Вы здесь

Венец судьбы. Глава 1 (Бертрис Смолл)

Глава 1

Более века прошло с тех пор, как Лара и Калиг одержали победу над Силами Тьмы, которые частично захватили власть над их миром. Полуфея с трудом примирилась с жестокой участью волшебных созданий, которые вынуждены видеть, как смертные, которых они любят, стареют и умирают. Диллон, ее старший сын, остался молод и полон жизни в Бельмаире, которым он правил, будучи королем. Его жена Синния все это время была рядом с ним и тоже оставалась юна и прекрасна. У них родился сын и шесть дочерей, две из которых проявили способности в магии своих родителей.

Ануш, второй дочери Лары, отцом которой был Вартан, должно было скоро исполниться девяносто. Она так и не вышла замуж, что весьма печалило Лару, и даже никогда не имела любовника. Среди представителей клана Фиакр ее ценили и уважали за целительские способности, но в то же время боялись ее провидческого дара. И Ануш стала подавлять его в себе, ибо была созданием нежным и не хотела причинять никому беспокойства и неприятностей. По прошествии лет, когда уже не осталось в живых тех, кто знал ее лично, этот ее талант был позабыт, и все вокруг считали ее просто целительницей. Сама она была только рада такому отношению. Со временем осталось лишь несколько пожилых представителей клана, которые еще помнили, что она была дочерью Вартана Великого, который женился на фее.

Подвиги Вартана теперь уже считали не более чем легендами. В Новом Дальноземье Теры кланам не приходилось переживать о том, чтобы выжить и остаться в безопасности. Непосредственно от самой Теры их отделял высокий горный хребет, и они жили в спокойствии и благополучии, выплачивая ежегодную дань доминусу. Среди них больше не было великих лидеров и вождей. Им казалось, что жизнь их всегда была такой, как теперь, и они едва ли верили в то, что такие люди, как Вартан и прекрасная фея, на которой он был женат, вообще когда-либо существовали. Считалось, что история чудесного спасения Ларой кланов из Дальноземья Хетара всего лишь сказка и не более того.

Девины сочиняли баллады о прошлом и каждую осень исполняли их на Собирании, как и прежде. Только теперь собравшиеся слушали их с удовольствием и с улыбками на лице, полагая, что все их песни лишь выдумка, а истории если и содержат какую-то долю правды, то уж точно далеки от действительности. Никто уже не мог поверить, что жизнь их предков могла быть полна столь невероятных приключений и окружена таким волшебством. Имена Рендора, Роана и Лиама больше ничего для них не значили. Они считали себя обычным земледельческим народом. Однако с недавнего времени по волнам Обскуры к ним стали приплывать торговцы Таубила из Хетара и предлагать на продажу многообразные товары, а также рабов. В Новом Дальноземье они увидели свежий, еще неосвоенный рынок сбыта своих товаров, но помимо этого принесли из Хетара определенные недостатки.

За последние двадцать лет вокруг дворца доминуса вырос и расцвел крупный город. Подле каждого из семи фьордов теперь также стоял маленький город. Торговые суда из Хетара, пересекая море Сагитта, подходили непосредственно к этим поселениям. Они приплывали за прекрасными тканями, драгоценностями и прочими товарами, что производили ремесленники Теры. Из Хетара же они привозили с собой грехи и пороки. Сначала потребовалось разрешение для создания по одному Дому удовольствий в каждом из маленьких городов только для услады моряков из Хетара. Однако любопытные мужчины Теры, которым было позволено управлять этими домами, когда в портах не было хетарианских судов, решили, что и для них должны быть созданы подобные заведения.

А затем доминус Амхар запросил у Хетара семерых устроительниц Домов удовольствий, чтобы они создали по одному в каждом фьорде. Эти хозяйки должны были наладить деятельность своих Домов, управлять ими в течение трех лет, выбрать себе замену среди местных женщин и затем вернуться в Хетар. За эту услугу Амхар отдал свою младшую дочь Махолт, названную в честь его сестры, в качестве невесты Верховного Правителя Хетара Палбена. Таким образом, Хетар и Тера теперь были связаны гораздо теснее, чем когда-либо раньше. Лара обеспокоенно вздыхала. Как могло случиться такое, если прежде она отдавала все силы борьбе за безопасность Теры, за противостояние упадочнической культуре Хетара?

Загири, вторая дочь Лары, пережила своего мужа, Верховного Правителя Иону, хотя ему и удалось дожить до восьмидесяти лет. Уже будучи немощным, он сохранял прозорливость и ясность ума, правил очень жестко и сумел вернуть Хетару его былое процветание. Загири никогда не переставала любить его и горячо поддерживала во всем до последних дней его жизни. Несмотря на то что Загири была на тридцать лет моложе Ионы, она ненамного пережила своего мужа. Лару всегда удивляло то, как скоро и легко ее прекрасное, золотое дитя, дочь Магнуса Хаука, последовало за любимым супругом. С другой стороны, Загири действительно никогда не проявляла ни малейшей склонности к магии.

Что же до Марцины, младшей дочери Лары, она выросла девушкой необыкновенной красоты. Проведя два года в монастыре ордена Дочерей Великого Создателя, где обучалась самодисциплине, Марцина снова отправилась к своей бабушке Илоне, королеве лесных фей, чтобы продолжить обучение магии. А после еще два года ее подготовкой и воспитанием занимался Калиг. Будучи отпрыском двух волшебных созданий, Марцина была удивительно способной, хотя сама всегда была уверена, что ее отец – Магнус Хаук, второй муж ее матери. Но благодаря Илоне никто никогда не задавался вопросом, почему сестра-двойняшка Таджа, с ее темными волосами, так не похожа на него, блондина.

