ЧАСТЬ I
ИСЦЕЛЕНИЕ
ГЛАВА 1
– Мама, меня никто никогда не полюбит!
– Ну, что ты, родная, как ты можешь так говорить?
– Мама, но ведь это правда. Кто захочет такой крест на всю жизнь?
– Солнышко мое, не плачь, пожалуйста, все наладиться ты еще встретишь того, кто полюбит тебя несмотря ни на что, вот увидишь! – успокаивала дочь Марина.
– Ладно, прости меня, пожалуйста, мамочка, тебе итак со мной нелегко приходиться, – вытирая слезы, проговорила Вера. – Который час? Ты на работу не опаздываешь?
Марина взглянула на часы.
– Действительно, мне пора бежать! Только обещай мне, пожалуйста, больше не плакать, хорошо, радость моя? От твоих слез у меня просто сердце разрывается. – Марина нежно поцеловала дочь в лоб.
– Обещаю. – Пытаясь улыбнуться, Вера кивнула.
– Да, кстати, чуть не забыла тебе сказать. Сегодня должен прийти телевизионный мастер, а то что-то непонятное происходит с изображением – постоянно мелькает. Да, и еще: обед на плите, разогреешь, поешь, только не забудь! Ну, все, я побежала!
– Пока!
– До вечера! – Марина еще раз поцеловала дочь и вытерла остатки слез с ее щек.
Убедившись, что мама закрыла за собой дверь, Вера принялась дочитывать очередной роман. Она много времени проводила за чтением, особенно ей нравились романы со счастливым концом. Сладкий сюжет с прекрасным принцем, который спасает свою принцессу и уносит ее из мира проблем на руках, был таким привлекательным и так не похожим на реальность, в которой ей приходилось жить…
Вера считала, что любовь для нее в этой жизни не предназначена, полагая, что никто не сможет полюбить девушку, у которой парализованы ноги.
В романах она находила отдушину, они помогали ей ненадолго забыться и иногда, ей даже казалось, что и для нее еще не все потеряно. Но вскоре хмурые мысли снова одолевали ее, и все начинало казаться ей серым и беспросветным.
Вера обладала многими талантами – она прекрасно рисовала картины на заказ и иногда неплохо зарабатывала этим. Ее картины украшали их с Мариной гостиную и не оставляли равнодушным никого кто имел шанс полюбоваться ими. Но таковых было немного, так как посетители не часто появлялись в их доме.
Марина – мать Веры, растила дочь одна и полностью посветила себя ее воспитанию. Стройная шатенка с выразительными карими глазами, она была вполне привлекательна, но о личной жизни не могло быть и речи – все ее время было посвящено дочери и работе.
Марина работала секретарем в крупной столичной компании и зарабатывала вполне достаточно, чтобы содержать себя и дочь, которую обожала.
С мужем она развелась, когда дочери не было и двух лет, по весьма банальной причине – узнала, что он ей изменил, и выгнала его из дома. Больше они не виделись. Говорили, что он уехал со своей любовницей и женился на ней, но Марине было уже все равно. Она дала себе слово забыть его и слово свое сдержала. По крайней мере, так ей казалось. С тех пор все ее мысли и свободное время она отдавала Вере.
Вера ценила заботу матери и никогда не задавала ей лишних вопросов, в конце концов, если мать не желает говорить о бывшем муже, значит, у нее есть на то все основания. К тому же Вера не отличалась особым любопытством. Ей было вполне достаточно того, что мать любила ее больше всего на свете, и она отвечала ей тем же. Им всегда было хорошо вместе, они понимали друг друга с полуслова. Они жили спокойно и радостно, пока в один прекрасный день вся их жизнь не перевернулась…
А началось все с дорожной аварии, в которую они угодили, возвращаясь с праздника. Марина отделалась одним переломом, Вера же серьезно повредила позвоночник.
С тех пор прошло уже много лет, но для Веры жизнь словно остановилась после той трагедии… Она впала в серьезную депрессию, из которой смогла выбраться только благодаря безграничной заботе и любви матери.
Совсем недавно Вере исполнилось двадцать лет, и Марина очень переживала за нее – ведь в глубине души она была полностью согласна с Верой: какой парень сможет смириться с таким недугом? Но никогда в жизни она бы не посмела произнести эти слова вслух.
«Жаль, что в жизни так не бывает!» – печально думала Вера, дочитывая очередной роман.
Она могла читать часами, забыв обо всем на свете, с головой погрузившись в любовные перипетии книжных героев. В этом она находила своеобразную отдушину, хотя порой книжные сюжеты о любви заставляли ее сердце болезненно сжиматься. Ведь вся эта романтическая ерунда точно не для нее – в этом она была абсолютно уверена.
Внезапный звонок в дверь вернул Веру к реальности. Аккуратно заложив закладкой нужное место, она нехотя закрыла книгу.
«Кого там еще принесло?» – подумала она, и, крутя колеса своей инвалидной коляски, направилась к двери.
– Кто там? – недовольно спросила она.
