Глава 4
Вождь призвал Мэтти, чтобы тот передал послание.
Мэтти нравилось бывать в доме Вождя из-за лестницы. В других домах (но не у слепого с Мэтти) тоже были лестницы, но лестница у Вождя была винтовая, и это завораживало Мэтти – он очень полюбил ходить по ней вверх и вниз. А еще ему нравилось бывать у Вождя из-за книг. У других тоже были книги, у самого Мэтти было несколько учебников, а еще он постоянно брал книги в библиотеке, чтобы по вечерам читать их слепому, и это занятие нравилось обоим.
Но в доме Вождя, который жил один, было такое скопление книг, которого Мэтти никогда не видел. Весь первый этаж, за исключением кухни, был заставлен полками, а полки были наполнены всевозможными книгами. Вождь разрешал Мэтти их брать и разглядывать. Были тут, конечно, повести, как те, что он встречал в библиотеке. Были книги по истории, подобные тем, которые он изучал в школе, причем в лучших из них было полно карт, рассказывающих, как мир изменился за века. В некоторых были блестящие страницы с рисунками, изображающими никогда не виденные Мэтти пейзажи, странно одетых людей и сражения, было много изображений спокойной женщины, держащей на руках младенца. Были и книги, написанные на других языках и в далекие времена.
Вождь криво усмехнулся, когда Мэтти показал ему страницу, написанную на непонятном языке.
– Это называется греческий, – пояснил он. – Я могу прочесть на нем несколько слов. Но там, где я жил в детстве, нам не разрешалось обучаться таким вещам. Поэтому в свободное время ко мне приходит Ментор и учит языкам. Но, – вздохнул он, – у меня так мало свободного времени. Может, когда состарюсь, займусь учебой. Я бы очень хотел.
Мэтти поставил книгу на место и осторожно провел рукой по кожаным корешкам соседних книг.
– Если вам не разрешалось учиться, почему разрешили взять книги с собой? – спросил он.
Вождь засмеялся.
– Ты видел маленькие санки? – напомнил он.
– В Музее?
– Да, это с ними я пришел сюда. С ними все так носятся, что мне прямо неловко. Но тем не менее я пришел сюда с этими санками. Отчаявшийся, полумертвый мальчик. Какие там книги! Книги привезли позже. Никогда в жизни я не удивлялся так, как в тот день, когда приехали книги.
Мэтти оглянулся на тысячи книг. Несмотря на то что Мэтти был сильным, он сам за один раз смог бы взять не больше десятка, ну, дюжины книг.
– А как их вам привезли?
– По реке на барже. Неожиданно появилась баржа. На борту – огромные деревянные ящики, и каждый наполнен книгами. До этого я все время боялся. Прошел год, потом два, но я по-прежнему боялся, что они все равно придут за мной, схватят и казнят, потому что еще никому до меня не удавалось уйти из того селения. И только когда я увидел книги, я понял, что все изменилось, что я свободен и что там, откуда я пришел, начались перемены к лучшему. Вероятно, книги стали чем-то вроде прощения.
– То есть вы могли вернуться, – подытожил Мэтти, – но было уже поздно? Лес сделал вам Предупреждение?
– Нет. Но зачем бы мне было возвращаться? Я, как и все, нашел здесь свой дом. Вот почему у нас тут есть Музей, Мэтти, он напоминает нам о том, как мы все сюда пришли и зачем: чтобы начать жизнь с чистого листа, создать новое место, опираясь на то, что мы вынесли и узнали в старом.
Сегодня Мэтти, как обычно в доме Вождя, с восхищением смотрел на книги, но решил не тратить время и не стал брать их с полки и открывать. Не стал он и любоваться лестницей и ее замысловатыми ступенями из резного отполированного дерева, которые поднимались по кругу все выше и вели на второй этаж. Когда Вождь крикнул: «Я наверху, Мэтти!», он взбежал наверх и очутился в просторной комнате, где жил и работал Вождь.
