Глава 4. Разрушенный храм
Аякчаана шла, не оборачиваясь. Гранитные глыбы медленно приближались.
– Итак, – говорила она себе, – дедушка сказал, что Первый страж укажет мне путь. Интересно, что он имел ввиду… Вот этот здоровый истукан похож на стража, чего уж там говорить. Дрыхнет себе не одну тысячу лет потихоньку, и в ус не дует, – девочка поравнялась с первым Каменным человеком. Это было изваяние, напоминавшее уснувшего сидя человека. Будто устал он, продрог на своем посту. Присел на минутку, закутался в свой плотный плащ, надвинул сильнее шапку, и сам не заметил, как задремал.
Девочка осторожно приблизилась к великану. Ничего. Безмолвный холодный гранит. Где – то, на берегу с громким плеском обвалились в океан куски земли. Эхо живым раскатом пронеслось над городом, утробно прошелестев над головой девочки
– А что я ждала? – себе под нос бормотала Аякчаана. – Подойду к камням, а они оживут и прямо со мной заговорят, и выложат все свои секреты. Знак дадут… Да уж, – вздохнула она.
Еще раз оглядевшись кругом, поежившись от жутковатых звуков, раздававшихся в каменной тишине, она обошла вокруг сидящего «стража».
Неожиданный шорох заставил ее вздрогнуть. Сотни мелких камней и гранитного песка посыпались ей на голову, будто великан пошевелился.
И тут только она увидела голубоватый блик. Тонкий, едва заметный, он как солнечный зайчик метался в легком тумане. Аякчаана проследила взглядом, откуда он мог исходить, но его источник оставался ей невидим.
Тогда она прошла чуть дальше вглубь каменного полуразрушенного города. Ее окружили обтесанные ветром и водой стены, гигантские – метров пятнадцать – двадцать в высоту – столбы, плиты. Она поймала себя на мысли, что идя по этим своеобразным улицам и переулкам, упираясь то тут, то там в многочисленный тупики, проходя по небольшим глухим площадям, она постоянно ощущала чье – то присутствие, чей – то внимательный и настороженный взгляд.
Проходя словно на экскурсии по руинам древнего города, она невольно любовалась увядшей навсегда красотой необычных балконов, фронтонов, массивных колоннад, украшенных искусными узорами… Рядом с разрушенными дворцами высились столбы, напоминавшие замершие человеческие фигуры: вот мрачный мужчина опирается на посох, вот юная дева наклонилась к ручью. И везде, словно солнечные блики на морской поверхности, ее сопровождали синеватые всполохи.
Дойдя до центра загадочного города, провожаемая настороженными взглядами и тихим рокотом обваливающихся камней, Аякчаана оказалась на центральной площади, у ворот строения, напоминавшего храм с высокими холодными стенами, источенными водой. Вода, стекая веками по ним, оставила за собой ржавые неровные потеки, словно невидимый художник нанес причудливый узор.
Именно там, внутри храма, был источник загадочного синеватого света.
Аякчаана вошла внутрь и оказалась в небольшом, примерно десяти метров в диаметре, круглом помещении, залитом ярким сине – голубым светом. Когда глаза немного привыкли к такому освещению, она увидела, что это загадочное помещение является входом в большую, уходящую куда – то в сторону материка, пещеру, до краев наполненную диковинным свечением.
Здесь было тепло, дышалось намного легче чем, там, снаружи, не было неприятного чувства слежки, и вообще Аякчаане здесь нравилось. И было очень любопытно, что это за место такое, и куда оно ведет.
Она сделала два неуверенных шага вперед. Мелкие камешки с шумом посыпались из – под ног, показывая ей дорогу. И она как зачарованная повиновалась. Без опаски она шагала все дальше, следуя за ярким сине – голубым светом и весело журчащему ручейку мелких камней, которые то устремлялись вниз, то двигались по склону вверх, против всех законов физики, не ведая о земном притяжении.
Кажется, она даже пела…
Ярко – голубое свечение исчезло так же внезапно, как и появилось. В одно мгновение наваждение прошло, и Аякчаана со всем ужасом осознала, что она находится в глубине неизвестной пещеры, окруженная кромешной тьмой и могильной тишиной. Ее сбивающееся на хрип дыхание, биение собственного сердца и скрип лыжного костюма – вот и все звуки, что доносились до нее.
