Веря в невозможное перед завтраком. Звук тишины, алмаз в лотосе. ОМ. В поисках звука тишины (Б. Ш. Раджниш (Ошо))

Не нужно смотреть наружу – смотрите внутрь

Является ли блаженство выражением благодарности к существованию?

Все как раз наоборот. Блаженство – это не выражение благодарности; напротив, благодарность – это выражение блаженства. Сначала приходит переживание блаженства. Сначала вы достигаете состояния сознания, в котором экстаз случается естественно, в котором ваш потенциал расцветает полным цветом. Внутри вас возникают величайший танец, чрезвычайный покой и глубокая тишина – но не тишина могилы, а тишина, наполненная жизнью, тишина, пульсирующая вместе с сердцем. Само это переживание и есть блаженство. А в ответ на то, что существование дает вам возможность испытать такое счастье, возникает чувство благодарности и признательности.

Для меня это единственно верная молитва. Это не та молитва, которую произносят в церквях, в синагогах, в храмах, перед каменными статуями Бога, – такие молитвы полны алчности. Люди о чем-то просят. Или, другими словами, они жалуются. В жизни что-то не так, и Бог должен это исправить. В таких молитвах нет никакой признательности, наоборот, они показывают полную неблагодарность.

Когда вы просите о чем-то, этим вы говорите, что не получили заслуженного, что вам не было дано что-то, принадлежащее вам по праву рождения. Вы перекладываете ответственность на существование. Вместо благодарности за то, что вам дано, вы проявляете неблагодарность, прося то, что требует ваша алчность, требуют ваши амбиции, ваши желания. Молитвы в так называемых храмах Бога – это не истинные молитвы. Они полны алчности, желаний, вожделения. Настоящая молитва возникает только у того, кто медитирует. Она не адресована богу, который является всего лишь вымыслом – нет никаких доказательств существования бога. Да, есть несомненное доказательство божественного присутствия: есть что-то неземное в утреннем восходящем солнце, в звездной ночи, в красоте парящей птицы, в цветах, в деревьях, в океане…

Вся эта бескрайняя Вселенная сама по себе совершенна. Ей не нужен бог, бог – это всего лишь утешение для невежд. Медитирующий человек встречается с жизнью напрямую. Сама его жизнь становится переживанием божественного; он знает, что внутри своего существа он является частью вечной жизни. Смерти не существует, ее никогда не было. В этих переживаниях рождается едва уловимый танец… рождается глубокая благодарность, адресованная не кому-то конкретно – но всему космосу. Звездам, деревьям, земле, Луне, животным, людям… Это ненаправленная, безусловная благодарность.

И пока вы не испытаете такой всеобъемлющей благодарности, вы не поймете смысла молитвы. Слово молитва создает неверное понимание; это слово нужно заменить на молитвенность – наполненность молитвой, так, как я заменяю слово бог на божественность – наполненность божественным присутствием.

Герберт Уэллс написал одну из самых значимых книг по истории мировой цивилизации. И когда он дошел до описания Гаутамы Будды, он сделал потрясающее заявление. Он сказал, что Гаутама Будда был самым безбожным человеком и одновременно с этим – самым святым. Будда не верил ни в какого бога, но он верил, что каждый может стать богом. Быть богом означает не что иное, как полностью реализовывать свой потенциал. Семя уже заключает в себе, в своей сокрытой глубине, наивысшее – райское цветение лотоса. Вот почему в мире может быть столько богов, сколько живых существ во Вселенной, – если каждое существо достигнет предельного состояния.

Сама идея единого Бога, сотворившего мир, насильственна. Это фашистская фанатичная идея. Единый Бог представляет большую опасность для всех демократических ценностей; признавая, что Вселенную создал единый Бог, мы лишаем человека его достоинства, его свободы. Человек превращается в марионетку. Если создателем является Бог, то у вас не может быть никакой свободы. Если существует Бог, управляющий миром, то в чем заключается ваша свобода?

В Индии говорят, что без воли бога не шелохнется даже маленький листок. Они думают, что они очень религиозны, говоря подобное. Но если без воли бога не может шелохнуться даже лист на дереве, то какой свободой можете обладать вы? В таком случае мы просто марионетки, а управляющие нами нити находятся в руках неизвестного бога. Если он захочет сделать нас несчастными, мы будем несчастны. Если он захочет сделать нас счастливыми, мы будем счастливы. Мы лишаемся достоинства; все в руках бога, а мы просто нищие.

Люди, подобные Гаутаме Будде, хотят, чтобы вы были правителями. Они возвращают вам ваши достоинство, честь и самоуважение. Бог и чувство самоуважения не могут существовать вместе. Такое сосуществование невозможно.

Гаутама Будда отрицал бога не потому, что был атеистом; он отрицал бога потому, что был приверженцем абсолютной свободы. Он отрицает бога по совершенно другой причине. Атеисты отрицали бога не для того, чтобы дать человеку свободу, а лишь для того, чтобы оправдать распущенность: «Ешь, пей, будь весел, ведь нет никакого бога, и нечего беспокоиться. Нет необходимости чувствовать ответственность по отношению к жизни, по отношению к себе». Атеизм делает людей безответственными. Он приравнивает людей к растениям. Он отрицает вашу внутреннюю сущность, само ваше духовное начало.

Гаутама Будда не атеист. Он, безусловно, не является и теистом, – он не говорит о каком-то вымышленном боге, которому нужно поклоняться. Напротив, он полностью меняет направленность религии. Люди, которые вглядываются в небо, пытаясь увидеть там бога, – смотрят наружу. Гаутама Будда настаивает, что нет никакого бога… не нужно смотреть наружу – смотрите внутрь. И если вы прислушаетесь к внутреннему, закрыв глаза в глубокой тишине, то вы начнете чувствовать в своей жизни новое качество; качество, которое можно назвать чем-то божественным, святым… Это нечто большее, чем материя. Вы не являетесь только материей.

Материя может быть основой жизни, но не ее высочайшим пиком. Материя может быть корнями дерева, но не цветами. И пока вы не познали внутри себя цветущее сознание, вы не сможете почувствовать блаженство.

Блаженство – это предельное переживание, когда вы возвращаетесь домой, когда вы начинаете чувствовать себя в жизни легко и расслабленно, в полном единстве и гармонии.

В момент, когда ваше сердцебиение и сердцебиение Вселенной становятся одним целым, когда ваш маленький танец становится частью вселенского танца, когда вы становитесь частью празднования, случающегося повсюду, – в этот момент рождается огромная благодарность. Вам не нужно прикладывать для этого усилия. Вы просто чувствуете, как благодарность появляется внутри вас, точно как аромат исходит из цветка. Это происходит непроизвольно.

Это и есть истинная молитва.

Я расскажу вам красивую историю, написанную Львом Толстым. Один архиерей Русской православной церкви был очень недоволен тем, что тысячи людей посещали трех никому неизвестных крестьян, которые жили на маленьком острове посреди озера. Люди думали, что эти крестьяне святые.

Сейчас вы не можете стать святым в христианстве, пока церковь не подтвердит это. Это такая глупость, которую даже трудно себе вообразить… И так продолжается веками! В действительности английское слово святой (saint) происходит от латинского слова sanctus, то есть получивший санкцию, одобрение церкви. Пока церковь не даст вам санкцию… как будто вы получаете ученое звание в университете!

Святость не может быть кем-то подтверждена. Никто не имеет таких полномочий, чтобы подтверждать чью-то святость. Святость очевидна сама по себе. Когда вы увидите ее, вы поймете. Когда вы почувствуете ее, вы будете знать. Подтверждений никаких не нужно.

Но архиерей был очень рассержен: «Как – без моего разрешения, без моей санкции – эти три деревенских дурака стали святыми?» А люди не приходили в его церковный приход, люди отправлялись к этим трем святым, живущим на далеком острове.

Наконец архиерей решил увидеть все собственными глазами. Он взял лодку и добрался до маленького острова. Островок был настолько мал, что на нем росло только одно дерево, оно было покрыто красивой листвой, и все три старца сидели под этим деревом.

Едва увидев это, архиерей понял: «Это абсолютно необразованные крестьяне – и кто распустил все эти слухи? Как же наивны люди, раз поклоняются им!» Когда он вышел из лодки, все три крестьянина припали к его ногам. Архиерей был очень счастлив. Он спросил:

– Вы и есть те трое святых, о которых говорит вся округа?

– Мы не знаем, – ответили крестьяне. – Люди приходят к нам, мы не можем препятствовать этому. Мы знаем только то, что мы полностью довольны жизнью. Мы знаем только то, что нет больше желаний, нет больше амбиций. Жизнь – это просто бесконечное блаженство, и мы наслаждаемся ею. Больше мы ничего не знаем. Мы необразованные простые крестьяне…

Архиерей был счастлив! Он спросил:

– Какую молитву вы произносите?

Трое святых стали смущенно переглядываться. Наконец один из них ответил, что у них нет специальной молитвы:

– Мы сами придумали молитву. Мы не знаем молитвы, признанной церковью. Но мы расскажем, как мы молимся… Раз Бог триедин, и нас тоже трое, то молимся мы так: «Трое вас, трое нас, помилуй нас!» Больше ничего мы не знаем.

Архиерей был очень разгневан:

– Христианам не пристало так поступать! Как вы посмели придумать такую глупую молитву? Я расскажу вам правильную молитву, одобренную церковью.

– Мы будем тебе очень признательны, но пусть она будет покороче, потому что мы необразованные и не сможем запомнить что-то длинное.

– Вы должны будете запомнить ее!

– Мы постараемся…

Архиерей произнес всю молитву целиком. Она была действительно длинная, и, когда он закончил, один из святых сказал:

– Тебе придется повторить молитву хотя бы три раза, потому что нас трое. Будь добр, сжалься над нами, чтобы мы могли запомнить ее.

Архиерей повторил молитву три раза; крестьяне молча слушали. Архиерей был очень доволен. Старцы снова припали к его ногам, и он сказал:

– Вы хорошие люди, но запомните эту молитву, которой я вас научил.

И затем архиерей сел в лодку и уплыл. Когда же он был на середине озера, он увидел что-то похожее на облако, стремительно приближающееся к лодке. Он не мог понять, что это такое. Потом разобрался – это трое святых бежали к нему по воде. Они кричали:

– Подожди! Мы забыли молитву, поэтому подумали, что было бы хорошо догнать тебя. Сжалься над нами, повтори ее еще хотя бы три раза…

Но, увидев, как старцы ходят по воде, архиерей подумал: «Наверное, я зря потревожил этих прекрасных людей».

Он ответил:

– Простите, что я вмешался. Продолжайте свою старую молитву, ибо она была услышана. А моя молитва – пока нет. Моя молитва – это умственный разговор с воображаемым Богом, а ваша молитва исходит из самого сердца. Ваша молитва – это не просьба о чем-то, ваша молитва – это просто благодарность за то, что вы чувствуете себя такими довольными. У вас ничего нет, но вы чрезвычайно удовлетворены. Ваше блаженство всеобъемлюще. Поэтому вы можете как угодно выражать свою благодарность. Вам не нужно учить никакой одобренной церковью молитвы. Наоборот… Я чувствую себя несчастным; я потратил всю свою жизнь на чтение, изучение священных писаний, накопление знаний. Но я не могу ходить по воде. А ваша простая молитва была услышана[1].