Вождь был за столом. Он поднял взгляд от разложенных перед ним бумаг и улыбнулся Мэтти.
– Как рыбалка?
Мэтти пожал плечами и улыбнулся в ответ.
– Неплохо. Вчера поймал четыре.
Вождь отложил карандаш и откинулся на спинку стула.
– Скажи-ка, Мэтти, ты со своим другом много ведь рыбачишь? И давно этим занимаешься – с тех пор как пришел в Деревню маленьким мальчиком, так?
– Как долго, я точно не помню. Когда я пришел, я был примерно такого роста, – Мэтти приложил ладонь ко второй пуговице своей рубашки.
– Шесть лет, – сказал Вождь, – ты пришел сюда шесть лет назад. Значит, ты рыбачил все это время.
Мэтти кивнул. Он насторожился и напрягся. Еще слишком рано присваивать ему настоящее имя, думал он. Только бы его не назвали Рыбаком! Неужели Вождь позвал его за этим?
Вождь посмотрел на него и рассмеялся.
– Успокойся, Мэтти! Когда ты так смотришь, я могу почти читать твои мысли! Не волнуйся, это просто вопрос.
– Вопрос про рыбалку. Рыбалка – это то, чем я занимаюсь ради еды или развлечения. Я не хочу, чтобы она стала чем-то большим, – Мэтти нравилось в Вожде то, что ему можно было сказать что угодно, рассказать о том, что чувствуешь.
– Я понимаю. Не беспокойся. Я спрашивал потому, что мне надо оценить количество продовольствия. Некоторые утверждают, что рыбы стало меньше, чем раньше. Вот смотри, что я здесь пишу, – он передал Мэтти лист бумаги со столбцами цифр под заголовками «Семга» и «Форель».
Мэтти посмотрел на цифры и нахмурился.
– Похоже на правду, – проговорил он. – Я помню, что поначалу я таскал из реки рыбу за рыбой. Но знаете что, Вождь…
– Что?
Вождь забрал у Мэтти лист и положил его в стопку.
– Я тогда был маленький. И, наверное, вы не помните, ведь вы старше меня…
Вождь улыбнулся.
– Я еще не старый, Мэтти. Я помню, как сам был мальчиком.
Мэтти показалось, что он заметил проблеск грусти в глазах Вождя, несмотря на то что тот тепло ему улыбался. У очень многих жителей Деревни, включая Мэтти, были грустные воспоминания о детстве.
– Я хотел сказать, что помню всю рыбу, помню это чувство, что она никогда не закончится. Мне казалось, что я буду забрасывать леску снова, и снова, и снова, и каждый раз будет рыба. Теперь такого нет. Но, Вождь…
Вождь смотрел на него, дожидаясь продолжения.
– Когда ты маленький, всё большое. Предметы кажутся больше, расстояния – длиннее. Когда я первый раз пришел сюда через Лес, путь казался бесконечным.
– Но дорога оттуда действительно занимает несколько дней.
– Да, я знаю. Это по-прежнему так. Но теперь она не кажется такой длинной. Потому что я старше, я больше, я столько раз ходил по Лесу туда-сюда, я знаю дорогу, я не боюсь. Так что путь кажется короче.
Вождь усмехнулся.
– А рыба?
– Что ж, – признал Мэтти, – ее, кажется, не так много, как раньше. Но, может, мне казалось, что рыба не кончится никогда, оттого что я был маленький.
Вождь размышлял, постукивая ручкой по столу.
– Возможно, – сказал он.
Он встал. Взял стопку бумаг с края стола.
– Послания?
– Послания. Я созываю встречу.
– По поводу рыбы?
– Нет, если бы. Про рыбу все понятно.
Мэтти взял стопку посланий, которые ему предстояло разнести. Он почувствовал, что не может просто так повернуться к лестнице и уйти, а должен кое-что сказать.