Растопырив руки, и стараясь не поворачиваться всем корпусом (а то еще перепутает откуда пришла) она качнулась влево – вправо. Пальцы не коснулись стен. Значит, помещение или коридор, в котором она находилась, были достаточно широки. Тогда она подняла руки вверх и попыталась приподняться на цыпочках – может потолок тоже высок. Так и есть – пальцы не нащупали камень.
В то же время, судя по акустике, она находится не в огромном зале. Все – таки это какой – то ход, лаз. В темноте органы осязания работали с утроенной силой, Аякчаана чувствовала, что свободное пространство находится впереди нее и за ней. Но двинутся вперед, сделать хоть один маленький шаг было неимоверно страшно: вдруг она остановилась на краю пропасти, и, сделав шаг, провалится в нее. Как там дедушка говорил: быть особенно осторожной, каменным людям и в голову не придет заботиться о ее безопасности. Ну, что ж… Аякчаана слушала советы деда, да, видно, не услышала во время…
Фонарик бы…
Но она не взяла фонарик.
О! Мобильник! Там же есть встроенная программа. Хотя, конечно, батарейки на много не хватит, но, хоть оглядеться…
Она похлопала себя по карманам, и почувствовала маленький прямоугольничек в одном из них. Расстегнув дрожащими от волнения пальцами замок – молнию, она достала телефон и нажала кнопку. Ярко синий экран выхватил из темноты ее счастливое лицо: работает! Хоть и связи нет…
По – прежнему не меняя направление стоп, словно приклеенная к полу, Аякчаана быстро посветила экраном вокруг.
Темные сырые стены. Два хода, ведущие влево и вправо. Получается, синее свечение оставило ее на перекрестии дорог. Хорошо, что не вертелась в темноте! А то бы точно не сообразила, откуда пришла! Она посмотрела наверх. Грубо обтесанный свод потолка. Взгляд скользнул вниз, под ноги, и уперся в довольно ровный пол, без видимых бездн и ям. Все выглядело вполне безопасно. Можно развернуться и пойти назад. Хорошо, если там, позади, не было никаких ответвлений. Тогда можно быстро найти дорогу назад.
Аякчаана уже развернулась было на 180 градусов, чтобы воплотить план своего спасения в жизнь, как то ли почувствовала, то ли услышала движение в одном из перпендикулярных к ней проходов.
Показалось?
Аякчаана, затаив дыхание, замерла.
Нет, это не просто движение. Это какой – то тайфун! Кто – то или что – то к ней быстро приближалось. Не успев сообразить, что делать и куда бежать, Аякчаана повернулась лицом навстречу стремительно приближающемуся звуку и была тут же сбита с ног.
Жуткий грохот, стон. Мгновение она лежала на холодном камне, едва переводя дыхание.
– Эй! Кто здесь? – наконец жалобно подала она голос. Понятно, ей могли и не ответить, просто молча сожрать и все. Если, конечно, то, что в нее врезалось, питается костлявыми девочками в синтетических лыжных костюмах.
– Ой, – простонали из темноты. Голос девчоночий. Значит, скорее всего, обедать ею не будут. Аякчаана села поудобнее.
– Ты где?
– Ты кто? – ей ответил такой же испуганный голос. Точно, девчонка.
Невидимая незнакомка тем временем, судя по звуку, тоже села и стала что – то искать на полу. Аякчаана последовала ее примеру – стала искать мобильник. Он бы прояснил обстановку быстрее.
И почти одновременно вспыхнуло два голубых огонька – экран сотового телефона Аякчааны и яркий свет на конце длинного серебристого шеста, с которым, видимо, шла незнакомка.
– Ты кто такая? – довольно требовательно повторила она. Девочка была явно старше Аякчааны, но не намного. На вид ей было около пятнадцати лет. Пронзительный взгляд серо – голубых глаз, светлые прямые волосы заплетены в короткую косичку, джинсы, льняная рубашка без ворота, простой заплечный мешок. – Ты как здесь оказалась?
