4. Маскарад
Обедали мы втроем: я, Эрлана и Бургул. О моих делах не говорили – эльфы не любят смешивать прием пищи с разговорами. Тем более что приготовлено все было удивительно вкусно. Даже неприхотливый в еде Бургул был в полном восторге от того, что сумела наскоро приготовить Эрлана, не говоря уж обо мне, сильно истосковавшемуся по нормальной кухне за время путешествия. И когда она только все успевает?!
После обеда мы расселись по удобным креслам в гостиной, и я повторил свой рассказ, но на этот раз уже в деталях. Коснулся я и темы «Молчаливого Братства».
– Никогда не слышала о них, – покачав головой, произнесла Эрлана. – А ты, Бургул?
– Тоже ничем не могу помочь, – ответил орк. – На мой взгляд, это не так уж и важно. Наемные убийцы все одинаковы. Они исполняют заказ, а, следовательно, искать нужно того, кто за ними стоит.
– Кто за этим стоит, мне и так известно, – вздохнул я.
– Возможно, у Наваруса есть какие-то более точные сведения, – предположила Эрлана. – Он ведет борьбу с орденом, а стало быть, лучше нас знает своего противника.
Я обратил внимание на то, что она уже не в первый раз называет канцлера по имени, как хорошего знакомого, а значит их связь и в самом деле гораздо теснее, чем мне казалось ранее. Да и не стал бы Микато в столь щекотливой ситуации доверять кому попало.
– Когда у меня будет встреча с ним? – спросил я.
– Ближе к вечеру, – ответила Эрлана. – Во время бала он сам найдет способ устроить встречу так, чтобы его внезапная отлучка не привлекла внимания. Просил только, чтобы мы постоянно были у него на виду. Микато крайне заинтересован в скорейшем получении письма, но вынужден соблюдать осторожность. Я уже говорила, что его положение при дворе сейчас довольно шаткое.
– Да, конечно. Я понимаю его опасения. Мы встретимся с ним наедине?
– При разговоре буду присутствовать только я. Канцлер сам попросил меня об этом.
Эта новость порадовала меня. Я не так уж часто общался со столь высокопоставленными особами и до сих пор испытывал некоторый трепет перед ними. Так что присутствие Эрланы было для меня желательным и располагало к более откровенной и содержательной беседе. Я не знал, чем она закончится. Вполне возможно, что моя роль ограничится только доставкой письма, но судя по некоторым словам эльфийки, канцлер имел какие-то собственные планы относительно моей особы.
Ближе к вечеру мы начали готовиться к балу. Маскарады были давней традицией Лабрассы, поэтому костюмы и маски к ним готовились приглашенными заранее и подходили они к этой задаче со всей ответственностью. Одежда для костюмированного бала сильно отличалась от обычной. В первую очередь в ней поощрялась фантазия участника маскарада, его индивидуальность, необычность создаваемого образа. Рушились все общепринятые каноны. То, что в повседневной одежде могло показаться вызывающим, а то и вовсе неприличным, в маскарадном костюме только приветствовалось.
Стоит ли говорить, что в столице существовали даже отдельные ателье, которые занимались исключительно маскарадными костюмами и работали над их созданием лучшие портные Лабрассы. То же самое можно было сказать и о масках. Каждая из них была настоящим произведением искусства, на их украшение не жалели ни позолоты, ни драгоценных камней. Стоила вся эта роскошь огромных денег, и тот факт, что Эрлане удалось в столь короткий срок раздобыть два великолепных костюма и две не менее великолепные маски, для меня был подобен чуду и давал лишний повод для восхищения этой удивительной женщиной.
Костюмы изображали черного кота и белую кошку и составляли пару. Облегающие шелковые штаны и бархатный камзол кота были расшиты серебряной нитью, а почти воздушное платье кошки золотой. Соответственно маски были отделаны серебром с чернением и золотом с белой эмалью. Я даже представить не мог, сколько может стоить вся эта красота, уж всяко в разы дороже лакированного гроба, навязанного мне Бургулом, а потому не удержался от нескромного вопроса:
– За чей счет танцуем?
– Не беспокойся, – успокоила меня Эрлана. – Костюмы прислал мне канцлер. Он отлично понимает, что твое состояние не позволяет делать столь расточительные покупки, а потому взял все расходы на себя.
