогда не думала о воде. Это ужасно!
Пуаро с интересом посмотрел на нее.
– Хотите лимонада или ячменного отвара? – предложил он. – А может быть, мне удастся убедить вас выпить рюмочку eau-de-vie?[4]
– Ненавижу воду! – заявила миссис Оливер.
Пуаро выглядел удивленным.
– Ненавижу! Никогда не думала о ней до сих пор. Ненавижу все, что с ней связано.
– Друг мой, – сказал Пуаро, покуда Джордж извлекал миссис Оливер из складок мокрой одежды. – Подойдите и садитесь. Только пусть Джордж сначала избавит вас от… Как это называется?
– Я раздобыла его в Корнуолле, – ответила миссис Оливер. – Это настоящий рыбачий непромокаемый костюм.
– Рыбакам он, безусловно, полезен, – промолвил Пуаро, – но вам едва ли. Слишком уж он тяжел. Но сядьте и расскажите мне…
– Не знаю, как это сделать, – прервала миссис Оливер, тяжело опускаясь на стул. – Иногда мне кажется, будто этого не было. Но это случилось на самом деле.
– Расскажите, – повторил Пуаро.
– Для этого я и пришла. Но теперь я не знаю, с чего начать.
– С начала, – предложил Пуаро. – Или для вас это чересчур традиционно?
– Я не знаю, где начало. Возможно, это началось давным-давно.
– Успокойтесь, – сказал Пуаро. – Соберите воедино все нити этой истории и расскажите мне все. Что вас так расстроило?
– Вас бы это тоже расстроило, – отозвалась миссис Оливер. – По крайней мере, так мне кажется. – На ее лице отразилось сомнение. – Хотя кто знает, что может вас расстроить. Вы многое воспринимаете с таким спокойствием…
– Зачастую это наилучший образ действий, – заметил Пуаро.
– Хорошо, – кивнула миссис Оливер. – Это началось с вечеринки.
– Ах да! – Пуаро ощутил облегчение при упоминании столь ординарного события. – Вы пошли на вечеринку, и там что-то произошло.
– Вы знаете, что такое вечеринка в Хэллоуин? – спросила миссис Оливер.
– Я знаю, что такое Хэллоуин, – ответил Пуаро. – Тридцать первое октября. – Подмигнув, он добавил: – Когда ведьмы ездят на метле.
– Метелки там были, – сказала миссис Оливер. – За них давали призы.
– Призы?
– Да, тем, кто принес самую красивую метлу.
Пуаро внимательно посмотрел на нее. Облегчение, испытанное им при упоминании о вечеринке, сменилось сомнением. Зная, что миссис Оливер не употребляет спиртных напитков, он отказался от предположения, которое сделал бы в любом другом случае.
– Детская вечеринка, – объяснила миссис Оливер. – Вернее, для «одиннадцать-плюс».
– Одиннадцать-плюс?
– Ну, так это называют в школах. На этих экзаменах проверяют, насколько дети хорошо соображают, и если они достаточно смышлены и выдерживают их, то поступают в среднюю школу или еще куда-нибудь, а если нет, то отправляются во вспомогательную школу без преподавания классических языков. «Одиннадцать-плюс» – дурацкое название. Оно ничего не означает.
– Признаюсь, я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Эркюль Пуаро. Казалось, они удалились от вечеринок и вступили в царство образования.
Миссис Оливер глубоко вздохнула и начала заново:
– Это началось с яблок.
– Ну разумеется! – воскликнул Пуаро. – С вами всегда такое случается, не так ли? – Он подумал о маленьком автомобиле на холме, вылезающей из него большой женщине и сумке с яблоками, которая порвалась, и яблоки покатились по склону[5].
– С игры в «Поймай яблоко», – продолжала миссис Оливер. – Это одно из развлечений на вечеринке в Хэллоуин.
– Да, я, кажется, об этом слышал.
– Чего там только не было! «Поймай яблоко», сбрасывание шестипенсовика с кучи муки, заглядывание в зеркало…
– Чтобы увидеть в нем лицо вашего возлюбленного? – со знанием дела предположил Пуаро.
– Наконец-то вы начинаете понимать!
– Всего лишь образчик старинного фольклора. И все это происходило на вашей вечеринке?
– Да, и с огромным успехом. Все закончилось «Львиным зевом». Знаете, горящие изюминки на большом блюде. Полагаю… – ее голос дрогнул, – тогда это и произошло.
– Что именно?
– Убийство. После «Львиного зева» все начали расходиться, – сказала миссис Оливер. – А ее никак не могли найти.
– Кого?
– Девочку. Девочку по имени Джойс. Все звали ее, всюду искали и спрашивали, не ушла ли она домой с кем-то еще, а ее мать расстроилась и сказала, что Джойс, должно быть, устала или заболела, поэтому ушла сама, и что с ее стороны было неблагоразумно никого не предупредить. В общем, то, что всегда говорят матери, когда такое случается. Как бы то ни было, мы не могли найти Джойс.
– И она действительно ушла домой сама?
– Нет, – ответила миссис Оливер, – она не ушла домой… – Ее голос дрогнул снова. – В конце концов мы нашли ее в библиотеке. Там играли в «Поймай яблоко» и стояло большое оцинкованное ведро. Пластмассовое им не понравилось. Возможно, если бы они предпочли пластмассовое, этого бы не случилось. Оно было не тяжелым и могло опрокинуться…
– Чего бы не случилось? – резко осведомился Пуаро.
– Кто-то сунул ее голову в ведро с водой и яблоками и держал там, пока она не захлебнулась. В металлическое ведро, почти полное воды. Она стояла на коленях, опустив голову, чтобы поймать зубами яблоко… Ненавижу яблоки! – воскликнула миссис Оливер. – Никогда больше не взгляну на них!
Посмотрев на нее, Пуаро протянул руку и наполнил рюмку коньяком.
– Выпейте, – сказал он. – Вам это пойдет на пользу.