– С рыбой никогда не бывает все понятно. Нужна правильная прикормка, надо выбрать хорошее место, к тому же надо вовремя вытянуть леску, потому что если этого не сделать, рыба начнет извиваться и соскакивать с крючка, а не всем удается с этим справиться, и…
Хохот Вождя был слышен, даже когда Мэтти уже вышел на улицу.
Большую часть дня Мэтти занимался тем, что разносил послания. Работа была нетрудной. Он-то как раз любил задания посложнее, когда ему выдавали в дорогу еду и котомку и отправляли в далекое путешествие через Лес. В своем бывшем доме он не был уже пару лет, а ему особенно нравилось, когда его отправляли именно туда, потому что он мог повидать друзей детства, немного снисходительно им улыбнуться, а также посмотреть свысока на тех, кто когда-то жестоко с ним обращался. Он знал, что мать умерла, а брат остался на прежнем месте и смотрел на Мэтти с еще большим уважением, чем раньше, но они так никогда и не стали близки. Селение, в котором он родился, сильно изменилось и казалось чужим, хотя жители его стали менее грубыми.
Сегодня же он просто обошел Деревню, раздавая повестки о предстоящем на следующей неделе собрании. Прочтя, что было написано в повестке, Мэтти понял, почему Вождь расспрашивал его о рыбе и почему он так обеспокоен.
Оказывается, многие жители подписали прошение с требованием закрыть Деревню для чужаков. И теперь это предстояло обсудить и поставить на голосование.
Это было уже не первое такое прошение.
– Всего год назад уже проголосовали против, – напомнил слепой, когда Мэтти прочитал ему повестку. – Похоже, сторонников этой идеи стало больше.
– Но ведь рыбы по-прежнему полно. Да и урожай хороший, – заметил Мэтти.
Слепой скомкал повестку и бросил ее в огонь.
– Дело не в рыбе и не в урожае, – проговорил он. – Конечно, и об этом они станут говорить. В прошлый раз тоже говорили о нехватке еды. Но дело в…
– …нехватке жилья?
– Не только. Не могу подобрать слово. Себялюбие, наверное. Себялюбие захватывает людей.
Мэтти был поражен. Ведь вся Деревня построена на противоположности этому – на самоотречении. Ему объясняли это в школе, об этом говорилось в истории. И все это знали.
– Но в повестке – я бы мог прочитать тебе еще раз, если бы ты не сжег ее, – говорится, что тех, кто хочет закрыть границы, возглавляет Ментор! Учитель!
Слепой вздохнул.
– Помешай суп, будь так любезен, Мэтти.
Мэтти послушно помешал в горшке деревянной ложкой, разглядывая, как фасоль и кусочки томатов кружатся в густой кипящей жидкости. Он еще раз подумал об учителе и добавил:
– Ведь он-то не себялюбив!
– Да, я знаю. Вот это-то и странно.
– Он рад всем в школе, даже тем, кто ничего не знает или не умеет правильно говорить.
– И тебе был рад, когда ты только пришел, – сказал слепой с улыбкой. – Думаю, это было непросто, но он выучил тебя.
– Сначала ему пришлось меня приручить, – признал Мэтти и тоже улыбнулся. – Ну и дикий я был, да?
Видящий кивнул.
– Дикий. Но Ментору нравится учить тех, кто в этом нуждается.
– Но зачем ему закрывать границы?
– Мэтти…
– Что?
– А ты не знаешь, Ментор торговал?
Мэтти задумался.
– Сейчас каникулы, так что я вижу его нечасто. Но иногда я заглядываю к нему домой… – он не стал упоминать о Джин, дочери учителя-вдовца. – Ничего необычного в его доме я не заметил. Никаких «Игровых машин», – добавил он со смешком.
Но слепой не рассмеялся в ответ. Он сидел и думал. Затем озабоченно проговорил:
– Дело не только в «Игровой машине».