– Весьма благородно с его стороны, – с облегчением вздохнул я. – Что же, приступим к примерке?
Около шести часов вечера к дому Бургула подъехала крытая карета. Ее появление порадовало меня. Признаюсь честно, что пройти по городу в кошачьем обличии было бы для меня тяжелым испытанием. Это Эрлана радовалась возможности покрасоваться в каждом новом наряде, как ребенок, а мне, человеку военному, изображать из себя шута как-то не пристало. Ладно еще на маскараде, где все выряжены подобным же образом, но пройти по улице с привязанным хвостом и кошачьей физиономией, нацепленной на лицо – это уж слишком!
Оглядевшись по сторонам, я быстрыми шагами подошел к карете и распахнул дверцу перед Эрланой. Моя напарница величественно прошествовала к экипажу, и с достоинством приняв мою помощь в виде поданной руки, заняла свое место. Я тут же заскочил внутрь следом за ней.
– Не торопись так, Йоран, – шикнула на меня Эрлана. – Я понимаю, что ты опасаешься слежки, но излишней спешкой ты только привлечешь к себе внимание.
– Можно подумать, что вырядившись таким чучелом, я буквально растворился в толпе, – усмехнулся я. – Да и не в слежке дело. Эти штаны настолько узкие и тонкие, что иногда мне кажется, что их нет вовсе!
– Не говори глупости. У тебя красивые ноги, и облегающие штаны только подчеркивают их идеальную форму.
Спорить с Эрланой я не стал. По опыту знаю, что переубедить ее в чем-нибудь просто невозможно. Мы устроились на сидениях, и карета тронулась с места.
– Помни, что мы постоянно должны быть на виду у канцлера, – наставляла меня Эрлана. – И пожалуйста, не стой букой! Мы едем на маскарад развлекаться, вот и покажи это всем окружающим. Танцевать ты, к счастью для меня, умеешь неплохо, а это на балу самое главное.
Ехали мы не слишком долго. Вскоре карета остановилась перед воротами дворца канцлера, мы с Эрланой вышли из нее и предъявили стражникам приглашения, подписанные Наварусом Микато. Те мельком глянули в бумаги и кивком пригласили нас проходить. Честно говоря, беспечность стражи даже возмутила меня. При такой постановке дела под видом гостя во дворец легко мог проникнуть не только наёмный убийца «Молчаливого братства», но и какой-нибудь горный тролль или даже дракон, имей он при себе писульку с подписью канцлера. Хотя с другой стороны понять стражников тоже можно. Представляю, до какой степени им надоели напыщенные физиономии этих светских бездельников, раз они даже смотреть в их сторону не хотят!
Но не буду занудой. Расскажу лучше немного о самом Наварусе Микато, а потом и о его дворце. Личность канцлера была широко известна в Лоренвале, хотя особой популярностью в народе она и не пользовалась. Думаю, этому совсем не сложно найти объяснение. Во-первых – власть на то и существует, чтобы ее постоянно ругали. Ни для кого не секрет, что каждый из нас хочет жить лучше, но далеко не у всех это получается. А кто-нибудь из вас может сказать, что виной тому собственная лень, глупость или нерасторопность? Нет, конечно! Значит, истоки всех наших неудач следует искать в чем-то другом.
И здесь на ум сразу же приходит власть. Вот он, корень всех наших бед! Мы стараемся, из кожи вон лезем, чтобы обеспечить себе достойное существование, а бездарные правители сводят все наши усилия на «нет»! Причем каждый из нас точно знает, как сделать так, чтобы всем было хорошо, и только те, кто сидит на самом верху, не замечают очевидного! Не император, конечно! Его власть дана нам свыше, от богов, и спорить с этим бессмысленно. А вот все его ушлое, вороватое окружение только и делает, что вставляет палки в колеса своему народу и отнимает у него вполне заслуженное благополучие.
Все это с полным правом можно было отнести и к канцлеру Микато. Больше того, он занимал свою должность уже больше сорока лет, пережив двух императоров и побывав регентом при последнем, а значит и спрос с него был особый. Да и надоел он народу тоже. Все-таки четыре десятка лет, и все Микато да Микато.