– Мастера вызывали? – ответил ей вопросом на вопрос молодой, веселый голос.
Раздражено фыркнув, Вера все же открыла дверь.
На пороге стоял светловолосый, голубоглазый парень, которому на вид было не больше двадцати – двадцати двух лет. На его лице была легкая улыбка; в глазах сверкал юношеский азарт. Кепка, повернутая на бок, легкая майка в сочетании с рваными голубыми джинсами делали его вид беспечным и беззаботным. Он просто излучал фонтан радости и нескончаемой жизненной энергии.
Взглянув на Веру, он на секунду замялся, но, моментально пришел в себя:
– Ну, где наш пациент, показывайте, сейчас мы его реанимируем! – весело произнес он, проходя в комнату в поисках телевизора.
Вера проводила его в гостиную, а сама продолжила читать. Ее лицо торопливо спряталось за книжную обложку, так как оно, почему-то, слегка покраснело от смущения.
Присутствие этого молодого человека, взволновало ее, и как она ни старалась сосредоточиться на чтении, ей это никак не удавалось – строчки непослушно разбегались в разные стороны.
– Ну, все, принимайте работу! – радостно провозгласил юноша примерно через полчаса тщательной возни с телевизором.
– Здорово, работает как новенький! – воскликнула Вера, включив реанимированный телевизор.
– Конечно, дела мастера боится! – улыбнулся мастер, осматривая комнату.
– Кстати, кто автор этих прекрасных творений на стене? – осведомился он, указывая на картины.
– Я, – просто ответила Вера.
– Правда?! – У юноши слегка вытянулась от удивления челюсть. – Да у тебя просто талант, точнее не просто талант, а талантище! – воскликнул он, внимательно всматриваясь в ее произведения.
– Я просто люблю рисовать, иногда из этого что-то получается. – Вера скромно опустила глаза и улыбнулась.
– Да у тебя есть чему поучиться, уж поверь мне, я в этом чуть-чуть разбираюсь, я ведь студент Института Искусств, а телевизоры чинить меня отец научил. Он считает, что профессия художника – это не серьезно. Вот и пришлось освоить новые горизонты, т. е. ремонт техники, чтобы батю не злить, да и подработка это неплохая – вот и подрабатываю, делая вскрытие разного рода чудам техники, – пояснил он, притворно вздохнув.
Вера слегка улыбнулась, слушая его рассказ. Почему-то его присутствие поднимало ей настроение и заставляло напрочь забыть обо всем, что отравляло ей душу.
– Кстати, как тебя зовут? – поинтересовался юный ценитель искусства.
– Вера, а вас?
– Антон. И давай на «ты» если ты не против, не люблю когда мне «выкают» я так себя совсем взрослым дядькой чувствую! – подмигнул мастер.
Вера кивнула и улыбнулась. Этот мастер казался ей очень забавным.
– Кстати, Вера, скажи, а ты сможешь нарисовать мой портрет? – неожиданно спросил он.
– Конечно, – с готовностью выпалила Вера, и немного смутившись своей реакции, прибавила уже более сдержано: – Только учти я не профессионал, но попробовать можно. Так что, потом не жалуйся, что на портрете ты не такой красивый, как в жизни получился, – она снова смутилась своих слов и густо покраснела.
Но, похоже, ее будущий натурщик этого просто не заметил, или сделал вид, что не заметил.
– Да, брось! Так как ты не каждый профессионал нарисует, – беспечно проговорил он.
Антон подошел к одному из ее любимых полотен. На холсте было изображено гигантское цунами, грозно раскрывшее пасть, словно неведомый зверь, перед прыжком.
– Вот, например, эта картина, – указывая на надвигающиеся волны, говорил Антон, – настолько красочна и сочна, что, кажется, эти воды тебя сейчас захлестнут! – И, изобразив испуг от надвигающегося цунами, он отшатнулся в сторону.
– Мне кажется, ты сильно преувеличиваешь. – Вера снова скромно опустила глаза. – Знаешь что, а можно и мне на твои картины взглянуть? Я нисколько ни сомневаюсь в том, что они гораздо прекраснее тех, что нарисованы мной.
Антон весело ухмыльнулся:
– Хорошо, я принесу свои «художества». Но боюсь тебя разочаровать – мои «каляки-маляки» твоим произведениям и в подметки не годятся!
– Ты меня перехваливаешь, – смущено улыбнулась Вера. – Когда тебе удобно прийти?
– Думаю завтра, примерно во второй половине дня, договорились?!
– Хорошо. Сколько я должна тебе за телевизор? – спросила она, направляясь в сторону кошелька.
– Ты что, с ума сошла?! Нисколько! Пусть это будет в счет будущей картины. У меня просто рука ни поднимется брать деньги с такой талантливой художницы, – он говорил с такой неподдельной искренностью, что Вера не стала настаивать.
– Спасибо! Тогда до завтра? – уточнила она.
– Это тебе спасибо! Буду ждать завтра с нетерпением! – отозвался молодой мастер.