Этот небольшой рассказ Льва Толстого нравился мне всегда чрезвычайно. Значение его велико. Чтобы быть религиозным, не нужно верить в Бога. Чтобы познать божественное, сначала нужно быть религиозным. Религии все искажают, помещая телегу впереди лошади; из-за этого страдает все человечество – нет продвижения, нет прогресса, нет духовного роста.

Ваша религиозность, ваше блаженство, ваша медитативность, ваше переживание собственного внутреннего мира, своей внутренней реальности… Приблизившись к самому центру этого циклона, вы сможете станцевать молитву, спеть ее, и в этом не должно быть ничего интеллектуального. Это должно рождаться из вашего существа спонтанно.

Это будет простое «спасибо». И не какому-то конкретному богу – потому что конкретного бога не существует, – это будет «спасибо», адресованное необъятной Вселенной. Вселенная разумна. Вселенная божественна.

Ты спрашиваешь: «Является ли блаженство выражением благодарности к существованию?» Нет, все как раз наоборот: благодарность рождается из блаженства. Не познав блаженства, разве можно быть благодарным? Благодарным за что?

Делайте все в правильной последовательности: сначала ищите те редкие моменты, когда вы сонастроены с существованием. Ищите внутренний путь, который покажет, кто вы есть.

Познать самого себя – в этом вся религия. Все остальное – лишь указания.

Сократ выразил суть религии двумя простыми словами: «Познай самого себя». На самом деле, в этих двух словах заключены все священные писания мира и все мистические переживания тех людей, которые себя познали. В тот момент, когда вы узнаете свою истинную природу, вы обретете самое драгоценное во Вселенной: ваше сознание, ваше блаженство. И вы познаете самое прекрасное, самое непостижимое переживание, о котором мы говорили сегодня утром, – Ом Мани Падме Хум. Вы испытаете то, что можно назвать лишь «звук тишины, алмаз в лотосе», – переживание красоты, которую невозможно увидеть обычными глазами; звук тишины, который нельзя услышать обычными ушами. Но это состояние уже присутствует в самом центре вашего существа, вам лишь нужно подойти к нему.

Я учу вас не обременять себя никакими священными писаниями, церквями, философскими или теологическими системами.

Религия – очень простое и незатейливое дело.

Просто идите внутрь себя.

Познавайте себя; будьте собой.

И блаженство осыплет вас тысячами роз. И из этого переживания родится благодарность. Благодарность невозможна, пока вы не испытали нечто запредельное.

Медитация означает просто осознанность

Испытывая головную боль, я обнаружил свою мужскую природу. Испытывая боль в сердце, я обнаружил свою женскую природу. Но существует ли боль самого человеческого существа как такового?

По своей природе ваше существо не может испытывать никакой боли. Человеческое существо совершенно целостно и здорово. Ему неведомы ни болезни, ни недомогания, ни смерть. Выйти за пределы головы и за пределы сердца – значит выйти за пределы двойственности бытия. Такой запредельный выход приведет вас в ваше существо.

Быть просто существом означает отбросить эго, которое было частью вашей головы. Отбросить даже очень тонкое, едва уловимое разделение, которое было частью вашего сердца. Отбросить все барьеры между вами и целым. Внезапно капля росы соскользнула с листа лотоса в океан. И стала с ним одним целым…

В каком-то смысле вас больше нет, а в каком-то – вы существуете впервые. Вас больше нет как капли, но вы впервые существуете как океан – и это ваше естество.

Один из великих психологов, Уильям Джеймс, сделал важное открытие, придумав новый способ описания духовного опыта, он назвал его «океаническим переживанием». Уильям Джеймс совершенно прав. Это ощущение расширения, когда все границы отодвигаются все дальше, дальше и дальше. И наступает момент, когда вы уже не чувствуете никаких своих границ; вы становитесь самим океаном. Вы есть, но вы больше не в тюрьме. Вы есть, но вы больше не в клетке. Вы выбрались из клетки, выбрались из тюрьмы и в полной свободе парите в небе.

Запомните: парящая в небе птица и эта же птица, посаженная в клетку, – это совсем не одно и то же. Птица в клетке уже больше не та, что была раньше, – она потеряла свободу, она потеряла свое огромное небо. Она потеряла радость от возможности танцевать на ветру, под дождем, в лучах солнца. Вы можете поместить ее в золотую клетку, но вы лишите ее достоинства, свободы, радости. Вы превратите ее в узника – с виду это та же самая птица, но она станет другой.

Человек, ограниченный рамками ума, сердца и тела, находится в тюрьме, за несколькими рядами стен.

В одной из американских тюрем, в которую я был заключен, были установлены три двери подряд. В технологическом отношении это была новейшая, ультрасовременная тюрьма – первая тюрьма такого рода в Америке. Ее открыли всего три месяца назад. Там все было электронным. Через эти три двери человеку было практически невозможно пройти. Во-первых, все они были под напряжением, и простое прикосновение к ним означало смерть. Кроме того, они были настолько высокими, что лестницы или что-то подобное было бесполезно. И располагались они одна за другой – все три двери.

Они открывались только с помощью пульта дистанционного управления, который мой тюремщик хранил у себя в машине. Когда он нажимал на кнопку, сначала поднималась первая дверь. Она была такая большая, такая высокая – почти как гора, и, когда машина въезжала, нужно было ждать, пока первая дверь опустится. Только после этого автоматически открывалась вторая дверь. И лишь когда она опускалась, система управления открывала третью дверь.

Когда я впервые оказался в этой тюрьме в Портленде, я сказал тюремщику:

– Возможно, вы не знаете, но вам удалось создать идеальный символ.

– Символ чего? – спросил он.

– Это состояние человека: тело – это первая дверь, ум – вторая, а сердце – третья. И за этими тремя дверьми находится несчастная душа.

– Я никогда об этом не думал… Должно быть, это просто совпадение, никто не задумывался об этом, что три двери… почему три? Почему не четыре? – сказал озадаченный тюремщик. – Я не знаю. Не я строил эту тюрьму.

А я ответил, что тот, кто ее строил, возможно, подсознательно чувствовал некое соответствие, аналогию между заточением человеческого сознания и архитектурой тюрьмы для человеческих существ. Как только вы покидаете пределы тела… что не так трудно, потому что тело в определенном смысле очень естественно; оно все еще находится в гармонии с природой. Поэтому выйти за пределы тела очень легко; оно не оказывает большого сопротивления. Оно очень отзывчиво.

Настоящая проблема – это ум, потому что ум создан человеческим обществом, создан для того, чтобы вы оставались рабом. Тело обладает своей собственной красотой. Оно все еще является частью деревьев, океана, гор и звезд. Оно не загрязнено обществом. Оно не отравлено церквями, религиями и священнослужителями. А ум был полностью обусловлен, искажен, заражен идеями, которые являются абсолютно неверными. Ваш ум действует почти как маска, скрывая ваше истинное лицо.

Все искусство медитации состоит в том, чтобы выйти за пределы ума, и Восток, отдав весь свой талант, весь свой гений, посвятил почти десять тысяч лет лишь одной цели – постижению того, как выйти за пределы ума и его ограничений. И результатом этих тысячелетних усилий стало совершенствование метода медитации.

Медитация – это наблюдение, свидетельствование ума. Когда вы можете наблюдать ум, просто молчаливо смотря на него, – без всяких оправданий, без оценок, без порицаний, без суждений «за» или «против», – просто наблюдать, как будто вы не имеете к нему никакого отношения… это просто движение, происходящее в уме. Оставайтесь в стороне и наблюдайте. Чудо медитации состоит в том, что, когда вы просто созерцаете ум, он постепенно начинает исчезать.

В момент, когда ум исчезает, вы подходите к последней, очень хрупкой двери, которая также не загрязнена обществом, и это – ваше сердце. На самом деле, сердце сразу же открывает вам дорогу. Оно никогда не препятствует вам, практически в любой момент оно готово к вашему появлению, готово указать путь к вашему существу. Сердце – это ваш друг.

Ум – это ваш враг. Тело – ваш друг, и сердце – ваш друг, но как раз между ними находится враг, возвышающийся подобно Гималаям, подобно большой горной стене. Однако его можно преодолеть с помощью простого метода. Гаутама Будда назвал этот метод випассана. Патанджали назвал его дхьяна. В Китае санскритское слово дхьяна превратилось в чань, а в Японии – в дзен. Но это одно и то же слово. В английском языке нет точного эквивалента для слов дзен, чань или дхьяна. Мы просто используем слово медитация.

Но вы должны помнить: какое бы толкование ни давалось слову медитация в ваших словарях, я вкладываю в него другой смысл. Во всех справочниках говорится, что медитация – это размышление о чем-то. Всякий раз, когда я обращаюсь к западному уму с просьбой «медитируй», я тут же слышу вопрос: «Над чем?» Причина в том, что на Западе медитация была создана не для той цели, для которой на Востоке были созданы дхьяна, чань или дзен.

Медитация означает просто осознанность – это не размышление о чем-то, не концентрация на чем-то, не созерцание чего-то. На Западе медитация всегда имеет дело с чем-то. Я же понимаю под словом «медитация» простое состояние осознанности.

Это как зеркало – вы думаете, зеркало концентрируется на чем-то? Что бы ни появилось перед ним, зеркало все отражает, но остается беспристрастным. Подходит ли к нему красивая женщина, или уродливая, или никто не подходит – зеркало остается абсолютно беспристрастным, оно просто отражает. Медитация – это лишь отражающая осознанность. Вы просто наблюдаете за тем, что появляется перед вами.

И в процессе такого простого наблюдения ум исчезает. Вы слышали рассказы о разных чудесах, но это – единственное чудо. Все остальные чудеса – просто сказки.

Иисус, ходящий по воде, превращающий воду в вино или возвращающий мертвых к жизни… все это красивые сказки. Если их понимать символически, они полны смысла. Но если вы настаиваете на том, что они являются историческими фактами, вы просто глупы. С символической точки зрения они прекрасны. Символически, каждый мастер в мире возвращает к жизни людей, которые мертвы. Что я сейчас здесь делаю? Вытаскиваю людей из могил! Иисус вернул к жизни Лазаря, когда тот был мертв всего четыре дня. Я же вытаскиваю людей, которые были мертвы в течение нескольких лет, в течение целых жизней! И поскольку они пребывали в своих могилах так долго, они выходят наружу с большой неохотой. Они сопротивляются изо всех сил: «Что ты делаешь? Это наш дом! Мы там спокойно жили, не тревожь нас!» Символически все так и есть: каждый мастер пытается дать вам новую жизнь. Такие, какие есть, вы не живете по-настоящему. Вы просто влачите растительное существование. Если чудеса объяснять как метафоры, они прекрасны…

Мне вспоминается одна необычная история, которую христиане полностью убрали из своих священных писаний. Но она существует в суфийских писаниях. Это история об Иисусе.

Иисус пришел в один город и увидел знакомого человека. Когда-то этот человек был слеп, и Иисус вернул ему зрение. Этот человек бежал за проституткой. Иисус остановил его и спросил: «Ты помнишь меня?»