Но так рассуждают обыватели, близко не знакомые с деятельностью канцлера. Мне же о нем известно пусть и не намного, но больше остальных. На мой взгляд, это выдающаяся личность, хотя и не без своих недостатков. Многие, к примеру, говорят, что Наварус Микато склонен к аскетизму в быту. Честно говоря, судя по его дворцу, я бы этого не сказал. Резиденция канцлера была огромна и уступала своими размерами и роскошью разве что императорской. Хотя понятие аскетизма у разных слоев общества тоже заметно отличаются. Как говорит мой досточтимый папаша Йон, у кого-то похлебка жидковата, а у кого-то бриллианты мелковаты. Мне сложно судить об этом, поскольку в высшем свете я еще не вращался и в домах столичной аристократии тоже бывал не часто. Возможно, с их точки зрения, канцлер Микато мог позволить себе и более комфортное жилье, но на меня и это всегда производило неизгладимое впечатление.
Фасады дворца были отделаны мрамором, причем количество примененных сортов я затруднился бы даже назвать. На первый взгляд не меньше пятнадцати, но скорее всего их было гораздо больше. По тщательности обработки деталей можно было предположить, что камнерезные работы были выполнены гномами. Возможно, их работе не хватало экспрессии, так свойственной эльфийским мастерам, но уж за выверенную точность каждого элемента декора можно было смело поручиться. В плане дворец имел «П» -образную форму, а с южной стороны его внутренний двор был огорожен величественной колоннадой и изящной чугунной решеткой, заполнявшей просветы между колоннами. В середине этого творения находились широкие ворота, через которые мы и прошли внутрь.
Гостей было много. От пестроты расцветок костюмов и причудливости их покроя просто рябило в глазах. На их фоне наши кошачьи одеяния казались чуть ли не верхом скромности, и это порадовало меня, поскольку самые экстравагантные из костюмов тут же становились предметом обсуждения, а в моем положении привлекать к себе излишнее внимание ну никак не стоило. Узнать кого-нибудь под масками для меня казалось совершенно невозможным, но это ничуть не смущало собравшихся на бал аристократов. Они как будто видели сквозь них и восторженными возгласами приветствовали своих знакомых.
Мы с Эрланой пересекли двор и по широкой мраморной лестнице вошли в огромный парадный зал. Несмотря на то, что еще не стемнело, здесь уже горели свечи, распространяя вокруг себя изысканный аромат. В их мерцающем свете костюмы гостей выглядели еще интереснее и загадочней. Негромко звучала музыка, но она пока лишь создавала ненавязчивый фон для праздника. Танцы еще не начались, так как все ожидали появления канцлера.
Мы расположились неподалеку от оркестра, и у нас появилось время осмотреться вокруг. В первую очередь меня интересовали те, кто хоть чем-то выделялся из беззаботно щебетавшей толпы, но таких оказалось немного. Да и вряд ли их сразу же можно было зачислить в шпионы эонитов. Возможно, эти люди просто находились в дурном расположении духа, а потому были не склонны к общению. Мне вдруг подумалось, что если шпионы здесь и присутствуют, то они точно также пытаются вычислить среди гостей меня, а потому решил начать ничего не значащий разговор с Эрланой. Она, тут же сообразив в чем дело, охотно поддержала мое полезное начинание.
Наконец появился и Наварус Микато. На нем была маска марабу, и узнал я его только потому, как оживились гости и как они склонились перед ним в почтительных поклонах. За канцлером, гремя на ходу многочисленными бубенчиками, шел старый шут Яго. Несмотря на почтенный возраст, он был еще очень подвижен и славился на всю Лабрассу своим острым языком, за который был прозван Колючкой. Лишь очень немногие знали, что шутовской колпак был всего лишь отличным прикрытием для одного из самых верных и доверенных людей Микато. Я сам узнал об истинной роли Яго при канцлере лишь потому, что однажды уже исполнял его секретное поручение, и шут сыграл в том запутанном деле немаловажную роль.
– Что-то я не вижу бурного веселья! – бодрым голосом проорал Яго. – Честное слово, господа, Вы как на похоронах! Если бы не эти странные костюмы, то я подумал бы, что вы пришли проводить в последний путь моего почтенного хозяина!
В нынешних обстоятельствах, когда могущество канцлера начало таять, шутка Яго носила двойственный характер, а потому сразу вызвала множество пересудов, шепотом передаваемых от гостя к гостю.