– Пока! – Вера проводила его до двери.
– Пока! – Быстро помахав ей рукой, он весело спустился по лестнице.
Закрыв за ним дверь, Вера невольно взглянула на себя в зеркало, висевшее у них в прихожей, и замерла ни в силах узнать в этой привлекательной молодой особе себя.
Она с удивлением заметила, что ее лицо приняло совсем несвойственное ему выражение. Ее тонкие губки были растянуты в улыбку чуть ли ни до самых ушей. Большие темно-карие глаза светились радостью. Она даже слегка рассмеялась, смотря на это незнакомое, но очень счастливое лицо в зеркале.
Ее поглотило такое новое, необыкновенное ощущение, которое было каким-то знакомо-незнакомым.
Казалось, весь мир вокруг растворился, только в сердце было странное ощущение невиданной легкости и эйфории. Ничего подобного Вера раньше не испытывала. Она даже на время забыла о своем недуге, ей почему-то хотелось петь и танцевать несмотря ни на что.
Вдруг она услышала поворот ключа в дверной скважине, и это вернуло ее с небес на землю.
«Мамочка пришла! Как же я ее люблю, мою дорогую мамулечку!» – радостно думала Вера.
– Привет, доченька! – чмокнув Веру в щечку, Марина отправилась мыть руки.
– Ты прекрасно выглядишь, вся просто светишься! Что произошло? – улыбаясь, спросила Марина, вернувшись.
– Все просто отлично, мамочка, я тебя очень люблю! – Вера обняла наклонившуюся к ней Марину за шею.
– Я тебя тоже очень люблю, радость моя. Ты вся сияешь как хорошо начищенный самовар, дорогая! – Марина и сама начала сиять, увидев дочь в таком радостном расположении духа. – Вот бы всегда видеть тебя в таком настроении! Так что тебя так обрадовало? Ну-ка кались! – весело потрепав дочь за щеку, спросила она.
– Приходил мастер. Теперь телевизор работает как новенький! – немного лукаво доложила Вера.
– И все? Что-то мне не вериться, что моя Вера так счастлива только из-за починенного телевизора, к которому она и подходит-то не так часто! – с ехидцей в голосе воскликнула довольная мать.
– Мамочка, этот мастер – его зовут Антон – студент Института Искусств. Ему так понравились мои картины, что он попросил меня нарисовать его портрет, представляешь? – лицо Веры сияло радостью.
– И ты согласилась? – гладя дочь по голове, спросила Марина.
– Да, – кивнула Вера. – Завтра он придет к нам. Ты не возражаешь, мамочка?
– Нет, солнышко, конечно нет. Разве я могу возражать тому, что так тебя радует? – улыбнулась Марина. – К тому же мне этого мастера порекомендовала моя лучшая подруга – Анжела, поэтому я ему полностью доверяю. Она ни стала бы рекомендовать какого-то бандита, так что я могу быть спокойна. Да и тебе будет не так скучно, пока меня нет дома.
– Спасибо, мамочка, ты самая лучшая, я тебя так люблю! – Вера обвила руками шею матери.
– Я тебя тоже, счастье мое! – Марина поцеловала дочь. – А теперь давай перекусим, я очень проголодалась, к тому же мой перерыв скоро закончится!
ГЛАВА 2
Было одиннадцать утра, и Марина уже убежала на работу, пожелав дочери счастливого дня.
Вера сидела у окна и пыталась читать, но почему-то в это чудесное весеннее утро ее внимание отвлекало абсолютно все, и ей просто никак не удавалось сосредоточиться на чтении.
Она посмотрела в окно и застыла: никогда еще облака ни казались ей такими воздушными, легкими, пушистыми.
Никогда еще пение птиц не было для нее таким заливистым и ласкающим слух, а воздух таким необыкновенно чистым и свежим!
«Да, сегодня явно что-то не то происходит с природой; мир как будто ожил! А может природа тут не причем?» – размышляла Вера и с лица ее ни на секунду ни сходила радостная улыбка.
Этот день казался ей каким-то волшебным, не похожим на другие, которые начинались всегда одинаково.
В душе было ощущение чего-то необыкновенного, предвкушение чего-то такого, от чего замирало сердце.
Вера не могла понять, что с ней происходит. Даже любимый роман был заброшен ею куда-то далеко за кровать.
«Интересно, когда он придет?» – смотря в окно, думала она. – «И почему я все время о нем думаю? Надо чем-то отвлечься!» – решила она и в очередной раз схватила книгу.
Но строчки снова непослушно расплывались в разные стороны как рыбы в океане, а ее глаза снова и снова пытались их поймать. И хотя ее руки сжимали книгу, а глаза смотрели на страницы, мысли были где-то очень и очень далеко.
Шаги на лестничной площадке заставили Веру перестать мучить себя и книгу.
«Наверное, это Антон!» – промелькнула радостная мысль, и книга снова отправилась в свободный полет в сторону кровати, что обеспечило ей весьма мягкое приземление.