Тот ответил: «Да, помню и никогда не смогу простить тебя! Я был слеп и абсолютно счастлив, потому что никогда не видел красоты. Ты вернул мне зрение. Теперь скажи – что мне делать? Мои глаза все время бегут за красивыми женщинами!»

Иисус не мог поверить… он был потрясен, шокирован: «Мне казалось, что я очень помог этому человеку, а он недоволен! Он говорит: „Пока ты не вернул мне зрение, я никогда не думал о женщинах, я не знал, что есть проститутки. Но, сделав меня зрячим, ты погубил меня!“»

Иисус ничего не ответил – что тут скажешь… Он пошел дальше – и наткнулся на другого человека. Тот лежал в канаве, нес бессмыслицу и был абсолютно пьян. Иисус вытащил его из канавы и узнал в нем человека, которому он вернул способность ходить. Но сейчас тот держался на ногах не очень твердо. Иисус спросил: «Ты знаешь меня?»

Тот ответил: «Да, я тебя знаю. И хотя я пьян, я не могу простить тебя: ты отнял у меня весь мой покой. Когда у меня не было ног, я не мог никуда пойти. Я был миролюбивым человеком – ни драк, ни азартных игр, ни друзей, никаких пивных. Ты вернул мне мои ноги, и с тех пор у меня нет ни минуты покоя, я ни минуты не могу посидеть в тишине! Я спешу то за тем, то за этим и, в конце концов, истратив все силы, напиваюсь. И ты сам видишь, что со мной происходит. Ты в этом виноват! Тебе нужно было меня предупредить о том, что если у меня будут ноги, возникнут все эти проблемы. Ты не предупредил меня. Ты просто исцелил меня, не спросив моего разрешения».

Иисус так растерялся, что ушел из этого города. Он не решился идти дальше, подумав: «Кто знает, каких людей я там встречу». Но когда он уходил из города, то увидел человека, который пытался повеситься на дереве. Иисус воскликнул: «Подожди, что ты делаешь?»

Тот ответил: «Опять ты! Я был мертв, а ты оживил меня. Теперь у меня нет работы, моя жена меня бросила: она думает, что человек, который умер, не может быть воскрешен; она думает, что я привидение. Никто не хочет со мной знаться! Друзья меня не узнают… Я выхожу в город, а люди на меня не смотрят. Что мне теперь, по-твоему, делать? И вот я собираюсь повеситься, а ты опять здесь! За что ты мне так мстишь? Ты, что, не можешь оставить меня в покое? Я даже не могу повеситься! Я был мертвым, и ты воскресил меня – и если я повешусь, ты опять меня оживишь. Ты так стремишься творить чудеса, но совершенно не думаешь о тех, кто страдает от этих чудес!»

Когда я наткнулся на эту историю, я ее полюбил. Каждый христианин должен ее знать. Не существует чудес, кроме одного чуда – медитации, которая уводит вас от вашего ума. А сердце всегда встречает вас. Оно всегда готово указать вам дорогу, проводить вас к вашему существу. И это существо – ваша целостность, ваше окончательное блаженство.

Полицейский замечает машину, выписывающую на дороге опасные зигзаги, и, когда он ее останавливает, из машины выходит красивая женщина. Она явно пьяна, но чтобы убедиться в этом, полицейский просит ее подышать в трубочку. Удостоверившись, что она выпила больше нормы, полицейский говорит: «Леди, вы выпили две или три рюмки спиртного!»

«О боже, – восклицает женщина, – она и это показывает?»

Головная боль – это нормально, боль в сердце – это нормально, но не идите дальше. Дальше нет боли, нет страданий, нет мучений. За пределами сердца находится все то, к чему вы всегда стремились – намеренно или ненамеренно, – то, что вы всегда искали, сознательно или бессознательно.

Ваше путешествие долгое. Христианство, иудаизм, ислам – эти три религии, основанные за пределами Индии, – совершили одну огромную ошибку. Они внушили людям, что те живут только одну жизнь. Это породило множество проблем.

На Востоке все религии сходятся во мнении, что вы уже были здесь в течение нескольких тысяч жизней. Нынешняя жизнь – не единственная. Вы прожили много жизней; ваше паломничество было долгим, и практически все время вы ходили по кругу. Вот почему ваше сознание не выросло: вы снова и снова совершаете те же ошибки. Каждая жизнь растрачивается практически теми же самыми способами.

Говорят, что история повторяется. Истории незачем повторяться; она повторяется, потому что мы неосознанны и продолжаем снова и снова совершать одни и те же ошибки. Наше сознание не меняется. Вот почему в каждой жизни мы живем на том же жалком уровне. Мы совсем не растем.

Времени прошло достаточно. Копайте вглубь, ищите свое существо, потому что, только познав свое существо, вы перестанете рождаться в теле. Вы не попадете в новую тюрьму, вы будете освобождены из всех тюрем. И эта предельная свобода – единственный урок, который мы выносим из всех наших прожитых жизней.

Но мы живем почти как пьяные.

Однажды вечером Хайми Голдберг отдыхал в баре. Сидевший рядом мужчина неожиданно сполз со своего стула и свалился на пол.

Чувствуя, что этот человек не в состоянии сам добраться домой, Хайми отыскал в его бумажнике адрес и решил помочь. Обхватив бедолагу вокруг талии, он поволок его к двери. Но неожиданно ноги у мужчины подкосились, и он упал.

«Вот пьяница, – разозлился Хайми, – какого черта, в самом деле, ты не прекратил пить раньше?» Мужчина что-то пробормотал, но Хайми и не собирался слушать. Чувствуя себя самой добродетелью, почти матерью Терезой, он взвалил мужчину на плечи и понес его домой. Найдя нужный дом, Хайми с негодованием постучал в дверь. Когда ему открыла женщина, он решительно прошагал внутрь и свалил мужчину на диван.

«Вот ваш муж, – заявил Хайми. – И на вашем месте я бы серьезно поговорил с ним по поводу пьянства».

«Я поговорю, – сказала она. – Но скажите мне… – она выглянула на улицу, – где его инвалидная коляска?»

Это безумный мир. В нем все происходит так неосознанно… Единственное, о чем стоит помнить: не упускайте возможности развить свое сознание до уровня такого же видения, понимания, ясности, как у Гаутамы Будды. Пока вы не станете настолько же осознанными, вы будете снова и снова повторять одни и те же ошибки. Неосознанный человек вряд ли сможет изменить ход своей жизни. Только осознанность, растущая осознанность, сможет его изменить.

А когда вы станете полностью пробужденным, просветленным, вам не придется опять возвращаться в утробу. Просветленное существо исчезает в утробе самой Вселенной. Это не означает, что вас не станет, на самом деле вы впервые действительно будете – огромный, беспредельный, как вся эта Вселенная, безграничная и постоянно расширяющаяся.

Все ваше страдание возникает оттого, что вы так огромны, но оказались втиснуты в маленькое тело, в маленький ум, в маленькое сердце. Ваша любовь хочет расшириться – но ваше сердце слишком мало для этого. Ваша ясность хочет быть кристально чистой, как безоблачное небо, – но голова слишком мала и слишком переполнена. Ваше существо хочет взмахнуть крыльями и лететь к солнцу, подобно орлу, но оно заключено в клетку – его окружают три стены; практически невозможно выбраться из этой тюрьмы…

Восток все время работал только в одном направлении – вот почему он не достиг многого в науке и технологии; все его усилия были сконцентрированы только на одном – на поиске глубочайшей сердцевины человеческого существа. Эти люди не интересовались миром объектов. Они все глубже и глубже проникали в субъективное. Восток нашел золотой ключ. С его помощью вы можете открыть двери безграничного блаженства, всего того великолепия, которое скрыто в существовании.

Вы – вовсе не несчастное создание. Вы носите в себе бога, и вы должны обнаружить этого бога. Это единственное чудо, в которое я верю, единственное волшебство. Все остальное несущественно.

Вечное, таинственное и невинное

Почему ты сравниваешь детскую невинность с медитацией?

Только когда человек рождается заново, только тогда он понимает красоту и величие детства. Ребенок находится в неведении, поэтому он не может понять ту безграничную невинность, которая окружает его. Когда ребенок начинает осознавать свою невинность, тогда нет никакой разницы между ребенком и мудрецом. Мудрец не умнее ребенка. Вся разница в том, что ребенок не знает, кем он является, а мудрец знает.

Это напоминает мне о Сократе. В последние минуты своей жизни он сказал ученикам: «Когда я был молод, я думал, что знаю много. Когда я стал старше и стал знать больше, начало происходить нечто странное: я понял, что знаю только то, что ничего не знаю!»

Когда Дельфийский оракул объявил Сократа самым мудрым человеком в мире… люди в Афинах были очень счастливы, они пошли к Сократу, но тот сказал: «Возвращайтесь и скажите оракулу, что, по крайней мере, один раз пророчество оказалось неверным. Сократ ничего не знает».

Люди были поражены. Они отправились к жрице оракула… она засмеялась и сказала: «Именно поэтому оракул объявил Сократа самым мудрым в мире! Только невежественные люди думают, что знают». Чем больше знаешь, тем более невежественным становишься.

Сократ делил людей на две категории: незнающих знатоков и знающих невежд; причем вторая категория преобладает. Это все ваши священники, ваши профессора; ваши руководители, ваши святые, ваши религиозные мессии, спасители, пророки – все они заявляют, что знают. Но сами их заявления разрушают предельную детскую простоту и невинность ребенка.

Бодхидхарма оставался в Китае в течение четырнадцати лет. Он был послан своим мастером, чтобы распространить послание о медитации. Через четырнадцать лет Бодхидхарма захотел вернуться в Гималаи; он был готов исчезнуть в вечных снегах. За ним следовали тысячи учеников – он был одним из самых необыкновенных людей, которые когда-либо существовали на Земле, но Бодхидхарма позвал только четверых и сказал им: «Я задам вам всего лишь один вопрос: в чем сущность моего учения? Тот, кто ответит правильно, станет моим преемником».

Воцарилась глубокая звенящая тишина. Все посмотрели на первого ученика – самого знающего, самого умного. Первый ученик сказал: «Выход за пределы ума – вот к чему можно свести все ваше учение».

Бодхидхарма ответил: «Ты заслужил мою кожу, но не более того».

Он повернулся ко второму ученику, который сказал: «Не существует того, кто должен выйти за пределы ума. Все есть тишина. Нет границы между тем, за пределы чего нужно выйти, и тем, кто должен осуществить этот выход. В этом сущность вашего учения».

Бодхидхарма ответил: «Ты заслужил мои кости».

И он повернулся к третьему ученику, который сказал: «Сущность вашего учения невыразима».

Бодхидхарма рассмеялся: «Но ты же выразил ее! Ты сказал что-то про нее. Ты заслужил мой мозг».

И он повернулся к четвертому ученику, который лишь плакал, сохраняя полное молчание и ничего не отвечая. Он упал к ногам Бодхидхармы… и был признан преемником, хотя ничего не ответил.

Но он ответил – не отвечая, не используя слова, не используя язык. Его слезы показали гораздо больше, чем может выразить любой язык… и его признательность, его молитвенность, его благодарность мастеру… что еще вы можете сказать?

