Не сразу все устроилось
Время крушения юношеских иллюзий и теплившихся надежд, неопределенность, покрытое туманом будущее – именно таким запомнился Владимиру Меньшову год его выпуска из Школы-студии МХАТ.
«Никому я оказался не нужен. Театры заявок на меня не делали, кино, о котором я так мечтал, мной не заинтересовалось. Я вынужден был признаться себе, что актерская моя судьба закончилась, так и не начавшись.
Задевало даже не столько то, что не нужен я, сколько то, что были нужны остальные. К концу обучения в Школе-студии все ребята были приглашены, пристроены. Даже те, чьи способности, казалось, уступали моим. Было горько и обидно».
Но, как известно, каждая ситуация, и даже, на первый взгляд, выигрышная, имеет обратную сторону.
«Позже я наблюдал гибель многих талантливых людей, устроившихся в самые именитые театры Москвы. Они приходили туда, где уже была своя, сложившаяся система, годами прозябали в тени и в конце концов говорили: „Ну вас к черту, ребята. Ничего я больше не хочу: ни театра, ни ролей, ни-че-го“».
Выходит, судьба снова благоволила будущему режиссеру. Правда, понять это тогда, оказавшись на перепутье, без дома, денег, работы, было сложно. Единственной точкой опоры было распределение в Ставрополь.
Ломая голову над тем, что ему делать, Владимир Валентинович решил войти в мир кино через другую дверь, не в качестве актера, но в качестве режиссера.
«Интересуясь тонкостями этой профессии, я продолжал много читать. И однажды у меня в руках оказалась книга Михаила Ильича Ромма „Беседы о кино“».
Прочитанная на одном дыхании, книга эта подсказала отчаявшемуся было Володе, как ему действовать дальше.
«Домашний телефон Ромма мне достала бывшая однокурсница, уже известная к тому времени актриса Валя Малявина. Обуреваемый робостью, я позвонил Михаилу Ильичу и начал что-то сумбурно говорить. Ромм выслушал меня и сказал: „Знаете что… Приходите ко мне в пятницу, часиков в восемь“».
Бесконечно тянулось время до пятницы. И вот уж, не помня себя и дрожа от волнения, Владимир Меньшов рассказывал мастеру о своих чаяниях и злоключениях. Тот выслушал, велел написать несколько работ и принести их через год.
«Делать было нечего. Я уехал в Ставрополь и, работая там, старательно трудился над заданием Михаила Ильича».
Окончив работу спустя полгода и переслав ее в Москву, Владимир Валентинович попросил жену передать написанное Ромму.
Позвонив Михаилу Ильичу, Вера Алентова с удивлением услышала: «Володя Меньшов? Какой Володя?».
Михаил Ильич Ромм (1901—1971) – советский кинорежиссер, сценарист, педагог, театральный режиссер. Лауреат пяти Сталинских премий (1941, 1946, 1948, 1949, 1951). Народный артист СССР (1950)
«Я была потрясена, – вспоминает актриса. – „Как? Разве вы не помните Володю? К вам приходил очень талантливый мальчик. Я должна передать вам его работы“. Видимо, в моем голосе было столько отчаяния, что Михаил Ильич тут же сказал: „Приносите“».
На долгие годы сохранил в памяти Владимир Валентинович тот солнечный день, кабинет Ромма и слова мастера:
«Я прочитал ваши работы. Мне понравилось. Беру вас сразу на второй курс».
Подпрыгивая и радуясь, бежали Володя с Верочкой по улице, даже не подозревая, что радость их преждевременна.
К осени Ромм заболел, а зимой выяснилось, что во ВГИК Володю не принимают. Взять сразу на второй курс? Но ведь это противоречит существующим правилам. И снова разочарование, смятение, потерянность.
«Я находился в подвешенном состоянии, – вспоминает в одном из своих интервью Меньшов. – Нигде не работаю – перед поступлением отовсюду уволился, зарплаты никакой. У Веры зарплата 65 рублей. Как мы умудрялись выживать, я не понимаю. Где-то подрабатывал, разносил по утрам почту».
Можно было бы подумать, что Ромм забыл о своем подопечном. К счастью, это было не так. Чувствующий свою ответственность за взятого под крыло молодого человека Михаил Ильич предложил Володе место в аспирантуре, и Меньшов согласился. Печалило одно – никаких бюджетных денег, выделяемых студентам, аспиранту не полагалось.
Накануне пятидесятилетнего юбилея ВГИКа у Володи все-таки появилась надежда пополнить ряды студентов.
«Мне предложили сделать фильм об институте, и если у меня все получится, меня примут. В Москве стояло лето, у меня было много пленки, и я снял хорошую картину. Но монтировали ее другие люди. Меня отстранили. К юбилею фильм доделать не успели и в конце концов снятое… смыли. Я же получил справку об окончании аспирантуры».
Как бы ни складывались отношения Владимира Меньшова со ВГИКом, о Михаиле Ильиче режиссер неизменно говорит, вспоминает и пишет с уважением и глубокой признательностью.
«Ромм много помогал мне. Даже денег взаймы давал. Всякое было.
Как-то раз, когда я написал пьесу по мотивам романа-сказки писательницы Мариэтты Шагинян „Месс-Менд, или Янки в Петрограде“, я посчитал своим долгом получить благословение автора на постановку. Позвонил. „Ну попробуйте“, – пробурчала она.
Когда же спустя три года актеры уже репетировали пьесу на сцене и театр обратился к Мариэтте Сергеевне по поводу заключения договора, она воскликнула: „Какая пьеса? Какой Меньшов? Не знаю никакого Меньшова! Это аферист!“.
Конец ознакомительного фрагмента.