«И почему я все время о нем думаю?» – снова спрашивала себя Вера, подъезжая к двери.
Раздался звонок в дверь. Она не ошиблась – это действительно был Антон.
– Привет, как дела у нашего да Винчи? – протягивая ей шоколадку, спросил он.
– Привет! Спасибо! Да Винчи готов приступить к портрету Моны Антоны, – улыбнулась новоиспеченная да Винчи.
– Ну, что ж, тогда Мона Антона тоже готова! – сделав загадочный взгляд и таинственно улыбнувшись, подмигнул ей Мон Антон. – Да, кстати, я захватил с собой свои «шедевры», хочешь посмотреть?
– Конечно! – Вера схватила протянутые ей холсты и жадно уткнулась в них.
Она смотрела на его работы как завороженная, ни в силах отвести от них глаз.
– Антон, твои картины просто чудесны! – немного придя в себя, воскликнула Вера, рассматривая картину, на который был изображен рассвет.
Сочетание мягких цветов и ярких, но вместе с тем, нежных красок поразило ее.
– Да, у тебя просто талант! – воскликнула она.
– Где-то я это уже слышал! – улыбнулся Антон. – Ах, ну да, это же мое о тебе мнение!
– Нет, я серьезно! – Вера не могла оторваться от изображения рассвета.
Мягкие лучи пробуждающегося солнца освещали картину, а чистые капли свежей утренней росы в сочной весенней траве, будто сверкали на холсте.
– Нравится? – улыбаясь, спросил Антон.
– Очень!
– Дарю!
– Правда?!
– Конечно!
– Но я не могу принять такой драгоценный подарок, тебе она наверняка тоже очень нравиться, – слегка смутилась Вера.
– Не волнуйся, бери, я еще нарисую! – беспечно смеясь, произнес Антон, а затем став серьезным добавил: – Я очень рад, что тебе понравилась эта картина и мне даже приятно, что она будет находиться у человека, который так ценит искусство.
– Спасибо! Это самый дорогой для меня подарок! – искренне улыбнулась Вера и бережно убрала драгоценный подарок в свою комнату.
– Да брось, не за что! Рад, что смог сделать тебе приятное! – вздохнул Антон.
Казалось, его улыбка освещала всю комнату, и от нее на сердце Веры становилось все теплей.
Вернувшись из своей комнаты, она держала в руках кисти и краски; на столе были разложены холсты.
– Ну что, начнем?! – проговорила она как можно уверенней, боясь выдать свое смущение.
– Конечно! Мона Антона ждет ваших указаний, господин да Винчи! Как мне лучше встать?
– Лучше сядь и поудобней, потому что в такой позе тебе придется просидеть два-три часа. Сможешь, Мона Антона? – с сомнением в голосе поинтересовалась Вера.
– Надеюсь, честно говоря, не знаю, я ужасный непоседа, – улыбнулся Антон, разглядывая картины Веры на стенах.
– Заметно! – приподняла бровь Вера. – Только сел уже вертишься по сторонам. Ну-ка живо сиди смирно! – шутливо скомандовала она.
– Есть сидеть смирно! – отчеканил Антон и застыл.
– Ну, ну, посмотрим, надолго ли тебя хватит, господин непоседа! – покачала головой Вера.
Антон только подмигнул ей в ответ.
Вера приступила к написанию портрета. Профиль… четко очерченные скулы…губы, сложенные в едва заметную улыбку…
Обмакнув кисть в голубой краске, она начала переносить на холст его глаза.
Смотря в глаза Антона, Вера заметила, что они очень похожи на океан который она недавно рисовала – огромные, голубые, бездонные.
Вера не могла понять, что с ней происходит, но когда она смотрела на Антона, ей казалось, что она растворяется в пространстве и становиться невесомой.
Было такое странное ощущение, как будто она внезапно обрела способность летать. Ей вдруг стало ни по себе; она никогда раньше ничего подобного не испытывала.
Так незаметно пролетело два часа, и почти половина портрета Антона была готова.
– Ну как ты, да Винчи, не устала?! Может, хватит на сегодня? – спросил он. – А то у меня сейчас шея отвалиться, а шеи, в отличие от телевизоров, я еще чинить не научился.
– Да, ты прав! На сегодня достаточно. К тому же мы не будем рисковать твоей шеей, даже ради искусства! – улыбнулась Вера и слегка замялась: – Может, хочешь чаю, ты, наверное, устал столько времени сидеть без движения?
– Да нет, все в порядке, спасибо! Просто я еще к соседке обещал заскочить – у нее телевизор сломался. А чай мы еще с тобой непременно попьем! – пообещал Антон, с хрустом потянувшись и встав со стула.
– Завтра продолжим? – с надеждой поинтересовалась Вера.
– Конечно! Теперь ты от меня так просто не отделаешься! – подмигнул он.
– Договорились! – улыбнулась Вера.
– Тогда до завтра!
– До завтра!
Закрыв за Антоном дверь, Вера попыталась понять, что с ней происходит.
Она боялась даже предположить, что влюблена в него.