Очень многие ученики были сильно разочарованы, потому что преемником стал человек, которого никто никогда не замечал. Главные кандидаты были отвергнуты, главные знатоки не были приняты, а обычный ученик…

Но эта обычность является единственным необычным явлением в мире… это детское удивление, это детское переживание таинственности всего…

Запомните одно: в тот момент, когда вы начинаете что-то знать, вы перестаете быть ребенком. Вы становитесь частью взрослого мира. Общество делает вас частью цивилизации; оно уводит вас от вашего естества.

Когда ребенок со всех сторон окружен тайной, и все вокруг является загадкой без всяких ответов, без всяких вопросов, – это и есть то состояние, которого в конце концов достигает мудрец. Вот почему детская невинность постоянно сравнивается с медитацией. Медитация была бы не нужна, если бы люди сохраняли свою природную невинность.

Вы знаете, откуда произошло слово «медитация»? У этого слова тот же корень, что и у слова «медицина». Это медицина, то есть лекарство. Лекарство необходимо, когда вы больны физически. Медитация же необходима, когда вы больны духовно. Детская непосредственность – вот ваше духовное здоровье, ваша духовная целостность; и тогда вам не нужна никакая медитация.

Маленький Эрни хотел велосипед, но когда он просил маму о таком подарке, она отвечала, что он получит его, только если будет вести себя хорошо. И Эрни обещал… Но после нескольких попыток понял, что это невозможно. Тогда мама предложила: «Напиши письмо Иисусу, может быть, это тебе поможет».

Эрни помчался вверх по лестнице, уселся на своей кровати и написал: «Дорогой Иисус, если ты разрешишь мне иметь велосипед, то я обещаю вести себя хорошо всю оставшуюся жизнь». Но, подумав, он понял, что никогда не сможет этого сделать, и начал сначала: «Дорогой Иисус, если ты разрешишь мне иметь велосипед, то я обещаю вести себя хорошо в течение месяца». Однако, подумав еще немного, он понял, что и это ему не по силам… Тогда Эрни пришла в голову еще одна мысль. Он бросился в комнату мамы, схватил статуэтку Девы Марии, положил ее в коробку из-под обуви и спрятал под кровать. Он начал писать заново: «Дорогой Иисус, если ты хочешь когда-нибудь снова увидеть свою маму…»

Когда семья Голдбергов переехала в новый дом, навестивший их родственник спросил маленького Гершла, как ему живется на новом месте.

«Здорово! – воскликнул он. – У меня есть своя комната, у Руфи есть своя комната, и у Сары тоже есть своя комната. Но бедная мама по-прежнему в одной комнате с папой…»

А вот вам несколько афоризмов, над которыми можно помедитировать. Возможно, ваша дремлющая детская непосредственность начнет активизироваться.

«Смейтесь – завтра будет хуже».

«Ничто не заставляет женщину чувствовать себя такой старой, как встреча с толстым лысым мужчиной, который знал ее в школе».

«Между мужчинами и женщинами нет значительных различий, но незначительные – самые интересные».

«Если это нельзя сделать в кровати, возможно, этого не стоит делать вообще».

«Для одних успех – в известности. Для других – в том, чтобы о них никогда не узнали».

«Семь возрастов женщины: истинный и шесть предложенных наугад».

«В целом, женщина только и делает, что говорит».

«Старость – это когда вы надеваете очки, чтобы подумать».

«Медовый месяц подходит к концу, когда она перестает называть вас „милый“, а начинает называть „послушай!“».

«Медовый месяц подходит к концу, когда перед обедом вы по-быстрому опрокидываете стаканчик спиртного».

«Медовый месяц подходит к концу, когда собака приносит вам тапочки, а жена лает».

«Если вы одинокий холостяк, сделайте правильный шаг – заведите собаку. Документы вам обойдутся дешевле, а шуба у нее уже есть».

Совершенно необоснованно человека сделали серьезным. Каждая религия внесла свой вклад в отравление человека. Люди, обладающие какой-либо властью, искореняют смех, проявления детства, невинное удивление в ваших глазах. Кажется, что детский смех представляет для этих людей больше опасности, чем ядерное оружие.

И по существу они правы: если весь мир начнет смеяться чуть больше, станет меньше войн. Если люди начнут любить свою невинность, не беспокоясь о накоплении знаний, жизнь обретет красоту и блаженство, о которых мы полностью забыли.

Как раз сегодня мой секретарь принесла мне письмо от мужчины, который написал, что в течение семи лет был таким трусливым… он хотел сказать мне что-то, но боялся. Каким-то образом он набрался смелости и написал. Его вопрос был таким: «Когда бы ты ни цитировал какую-то научную теорию, она всегда оказывается несовременной». Меня поразил этот вопрос! Вы думаете, наука может быть современной? В момент, когда она современна, она уже является устаревшей! То, что было современным вчера, сегодня уже устарело. То, что было современным сегодня, устареет завтра. Видя всю эту глупость, я просто отбросил всякое стремление к тому, чтобы быть современным. Какой в этом смысл?

И вы пришли сюда не для того, чтобы изучать науку. Если иногда я упоминаю какую-то научную теорию, то не для того, чтобы объяснить вам ее, а чтобы обратить ваше внимание на что-то еще. Это просто указатель, направленный в другую сторону, и если вы не смотрите в эту сторону, а увлекаетесь указателем, то вы теряете суть.

Если вы так интересуетесь наукой, то вам следует пойти в университет. Библиотеки переполнены, есть сотни университетов! Здесь вам не место. Это самое ненаучное место в мире, которое вы только можете найти! И когда я употребляю слово «ненаучный», то именно это и имею в виду. Наука означает знание – а это место не для знаний.

Это место для невинности.

Я не передаю вам новые знания. Все мои усилия направлены на то, чтобы освободить вас от знаний и дать вам трансформацию.

Вы напрасно ждали семь лет. Но сейчас все уже позади; выбор очевиден. Мы собрались здесь для того, чтобы забыть все, что мы знаем, и если вы по-прежнему стремитесь накапливать заимствованные знания, мне вас жаль.

Все религии настаивают на том, что все, о чем они говорят, – истина, хотя все их истины оказываются предрассудками. Три столетия назад религия уступила место науке, и теперь уже наука утверждает, что все, о чем она говорит, – истина. Это старая привычка, заимствованная у религий. В конце концов выяснилось: за десять тысяч лет знаний у религии не прибавилось… потому что невозможно было определить, меняется ли что-то в религиозном знании, – жив ли бог, или он умер, или он заболел. Поэтому бог остался. На самом деле никто не знает, рождался он вообще или нет. В течение тысяч лет небеса и ад оставались неизменной истиной. Причина не в том, что они реально существовали, а в том, что это была просто выдумка, и не было ни способа, ни критерия это проверить.

Наука применила к своим теориям такой же подход, но вскоре он доказал свою несостоятельность. Наука говорит не о выдумках, а о фактах – но когда вы узнаете больше фактов, старые теории приходится менять, и так каждый день! Говорят, что в настоящее время невозможно написать большой, всесторонний научный труд, потому что к тому времени, когда вы его завершите, написанное устареет. Вы можете писать только статьи, но и тогда вы должны поторопиться, чтобы успеть прочитать их на какой-нибудь конференции или опубликовать в периодическом издании – потому что вы не одни в этом мире. Многие люди работают с теми же фактами. Кто-то может предложить более подходящее, более верное решение.

Альберта Эйнштейна как-то спросили: «Если бы вы не открыли теорию относительности, то как вы думаете, ее когда-нибудь открыли бы?» И, естественно, спрашивающий был убежден, что, если бы не существовало ума, подобного уму Альберта Эйнштейна, этого бы не произошло. Но к его огромному изумлению Альберт Эйнштейн ответил: «Если бы я не открыл эту теорию, то максимум через три недели ее открыл бы кто-то другой. Тысячи ученых умов работают! Это была удача, что я поторопился и опубликовал свое исследование».

И, как ни странно, оказалось, что другой немецкий физик открыл теорию относительности раньше Альберта Эйнштейна, но этот физик был ленивым малым; он просто ждал. Зачем спешить? Он думал, что больше никто не собирается открывать такую сложную теорию. У него были готовы все записи, он только еще не собрал их вместе. Но вы думаете, что Альберт Эйнштейн является сегодня современным? Вы ошибаетесь. В науке никто не может оставаться современным. Может быть, на несколько мгновений, на несколько дней, на несколько недель…

Я не имею отношения к временному, мимолетному, недолговечному. Мой интерес – это вечное. А вечное не имеет ничего общего с наукой и знаниями; вечное имеет дело с таинственным и невинным.

Будьте как дети, раскройте ваши глаза, не прячьте в них свои сомнения. Просто смотрите чистым взором, и маленькие цветы, или травинки, или заход солнца, или бабочки подарят вам столько же блаженства, сколько его обнаружил Гаутама Будда, когда пробудился. Дело не в том, что находится вокруг, а в вашей открытости. Знание сковывает вас. Оно становится ограждением, тюремным заключением. А невинность открывает все двери, все окна.

Солнце проникает внутрь, дует прохладный ветерок.

Внезапно вас окутывает благоухание цветов.

А иногда может залететь птичка, спеть свою песню и выпорхнуть через другое окно.

Невинность – это единственная религиозность.

Религиозность не зависит от ваших священных писаний. Она не зависит от количества ваших знаний о мире. Она зависит от того, насколько вы готовы просто быть чистым, ничего не отражающим зеркалом.

Абсолютная тишина, невинность, чистота… и все существование для вас преображается. Каждое мгновение становится экстатичным. Обычные вещи, такие как глоток чая, настолько наполняются молитвой, что никакая другая молитва не может с этим сравниться. Вы просто наблюдаете за облаком, свободно плывущим по небу, и даже в этом невинном действии возникает сонастроенность. Облако больше не является объектом, находящимся где-то там, а вы больше не являетесь субъектом, расположенным здесь. Что-то внутри вас встречается и соединяется с облаком. Вы летите вместе с ним.

Вы танцуете вместе с дождем, вместе с деревьями. Вы поете вместе с птицами. Вы танцуете, без всякого движения, просто сидя на месте; ваше сознание охватывает все вокруг вас.

В день, когда вы своим сознанием коснетесь существования, внутри вас родится религиозность, и вы родитесь заново.

Это ваше настоящее рождение.

И это рождение я называю саньясой. Одно рождение дается отцом и матерью; другое рождение – это то, что случается между учеником и мастером. И это второе рождение отворяет все двери, раскрывает все секреты для исследования. Жизнь становится непрерывным приключением, постоянным воодушевлением, бесконечным экстазом. Жизнь не заканчивается смертью, а день не заканчивается ночью. Внезапно вы осознаете, что день и ночь – это два крыла одной птицы, что жизнь и смерть – это два крыла одной птицы…

Все небо осознания – ваше.

Не нужно быть христианином, не нужно быть индуистом, не нужно быть мусульманином. Нужно просто быть ребенком.

Вот несколько шуток, просто чтобы посмеяться…

Гордон Мактавиш стал главой клана Мактавиш и получил большое наследство. Его друзья по пивной испугались, что внезапно обретенное богатство изменит его. В пивной как раз шло горячее обсуждение этого, как вдруг дверь распахнулась, и вошел Мактавиш. Взмахом руки он пригласил всех к стойке бара.

