© Инна Разина, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
***
Я стояла и смотрела, как он тонет. Самым удивительным было то, что я не испытывала никаких эмоций. Хотя всегда считала себя хорошим человеком, во всяком случае, не плохим. Но то, что происходило, было таким закономерным, как будто круг замкнулся, и всё встало на свои места. Сейчас казалось, что в этой истории от меня почти ничего не зависело. На самом деле, я понимала, что делала выбор каждым своим шагом, каждым действием, пусть и неосознанно, строила будущее, которое и привело меня сюда…
I
Всё началось много лет назад. Я уже точно не помню, когда узнала, что родители меня удочерили – они никогда не скрывали правду ни от меня, ни от окружающих. Это был их сознательный выбор, хорошо продуманное решение после того, как выяснилось, что они не смогут иметь своих детей.
А потом я вошла в их жизнь, и мы стали семьёй, обычной семьёй со своими обычными житейскими проблемами, за тем исключением, что я была приёмным ребёнком. Но поскольку об этом все знали с моего детства, то по прошествии определённого времени стали воспринимать как само собой разумеющееся. Родители считали меня своей дочерью, я чувствовала их искреннюю заботу и любовь, и мне было этого достаточно.
Теперь кажется странным, что я почти никогда не думала о своих настоящих родителях, не задавалась вопросом, кто они и почему от меня отказались? Наверное, так случилось потому, что все мои воспоминания с самого раннего детства связаны только с нынешней семьёй. Краткое пребывание в доме малютки и обстоятельства появления там не могли остаться в моей памяти – родители забрали меня домой в возрасте всего нескольких месяцев. Единственное, что они знали обо мне – я была подкидышем и не имела никаких особых проблем со здоровьем.
Всё, что было дальше, похоже на жизнь многих моих сверстников: детский сад, детские простуды, школа, где я неплохо училась, обычные школьные друзья и подруги. Правда, имея многочисленных подруг, ни с одной из них я не сходилась слишком близко. И несмотря на то, что я нравилась мальчикам, моё сердце оставалось свободным. Никто не затронул его так, чтобы захотелось перевести наши отношения с невинного, необременительного флирта на более серьёзный уровень.
Окончание школы и выпускной сопровождались лёгкой грустью, которая, впрочем, быстро прошла – я предвкушала взрослую жизнь, и казалось, что самое интересное впереди. Что ж, похоже, так и было, только вряд ли я ждала того, что произошло.
Выбор института не занял много времени. Недалеко от нас был вполне приличный университет и я, не имея никаких ярко выраженных склонностей и талантов, пошла на экономический факультет. Учиться там было просто, так же просто, как обзаводиться новыми друзьями. Вскоре их стало трое: две подружки Света и Наташка, и очередной ненавязчивый поклонник Илья. Весёлой троицей, сопровождаемой спокойным и рассудительным Ильёй, мы ходили на лекции, гуляли после них по городу, отдыхали в кафе и кинотеатрах. Всё как у всех, и ничего необычного.
Вот в очередном кафе я и увидела его. Во время паузы в разговорах, скользнув скучающим взглядом по полупустому залу, я заметила странную пару. Высокий мужчина лет тридцати пяти и девочка лет тринадцати, почти ребёнок. Что привлекло меня в них, я не знаю. Возможно то, что они не выглядели как родственники, потому что были совсем не похожи – крепкий брюнет с резкими чертами лица и тоненькая белокурая девочка. Возможно то, что смотрелись совсем не радостно, точнее сказать, девочка казалась печальной, а мужчина – угрюмым и напряжённым. Они почти не разговаривали, неторопливо ели, думая каждый о своём.
На несколько секунд наши с мужчиной взгляды пересеклись. Вскоре он отвернулся, но мне показалось, что он рассматривал меня чуть дольше и внимательнее, чем это возможно для случайной встречи взглядом с незнакомым человеком. Я тоже повернулась к своей компании, с удивлением ощущая внутри себя странную, необъяснимую тревогу. С чего бы вдруг, ведь для неё не было никаких причин? Выходя из кафе, я машинально отметила, что мужчина и девочка сели в тёмно-синий джип, припаркованный рядом.