Было невыносимо страшно, что это чувство может навсегда остаться безответным для нее. Поэтому она, как могла, старалась отвлечься и внушить себе, что это новое, незнакомое, такое приятное ощущение связано лишь с творчеством.
Но обманывать себя не только не просто, но еще и бесполезно.
ГЛАВА 3
– Ну, здравствуй, родная! Как прошел день? – ласково спросила Марина, придя с работы.
– Прекрасно, мамочка! А как твои дела? – весело осведомилась Вера.
– У меня тоже все отлично, спасибо! – Марина собиралась пойти на кухню, чтобы разогреть ужин, но ее внимание привлек портрет, лежавший на письменном столе.
– Это тот самый Антон? – спросила она, аккуратно взяв в руки неоконченный портрет.
– Да, это он, – смущено проронила Вера.
– Он и вправду такой красивый, или это моя дочь настолько талантлива? – вкрадчиво поинтересовалась Марина.
– В жизни он еще красивей, мама! – Вера улыбнулась и опустила глаза.
– Мне кажется или моя дочь влюбилась?! – невзначай обронила Марина.
– Нет, ты что, я и ни думала в него влюбляться! – Вера словно испугалась вопроса, ибо он попал в самую точку.
– Ладно, ладно, не сердись, я ведь просто спросила.
От Марины, как и любой любящей всем сердцем матери сложно было что-то утаить; она все поняла без лишних слов, но настаивать не стала.
– А мой портрет нарисовать сможешь? – специально спросила Марина, чтобы сменить тему.
– Конечно, мамочка! Но, знай, что в жизни ты все равно красивей всех на свете и никакой портрет ни сравниться с тобой настоящей! – выпалила Вера.
– Ну, раз так, тогда ладно, можешь не рисовать, буду довольствоваться зеркальцем! – игриво пожала плечами Марина и осторожно поинтересовалась: – Доченька, скажи, а ты не обидишься, если я попрошу тебя разрешить мне взглянуть на него, хотя бы одним глазком. Мне же интересно, сравнить изображение на холсте с его живым оригиналом.
– Хорошо, как-нибудь сравнишь, – пообещала Вера.
– Вот и отлично, а теперь давай ужинать, я сегодня купила на десерт твои любимые пирожные с кремом.
– Спасибо, мамочка! – подъехав к Марине, Вера поцеловала ее. – Ты самая лучшая мама на свете!
– А ты самая лучшая дочка! А теперь марш мыть руки и за стол!
– Слушаюсь! – Вера отдала честь, приложив правую руку к виску, и направилась к умывальнику.
ГЛАВА 4
Следующим утром Вера проснулась в особо прекрасном настроении.
Мысли об Антоне, как назойливые мухи, кружились в ее голове, и она не могла ничего с этим поделать.
«Интересно во сколько он придет?» – думала она.
Никогда еще она не ждала чего-то с таким нетерпением.
– Солнышко мое, ты уже проснулась? – крикнула Марина из кухни.
– Почти! – сладко потягиваясь, промурлыкала Вера.
– Вот и отлично! Тогда допросыпайся и идем завтракать!
Вера с наслаждением вдохнула сладкий аромат, тянувшийся из кухни.
– Неужели мой любимый торт с яблоками? – радостно спросила она.
– Угадала! – улыбнулась Марина. – Он уже ждет тебя, смотри, какой румяный получился, прямо как моя Вера!
– Уммммм как вкусно пахнет! Уже лечу! Мамочка, ты просто чудо! – вылезая из кровати, крикнула Вера.
– Это ты чудо, радость моя!
Никогда еще Вера не завтракала с таким удовольствием. И пирог казался ей необыкновенно вкусным, и погода радовала своим ласковым солнышком и даже крики соседей за стеной на удивление перестали действовать ей на нервы.
Позавтракав, Марина сложила посуду и начала собираться на работу.
– Оставь, мам, я сама все вымою!
– Спасибо, родная, а то я уже как всегда опаздываю. Кстати, твой Антон придет сегодня?
– Да! Мы должны закончить его портрет. – Вера даже не заметила, как стоило матери произнести его имя, так на ее лице улыбка автоматически расползлась до самых ушей, а щеки приобрели розоватый оттенок.
– То-то мое солнышко так особенно сияет сегодня, – подмигнула Марина.
– О чем ты мама? Мы просто друзья! – Вера явно смутилась.
– О твоей любви к живописи, конечно! – рассмеялась Марина, покачав головой.
– Ну-ну! – улыбнулась Вера. – Удачного тебе дня, мамочка!
– Спасибо, родная, и тебе! Я очень люблю тебя, сокровище мое, береги себя!
– Ты тоже. И где ты только научилась понимать все без слов?! – улыбнулась Вера и, проводив Марину, закрыла за ней дверь.
Теперь, когда мама ушла, можно было больше не скрывать своих чувств.
Вера взяла в руки портрет Антона и заглянула ему в глаза.