– Я Аякчаана Тимофеева, – отозвалась Аякчаана.
– КАК? – голубоглазая незнакомка даже подалась вперед, будто не расслышала. – Как, говоришь, тебя зовут?
– Аякчаана Тимофеева, – повторила та. – Я не здесь живу, я из села Кюсюр5… А ты кто?
– Меня Катя зовут, Катя Мирошкина, я из Красноярска… А как ты здесь оказалась?
Катя выглядела озабоченной, даже расстроенной немного, и Аякчаана ее решила успокоить.
– Я сюда с дедушкой прилетела, на большом вертолете. Дедушка меня там остался ждать, около Кигиляхов…
– Около чего? – опять не поняла незнакомка, и, кажется, уже несколько раздражалась.
– Кигиляхи, это Каменные люди по – нашему. Это священное место, особое, – гордо пояснила она, но, посмотрев на почти испуганное лицо Кати, добавила: – Ты не бойся, мы сейчас найдем дорогу назад, все дедушке расскажем, и он что – нибудь придумает. Ты вообще здесь как оказалась? Тебя тоже Кигиляхи велели придти?
– Мне? – удивилась Катя. – Нет. Я вообще – то думала, что сейчас дома окажусь.
– Слушай, – Аякчаану осенила догадка, – ты, наверно, к кому – нибудь с полярной станции приехала, да? Пошла посмотреть Кигиляхи и заблудилась в этой пещере! Да?
Катя отрицательно мотнула головой. Потом указала подбородком на стены вокруг и спросила:
– А это, что, пещера?
Разговор получался какой – то странный. Словно слепой и глухой встретились, и пытаются представиться друг другу. Так, во всяком случае подумала Аякчаана. Да и в голову Кати пришли аналогичные мысли. Грустно вздохнув, Аякчаана кивнула через плечо:
– Надо к дедушке идти.
Катя, между тем, кажется, начала приходить в себя. Она внимательно осмотрела одежду, в которой была Аякчаана, ее мобильник.
– Сейчас год какой? – спросила она, прищурившись.
– 2015 конечно, – у Аякчааны даже брови поднялись от удивления.
– А день?
– Второе сентября…
При этих словах, у Кати брови полезли наверх.
– Как второе сентября? Ты ничего не путаешь?
– Я ж не сумасшедшая…
– А отчего на тебе одежда зимняя? – спохватившись, спросила Катя.
– Так холодно же… Север…
– Что значит «север»? – опять не поняла Катя.
– Север то и значит – север, – Аякчаана начала чувствовать себя сумасшедшей, или в сумасшедшем доме, – Якутия! Снег! Полюс холода! Слыхала про такое?!
– Якутия?! – прошептала Катя. – Почему «Якутия»?..
Аякчаана уже не знала, что и ответить.
– Потому что Якутия. А ты что ожидала увидеть?
Катя потрогала ушибленный лоб, растерянно поправила волосы, повертела в руках свою серебристую палку. Все это она проделала, не проронив ни слова…
– Ну, уж точно не это, и точно не второго сентября 2015 года, – наконец прошептала она. – И что мне теперь здесь делать?
«Ясно. Ненормальная!» – заключила Аякчаана, но вслух говорить не стала. Не хотелось расстраивать несчастного человека. Вместо этого она поторопила новую знакомую:
– Пошли к выходу скорее, дедушка нам непременно поможет. Он знаешь какой умный! – И тут Аякчаана растерянно огляделась. – Вот только я сообразить не могу, откуда я пришла…
– Оттуда, – Катя уверенно показала ей рукой в направлении одного из проходов.
Аякчаана с сомнением посмотрела в темноту.
– С чего это ты взяла?
Катя пожала плечами:
– Это же очевидно. Я выбежала из того коридора, – она махнула рукой в темнеющий провал рядом. – Ты говоришь, что пришла с поверхности, значит, тебе надо идти вверх.
– А с чего ты решила, что ты пришла именно с той стороны? – самоуверенность незнакомой девочки несколько выводила из себя.
– Я шла по коридору, сделанному человеком, там были обработанные стены, облицованные кирпичом. А твой тоннель – дело рук природы, или очень неумелого мастера, здесь стены, видишь, какие – дикие совсем.