Довольно скоро я забыла этот эпизод. Но тревожное, тянущее ощущение в душе оставалось ещё какое-то время, вызывая к жизни неясные эмоции, вроде сожаления об упущенных возможностях (каких?) или лёгкого беспокойства.
***
Между тем наступили летние каникулы, и мы со Светкой отправились в дом отдыха недалеко от города. Место было выбрано случайно, по крайней мере, мне тогда так казалось. Дом отдыха, построенный несколько лет назад, располагался в красивом лесу среди высоких сосен. Всё необходимое в нём было: рядом озеро с оборудованным пляжем, крытый бассейн, чистые номера, приличное питание и тишина. После весёлой, активной студенческой жизни – то, что надо для расслабления в летней жаре и отдыха от городской пыли и суеты.
Первым тревожным звоночком стал тёмно-синий джип, замеченный мной на стоянке у входа на территорию дней через пять после приезда. Мы со Светкой возвращались с озера, весело болтая, когда я наткнулась взглядом на эту машину. И сразу же хорошее настроение сменилось уже забытым чувством тревоги и неизбежности. Вечером, заходя на ужин в ресторан, я без особого удивления увидела мужчину и девочку за столом, на котором раньше стояла табличка «для администрации».
Ужиная, я исподтишка разглядывала эту пару, даже не пытаясь бороться со своим любопытством. Несмотря на то, что с нашей первой случайной встречи прошло много времени, они выглядели ещё более недовольными и напряжёнными, чем раньше. Как и в прошлый раз, почти не общались между собой. Девочка доела быстрее и, бросив «я наелась», не дожидаясь ответа, вышла из ресторана. Мужчина не посмотрел ей вслед, казалось, он её вообще не слышал, но есть перестал и некоторое время просто сидел, что-то обдумывая. Официантка подошла к его столу и спросила:
– Ещё что-нибудь принести, Максим Сергеевич?
Он покачал головой и тоже покинул ресторан, меня он даже не заметил.
Снова я увидела девочку на следующий день после завтрака. Мы с подругой возвращались по лесной тропинке, соединяющей дом отдыха через небольшой лесок с железнодорожной станцией и близлежащим посёлком. Она быстро шла нам навстречу, поправляя сползающий с плеча розовый рюкзачок и нервно оглядываясь.
– Странно, куда это ребёнок идёт один по лесу? – я поняла, что произнесла свои мысли вслух.
– Ты об этой девчонке? – удивилась Светка. – Да мало ли куда. И совсем она не ребёнок – подросток уже, – подружка продолжила свой рассказ. Слушая её краем уха, я размышляла о том, куда могла направляться девочка, и знает ли об этом её… родственник или кто он там ей?
В течение дня предмет этих размышлений не попадался мне на глаза, за обедом и ужином их стол оставался пустым. Вечером, вернувшись с прогулки, я с удивлением обнаружила машину полиции перед входом в гостиницу, а Максима Сергеевича в холле, беседующим с двумя полицейскими. Любопытная Светка сразу направилась к стойке администратора.
– Что это у вас полиция? Что-то случилось?
Администратор, молодая девушка, выглядела расстроенной. Наклонилась в нашу сторону и зашептала:
– У Максима Сергеевича племянница пропала. Утром была здесь, а потом исчезла. Он её сам искал, всё облазил, всех расспрашивал, но не нашёл. Пришлось в полицию обращаться. Ребёнок ведь, мало ли что случиться может!
– А кто такой Максим Сергеевич? – продолжала любопытствовать подружка.
– Так это же наш хозяин. Вы что, не знаете?
– А девочка – его племянница?
– Ну да, наверное… А может, и нет. В общем, он её опекает. Сюда вот привёз отдохнуть, и на тебе. Только бы нашлась поскорее!