– Нет, я не влюблена, я не влюблена в тебя, слышишь? – шептала она и по ее щеке скатилась одинокая слезинка. – Я не должна, я не имею права! Ну почему мне так хочется тебя увидеть?
Было еще ранее утро и чтобы как-то скоротать время и занять себя чем-то полезным, а заодно и отвлечься от мыслей об Антоне, Вера взялась за рисование.
Она рисовала с таким самозабвением, что даже не заметила, как прошло три часа.
От работы ее отвлек звонок в дверь.
Подъехав к двери, Вера даже не спросила кто это. Ответ на этот вопрос она итак знала.
– Привет! – радостно поздоровался Антон.
– Привет! – немного смущенно, ответила Вера.
– Это тебе! – он протянул ей набор специальных кистей для рисования.
– Вау! Мне как раз нужны были именно такие кисти. Но как ты догадался? – восторженно залепетала Вера.
– Ну, дорогой мой да Винчи, зная, как ты любишь рисовать, мне даже Шерлока Холмса нанимать не пришлось, чтоб догадаться!
– Спасибо! Но, они же очень дорогие! – окончательно смутившись, вымолвила она.
– Не дороже чем твое искусство, так что бери, не стесняйся, мне приятно делать тебе приятно! – улыбнулся Антон, весело передернув плечами.
– Спасибо! – Вера опустила голову, чтобы спрятать лицо, ставшее пунцовым.
– Ну, так ты мне все-таки разрешишь войти? Или может, дорисуем портрет в дверях? Хотя, так, наверное, даже интересней. Портрет Моны Антоны, застрявшей в дверном проеме! – Антон принялся весело позировать.
– Ой, прости, проходи, пожалуйста! – смеясь и смущаясь одновременно, пригласила Вера.
– Спасибо, а то я уж здесь удобно пристроился! – снимая обувь, ответил Антон.
Пройдя в комнату, он сразу заметил холст, который Вера создала за утро.
– Вааау! – у Антона отвисла челюсть, а глаза заняли все пространство на лице, и за его пределами.
– Вот это да! – он осторожно взял холст в руки и начал бережно его рассматривать.
На холсте была изображена заря.
Лучи только что проснувшегося солнышка были едва заметны, они слегка касались морской глади, словно лаская ее.
По небу проплывали белоснежные облака и кое-где еще были видны звезды, не успевшие растаять в синеве утреннего небосклона.
На берегу стояла молодая девушка и протягивала руки к морю, которое словно поглотило ее любовь; на ее щеке застыла слезинка.
Ее волосы и легкий летний сарафан развивались на ветру, а прямо над ней в бесконечной синеве небес парили две белокрылые чайки, словно сочувствуя ей и стараясь утешить.
Где-то вдали покачивался на волнах белый парус, и казалось, что он был совсем рядом, но дотянуться до него было невозможно.
– Вера, у меня просто нет слов! – взволновано проговорил Антон. – Я даже не знаю что сказать. – Он не мог оторвать глаз от картины. – Здесь и трагизм и надежда, и печаль и радость как будто все слилось воедино. И необыкновенная красота, как будто ее писали не кистью, а душой, хотя я уверен, что так и есть!
Вера незаметно смахнула слезинку. Антон говорил с ее душой, и она отзывалась ему. Казалось, он видит ее насквозь и понимает без слов.
– Вера, ты необыкновенна! Ты очень талантлива, нет, даже больше чем просто талантлива, ты способна видеть глазами сердца и чувствовать душой, а это свойственно далеко не каждому, – Антон говорил абсолютно искренне.
– Да брось, ты мне льстишь. – Вера снова густо покраснела.
– Ни капли! На звание «мистер честность» я конечно не гожусь, но с тобой я совершенно откровенен, просто не получается тебе врать. А в лести ты абсолютно не нуждаешься: твои творения выше всякой похвалы. Как тебе это удается, где ты прячешь источник такого огромного вдохновения? – Антон начал шутливо озираться по сторонам в поисках источника.
– Не найдешь, не старайся! – рассмеялась Вера. – Он проживает у меня в сердце!
– Поделишься?
– Чем?
– Своим мастерством. Научишь меня так рисовать? – полушутя, полусерьезно спросил Антон.
– А разве это возможно?
– Почему нет?
– Понимаешь, когда я пишу, во мне как будто что-то открывается, точнее, прорывается, в это время я отключаюсь от всего что вовне и полностью ухожу в процесс.
Знаешь, иногда даже бывает такое ощущение, что я попадаю в другой мир, в совершенно другую реальность, где нет ничего невозможного, и мне остается только переносить состояние моей души на холст. В этот момент я просто теряю счет времени, оно словно останавливается, замирает. – Вера скромно опустила голову.
– Понимаю, – улыбнулся Антон. – У меня тоже так частенько бывает.
– Правда?
– Да. Как-то я настолько увлекся, что даже не услышал дверной звонок. Мне потом за это здорово влетело от отца.
– Но почему? – удивленно спросила Вера.