Аякчаана не поверила ей. Сделав пару шагов внутрь коридора, из которого, как утверждает незнакомка, та выбежала, она посветили фонариком на стены. В самом деле, выложены кирпичом. При чем, каким – то диковинным, гладким и матовым, темно – зеленым. По сравнению с ним ее часть тоннеля выглядела, действительно, дико.
– Так что поворачивай и шагай, к своему дедушке, – скомандовала Катя.
– А ты? Здесь, что ли, останешься?
– Чего бы это? Я пойду туда, куда мне надо. Поняла? – и Катя, подхватив свою палку или шест, бодро скрылась в продолжении своего коридора. За ней, подпрыгивая в такт ее походке, тающей змейкой струился голубовато – синий свет.
– Стой!!! – закричала Аякчаана. Ей вдруг стало страшно остаться здесь, в темноте этого коридора одной. Вдруг, она сама не найдет дорогу назад? И она бросилась догонять светловолосую девочку.
Та успела уйти довольно далеко, Аякчаане, чтобы ее догнать, пришлось пару минут бежать.
– Чего тебе? – Катя встала, опираясь на свой серебристый шест, а над головой ее светился небольшой голубоватый шар, на который как зачарованная уставилась Аякчаана..
– Давай вместе пойдем…
У Кати даже дар речи пропал от такой наглости.
– С чего бы это? Ты, кажется, к своему деду торопилась и каким – то киляхам…
– Кигиляхам, – автоматически поправила Аякчаана, не сводя восторженных глаз от чудесного шара, и честно созналась, – я боюсь заблудиться тут.
Катя наклонилась ближе к попутчице, так, чтобы заглянуть в ее глаза.
– То есть ты намекаешь, чтобы я тебя проводила?..
Аякчаана шумно сглотнула.
– Ну, в общем, да… – и торопливо добавила, – Видишь ли, у тебя свет! А мой мобильник вот – вот отключится, и я точно не выберусь отсюда в темноте.
Катя с сомнением покачала головой, вздохнула, и пошла назад, к перекрестку тоннелей. Аякчаана поспешила за ней. В начале она шла молча, то и дело поглядывая то на свою провожатую, то на шар голубого света, парящий над ее головой, то на серебристый шест. Она даже не знала, что ее больше интересует, и про что, соответственно, задать вопрос в первую очередь.
Она уже было открыла рот, чтобы спросить про шар, но тут Катя остановилась на месте их недавнего столкновения, и, повернувшись к стене, нанесла шестом знак: крест, выходящий лучами за стороны ромба. Знак мгновенно засиял голубовато – синим светом, отделился от стены и повис под потолком, ровно над тем коридором, откуда они только что вышли.
– Это что? – выдохнула Аякчаана.
– Это? – Катя взглянула на светящийся знак. – Это звезда Сварога. Оберег, знак, указывающий путь. Он, как ты можешь догадаться, не позволит мне заблудиться и поможет найти дорогу назад.
– А – а – а – а, – понимающе протянула Аякчаана. – Катя, слушай, а ты вообще кто?
Катя нахмурилась. Они достигли очередной развилки, обе дороги уходили вверх, и было совершенно не ясно, какой из них следовать. Катя потерла ладони. В руках у нее появилось махонькое солнышко, которое она словно шар для боулинга запустила в глубину одного из коридоров, тот что был правее. Оставляя за собой дымчатый след, солнышко исчезло во мраке.
– Ого! Так даже мой дедушка не умеет! – восторженно прошептала Аякчаана.
– Да? А кто твой дедушка? Он маг – волшебник – иллюзионист?
– Он эвенк, шаман. Учур – хан его зовут.
– Ша – ман? – рассеянно повторила Катя, то и дело поглядывая в тоннель в ожидании своего солнышка. – Мне вот всегда было интересно, что умеют шаманы?
– О, мой дедушка очень много чего умеет! Он говорит с душами ушедших, и те ему рассказывают все.
– Прямо – таки все?
– То, что можно знать человеку – да.