К стойке подошли люди, и девушке пришлось переключиться на них, хотя она явно была не прочь поболтать ещё. Светка направилась в номер, а я притормозила, не зная, что делать. Надо ли говорить, что мы видели девочку в лесу, заметил ли её ещё кто-нибудь? Не очень хотелось вмешиваться, но вдруг мы – единственные свидетели. И кому стоит всё рассказать – хозяину дома отдыха или полиции? Общаться с хозяином почему-то тянуло ещё меньше.
Тем временем троица закончила разговор и направилась к выходу. Я нерешительно дёрнулась в сторону полицейских и негромко их окликнула:
– Простите, вы же ищете девочку? Я её, кажется, видела. Вернее, мы видели, с подругой.
Светка заметила, что я общаюсь с полицией, и подошла ближе. Максим Сергеевич тоже остановился и внимательно слушал меня, буравя тяжёлым взглядом. Когда я закончила свой рассказ, нам задали несколько вопросов, записали данные и номер комнаты и отпустили. Больше всего полицию интересовало, была ли девочка не одна, и шёл ли кто-нибудь за ней? Я отрицательно ответила на оба вопроса, так как точно помнила, что кроме неё нам никто на тропинке не попадался. Максим Сергеевич ни словом не обмолвился, что мы уже встречались, а может, он меня и не запомнил вовсе.
Мы вернулись в номер. Чувство тревоги усилилось, даже странно, что я так беспокоилась за незнакомого мне ребёнка. Не в силах отвлечься от мыслей о девочке, я пыталась анализировать свои эмоции. Я поступила так, как должна была, но почему-то ощущала вину за своё бездействие. Это было глупо, учитывая, что я совершенно не знала ни ситуацию, ни ребёнка и вряд ли могла чем-то помочь, раз уж делом занялась полиция. Засыпая, я против своей воли пыталась представить, что сейчас делает Максим Сергеевич.
***
Проснувшись довольно рано, я быстро собралась, оставила подругу досыпать, и отправилась на завтрак в надежде что-нибудь разузнать по дороге. Девушка у стойки отсутствовала, стол администрации в ресторане был пуст, а машина полиции всё ещё стояла у гостиницы. Из этого я сделала вывод, что ситуация пока не изменилась в лучшую сторону.
Бесцельно бродя по территории, я находилась глубоко в своих мыслях и плохо замечала, что творится вокруг. Поэтому почти не удивилась, когда, завернув за угол, столкнулась с каким-то мужчиной. Удивило другое – он вдруг крепко схватил меня за локоть и потащил в сторону от дорожки, к кустам. Это было так неожиданно, что я не сопротивлялась, особенно когда поняла, кто меня тащит.
Видимо, удовлетворившись уединённым местом, Максим Сергеевич остановился и отпустил мою руку.
– Вас я как раз и искал. Я тут думал всю ночь и вспомнил, где мы встречались, кого вы мне напомнили. А теперь отвечайте, где Лена?
Я с трудом пыталась найти смысл в его словах и глупо спросила:
– Какая Лена?
Он разозлился, его и так неприятный взгляд стал ещё жестче, а тон – грубее.
– Послушайте, я пока ничего не рассказал полиции, но это можно быстро исправить. Если сами всё объясните, я не буду их вмешивать. Что вы здесь делаете? Следите за нами? Лена же ясно сказала, что ни к каким родственникам не поедет!
Я больше не могла слушать этот бред.
– Нет, вы послушайте! Я не знаю вас и не знаю, кто такая Лена. И если вы от меня не отстанете, это я обращусь в полицию! У вас вообще с головой всё в порядке?
Он хмуро смотрел на меня, потом молча развернулся и ушёл.
Глядя ему в след, я ещё несколько минут стояла в кустах, тщетно пытаясь успокоиться и навести порядок в мыслях. Так, Лена – это, скорее всего, его племянница. Но почему он решил, что я за ними слежу – из-за той случайной встречи в кафе? Это же смешно! Впрочем, находясь в такой ситуации, он, наверное, мог быть излишне подозрителен. Понемногу я успокоилась и поняла, что не слишком сержусь на Максима Сергеевича. Что-то было ещё более странное в его словах… а, он сказал, что я кого-то ему напомнила. У меня вдруг неприятно засосало под ложечкой.