«Когда Мактавиш пьет, – громогласно заявил он, – то все пьют!»

Когда каждый опрокинул по стопке, он швырнул на стойку долларовую бумажку и изрек: «А когда Мактавиш платит, то все платят!»

Хэмиш Мактавиш летел из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк на ежегодное собрание. Он потягивал из бокала шампанское в баре первого класса, когда рядом с ним присела эффектная блондинка. Он старался не смотреть на ее пышную грудь, но тут блондинка произнесла: «Я думаю, вам будет интересно взглянуть на мою футболку». Хэмиш с большим удовольствием воспользовался возможностью рассмотреть ее груди, подчеркнутые обтягивающей тканью футболки, на которой красовалась аббревиатура Н. А. Н. Он признался, что ему интересно значение надписи, и девушка объяснила, что надпись расшифровывается как Национальная Ассоциация Нимфоманок. Оказалось, что спутница Хэмиша тоже едет на свое ежегодное собрание.

Хэмиш возбужденно спросил: «Какого типа мужчин вы предпочитаете?»

«Ну, – задумалась она, – больше всего меня интересуют мужественные американские индейцы. – Но затем, заметив разочарование Хэмиша, быстро добавила: – Но почти так же сильно мне нравятся еврейские бизнесмены».

«В таком случае, – воскликнул Хэмиш, не в силах больше сдерживаться, – позвольте мне представиться. – Он поднял свой бокал шампанского и произнес: – Меня зовут Джеронимо Голдберг».

Молодой министр решил жениться. И влюбился в девушку, у которой был богатый опыт общения с мужчинами, но сам министр об этом, правда, не догадывался. В первую брачную ночь он надел пижаму, в то время как его жена сразу прыгнула в постель, раздевшись догола. Встав на колени рядом с кроватью, министр начал молиться: «О, Господи, в эту великую ночь дай нам свое наставление».

«Не беспокойся об этом, – оборвала его жена. – Наставление дам я, попроси выносливости!»

Медитация – это состояние не-ума

Что значит «медитировать над чем-то»? Мне понятно, что значит «размышлять над чем-то»; именно этим постоянно занимается ум: вспоминает, анализирует, планирует, представляет и так далее. Также я узнал состояние медитации, в котором больше нет «Я», в котором разрушены все границы и осталось только растворение в едином, исчезновение, невесомость, свет и блаженство. Но что ты имеешь в виду, когда говоришь: «Медитируйте над этим»?

В западных языках нет эквивалента слову «медитация». Просто из-за отсутствия подобного опыта и бедности языка; так же как и на Востоке вы не найдете многих слов, которые существуют на Западе, в особенности научных, технологических терминов, относящихся к материальному миру. Поэтому первое, что необходимо уяснить, это то, что мы имеем дело с практически непостижимым явлением.

На Востоке существуют все три слова, что и в английском, но там также имеется четвертое слово, которое отсутствует в английском или любом другом западном языке. И причина не просто в лингвистических особенностях, причина в том, что подобный опыт был недоступен на Западе.

Первое слово – «концентрация». На Востоке мы называем это екаграта, направленность в одну точку.

Второе слово – «размышление». На Востоке мы называем это вимарши, думание – но лишь об одном объекте. Не отвлекаясь, не уходя в сторону, но оставаясь с одним и тем же ощущением, погружаясь в него все глубже и глубже. Эта способность развивается из концентрации.

Третье слово – «медитация». На Западе со времен Марка Аврелия с этим словом творится неразбериха. Марк Аврелий был автором первой книги, написанной на Западе о медитации. Но, не зная, что такое медитация, он определяет ее как глубокую концентрацию и размышление. Оба определения неверны.

На Востоке есть еще одно слово – дхьяна. Оно не означает ни концентрацию, ни размышление, оно даже не означает медитацию. Оно означает состояние не-ума. Все эти три слова – концентрация, размышление и медитация – предполагают деятельность ума, в любом из этих состояний вы всегда будете иметь дело с каким-то объектом. Существует что-то, на чем вы концентрируетесь, существует что-то, над чем вы медитируете, существует что-то, о чем вы размышляете. Процессы могут быть разные, но граница определяется очень четко: она в пределах ума. Ум может выполнять все эти три действия без каких-либо затруднений.

Дхьяна находится за пределами ума.

Уже не первый раз люди встречаются с этой проблемой – с ней сталкивались многие. Ученики Гаутамы Будды добрались до Китая около восемнадцати столетий назад, и у них были те же трудности. В конечном итоге они решили не переводить это слово, потому что адекватный перевод отсутствовал. Они оставили слово дхьяна, но в китайском произношении оно превратилось в чань. А когда четырнадцать столетий назад знания о медитации достигли Японии, опять возникла та же проблема: что делать со словом чань? У японцев для него не было эквивалента или даже похожего слова. Поэтому они решили использовать это же самое слово; в их произношении оно превратилось в дзен.

И, что удивительно, Гаутама Будда сам никогда не использовал слово дхьяна, потому что он никогда не говорил на санскрите. Это был революционный шаг – использовать язык обычных людей, а не язык ученых. Санскрит никогда не был живым языком; его невозможно было услышать на рыночной площади. Это язык ученых, знатоков, профессоров, философов, богословов, а между миром ученых и миром обычных людей существовала громадная пропасть. Гаутама Будда проявил огромное мужество, отказавшись от языка, которому он был обучен, и воспользовавшись языком народа. Он использовал язык пали. На языке пали дхьяна превратилась в джана. Джана и дзен не слишком сильно отличаются, да и чань тоже очень созвучно этим двум словам.

Но люди, которые переводили первые книги, описывающие медитацию, думали, что они понимают значение слова дхьяна. Большинство из них были христианскими миссионерами, и они, естественно, не представляли, что существует что-то за пределами ума. В христианстве никогда не задумывались о выходе за пределы ума, поэтому и не существовало ничего похожего на слово дхьяна. Самым близким по значению было слово «медитация». Но когда вы говорите «медитация», автоматически возникает вопрос – медитация над чем? Слово «медитация» подразумевает взаимодействие с каким-то объектом. Дхьяна не имеет объекта.

Когда вы используете слово дхьяна, это не означает «над чем-то». Это просто означает выход за пределы ума. А когда вы выходите за пределы ума, вы выходите за пределы всех объектов. Вы просто есть. Дхьяна – это не процесс, это состояние бытия. Нет дуальности между субъектом и объектом, а есть просто капля, соскальзывающая с листа лотоса в океан.

Когда я говорю: «Медитируйте над этим», я понимаю, что использую неправильное слово. Но я использую неправильное слово, потому что меня окружают неправильные люди! Все неправильное в мире… подходит мне очень хорошо! Но вам следует помнить, что язык не должен становиться препятствием.

Медитация – это состояние. Вы просто молчаливы… нет ни мыслей, чтобы концентрироваться, ни предмета, чтобы размышлять, ни объекта, чтобы медитировать. Другое исчезло. И запомните: в тот момент, когда другое исчезает, вы не можете существовать. Вы являетесь частью этого другого. Это так же, как если исчезнет свет, не будет и темноты; если исчезнет жизнь, не будет и смерти; все взаимосвязано. «Я» и «ты» могут либо сосуществовать, либо они должны исчезнуть, и тогда не останется ни «я» и ни «ты». Останется только энергия.

Медитация – это растворение во Вселенной.

Ум же является препятствием. И чем больше вы концентрируетесь, чем больше размышляете, чем больше медитируете над чем-то, тем меньше у вас возможности выйти за пределы ума. А ум – это капля росы, про которую я говорил. Поэтому сначала нужно понять, что только на Востоке, и в частности в Индии, было придумано первое слово для обозначения медитации. Слова появляются только тогда, когда люди переживают определенный опыт, который невозможно выразить через уже существующие понятия. В течение десяти тысяч лет Индия вкладывала весь свой талант только в одно – в дхьяну. Если вы используете слово дхьяна, то не будете спрашивать: «Над чем?» Само слово дхьяна не содержит дуальности. Дхьяна означает просто тишину. Предельную тишину, безмятежность.

Ты задал важный вопрос. Ты спрашиваешь: «Что означает медитировать над чем-то?» Это ничего не означает! Никогда не медитируйте над чем-то, иначе это будет не медитация.

Ты говоришь: «Мне понятно, что значит размышлять над чем-то. Именно этим постоянно занимается ум – вспоминает, анализирует, планирует, представляет и так далее». Каждый понимает это. «Также я узнал состояние медитации, в котором больше нет „Я“».

Я это понимаю так: до этого момента ты говорил о том, что переживал в действительности, а теперь просто повторяешь чужие слова. Ты говоришь: «Также я узнал…» Кто узнал? Если присутствует «Я», значит, присутствует и «ты». Если присутствует тот, кто переживает, тогда присутствуют переживания. Дуальность по-прежнему существует, ты не вышел за пределы ума. Ты не достиг того состояния, которое называется медитацией.

Ты говоришь: «…в котором больше нет „Я“…» Это красивые слова, и ты, должно быть, полюбил их, но ты не знаешь, что они означают. Это то, о чем я говорил, рассказывая о Бодхидхарме, когда он выбрал своим преемником ученика, который ничего не ответил. Потому что любой ответ будет неверным; любой ответ будет означать: «„Я“ по-прежнему здесь». Любой ответ будет означать, что ум по-прежнему задействован. Любой ответ непременно будет неверным. Ученик, который был выбран преемником, мог лишь плакать от радости, он упал к ногам Бодхидхармы в знак величайшей признательности и благодарности.

Словами ничего невозможно передать.

Когда вы что-то говорите, вы вынуждены использовать ум, вы вынуждены использовать язык, и тогда, естественно, проявляются все противоречия языка и все ограничения ума.

Ты говоришь: «…в котором больше нет „Я“…» Если бы тебя больше не было, тогда на этом твой вопрос должен был закончиться. Кто сейчас продолжает спрашивать? Ты говоришь: «…в котором разрушены все границы…» Чьи границы? Несомненно, ты находишься здесь, наблюдая, как границы разрушаются. Но если ты здесь, то границы не могут разрушиться. Одно исключает другое.

Ты говоришь: «…просто растворение в едином…» Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы капля росы кричала миру: «Послушайте, я растворяюсь в океане»? Она просто растворяется, и у нее нет слов. Существует лишь тишина.

Но ты продолжаешь перечислять все те красивые слова, о которых прочитал, о которых услышал: «…только растворение в едином, исчезновение, невесомость, свет и блаженство…» Но с кем происходят все эти переживания? Тебя же больше нет! Чтобы все это происходило, необходимо, как минимум, твое присутствие. Необходим твой ум, необходима речь – и ты вновь спрашиваешь… Если бы это были настоящие переживания, ты бы вообще ничего не сказал.

Это напомнило мне о великом дзенском мастере, который сидел на берегу моря, когда мимо проезжал император. Император всегда хотел увидеть этого мастера, но у него не было времени – государственные дела, заботы, войны… а сейчас представился прекрасный случай. Император вышел из колесницы, приблизился к мастеру и сказал:

– У меня немного времени, но я бы хотел узнать, в чем суть твоего учения. Я не хочу умереть, не узнав этого.