– Типун тебе на язык, Колючка, – криво усмехнулся Наварус Микато. – Я пока на тот свет не собираюсь. А что касаемо моих гостей, то они скорее уж пришли проводить туда тебя. Для похорон дурака дурацкая одежда, по-моему, подходит в самый раз.
– О, господа! Какая большая честь для меня! – с энтузиазмом воскликнул шут. – Столько знатных особ, и все пришли только для того, чтобы отдать дань памяти старине Яго! Благодарю Вас, господа, покорнейше благодарю! Но тут есть одна маленькая неувязочка, мой господин. Я, к сожалению, пока еще жив, и все эти благородные люди будут крайне разочарованы, не обнаружив на месте моего трупа. Но ради тебя, Наварус, и ради этих достойных людей я готов на все! Могу даже притвориться мертвым, чтобы сделать приятное твоим гостям!
И, не дожидаясь согласия канцлера, Яго подбежал к столику с яствами, раздвинул их в стороны и улегся плашмя прямо между тарелок, скрестив на груди руки. Некоторое время он старательно изображал из себя покойника, потом левой рукой быстро схватил пирожное, моментально засунул его в рот и вновь вернулся в прежнее положение.
– Как я выгляжу? – с набитым ртом спросил шут.
– Как и положено дураку, – с печальным вздохом ответил Микато.
– Ну, это ты брось! – разочарованно протянул Яго. – Об усопших не принято говорить плохо.
– Вот когда будешь настоящим покойником, тогда и выдвигай свои претензии, – возразил канцлер.
– Тогда я уже не смогу, – обиженным тоном ответил Яго. – Покойники, как тебе известно, не разговаривают. Так что мне сегодня представилась отличная возможность побывать на собственных похоронах, а ты сам можешь считать этот вечер репетицией. Вот я лежу на скорбном одре, и что же я слышу?! Дураком жил, дураком и помер? Нет, друг мой Наварус, так не годится! Придумай что-нибудь величественное и скорбное, такое, чтобы все собравшиеся проводить старика Яго в последний путь безутешно рыдали над его остывшим телом! Кстати, когда будешь хоронить меня по-настоящему, не забудь заказать этих пирожных. Мне они очень понравились.
– Договорились. Обязательно положу тебе в гроб целую коробку. Кушай на здоровье, Яго. А теперь вставай и займись своим делом. Гости пришли сюда танцевать, а не смотреть на твои убогие кривляния.
– Слушаюсь и повинуюсь! – воскликнул Яго, вскочил со стола и, прихватив с собой тарелку с пирожными, направился к оркестру объявлять первый танец.
Вечер подходил к концу. Мы с Эрланой не пропускали ни одного танца, стараясь все время быть на виду у канцлера, но тот пока также старательно делал вид, что не замечает нашего присутствия. На маскараде тем временем царствовал Яго Колючка, из которого шутки сыпались, как из рога изобилия.
Я впервые был на приеме такого уровня и, могу сказать смело, первый опыт для меня оказался удачным. Мало того, что здесь и в самом деле было весело, так еще рядом со мной весь вечер находилась Эрлана. Иногда я даже забывал, что прибыл сюда по важному и опасному делу, а потому просто наслаждался этим подаренным мне судьбой прекрасным вечером.
– А теперь мареска! – прокричал Яго и извлек из-за занавеси целую корзину матерчатых браслетов с бубенчиками.
В зале оживились. Мареска была одним из самых любимых танцев в Лабрассе, а бубенчики ее непременным атрибутом. Браслеты надевались на запястья и ими танцующие потряхивали в такт музыке. Говорят, что когда-то этот танец придумали эльфы, и как любое творение дивного народа, мареска имела свой магический смысл. Вроде бы, исполняли ее в засушливый период года для того, чтобы вызвать дождь. Не могу сказать, насколько действенным был подобный способ влияния на погоду, но сам танец людям очень понравился, и они стали исполнять его по праздникам. Мы с Эрланой конечно же оказались в первых рядах соискателей вожделенных браслетов.
– Хочу порадовать вас, – продолжил Яго. – Сегодня лучшие исполнители марески получат от нашего любезного хозяина ценные подарки. Его сокровищница будет открыта для вас, и вы сами сможете выбрать любую понравившуюся вещь, кроме тех, конечно, которые канцлер отдать не захочет! Как вам нравится такое предложение, господа?!