Катя отчего – то подумала, что Енисее было бы особенно интересно пообщаться с этим дедушкой шаманом. Да и Ярослава хотела научиться управлять стихиями, а шаманы, говорят, в этом большие мастера. Но, подруг здесь не было. А вот светящийся шар, дымясь и подпрыгивая, вернулся к Кате в руки. Значит, прохода там не было. Шар долетел до преграды и вернулся назад. Получается, второй ход – верный. Не задумываясь больше, Катя шагнула в левый рукав тоннеля.
– Так зачем вы приехали в эти места, – спросила она странную девочку. Катя припоминала сейчас из уроков географии, что где – то в Якутии есть мыс Кигилях. Раз «мыс», значит, побережье. А раз побережье, то побережье океана, при чем, не какого – нибудь, а Северного Ледовитого. Плотность населения ноль целых ноль с половинкой сотых. Или даже тысячных. И зачем, спрашивается, дед – шаман с внучкой сюда приехали. А! прилетели на вертолете, эта девочка сказала.
– Меня Кигиляхи призвали, – гордо отозвалась девочка.
– Призвали –это как? – не поняла Катя.
– Они приснились дедушке и велели ему привезти меня сюда, при чем, именно сегодня.
Катя остановилась, внимательнее посмотрев в лицо девочки с непроизносимым именем. Шутит? Да, нет. Глаза круглые, испуганные, ни тени смешинки.
– И зачем?
– Я толком сама не поняла… Понимаешь, об этом своем сне мне дедушка сказал уже здесь, на острове. Я не успела его толком расспросить. Он сказал про сон, про то, что сказали Кигиляхи. Я его спросила, мол, почему меня призвали, а не дедушку. Он, я же говорила уже, шаман, знает тайны многие… А я, что я? Я в седьмом классе учусь. Что с меня толку? А дедушка сказал: «Кигиляхи сказали, что копье Маары мне (то есть ему) не подчинится». Вот.
Катю словно током ударило. Копье Маары? Откуда якутский или, вернее всего, эвенкийский шаман, знает про Маару? На сколько она могла сообразить, у них Боги и Духи носили совсем иные имена…
– А что за копье Маары? – Катя решила проверить девочку, вдруг, та оговорилась.
– Не знаю, – всплеснула руками та. – Я вообще не знаю, кто такая Маара, и что это за копье. И зачем оно, кстати, тоже не знаю… И дедушка – тоже, – добавила она, предвосхитив следующий вопрос.
– Не знаешь, говоришь, – задумчиво прошептала Катя. А задуматься было над чем. Они, пройдя по левому рукаву тоннеля, тоже уперлись в стену. Других ходов и проходов не было, Катя была уверена. Получается, что эта девочка…
– Скажи еще раз, как тебя зовут?
– Аякчаана…
– Хорошее имя, красивое, – все так же задумчиво произнесла Катя, – а что оно означает?
– Хорошенькая…
– Хорошенькая, значит, – эхом повторила Катя, все еще поглаживая холодный гранит. – Слушай теперь меня внимательно, Хорошенькая… То, зачем тебя вызвали эти Каменные люди как их ты называешь, еще явно не выполнено, и отпускать они тебя не желают. Поэтому сообщаю тебе, что обратной дороги у тебя нет. Выход из пещеры закрыт, как ты сама можешь видеть. По крайней мере, пока. И это плохая новость.
Аякчаана стеклянными глазами смотрела на Катю и молчала, у той даже возникли подозрения – поняла ли девочка то, что она сообщила ей. Но повторять по несколько раз одно и то же ей тоже не хотелось, поэтому она продолжила. Правда, стараясь говорить медленнее.
– Но есть и хорошая. Могу предположить, что оказалась ты здесь и сейчас именно для того, чтобы встретиться со мной. Правда, не могу понять, почему так получилось, – Аякчаана все еще молчала. Казалось, она окаменела. А Катя продолжала задумчиво. – Видишь ли, я была в Красноярске 18 декабря 2015 года, плюс три дня, которые… Не важно, впрочем… но сегодня по – любому должно быть 21 декабря 2015 года. А ты говоришь, что сейчас 2 – е сентября. То есть, произошла какая – то временная путаница. С этим надо еще разобраться…
Она замолчала, ожидая от своей собеседницы уже хоть какой – то реакции: слез, обморока, паники, истерического хохота, битья головой о стену… Но та стояла, как монумент. И хлопала глазами. Может, правда, не поняла?..