– Он пришел уставший с работы, ключи забыл дома, и из-за моего «полета в космос» с кистью в руках, ему пришлось проторчать у двери почти час, представляешь?! И как сама понимаешь, он был от этого далеко не в восторге.
– Могу представить! – улыбнулась Вера и осторожно поинтересовалась: – А мама как относится к твоему увлечению? И кстати, ее, что, не было тогда дома, почему она не открыла дверь?
– Да ее уже лет десять как нет дома, – печально улыбнувшись, ответил Антон и глубоко вздохнул.
Впервые Вера видела Антона таким грустным.
– Ее не стало, когда я был еще ребенком. Теперь мы живем с батей вдвоем. Два холостяка в одной мужской норе! – попытался пошутить Антон, но его печальный голос выдавал грусть.
– Прости, пожалуйста, я не знала. – Вера опустила глаза и снова незаметно смахнула слезинку.
Ей даже представить было страшно, каково это жить без мамы, и Антон стал ей дорог еще больше.
– Да ничего, все в порядке! Когда она видела мои детские мазюльки, она всегда так ими восхищалась, что я еще в детстве абсолютно точно решил стать гениальным художником. Вот, как видишь, воплощаю давнюю мечту! – улыбнулся он. – Хотя если быть честным, до гениальности мне еще пока как до луны пешком, особенно по сравнению с твоими работами. Но это даже хорошо – есть к чему стремиться!
– Ты себя недооцениваешь, Антон. Мне очень нравятся твои работы, в них есть душа, они полны смысла, – моментально став серьезной отозвалась Вера.
– Ты, правда, так считаешь?
– Правда! – искренне улыбнулась она.
– Спасибо!
– Не за что. Это не комплемент, это правда.
– Ну, тогда тем более спасибо!
– За что?
– За то, что веришь в меня! – проникновенно глядя ей в глаза, проговорил он.
– Кстати, Мона Антона, мы ведь собирались закончить твой портрет, не забыл? – попыталась сменить тему Вера, боясь, утонуть в бездонном океане его лучистых голубых глаз.
– Да, я помню, но, к сожалению, сегодня мы уже не успеем это сделать: мне пора бежать – до прихода бати еще надо что-нибудь вкусное, ну, по крайней мере, съедобное приготовить, а то он сердитый, когда голодный. Вообще он у меня классный, просто наши мнения немного не совпадают. А портрет мы с тобой еще обязательно дорисуем, я же тебе обещал, что ты от меня так просто не отделаешься, я от тебя теперь не скоро отстану! – улыбнулся он.
– Да я и не хочу, чтобы ты отстал, – опустив глаза, скромно улыбнулась Вера.
– Ну, раз так, тогда до завтра? – вставая с дивана, расположенного в гостиной, он одарил ее лучезарной улыбкой.
– Антон, может, хотя бы чаю попьешь? Мама испекла утром вкусный пирог, я называю его «пальчики оближешь», – желая задержать его еще хотя бы на секунду, предложила она.
– Ну «пальчики оближешь» это конечно аргумент! – он взглянул на часы – было только четыре. – Ладно, у меня есть еще полчасика: батя приходит обычно около шести. Так, что ты там говорила про вкусные пальчики? Я весь в предвкушении, видишь, у меня уже слюнки текут, сейчас всех ваших соседей ими позатапливаем!
– Тогда идем скорей на кухню, спасать соседей от потопа! – рассмеялась Вера.
– Уммммм! Как вкусно! – с наслаждением уплетая торт, сказал Антон.
– Да, что касается выпечки, мама настоящая мастерица! – улыбнулась Вера.
– Заметно! Надо будет взять у нее рецептик!
– А ты, что, умеешь печь? – удивленно спросила Вера.
– Я много чего умею! – шутливо похвастался Антон, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Интересно! А меня научишь?
– Ну,… посмотрим на твое поведение! – прищурив бровь, протянул он.
– Ах, так?! Ну, погоди Мона Антона, я тебя так нарисую, что мало не покажется!!! – снова рассмеялась Вера.
– Ладно, ладно, научу, чему захочешь, а то я не камикадзе, мне еще жить хочется! – улыбнулся он и после небольшой паузы задумчиво произнес: – Вера, я, знаешь, о чем подумал…
– О чем? – поинтересовалась Вера.
– А что если нам с тобой устроить совместную выставку живописи. По-моему получилось бы здорово, как ты на это смотришь?
– Идея классная, но как мы это все организуем?
– Как, что, зачем, и почему, это все вопросы решаемые, было бы желание, а оно есть?! – Антон вопросительно посмотрел на Веру.
– Ну, вообще-то, да, но как ты себе все это представляешь? – с сомнением в голосе спросила Вера.
– Договоримся с центром искусств, я думаю, нам не откажут в бесплатной выставке, мы ведь за это денег брать не будем?
– Нет.
– Вот и отлично! У меня как раз есть знакомая – тетя Анжела, она работает в центре искусств. Выставку проведем бесплатно, авось кто и захочет приобрести наши картины – на этом и заработаем. Как тебе идея?