Мастер молчал.

– Я понимаю, ты очень стар и, возможно, плохо слышишь…

Мастер улыбнулся.

– Я хочу узнать суть твоего учения! – прокричал император прямо в ухо мастеру.

Тогда тот написал пальцем на песке: «Дхьяна». Он ничего не сказал.

– Но это для меня мало что значит! Я слышал это слово много раз. Объясни чуть подробнее, – попросил император.

– Я уже опустился до объяснений ради тебя. Правильным был первый ответ, когда я оставался безмолвным. Но, возможно, ты не знаешь того способа общения, который существует в молчании. Из сострадания я написал слово дхьяна, теперь ты хочешь разъяснений. Я попытаюсь, – сказал мастер и опять написал большими буквами: ДХЬЯНА.

– Что же это за разъяснение? Это то же самое слово! – воскликнул рассерженный император.

– Тебе придется простить меня, потому что я не могу больше ничего сказать, – ответил мастер. – Ради одного тебя я не допущу, чтобы спустя столетия надо мной смеялись. Никто не смог сказать что-либо о дхьяне, и никто не сможет сказать что-либо о ней…

Что же тогда делали мастера в течение столетий? Они создавали методы, ситуации, в которых, как они надеялись, может быть, один человек из тысячи достигнет озарения. Эти методы – не медитации. Эти методы предназначались только для того, чтобы подвести вас к той точке в вашем внутреннем пространстве, в которой вы неожиданно поймете и воскликнете: «Ага!» В тот момент, когда вы постигнете состояние медитации, все методы потеряют всякий смысл. Эти методы – просто приемы, созданные из сострадания для тех, кто не обладает другим способом взаимодействовать с более высокой, чем ум, реальностью.

Если то, о чем ты говоришь, было твоим настоящим опытом, тогда не было бы последней части вопроса. Ты спрашиваешь: «Но что ты имеешь в виду, когда говоришь: „Медитируйте над этим“?» Я говорю: «Медитируйте над этим», одновременно объясняя, что нет никакого «это» и нет того, кто медитирует. Когда я говорю: «Медитируйте над этим», я подразумеваю в точности противоположное: нет «этого», нет медитирующего. Есть просто присутствие.

Но язык очень беден. Даже очень развитые языки бессильны в сфере, которая касается внутреннего пространства человека. Подходящих слов просто не существует, потому что миллионы людей жили, и никто не смотрел внутрь. А если иногда кто-то и заглядывает внутрь, он находит пространство, которое невозможно описать словами. Попробуйте понять не только свои затруднения – ваши затруднения незначительны – попробуйте понять затруднения человека, достигшего состояния, которое он не может описать…

Одному из самых прекрасных мистиков Индии, Кабиру, задали такой же вопрос. Он засмеялся и сказал: «Я не могу дать вам точное объяснение, но я могу дать вам некое указание. Это словно вкус сладкого для немого человека. Он знает, что это такое, но не может объяснить. Немой человек не лишен способности чувствовать сладкое, но если вы спросите, что он ощущает, он не сможет выразить это словами». Эта невыразимость ввела в заблуждение многих людей. Они думают, если что-то нельзя выразить словами, то это «что-то» не может существовать. Они думают, что возможность выразить и реальное существование какого-либо объекта являются синонимами. Это не так.

Что вы можете сказать о любви? Что бы вы ни сказали, все будет неверным. На самом деле, когда вы влюблены, вы не говорите даже: «Я тебя люблю», потому что эти слова кажутся такими незначительными по сравнению с самим переживанием! В моем понимании, люди начинают говорить друг другу: «Я тебя люблю», когда любовь исчезла.

Американский философ Дейл Карнеги – а такой человек, как Дейл Карнеги, может считаться философом только в Америке – в своей книге, находящейся на втором месте по количеству продаж после Библии, предлагает следующее: «Каждый раз, придя домой, поцелуйте свою жену и скажите: „Я тебя люблю“. Каждый раз, выходя из дома, поцелуйте свою жену и скажите: „Я тебя люблю“». И миллионы идиотов повторяют это! Жена знает, что это всего лишь блеф; муж знает, что это блеф…

Когда вы любите, это настолько огромное и безбрежное переживание, что вы просто сидите рука об руку, не произнося ни единого слова.

Ни одному поэту ни разу еще не удалось выразить реальное переживание любви и никогда не удастся. А ведь любовь – это часть нашей обычной жизни, так же как вкус сладкого или горького. Но внутреннее пространство медитации не является обычным переживанием, поэтому, когда кто-то обнаруживает его, он не может подобрать слов, чтобы описать то, с чем он столкнулся.

В Японии жил человек, имя которого было забыто, – люди запомнили лишь его прозвище – Смеющийся Будда, потому что он никогда ничего не говорил. Когда его спрашивали о чем-нибудь, ответ всегда был одинаковым: он смеялся. Я думаю, он был очень искренним человеком, очень настоящим. Ему не нужны были язык, речь, умствование. Он просто смеялся. И если вам удавалось уловить что-то в его смехе, в его улыбке, что ж, вам повезло… Большинство людей думали, что он был сумасшедшим.

Когда Бодхидхарма достиг состояния медитации, первое, что он сделал, это громко рассмеялся. Но Бодхидхарма был опытным практиком, не таким простым, как японский Смеющийся Будда. И он прекратил смеяться. Ученики спрашивали его: «Пожалуйста, утоли наше любопытство: когда ты стал просветленным, что тебе захотелось сделать прежде всего?»

Бодхидхарма отвечал: «Прежде всего? Меня не осталось – был только невероятный смех, но мне пришлось его остановить. Иначе люди подумали бы, что я сошел с ума. А мой учитель советовал: „Даже самый мудрый мастер редко находит настоящих учеников. Если люди решат, что ты сумасшедший, тогда твои шансы изменить хоть кого-то будут ничтожны“. Поэтому я сказал себе: про себя смейся сколько угодно, но не показывай этого!»

Вы видели изображения Бодхидхармы? Ими можно пугать детей! Никто не задавался вопросом, что произошло… он был принцем, но лицо на портретах – это не лицо прекрасного принца. И я знаю, почему. Дело в том, что Бодхидхарма сдерживал свой смех! Из-за этого лицо у него перекошенное, глаза выпученные… Он решил сохранять серьезность… Но я не думаю, что кто-то задумывался, почему у Бодхидхармы, одного из прекраснейших людей, было такое ужасное выражение лица. Я же могу сказать с абсолютной уверенностью, что он чрезвычайно страдал. Если бы он засмеялся, вы увидели бы его красоту, но мастер сказал не смеяться, иначе никто не воспринял бы его всерьез. Поэтому бедняга стал слишком серьезным – а когда вы сдерживаете смех, как тут не скривиться?

Сначала вам нужно выяснить, что есть ваш опыт и что есть ваши знания. Знания – это просто дерьмо. Если вам не нравится это слово, можно сказать «навоз», потому что это действительно так. А когда вы его соскребете, то обнаружите нечто невероятно ценное, то, что будет вашим собственным опытом. Этот опыт даст вам понимание медитации.

Я не могу дать вам этого понимания. Я могу лишь указать путь… Но, объясняя, что это такое, я буду еще более беспомощен, чем немой.

Купив новый парик, Руфь Финкельштейн решила удивить своего мужа и заявилась без предупреждения прямо к нему в офис.

«Ты смог бы найти в своей жизни место для такой женщины, как я?» – соблазняющее поинтересовалась она.

«Ни за что! – воскликнул Мойша. – Ты слишком похожа на мою жену».

Поэтому остерегайтесь париков! И запомните: если внутри вас есть что-то, что не искажено, не загрязнено, не отравлено миллионами окружающих вас людей, – верьте этому. Это ваш потенциал. И запомните: в своем потенциале вы не найдете «Я». А когда вы перестанете находить свое «Я» – возникнет радость, блаженство, возникнет экстаз, но вы не сможете ничего об этом сказать. Того, кто произносит слова, больше не будет…

У суфиев есть одна из самых священных книг; возможно, единственная в мире священная книга. Она существовала четырнадцать столетий. Ни одно издательство не напечатало ее, потому что печатать было нечего. Книга абсолютно пуста.

Первый мастер, обладавший этой книгой, прятал ее под подушкой. И это вызывало большое любопытство… «Он говорит обо всем, но если его спросить об этой книге, то он просто улыбается». Ученики пытались узнать о содержании книги разными способами: оставляли окна открытыми, чтобы подсматривать ночью, когда никого не было и мастер доставал книгу, чтобы почитать… Они даже забирались на крышу и снимали несколько плиток черепицы, чтобы увидеть то, что написано в книге. Но мастер всегда читал возле маленькой свечки, и было трудно разглядеть, что же там было. А как только он замечал чье-то присутствие, то сразу закрывал книгу и прятал ее под подушку.

В день, когда мастер умер, никого особенно не волновала его смерть – всех волновала книга! Ученики достали книгу и… пришли в недоумение: там не было ни единого слова. Наиболее проницательные увидели великое сострадание мастера в том, что он никогда ничего не говорил о книге. Он предоставил им возможность самим раскрыть тайну книги.

Эта книга все еще существует – в искаженной форме, потому что ее напечатал один английский издатель, побеспокоившись о том, чтобы ее покупали. Какой-то псевдосуфий написал для книги предисловие и описал историю книги на протяжении четырнадцати столетий. Поэтому в ней есть что-то, что можно прочитать, и это разрушило всю ее тайну.

Вы – тайна, которую невозможно передать словами. И запомните: все, что можно свести к словам, является просто деятельностью вашего ума. Медитация – это состояние, когда ум прекращает функционировать; вы – это просто осознанность. Даже не осознавание себя, а простая осознанность. Нет даже малейшего намека на мысли, что «я есть», «я испытываю блаженство» и «я испытываю экстаз».

Когда возникнет экстаз, вы исчезнете в этом потоке, у вас не будет возможности остаться. Когда блаженство изливается на вас, вы растворяетесь в нем.

Гаутама Будда прав, когда говорит: «Я могу лишь указать на Луну, но не смотрите на мой палец. Палец – это не Луна». Но вы будете удивлены тем, как глупы люди. После того, как Гаутама Будда… после того, как он сказал: «Не ставьте мне статуй, ведь я здесь не для того, чтобы вы поклонялись мне. Я здесь для того, чтобы пробудить вас»… Но он не стал запрещать. Он даже подумать не мог о том, насколько велико человеческое невежество. Люди построили храмы с пальцем, высеченным из красивого мрамора, – и забыли про Луну. Люди стали поклоняться этому пальцу, и вся суть была утеряна! Гаутама Будда говорил о том, что все, чем он непрерывно занимался на протяжении сорока двух лет, так это только показывал пальцем на Луну. Забудьте про палец и взгляните на Луну!

Я хочу вам сказать, что не нужно увлекаться лингвистикой, увлекаться языком, увлекаться грамматикой. Все это несущественно. Просто посмотрите на Луну. Даже не очень красивый палец может указывать на Луну – слова не очень красивы, но если вы достаточно умны, то сможете отбросить слова и услышать суть.