Гости ответили бурными изъявлениями восторга.
– А выбирать лучших будет знаете кто?! – таинственным полушепотом спросил шут. – Нет, вовсе не Микато! Он же ничего не смыслит в танцах, к тому же обязательно вручит приз исходя из каких-нибудь своих скучных политических соображений. Нет! Судьей будет человек абсолютно непредвзятый и неподкупный! Кроме того, он непревзойденный ценитель прекрасного, а уж танцев особенно. Как вы уже, наверное, догадались, это ваш покорный слуга Яго Колючка!
Танцоры радостно поприветствовали самозваного ценителя, предвкушая очередное развлечение.
– Приготовься, Йоран, – шепнула мне на ухо Эрлана. – Мы должны обязательно победить в этом соревновании. Думаю, именно ради этого оно и устраивается.
Что же, я был готов. Танцевать у меня всегда получалось неплохо, даже сам не знаю почему, а с такой великолепной партнершей, как Эрлана, мои шансы на успех были очень велики. Зазвучала музыка, и танцоры дружно двинулись по кругу, потряхивая запястьями. Яго Колючка зорко наблюдал за парами, то и дело отсеивая тех, кто, по его мнению, был не достоин главного приза.
– Лисичка, ну что Вы творите?! Вы же оттоптали своему партнеру все ноги! Попрошу Вас выйти из круга! Олень, ну что Вы топаете, словно горный тролль?! Так ведь и пол проломить недолго!
Танцоров оставалось все меньше, а на нас с Эрланой снизошло вдохновение. Мы танцевали так чувственно, что это не осталось незамеченным, и зрители даже начали аплодировать нам.
– Посмотрите-ка на этих кисок! – тут же отреагировал Яго. – Что они вытворяют! Какая страсть! Какой экстаз! И после этого эльфы будут утверждать, что мареска – это обрядовый танец для вызова какого-то там дождя?! Похоже, что они все эти годы морочили нам голову! Давайте, киски! Давайте! Вы в шаге от победы!
Поддержка зала и слова шута придали нам новых сил, и мы завершили танец на такой высокой ноте, что сомнений в нашей победе не осталось ни у кого.
– Наварус, ты видел это?! – возликовал Яго. – Похоже, я выражу общее мнение, если скажу, что сегодня наши кошечки были лучшими! Придется тебе сегодня повязать им праздничные бантики и накормить свежей сметанкой!
– Не возражаю, – улыбнувшись, ответил канцлер. – Проводи их в мою, как ты выразился, сокровищницу. Не скажу, что я осыплю их золотом с ног до головы, но, надеюсь, они останутся довольны моими подарками.
Под рукоплескание гостей праздника, а также самого канцлера мы покинули зал в сопровождении шута.
Держа в руке тяжелый бронзовый подсвечник, Яго вел нас по бесконечным коридорам дворца. Мы шли молча, так как в окружающем нас полумраке легко могли оказаться посторонние уши, для которых любое неосторожно сказанное слово могло дать нежелательную пищу к размышлению. Стражников в коридорах почти не было, поскольку все силы дворцовой охраны сосредоточились сейчас вокруг танцевального зала. Несмотря на то, что на нас были мягкие танцевальные туфли, звуки наших шагов все равно гулко разносились под сводами огромных пустых помещений.
Возможно, окружающая обстановка так повлияла на меня, или просто мои нервы начали сдавать после стольких дней напряженного ожидания нападения, но едва мы покинули танцевальный зал, как на меня тут же нахлынуло ощущение какой-то скрытой опасности, притаившейся здесь, где-то совсем рядом. Возможно, вы посчитаете меня трусом, но я привык доверять своим чувствам, а потому сосредоточился, в любую минуту ожидая появления врага.
К сожалению, и на этот раз мои предчувствия не обманули меня. Двое стражников отделились от стены и преградили нам дорогу алебардами, а за нашими спинами с легким скрипом отворилась дверь, из которой вышли четыре человека в маскарадных костюмах, но при мечах. Увы, у нас самих оружия не было совсем.
– В чем дело, господа?! – возмутился Яго. – Что вы себе позволяете?!