– Здорово! – улыбнулась Вера и, припомнив слова матери насчет мастера, спросила: – А это случайно не та самая тетя Анжела, которая тебя нам рекомендовала как телевизионного мастера?
– Именно та, а что?
– Так это же лучшая подруга моей мамы, они еще с детского сада дружат. Они как родные сестры. Она нам точно не откажет! – восторженно воскликнула Вера, захлопав в ладони.
– Здорово! А еще она моя родная тетя, и я думаю, она в любом случае не откажет любимому племяннику, – добавил Антон.
– Так ты ее племянник? – радостно спросила Вера.
– Угу.
– Выходит что мы с тобой почти родственники?
– Выходит что так, сестренка! – весело сказал Антон. – А теперь извини, мне уже, правда, пора бежать, а то как-то не очень хочется сердить батю. Спасибо за вкусное угощение!
ГЛАВА 5
– Привет, доченька, надеюсь, ты без меня не сильно скучала? – Придя с работы, Марина нежно поцеловала дочь.
– Да, нет, мамуль, как прошел день? – спросила Вера, незаметно откладывая в сторону начатый портрет своей Моны Антоны.
– Спасибо, просто прекрасно! – сделав вид, что не заметила портрет Антона в руках дочери, беспечно ответила Марина. – Чем полезным занималась без меня?
– Мамуль, ты не представляешь!!! – с восторгом начала Вера. – Антон предложил провести выставку наших с ним картин!
– Здорово! И ты согласилась?
– Да. – Вера опустила глаза.
– Вот и молодец, правильно сделала! Анжела у нас работает в центре искусств она вам и поможет все устроить, – поддержала ее решение Марина.
– Да, мам, я знаю. Антон, оказывается, ее родной племянник!
– Ну, в таком случае вы с ним почти родственники, мне ведь Анжелка как сестра родная! – улыбнулась Марина.
– Да, мам, я именно так ему и сказала! – рассмеялась Вера.
– Ты даже не представляешь, как мне приятно видеть свою доченьку такой радостной! – Обняла дочь Марина.
– Это все потому, что у меня самая замечательная мама в мире! – лукаво улыбнулась Вера.
– Неужели только поэтому, а, лисичка ты моя?! – покачала головой Марина.
– Ну…, почти! – протянула Вера.
– Ладно, главное, что ты счастлива, а все остальное не важно. А ты ведь счастлива? – Марина посмотрела на дочь взглядом полным любви и нежности и как всегда поняла все без лишних слов.
– Как никогда! – сияющая улыбка расплылась до самых ушей на милом личики Веры.
– Вот и отлично! Кстати, меня пригласить на вашу выставку не забудете?!
– Куда уж мы без тебя, мамочка! Мам, а знаешь, Антону повезло куда меньше чем мне, – грустно сказала Вера.
– Ты это о чем? – удивилась Марина.
– У него нет матери, он живет с отцом. Его мамы не стало, когда он еще был маленьким, представляешь?
– Да. Ведь получается, что его матерью была Анжелкина старшая сестра, а ее не стало лет десять назад. Помню Анжела тогда очень сильно переживала, просто места себе не находила, они ведь были очень дружны с ней. Еще тогда она говорила о племяннике, только я не думала, что это и был твой Антон.
– Он не мой, мама, – немного смутившись, возразила Вера.
– Ладно, не сердись, просто к слову пришлось, вот и все. Кстати, не знаю как ты, а я ужасно проголодалась! – видя, как переменилось настроение дочери, Марина решила сменить тему. – Не желаете ли поужинать со мной, мисс самая талантливая художница на свете? – весело спросила она.
– Конечно, с радостью! – рассмеялась Вера и отправилась на кухню, чтобы разогреть ужин.
– Не надо, я сама! – пыталась остановить ее Марина.
– Мне совсем не трудно мамочка, а ты пока иди мыть руки и садись за стол. Отдыхай, ты итак устала на работе, а я сейчас быстренько все организую, согласна? – подмигнула матери Вера, отправляясь на кухню.
– Спасибо, родная, ты у меня просто прелесть!
– Вся в тебя! – весело парировала Вера.
ГЛАВА 6
– Слушай, я вчера говорил с тетей, она нам поможет, кстати, она обрадовалась, узнав, что мы с тобой друзья, – почти с порога заявил Антон. – Теперь мы должны выбрать самые лучшие картины для выставки, здорово, правда?! – Он весь просто сиял от радости.
– Да! Это действительно здорово! Только вот… – Вера опустила голову, и улыбка моментально сошла с ее лица. – Я не смогу присутствовать на этой выставки, – грустно сказала она.
– Но почему? – удивился Антон.
– Как ты себе это представляешь? Я выкачусь к зрителям в инвалидной коляске под шторм аплодисментов и буду лицезреть выражение их сочувствующих лиц? К тому же, мне бы не хотелось слышать за спиной шепот по поводу моего положения, понимаешь? – Она печально смотрела на Антона.
Конец ознакомительного фрагмента.