Но не начинайте верить в эту суть и говорить о ней. Пусть она станет вашим опытом. И даже когда она станет вашим опытом, вы не сможете никак ее описать. Возможно, вам захочется кричать, смеяться или танцевать от радости… возможно, эти проявления более прекрасны, чем слова.

Мира танцевала – она была одной из самых красивых женщин на свете. Наверно, ни одна женщина не достигла таких высот, каких достигла Мира. Она была королевой, но в тот день, когда пришло время и ее внутренний мир раскрылся, она забыла про все свои дворцы. Она стала танцевать на улицах столицы. Естественно, ее семья была потрясена – королева танцует на рыночной площади! Ее пытались урезонить, но Мира сказала: «Я обнаружила нечто, что можно выразить только через танец. Я буду танцевать везде, по всей стране».

И она танцевала по всей стране. Никто не знает, сколько людей поняли ее танец. Она пела красивые песни. В них не было философского смысла, но зато были прекрасные паузы… Если удавалось уловить эти паузы, вы проникали в неведомое. Ее танец – это язык абсолютно другого измерения. Если вы понимали ее танец, то что-то внутри вас начинало ликовать. А все, что требовалось, – это открытость, восприимчивость, – чтобы танец мог пробудить энергию, дремлющую внутри вашего существа. И если вы тоже начинали танцевать, то чувствовали, постигали, что такое медитация.

И Мира вовсе не единственная; таких, как она, множество. И если вы не в состоянии познать медитацию здесь, то возможность прикоснуться к ней где-то еще невелика. Этот мир слишком приземленный; его оппозиция по отношению ко мне вызвана тем, что я пытаюсь вытащить вас из толпы на непроторенный путь, где не существует путеводителей, не существует карт. А толпа беспокоится. Будь то толпа христиан, индуистов или буддистов – не важно. Толпа не хочет, чтобы кто-то покинул ее; это уменьшает ее политическую силу.

Все ваши религии – просто политические силы; от имени религии совершается величайший обман, человечество эксплуатируется. К какой бы толпе вы ни принадлежали, я хочу вытащить вас из нее.

Я уважаю индивидуальность, потому что только отдельная личность может познать, что такое медитация, и только отдельная личность может познать красоту, экстаз, танец этого чрезвычайно прекрасного существования. Толпа никогда не достигала просветления, это всегда было индивидуальным опытом.

Я создаю индивидуальность.

Буквально на днях один из моих старых саньясинов из Голландии рассказал моему секретарю о том, что пишет сейчас книгу, которая называется «Годы подготовки». Он очень умный человек, интеллектуальный гигант, но сердце у него, как у маленького ребенка. Движимый своим умом, он посещал разных людей – таких как Да Фри Джон, Кришнамурти; услышав про какого-нибудь просветленного, он сразу же устремлялся к нему. За эти десять лет он встречался со многими так называемыми просветленными…

Он лично брал интервью у Кришнамурти, причем оно длилось целый час, и затем показал текст этого интервью моему секретарю. Кришнамурти говорит про меня: «Этот джентльмен из Пуны – просто лестница. Что же касается меня, я – лифт».

Я не считаю это критикой по отношению к себе, я принимаю это за комплимент! В случае с лестницей вы свободны, а в случае с лифтом это не так. Находясь в лифте, вы словно в клетке, не можете куда-либо переместиться, и лифт никогда никуда не перемещается – он просто поднимается и опускается на месте. И Кришнамурти в течение девяноста лет, словно лифт, просто поднимался и опускался, поднимался и опускался. В случае с лифтом вы не являетесь мастером; вы во власти механического устройства, работа которого зависит от множества сложностей – электричества, аппаратуры, электроники. Вы можете застрять посередине и будете не в состоянии что-либо сделать.

В случае с лестницей вы абсолютно свободны! Вы мастер: вы можете отнести лестницу куда угодно, вы можете оставить лестницу где угодно. Лестница не будет следовать за вами, и лестница не будет требовать от вас идти на какие-то уступки. Мне нравится эта идея! Я являюсь, конечно же, старомодной лестницей. Все мои усилия направлены на то, чтобы сделать вас мастерами…

Очевидное и простое

Когда я услышал твои слова о том, что ты здесь для нас, а мы здесь для тебя, я был так тронут простотой и истинностью этих слов. Они поразили меня в самое сердце, глубоко, словно стрела…

Правда – самая очевидная и самая простая вещь в мире. И в этом вся сложность – уму неинтересны очевидные вещи. Его не волнует что-то простое, потому что по своей сути ум – не что иное, как ваше эго, а эго любит решать проблемы. Чем труднее, чем мучительнее, чем сложнее дается достижение, тем в больший восторг приходит ум. Он готов отправиться к самой далекой звезде, даже не беспокоясь о том, что его там ждет.

Мне запомнилась фраза Эдмунда Хиллари, первого человека, покорившего Эверест – высочайшую вершину Гималаев. Когда он спустился вниз, все мировые СМИ хотели узнать, что он там пережил. До него в течение почти ста лет многие альпинисты отдавали свои жизни, пытаясь, как и он, взобраться на Эверест.

Эдмунд Хиллари не мог ничего ответить. Он помолчал пару минут, а потом сказал: «Для меня было достаточно, что это было вызовом человечеству; ради этого я рисковал своей жизнью. Я ничего не получил, я ничего не почувствовал». Каждый раз, когда я представляю Эдмунда Хиллари, одного, стоящего на вершине Эвереста, мне кажется, что он выглядит растерянно, очень глупо. И действительно: он не простоял там и двух минут. Ради этих двух минут он рисковал жизнью…

Это объяснит вам природу человеческого ума, то, как он работает. Доступное не может считаться достижением. А то, что недоступно… И чем более недоступно, тем больше питания получает эго. Очевидное, то, чем вы уже обладаете, не представляет для ума никакого интереса.

Вот почему миллионы людей, которые жили на Земле, упустили свои жизни. Они путешествовали повсюду – Марко Поло, Колумб; они пытались завоевать весь мир, как Александр Великий. Но они забыли об одном: они не познали даже самих себя, так что о завоевании вопрос не встает…

Направляясь в Индию, Александр Македонский услышал о Диогене, очень странном человеке. Диоген жил как раз недалеко от дороги, по которой ехал Александр. О Диогене ходило много слухов; он был легендой того времени. Он не носил одежды. В Индии это легко, но на Западе – не так просто; в Индии тысячи джайнских монахов жили обнаженными. Но вы будете удивлены, узнав, почему джайнизм никогда не получил распространения за пределами Индии – этому препятствовала нагота. Буддизм распространился по всей Азии в Тибет, в Китай, в Корею, в Японию, потому что буддисты не жили обнаженными. Махавира был современником Гаутамы Будды, но он не мог перебраться за пределы Индии – так же как за двадцать пять веков не перебрался никто из его учеников.

Но Диоген, видимо, был более отважным человеком, чем Махавира. Он жил в Греции абсолютно обнаженным. Все его имущество состояло лишь из одной обычной старой лампы, которую он носил зажженной двадцать четыре часа в сутки, даже днем. Встретив кого-то, он подносил свою лампу поближе к этому человеку… и на лице Диогена отражалось разочарование, неудовлетворенность. Люди спрашивали: «Что ты ищешь?»

Он отвечал: «Я ищу настоящего человека, простого человека, искреннего человека – человека без маски, естественного, как будто он только что родился».

Когда Диоген умирал, вокруг него собрались люди, и они спросили его: «Всю свою жизнь ты искал только одного – ты искал настоящего, простого, невинного человека. Ты нашел его?»

Диоген ответил: «Не задавайте таких грустных вопросов. О людях я могу сказать лишь, что мою лампу они пока еще не украли».

О Диогене ходило много историй. Александр остановил свою армию, чтобы увидеть его…

Первый вопрос, который Диоген задал Александру, был вопросом, который каждый разумный человек должен задать прежде всего себе. Диоген не терял ни минуты. Он спросил: «Александр, ты пытаешься завоевать весь мир, а что насчет самого себя? После того как ты завоюешь мир, будет ли у тебя достаточно времени для того, чтобы познать себя? Ты уверен, что завтра наступит, что следующее мгновение придет?»

Александр никогда не сталкивался с подобным человеком. Он покорял великих королей, императоров, но Диоген, как он увидел, был львом среди людей. Опустив глаза, Александр произнес: «Я не могу сказать, что уверен в завтрашнем дне. Но могу тебе обещать одно – после того как я завоюю мир, я собираюсь отдохнуть и расслабиться, совсем как ты».

Диоген принимал утреннюю солнечную ванну на берегу реки, вдоль которой росли красивые деревья. Он засмеялся… иногда мне кажется, что отголоски его смеха до сих пор доносятся до нас.

Такие люди, как Диоген, принадлежат вечности. Их имена не исчезают во времени.

Александр разозлился и спросил: «Почему ты смеешься?»

Диоген ответил: «Это так просто! Если я могу отдыхать и расслабляться, не завоевывая мир, то что мешает это сделать и тебе? Река большая, и я не против. Выбирай любое место, какое захочешь, – и даже если тебе нравится мое место, я могу уступить. Отдыхай сейчас – если ты вообще хочешь когда-нибудь отдохнуть. Расслабляйся сейчас. Запомни – сейчас или никогда».

То, о чем говорил Диоген, является абсолютной истиной, но для человека, поглощенного играми эго, это слишком очевидно, слишком просто. Просто расслабиться на берегу реки – в этом нет никакого удовлетворения для эго. Где тут завоевание? Чего тут можно достигнуть?

Люди оценивают жизнь пропорционально своим успехам, пропорционально своим деньгам, пропорционально своей власти. Нет способа измерить успех, если жизнь основана на чем-то очевидном и простом. Очевидное – это не что иное, как кладбище вашего эго.

Запомните: истина всегда проста. Ложь – вот что сложно. Если вы привыкли лгать, вам понадобится хорошая память. Но если вы просто говорите правду, то память вам вообще не нужна. Ложь – сложное явление, для нее необходим мощный биокомпьютер, который вы называете памятью. А истина так проста, что о ней даже не нужно говорить.

Это напоминает мне Лао-цзы. Каждый день он отправлялся на прогулку, рано утром, до рассвета. Рядом с его деревней возвышался небольшой холм, там было самое живописное место, где можно было любоваться восходом. Один из соседей Лао-цзы спросил его: «Можно я тоже пойду с тобой?»

Лао-цзы ответил: «Можешь ли ты пойти со мной – это неправильный вопрос. Дорога не принадлежит мне; так же как горы и восход солнца. Если ты сможешь идти возле меня, но не со мной, тогда я не против. Но запомни: ты один, и я один. Ничего не нужно говорить; ни одно слово не должно быть произнесено».

Этот человек знал Лао-цзы долгое время. Он согласился. Но однажды к нему приехал гость, который тоже захотел пойти с ними на утреннюю прогулку. Сосед объяснил ему: «У Лао-цзы нет других условий, кроме одного – ты должен быть один; он не хочет толпы. Не нужно слов. Ты не должен ничего говорить, и, я думаю, он не станет возражать».