Остаток дня прошёл без происшествий. Я сидела в своей комнате, чувствуя сильное нежелание её покидать. Похоже, боялась ещё раз встретиться с Максимом Сергеевичем, трусиха… Выйти на ужин всё же пришлось. Да и Светка не понимала, что со мной происходит, а я не могла ничего объяснить, что объяснять – одни эмоции и ощущения.
Испытав облегчение от отсутствия в ресторане хозяина нашей гостиницы, я согласилась немного прогуляться перед сном. Но как только мы вышли на улицу, сразу увидела его. Он общался с девушкой-администратором, заметил нас, прервал разговор и подошёл ближе.
Я сжалась, очень не хотелось сцен в присутствии посторонних людей. Должно быть, ему тоже этого не хотелось, он вполне вежливо отозвал меня в сторону. И выглядел пусть усталым и небритым, но совсем не злым.
– Я решил извиниться перед вами. Проверил ваши данные – вы действительно не имеете к нам отношения. Так что ещё раз прошу меня простить.
Я даже не возмутилась, будто такая проверка была обычным делом. Больше удивили его извинения, не похож он был на человека, который извиняется, даже если не прав. Впрочем, что я о нём знала? Кивнув, не удержалась и спросила:
– Лену нашли?
Он покачал головой.
– Пока нет. Её ищет и полиция, и мои люди. У нас слишком сложная ситуация…
Максим Сергеевич хотел ещё что-то добавить, вдруг его взгляд снова стал колючим, не прощаясь, он развернулся и ушёл. «Ну вот, кажется, инцидент исчерпан», – подумала я, совсем не испытывая облегчения. Неведение – большая сила. В тот момент я тоже была абсолютно уверена, что не имею к ним никакого отношения.
Следующие два дня прошли в той же атмосфере. От девушки-администратора мы знали, что Лену ещё не нашли. Её дядю-опекуна я иногда видела то в одиночестве, то с полицией, то с крепкими мужчинами в тёмных костюмах. Вид у него был всё такой же усталый и хмурый, на меня он больше не обращал внимания.
А я не могла спокойно отдыхать, беспокойство за девочку не отпускало, мысли постоянно возвращались к ней. Понимая, что пока она не найдётся, мне не удастся отвлечься, я решила принять участие в поисках Лены. Заметила на территории Максима Сергеевича, с трудом преодолев неловкость, подошла и предложила свою помощь. Он не принял её, просто заявил, что в этом не нуждается. И даже не попытался облечь свой отказ в вежливую форму:
– Вряд ли от вас будет какая-то польза. Лену ищут те, кто это умеет делать, не стоит им мешать. И вообще, не беспокойтесь о нас. Вы приехали сюда на отдых – вот и отдыхайте.
***
В тот день я решила ненадолго съездить в город повидать родителей. Светка осталась в гостинице, ей лень было в такую жару тащиться в электричке. Вот и я, сидя на раскалённой платформе, с грустью вспоминала наш прохладный балкон, защищённый от солнца тенью высоких деревьев. Рядом со мной, на скамейке, местные девочки-подростки обсуждали свои нехитрые радости.
– Класс, вот повезло! Смотри, какой он офигенный, почти новый. И всего за двести рублей! Цвет прямо под мою новую футболку, – одна из девочек вертела в руках розовый рюкзачок.
Я замерла, изобразив скучающий вид, повернула голову и бросила короткий взгляд на злосчастный рюкзак. Мысли вихрем проносились в голове. Чёрт, я, конечно же, не помню, как выглядел тот, только цвет. Он это или не он? И что теперь делать? Куда бежать, за кем следить? Нет, пока я схожу за полицией, они уйдут. Да и что я скажу, вдруг девчонки купили эту вещь в магазине? Надо попробовать хоть что-то узнать.