– Замолкни, шут, – осадил его верзила в костюме кабана. – Если будешь держать свой острый язычок за зубами, то возможно останешься жив. У нас есть серьезное дело, но не к тебе, а к этим «кискам». Есть одна вещь, которую мы очень хотели бы от них получить, и которую они, надеюсь, отдадут нам добровольно.
«Это не «молчаливые братья» – пронеслось у меня в голове. – «Те вообще не произносят ни звука при нападении, а уж если и обрели бы голос, то не стали разводить подобную демагогию!».
– Господа, если вы решили нас ограбить, то спешу огорчить, ничего ценного мы при себе не имеем, – с поразившим меня спокойствием в голосе произнесла Эрлана.
«Грабители? Во дворце канцлера? Что она несет?!» – подумал я.
– Вы предпочитаете, чтобы я взял то, что мне нужно, с ваших трупов? – зловеще усмехнулся верзила.
Я не стал дожидаться, пока он начнет претворять свои угрозы в жизнь. Оружия у меня при себе не имелось, поэтому мне, во что бы то ни стало, необходимо было завладеть им. Оглядевшись по сторонам, я неожиданно для всех бросился в ноги одному из стражников, сбил его и, подхватив выпавшую у него из рук алебарду, нанес сокрушительный удар второму.
– Бегите! – крикнул я Эрлане и Яго, а сам занял оборонительную позицию.
«Кабан» выхватил свой меч и атаковал меня. Честно говоря, фехтовальщиком он оказался посредственным, и я без особого труда справился с ним, воткнув острие алебарды прямо в сердце. Остальные трое, увидев, что их ряды буквально на глазах сократились вдвое, бросились наутек. Я не стал догонять их. Мне сейчас гораздо важнее было оказаться в безопасном месте, чем сводить счеты с этими неудачниками. Обернувшись, я увидел, что мои спутники, вопреки приказу, вовсе не стали спасаться бегством, а терпеливо дожидаются меня.
– Что с этими? – спросил я, кивнув в сторону стражников.
– Один готов, другого Яго оглушил подсвечником, – ответила Эрлана.
– Почему вы не ушли? Я, кажется, ясно сказал: «Бегите»?
– Без тебя? Это не имело никакого смысла.
– Могли хотя бы позвать кого-нибудь на помощь.
– А если бы этот «кто-нибудь» оказался из их компании?
– Черт знает что! – в сердцах сплюнул я. – Не думал, что во дворце канцлера может происходить такое!
– Во дворцах еще и не такое случается, – печально вздохнул Яго. – Увы, но это не самое безопасное место для проживания. Давайте пока оттащим эту троицу в ближайшую комнату. Не стоит давать дворцовой челяди поводов для пересудов.
Мы занесли тела за ту дверь, из которой вышли нападавшие. Убитых накинули скатертью со стола, а оглушенного крепко связали. Возможно, канцлер захочет допросить его лично.
– Кто эти бандиты? – спросил я у Яго.
– Тебе лучше знать, – скупо ответил шут.
«А вот это вряд ли» – подумал я. – «Уж больно эти люди не похожи на наемников ордена. Просто балаган какой-то!».
Но вслух я этого говорить не стал. За последнее время я, наконец, понял – чем меньше даешь информации окружающим тебя людям, тем спокойнее себя чувствуешь. И если канцлер доверяет Яго, это вовсе не означает, что и я тоже могу полностью на него положиться. Ладно, в конце концов, мое дело отдать письмо Наварусу Микато, а там уж он пусть сам разбирается.
Яго привел нас в кабинет канцлера, после чего молча удалился. Его поведение все больше настораживало меня. Ни один нормальный человек не пошел бы в одиночку разгуливать по пустому дворцу сразу после нападения бандитов, особенно если они еще не все обезврежены. И хотя причислять шутов к нормальным людям как-то не принято, чувство самосохранения наверняка должно быть и у них тоже.
Теперь я был почти уверен в его причастности к этому инциденту. Вот только зачем ему понадобилось инсценировать нападение? Если бы Яго действительно работал на эонитов и хотел завладеть письмом, то проще было бы опоить нас ядом, а потом спокойно обыскать. Ну не дурак же он и в самом деле?!
Я хотел поговорить о своих подозрениях с Эрланой, но она знаком дала понять, что сейчас не время для разговоров, так что мне приходилось разбираться с моими мыслями самостоятельно. Прошло минут двадцать, прежде чем появился канцлер.