Лао-цзы не возражал, и гость запомнил условия… но как долго вы можете помнить? Когда утренняя дымка рассеялась, и солнце поднялось над горизонтом, он забыл обо всем, что ему говорили. И он произнес простую фразу, которая не должна была вызвать каких-то возражений; он сказал: «Какой прекрасный восход!» Но тут же вспомнил: ты один, ты не должен ничего говорить! Только сумасшедшие разговаривают, находясь в одиночестве.

Они вернулись. Возле дома Лао-цзы сказал соседу: «Пожалуйста, скажи своему гостю, чтобы он больше не приходил. Он слишком болтлив».

За два часа прогулки гость произнес лишь эту фразу: «Какой прекрасный восход!» Но все же Лао-цзы был прав, потому что гость попытался еще и поспорить с ним, он сказал: «Я просто выразил свои чувства».

Лао-цзы сказал: «Я тоже был там, я тоже ощущал красоту восхода. Нас окружало одинаковое блаженство, птицы пели и цветы распускались. Я не слепой, и у меня тоже есть сердце. Ты оскорбил меня словами: „Какой прекрасный восход!“ – ты думаешь, я не способен понять красоту? И, кроме того, ты забыл про свое обещание. На тебя нельзя положиться, ты не человек слова».

Такие странные люди, как Лао-цзы или Диоген, являются подлинными людьми в этом мире. И они познали истину, не завоевывая мир, не становясь космонавтами, не взбираясь на Эверест; они познали истину, сидя в тишине и ничего не делая… И действительно, трава растет сама по себе!

Не нужно ничего делать. И когда истина приходит к вам в своей предельной простоте, она проникает глубоко, в самый центр вашего существа, потому что это не результат работы ума, это не мысль, это нечто существенное.

Твои чувства абсолютно точны. «Они поразили меня в самое сердце, глубоко, словно стрела», – говоришь ты.

Да, истина попадает в сердце совсем как стрела. И после таких переживаний вы никогда не будете тем же самым человеком – вы не сможете им быть. Просто представьте слепого человека: если исцелить его глаза и он начнет видеть свет и цвета, неужели вы думаете, он останется таким же, каким был раньше? Он станет совершенно иным.

Возможно, вы не знаете, что восемьдесят процентов ощущений мы воспринимаем через глаза. Только двадцать процентов дают остальные четыре органа чувств. Неслучайно слепой человек вызывает у вас больше сострадания, чем кто-либо еще. Люди не слышащие, не способные ходить калеки, люди, не ощущающие запахов, – конечно же, вызывают определенное сочувствие, но большая часть сочувствия достается человеку, не способному видеть.

Не зная истинной причины, вы поступаете обосновано. Слепой проживает только двадцать процентов своей жизни. Восьмидесяти процентов его жизни не существует – нет красок, нет оттенков, нет цветов, нет бабочек… нет трав и деревьев, нет гор с вечными снегами. Нет неба, усеянного звездами, нет прекрасного восхода, нет неописуемого заката. Его жизнь сведена к такому минимуму…

Я слышал одну историю…

Молодой человек только что выиграл в лотерею и шел по мосту. Он всегда давал милостыню слепому нищему, но в этот раз знакомого нищего не было – вместо него сидел кто-то другой. И этот нищий тоже протягивал руку, прося «подать слепому»; молодой человек дал ему рупию. Тот немедленно заявил: «Это фальшивая монета».

Молодой человек удивился: «Так ты слепой или нет?»

Нищий ответил: «Раньше я был слепым, но люди обманывали меня. Потом я сменил профессию; я стал глухонемым».

Молодой человек спросил: «А что случилось с тем слепым, который обычно сидел здесь?»

Нищий ответил: «Сегодня у него выходной, он пошел в кино».

Ваши переживания, пока они вас не трансформируют, не являются переживаниями. Это только облака, заполняющие ум. Но если вы прикоснулись к истине, она начинает трансформировать всю вашу жизнь. Она начинает влиять на каждое ваше действие, на каждое ваше суждение. Нет другого способа понять, нашел человек истину или нет. Единственный способ – это почувствовать, что все его жесты, его глаза, само его присутствие начинает воздействовать на вас совершенно не так, как воздействовали на вас другие люди. Он может не сказать ни единого слова, но его молчание ошеломит вас. Он может даже не посмотреть в вашу сторону, но его глаза невозможно будет забыть никогда. Они не будут давать вам покоя, они будут следовать за вами по пятам.

Его слова будут в точности теми же, что и ваши слова. Словари не смогут зафиксировать какое-либо отличие, но вы-то не словарь; когда человек, подобный Гаутаме Будде, говорит, он пользуется теми же словами, что и любой другой человек, но его слова обладают ароматом, неподдельностью, искренностью сердца, огромной любовью и состраданием…

А если вы открыты, доступны – если стрела поразила вас прямо в сердце, то окно, которое оставалось закрытым на протяжении, быть может, миллионов жизней, – раскрывается! И сквозь это маленькое оконце вольются величайшие переживания, которые полностью трансформируют вас.

Говорят, что когда-то в великой столице Вайшали жил вор, настоящий вор-мастер. Его называли вор-мастер, потому что он ни разу не был пойман; мало того, люди хвалились, если этот вор проникал в их дом. Это стало считаться престижным, ведь вор-мастер не забирался в дома бедняков. Он обворовывал императоров, королей, самых богатых людей.

Махавира находился в Вайшали в течение четырех месяцев, пока длился сезон дождей. Тем временем вор-мастер обучал своего сына своему искусству.

Однажды он сказал: «Послушай: никогда не ходи к этому человеку – к Махавире. Даже если случайно ты будешь проходить мимо и услышишь его слово или фразу, закрой свои уши. Потому что даже одним словом он может свести на нет все усилия сделать тебя преемником».

Естественно, это вызвало в молодом человеке большое любопытство. Отец обучает его несколько лет, но боится какого-то человека, единственное слово которого может разрушить все результаты обучения. Молодой человек, возможно, никогда и не услышал бы речей Махавиры, но отец пробудил в нем любопытство. И вот однажды он забрел к Махавире. Но, услышав первую же фразу, вспомнил наставления отца и испугался – ведь отец был не обычным человеком, и если бы он узнал, то запросто мог убить его! Другого наказания не существовало. Все же услышав одну фразу, он убежал прочь.

В ту ночь его отец проник в королевский дворец и украл много драгоценностей. Отец ускользнул невредимым. Несмотря на то что сын не был участником этой кражи, его поймали, когда он возвращался с беседы Махавиры, где услышал только одну абсолютно бессмысленную фразу.

В этой фразе говорилось, что на небесах у мужчин и женщин есть несколько странностей; одна из них – это то, что ноги у них не такие, как у нас. Они повернуты носками назад; люди передвигаются вперед, но носки смотрят назад. Никакой глубокой философии.

Молодого человека поймали вместо отца, потому что они были похожи друг на друга. Была темная ночь, и несмотря на разницу в возрасте сына перепутали с отцом… Полиция решила заставить молодого человека сознаться. Его напоили таким большим количеством алкоголя, что он заснул. Когда посреди ночи он открыл глаза, то обнаружил себя в прекрасном месте окруженным красивыми женщинами – он никогда не видел таких красивых женщин! Красавицы угощали его восхитительными блюдами, и юноша подумал: «Наверное, я умер и попал на небеса!» Однако в самый разгар пиршества он неожиданно вспомнил слова Махавиры о том, что на небесах носки на ногах повернуты назад. Он присмотрелся – нет, носки не были повернуты! Не знай он этого, его удалось бы обмануть, потому что красавицы просили его: «Расскажи нам все, что ты сделал в своей жизни. Сейчас ты перед дверьми рая и должен дать полный отчет перед тем, как попасть внутрь». Он уже почти собрался рассказать им о всей своей жизни, но остановился. Он подумал: «О боже! Если бы я не услышал эту единственную фразу, сегодня мне пришел бы конец. Хоть я и не совершал больших краж, только мелкие, это было мое обучение». Он хранил молчание. Его спрашивали снова и снова, но он говорил: «Мне нечего вам сказать. Я человек молчания, а не действия. Я медитировал». И так как против него не смогли найти улик, утром его отпустили.

Он пошел не к себе домой, он пошел к Махавире и сказал: «Твоя единственная фраза спасла мне жизнь. Теперь эта жизнь принадлежит тебе, а не моему отцу. И если одна твоя фраза может спасти мою жизнь, то я могу представить себе ту огромную трансформацию, которая может произойти, если я пойму все твои слова; если я смогу понять твое молчание».

Махавира сказал: «Я приму тебя только при одном условии: ты пойдешь и расскажешь своему отцу о том, что произошло. Это твой долг. Твоего отца тоже нужно спасти. То, что он делает, – это абсолютная глупость».

Сыну было очень страшно, но нужно было идти. Он рассказал отцу обо всем. Отец был поражен, но потом понял значение случившегося. А закончилось все тем, что и отец, и сын стали последователями Махавиры…

Человек, обладающий качествами Гаутамы Будды, начинает действовать по-другому. Его слова также начинают обретать новый смысл, новый аромат. Его молчание – тоже послание.

То, что случилось с тобой, будет происходить с каждым, кто находится здесь с искренним намерением измениться, кто здесь не ради удовлетворения эго, а ради более глубокого понимания себя.

Чудо состоит в том, что, как только вы глубоко понимаете себя, вы постигаете всю тайну существования. Но только запомните: когда я использую слово «понимание», я имею в виду не знание. Вы чувствуете это, вы осязаете это, вы проживаете это. Вы поете это, вы танцуете это, но не знаете. Это никогда не станет знанием, это становится самой вашей жизнью.

Вы – это.

Несчастны те, кто просто удовлетворяют свое любопытство, кто просто подобен нищим, подбирающим крохи из священных книг, от других людей, из поросшего гнилью прошлого, и после прикрывающим собственное невежество так называемыми знаниями. Это самые глупые люди в мире, но они управляют миром, потому что обладают знаниями, а знание дает определенную власть.

Человек, который хочет познать тайну существования, должен полностью отбросить идею о власти. Он должен стать предельно отсутствующим, как будто его нет, и тогда все двери неожиданно откроются.

Рай находится не где-то там. Рай появляется, когда вы становитесь полностью открытыми для существования. На этой самой земле, в это самое время вы достигаете рая Гаутамы Будды.

Те люди, которые учат вас, что рай находится на небесах, – величайшие мировые преступники, потому что они лишают вас рая, который находится здесь и сейчас.

Природа бытия – становление

Быть «не зная, что происходит», – кажется сейчас наилучшим указателем, но это по-прежнему загрязнено «становлением». Может ли озарение остановить это движение к становлению, или это все теоретизирование?

Вопрос, который ты задал, является важным для каждого искателя. Ты спрашиваешь: «Быть „не зная, что происходит“, – кажется сейчас наилучшим указателем, но это по-прежнему загрязнено „становлением“. Может ли озарение остановить это движение к становлению, или это все теоретизирование?»

Во-первых, бытие и есть становление. Это не два разных понятия. Наш язык создает ошибочное разделение. Когда вы видите реку, вы на самом деле видите не застывшую реку, вы видите изменяющуюся реку, потому что вода в ней постоянно движется. Она никогда не находится в застывшем состоянии, она всегда находится в состоянии становления.

Конец ознакомительного фрагмента.