Я посмотрела прямо на девочек.
– Ух ты, какой классный! Моя племянница о таком мечтает. Это где-то здесь продаётся? Не подскажете, где? У меня как раз есть время до электрички – порадую племянницу.
Девчонки переглянулись, я продолжала смотреть на них с лёгкой улыбкой, пытаясь не показать свою жгучую заинтересованность. Наконец, одна из них заговорила:
– Да нет, я его с рук купила. Тут на рынке, у станции, – она кивнула головой в сторону небольших торговых рядов слева от платформы.
– А как выглядит продавец? Может, у него ещё такие есть? – я старалась, чтобы мой голос звучал просительно, а не настойчиво, только бы их не отпугнуть.
– Девочка одна продавала. Но у неё больше нет, мы узнавали. И она ушла сразу.
– А куда ушла? – спросила я, уже ни на что не надеясь. Как ни странно, они ответили:
– Вон туда, к складам, – и показали в сторону, противоположную посёлку и станции.
Подъехала электричка, девчонки быстро запрыгнули внутрь, а я осталась. Сама себе удивляясь, отправилась не в полицию, а на рынок, узнавать насчёт складов. Несмотря ни на что, я чувствовала, что делаю всё правильно. Представляю, чего бы я наслушалась, если бы в полиции узнали, чем я занимаюсь. Про Максима Сергеевича и его реакцию думать совсем не хотелось.
На рынке я выбрала самую безобидную на вид продавщицу и подошла к ней, заранее приняв жалобный вид.
– Здравствуйте. Помогите, пожалуйста! Меня отправили на встречу по поводу работы. Сказали – на этой станции, у складов, а где это – плохо объяснили. Подскажите, как их найти?
– Это каких складов? Бывших совхозных? Так там, вроде, никто не работает, они же полуразрушены. Там одни беспризорники прячутся! – продавщица смотрела на меня с подозрением. Кажется, я ошиблась, пришлось прикидываться обманутой невинностью.
– А где эти бывшие совхозные находятся? Может, там кто-то всё же работает? А здесь ещё какие-нибудь склады есть? Неужели опять обманули? Да что ж мне так не везёт?
Видимо, невезение было женщине знакомо. Она покачала головой и даже посочувствовала:
– Других нет. Только эти – вон там, за железнодорожным переходом, налево от развилки. А вы с названием станции не ошиблись?
Пожав плечами, я снова побрела к платформе, чтобы женщина ничего плохого не заподозрила. Обошла её с другой стороны, дошагала до перехода и свернула налево, на пыльную узкую дорогу. Минут через десять увидела вдали невысокие постройки, перед которыми стояла большая машина. Похоже, женщина была не права, и эти склады вполне обитаемы.
Подойдя достаточно близко, чтобы разглядеть автомобиль, я почувствовала тревогу. Я уже видела эту машину сегодня утром в доме отдыха, именно на таком джипе приехали крепкие парни в костюмах – знакомые Максима Сергеевича. Хорошо, что рядом с дорогой были густые заросли – через минуту я уже стояла там, прикидывая, как незаметно подобраться поближе. Странно, но моё поведение в тот момент мне совсем не казалось абсурдным.
Пока я раздумывала, что предпринять, сбоку раздался хруст веток и шум от продирающихся сквозь кусты людей. Я оглянулась – на небольшой поляне мелькнули силуэты нескольких детей, у девочки, бегущей в конце, были длинные светлые волосы! Я бросилась следом, благо держались они не рядом, а на расстоянии друг от друга, и шум от меня вполне могли принять за шум от своих. Вдруг девочка ойкнула и осела на землю. Остальные не обратили на это никакого внимания и продолжили бегство.
***
Лена, а это была, несомненно, она – из кустов я её хорошо видела – отчётливо всхлипывала и ругалась:
– Вот гады, удрали! А врали как. Мы всегда помогаем друг другу, один за всех! А я им ещё жрачку покупала. Вот гады, гады! Чёрт, как больно!
