IV. До этого
Миха Пластырь был в недоумении. Недавно его разыскал Малёк, передал о желании Сома увидеться. Миха на следующий день явился пред светлы очи авторитета и, пообщавшись с ним, пришёл к выводу, что мир всё-таки завалился набок и катится с ума.
Сом дал задание, подчеркнув его важность, мол, очень серьёзные люди просили помочь, нельзя лажануться, и сделать это может только такой, как он, ловкач. Миха, виртуоз и дирижёр своего дела, удачливый домушник, о фарте которого с завистью говорили попавшие на кичу коллеги, должен был заняться какой-то ерундой. Ему даже не надо было в квартиру лезть, на лоджии находилось то нужное «серьёзным» людям, и этаж всего четвёртый. Плёвое дело с его-то квалификацией.
Он ещё, будучи юнцом, на спор залез средь бела дня в трёшку, прошёл мимо храпящего хозяина, прихватил по пути блок сигарет для пацанов и немного денег с серванта и с противоположной стороны слез с лоджии на грешную землю. Квартира была на две стороны, второй этаж, было лето, всё настежь открыто, но на Миху его дружки смотрели с восторгом, а братки постарше прочили большое будущее. При его везучести, при невероятной ловкости и цепкости в альпинисты бы идти, но Мишка выбрал другой путь, и со временем среди деловых к нему приклеилась кличка Пластырь.
– Смотри, сделай толково, – внушал Сом. – Аккуратно упакуй, не нарушай ничего, чтобы всё было как есть, смотри, спрошу строго.
– Да сделаем, всё абгемахт будет, – пряча деньги в карман, ответствовал Пластырь, но так и не понял, в чём изюмина.
Взять нужно было не деньги, не документы, не золотишко там, да мало ли хороших вещей по чужим квартирам хранится, ан нет, хламидии им в горчицу! Схряпчить ведро с каким-то гравием!
– Чем больше живу, тем меньше понимаю! – пришёл к выводу Миха.
Днём Пластырь аккуратно провёл разведку, понаблюдал, не особо рисуясь, за объектом, походил вокруг, поприкидывал, что и как. По всему выходило, дело плёвое, четвёртый этаж, лоджия хоть и застеклена, но вынуто стекло и вставлена сетка от комаров. Стена хорошая, шершавая, в некоторых местах торчат куски арматуры. Вечером, когда люди уселись перед телевизорами, а на улице поредело количество лишних глаз, Миха, никем не замеченный, поднялся на лифте на самый верхний этаж, сварная железная решётка с дверцей и замком не преграда, скинул рюкзачок, достал отмычку – и путь на крышу свободен. Перекинув за кирпичную трубу вентиляции и скрепив скользящим замком шнур, перешагнув через ограждение, Миха уверенно завис в вечернем полумраке над бездной в девять этажей.
Буквально через три минуты вскользнул на не застеклённую лоджию пятого этажа, присел, огляделся и почти лениво стал собирать реп-шнур, пока тот наконец змеёй не свился у ног. Убрал всё лишнее в рюкзачок за спиной, медленно стал перелезать на этаж ниже, кончиком Docon (скальной туфли), мягко прорвал мелкоячеистую сетку одного отделения вверху вставной рамы, плавно и бесшумно перетёк на намеченную лоджию. Вот и цель, в пакете стояло небольшое цинковое ведро, накрытое полиэтиленовой плёнкой.
Пластырь осторожно приподнял и спрятал всё это хозяйство в специально приготовленную вертикальную матерчатую сумку, затянул горловину продетой верёвкой, оставив петлю. Ноша неожиданно оказалась тяжелей, чем представлялось до этого, ну да ладно, осталось-то ерунда делов.
Тихонько открыв средние дверки рамы, на верёвке спустил мешок на третий этаж, всё это заняло буквально секунды. Втащил верёвку обратно и замер. Выждав минуту, вслушавшись в тишину, легко перенёс сухощавое тело из лоджии и, как челопаук, прилип к стене.
Уже прижимаясь к шершавой стене снаружи, где-то посередине между этажами, вдруг услыхал шум подъезжающего автомобиля. Немного левее ярко осветили фарами вход в магазин автозапчастей, находящийся рядом.
Магазин был двухэтажный и вплотную примыкал к восточной глухой стороне дома. Хлопнула дверца, и из «уазика» вылезли два сержанта вневедомственной охраны. Один держал мощный фонарь, другой укороченный Калашников.
– Да ложняк это, на линии какая-нибудь неполадка, – убеждённо говорил один другому.
– Да, Егорыч вечно панику нагнетает, но проверить надо. Ты давай дверь проверь, замки глянь, а я сейчас…
И второй, перекинув автомат за спину, подошёл как раз на место под висящим Пластырем и стал копошиться в районе ширинки. Тёмные глазницы окон и сумрак делали замершего Миху невидимым, а сержант, поливая местную флору перед домом, вверх не смотрел. Наконец, закончив своё дело, служивый не торопясь пошёл к машине. Наверное, впервые Пластырь почувствовал, как от перенапряжения немеют пальцы, и он, внезапно сорвавшись, молча полетел с третьего этажа вниз…
Ещё не дойдя до машины, оба блюстителя обернулись на звук, как будто кто-то из дома сбросил мешок цемента, только мешок при приземлении коротко вякнул и всё, тишина! Из машины на подкрепление выскочил водитель, и уже втроём, передёрнув затворы, включив фонарь, обнаружили тело Михи Пластыря со сломанной шеей. Душа удачливого домушника отлетела, и, видимо, туда, куда отлетают души всех краткоживущих представителей этого крайне рискованного образа жизни.
Позднее в отчётах сержанты обозначили Пластыря как потенциального воришку, коего они спугнули при попытке проникнуть в магазин, видимо, через верхние окна, так как имел при себе снаряжение верхолаза и одет был соответствующе. Но не повезло парню, видимо, решив удрать по верхам от доблестной полиции, сорвался и сломал себе шею.