Катя с сомнением уставилась на Аякчаану.
– Ты хоть понимаешь, о чем я тебе говорю? – наконец, спросила она.
Та неопределенно мотнула головой.
– Что это значит? Поняла? Или нет?
Аякчаана снова сделала то же неопределенное движение:
– Я тебе не верю, – прошептала она пересохшими губами.
Катю это озадачило. В самом деле, как ей доказать все сказанное. Хотя девочка вроде из семьи шамана, должна быть морально готова ко всяким там чудесам, перемещениям во времени. Она помолчала, разглядывая свою нежданную подопечную, и легонько барабаня пальцами по граниту.
– Да пожалуйста, – наконец выпалила она. – Не верь сколько тебе влезет! Вот здесь, – она стукнула кулаком в камень, – выход к твоему дедушке… Можешь начинать биться головой!
И тут Катю осенило. А, может, нет никакого выхода. Что, если эта девочка попала в то время, из которого она, Катя еще не успела выбраться? Вдруг сейчас все тот же 1587 год. Тогда, действительно, не имеет значения, из какого дня эта Аякчаана сюда попала – из декабря или из сентября. А то, что попала она сюда по призыву неких Каменных людей, через древний проход, только подтверждало эту догадку.
– Кстати, расскажи – ка подробнее, как именно ты попала в этот туннель. Про сон и дедушку можешь уже не повторять, это я запомнила. Мне интересно, как именно ты оказалась внутри перехода.
Аякчаана, заикаясь, рассказала про Первого стража, про древний город, про храм и ярко – синий огонь, манивший ее к себе.
Выслушав сбивчивый рассказ нежданной подопечной, Катя поняла главное – та здесь оказалась, действительно, не просто так. Они должны были встретиться. И это организовали некие Каменные люди. Им, очевидно, до зареза нужно это самое копье Маары. Знать бы, что это…
– Ая, можно я тебя так буду называть? – спросила Катя. – Просто Аякчаана – очень непривычно для меня. – Аякчаана послушно кивнула. – Ну так вот, Ая. Выбраться отсюда самостоятельно ты не сможешь, пока не найдешь это копье Маары. Что это за вещь такая ты не знаешь, как и я. Но! Встретились мы с тобой тоже не случайно, так как я знаю человека, который может пролить свет на твою загадку.
– Ты это о ком? – с надеждой спросила Аякчаана.
Катя говорила о Енисее. Та однажды рассказывала, что ее семья служила при Храме Маары. И сама она, вроде как, ее жрица.
– Маара, – пояснила Катя Аякчаане, – славянская богиня холода и мороза. Она повелевает смертью. Так что, выбор Каменных людей, живущий на краю света, в вечной мерзлоте, вполне логичен, как думаешь? – Аякчаана кивнула. Она все еще не до конца верила, что происходящее – не сон. Поэтому тихонько, чтобы эта светловолосая девочка не видела, ущипнула свое бедро. Больно до слез… значит, не спит, и это все – реальность… Между тем, Катя продолжала, – у меня есть подруга, которая знакома со всеми историями про Маару. Во всяком случае, должна быть!
– Ты думаешь, пока я не найду ее копье, проход домой, к дедушке, будет закрыт?
– Скорее всего, да.
– А как мы узнаем, что это за копье, – чуть не плача прошептала Аякчаана. – Вдруг твоя подруга тоже про него ничего не знает.
– Ну, это вряд ли! – усмехнулась Катя. – Ты просто не знаешь мою подругу! Если нам повезет, то мы ее застанем в Александрии, и тогда, возможно, твое путешествие будет не долгим…
Катя уверенно пошла назад. Она не оглядывалась – незнакомая девочка, вот так свалившаяся ей на голову, конечно, следовала за ней, похрустывание и поскрипывание ее лыжного костюма не оставляло сомнений. Да и куда ей деваться, в самом деле… Вот почему она, Катя, все никак не может добраться до своего дома – вот это не понятно!