Теперь я могла выйти из укрытия, ускользнуть она всё равно не сможет, да и некуда – похоже, её временное пристанище накрылось. Судя по всему, никто её из дома отдыха не похищал, сбежала она сама, добровольно. Интересно, из-за чего? Может, из-за своего дяди? Сейчас, когда беспокойство за девочку отступило, меня мучило любопытство.
Медленно и осторожно, чтобы не сильно испугать ребёнка, я вышла из кустов. Она всё равно испугалась, вскочила, но тут же охнула и села обратно.
– Тихо, тихо, не бойся. Я из дома отдыха, ищу тебя, там все о тебе переживают, – я старалась, и мой голос звучал спокойно. – Ты, наверное, меня видела. Я сидела в ресторане недалеко от тебя и твоего дяди – Максима Сергеевича.
Услышав это имя, Лена тут же скривилась, до меня долетело сказанное сквозь зубы ругательство. Видимо, я оказалась права, мысль о возвращении к дяде не очень ей нравилась.
До сих пор у меня не было возможности внимательно разглядеть девочку. Сейчас, изучая её, я испытывала странное двойственное ощущение: с одной стороны абсолютную уверенность, что никогда раньше, до первой нашей встречи в кафе, я её не видела, с другой – это лицо вопреки всему не казалось мне чужим. Девочка, в ответ, рассматривала меня. Её взгляд заинтриговал, сначала в нём было безразличие, потом озадаченность, а дальше она резко отвела глаза и нахмурилась, как будто мой вид вызывал у неё неприятные чувства. Странно, с чего бы это?
Время шло, надо было на что-то решаться.
– Ну что, будем выбираться? Давай помогу тебе подняться и идти. Твой дядя уже с ума сошёл от беспокойства.
– Никакой он мне не дядя! Он мне вообще никто. Я к нему не пойду!
– Ты же приехала сюда с ним, кто он тебе тогда? Он тебя не заставлял? – я насторожилась.
– Нет. Он мой опекун. Вернее, пока ещё нет, но собирается. Так мама хотела… А вам какое дело?
Я заметила, что она старается на меня не смотреть.
Пока я думала, что предпринять, ситуация разрешилась сама собой. Раздался хруст веток, будто стадо слонов пробиралось сквозь кусты, и на поляну вышли трое мужчин в испачканных листьями и паутиной костюмах. Теперь уже выругалась я, правда про себя.
– Здравствуй, Лена, – спокойно произнёс один из них. Девочка не ответила и вообще ничего не сказала, похоже, поняла, что деваться некуда. Когда стало ясно, что она подвернула ногу, её просто взяли на руки и донесли до машины. Мне не задали ни одного вопроса, вежливо, но настойчиво «пригласили» поехать с ними.
Скорее всего, Максиму Сергеевичу позвонили заранее – он встречал нас у въездных ворот. Наверное, только присутствие полиции не дало ему наброситься на меня с вопросами, но взгляд был красноречивый. Он быстро осмотрел Лену и, убедившись, что на вид, не считая ноги, она особо не пострадала, кивнул держащему её парню:
– Неси в номер, там врач.
Девочка тоже не бросилась ему на шею, она молчала, хмуро глядя в сторону. Вот и вся тёплая встреча после нескольких дней тревог и волнений.
Меня проводили в какое-то помещение, где пришлось поведать о своих приключениях. Всё прошло лучше, чем я ожидала – стражи порядка вполне удовлетворились моим рассказом. Конечно, отругали за то, что ещё на станции не пошла в полицию, но, в целом, ничего особо неприятного, если не считать Максима Сергеевича, который находился здесь же. Мужчина слушал меня молча, не задавал вопросов, но его взгляд явно показывал, что он не верит ни одному моему слову.
Мало мне было проблем с ним, так я своим поведением сделала ещё хуже! Как ни странно, я не жалела, что так поступила – я должна была принять участие в поисках Лены. Интересно, откуда у меня взялось такое ощущение? Лучше не думать об этом – разумных объяснений всё равно не было.