Теперь Марцина большую часть времени проводила в лесах Хетара или в горах Теры, так как им с матерью не всегда удавалось находить общий язык. Лара видела в своей младшей дочери то, чего не замечали остальные. Она ощущала в ней какой-то след Тьмы, и это пугало ее. Темная кровь Колла, бывшего Повелителя Сумерек, который и дал ей жизнь, была неоспорима. Его кровь буквально закипала в ее венах, смешиваясь с бессердечностью, которую она унаследовала от своей бабки-колдуньи. Когда Марцине исполнилось шестнадцать лет, согласно летоисчислению смертных, она даже попыталась соблазнить Калига. Он отверг ее, но с тех пор отношения между матерью и дочерью никогда уже не были прежними. Марцина быстро поняла, что зашла слишком далеко, и обвинила во всем Калига. Однако Лара знала своего возлюбленного и друга жизни гораздо лучше, чем Марцина, и не была уверена, что сможет когда-нибудь простить дочери такое низкое предательство, хотя над ней смилостивился даже сам Калиг.

Лара снова вздохнула. Ее мир был на самом краю чего-то неотвратимого, но она еще не знала чего и не могла даже беглого взгляда бросить за этот пугающий край. Поднявшись с кресла, в котором сидела, Лара направилась в свой сад. Теперь она жила в юго-западной башне дворца. Слава Великому Создателю, эта башня выходила на фьорд, и Ларе не приходилось постоянно видеть Доминум – так велел назвать город ее внук. Доминум был создан по подобию хетарианского города. Однако очень немногим жителям Теры приходилось видеть этот самый город. Архитектор доминуса Теры опирался на описания столицы Хетара, предоставленные послом Амреном. Лара побывала там и не нашла ничего общего между этим новым городом и столицей Хетара. Доминум, с его огромными зданиями, высеченными из мрамора, добытого в каменоломнях Изумрудных гор, мог служить памятником неумеренности и нарочитому роскошеству.

Гномы, покровители руд и драгоценных камней, очень возражали против такого вторжения в их владения. Но в последнее время их численность заметно сократилась, а потому все, что они могли, – лишь протестовать, напрасно надрывая голос. Лара пыталась вразумить своего внука, доминуса Амхара, напоминая ему, что драгоценные металлы и камни, добытые гномами, являются сырьем для ремесленников Теры, которые занимаются ювелирным делом и работами по металлу. Если гномы откажутся работать в рудниках, у Теры не останется товаров для экспорта в Хетар. Она убедила гильдии ремесленников и работников по металлу поддержать ее в этих стараниях. Доминус Амхар был недоволен тем, что его критикует красивая женщина, какой являлась его бабушка. К главам гильдий он отнесся совсем иначе. Амхар отправил гномам свои извинения за вторжение на их земли без дозволения и испросил разрешения еще на два месяца работ в каменоломнях. Вместе со своим посланником он отправил дюжину бочек доброго вина и шесть бочонков устриц во льду. Скрепя сердце гномы согласились. Значительной части их гор уже был нанесен непоправимый урон.

Таким образом и был выстроен Доминум, через который проходили три широкие улицы с юга на север и три с востока на запад. Однако здания в большинстве своем пустовали, так как все правительство, для которого предназначались они, составлял сам доминус, а он руководил городом, не покидая своего замка. Совет, сформированный Магнусом Хауком, был распущен доминусом Таджем еще несколько десятилетий назад. Как ни старалась Лара убедить сына в обратном, Тадж счел, что в Совете нет никакой необходимости. Это было самонадеянным экспериментом, не более того.

Жители Теры привыкли к определенной форме правления. Они не хотели никаких перемен и были довольны своим доминусом. Но он считал своим долгом принимать решения, а не думать о людях. Лара понимала, что бабушка Таджа и трое его дядей, которые были назначены членами Совета, на совесть исполняли свою работу, пока она занималась спасением и защитой их мира. Тем временем ее сын уже в старшей школе превратился в настоящего теранского доминуса, но она увидела это, когда было уже слишком поздно. Ее внук и правнук стремились вслед за Таджем хранить древние традиции.

Когда свекровь Лары уже лежала на смертном одре, она дала Таджу совет, как ему следует выбрать себе жену. Это должна быть благовоспитанная девушка родом из Теры, которая будет твердо знать, что ее место на вторых ролях, а ее долг в том, чтобы произвести на свет наследников Таджа. И Тадж, несмотря на все старания Лары, последовал напутствию леди Персис, оставив мать в безмолвном отчаянии. Она размышляла о том, что, если бы Магнус Хаук так же прислушивался к своей матери, Тера никогда не освободилась бы от проклятия Юси и, вероятно, была бы покорена Хетаром или Повелителем Сумерек. Но с момента смерти Магнуса теране стали весьма искусно оказывать влияние на сына Лары. Возможно, если бы она больше времени проводила с ним, этого не случилось бы, но в тот период слишком много навалилось проблем. К тому же в то время волшебные обитатели Хетара боролись за безопасность своего мира.

В конце концов Тадж вырос и женился на подходящей девушке родом из Теры. Винета была очаровательна и даже красива, так что ей не стоило особого труда владеть вниманием Таджа ровно столько, сколько требовалось, чтобы произвести на свет его детей, что от нее и ждали. Амхар родился через десять месяцев после их свадьбы. За ним последовали две его сестры – Элвина и Касперия. Амрен, их младший сын, стал четвертым ребенком и родился лишь восемь лет спустя, но уже через год после него на свет появилась их младшая дочь Махолт.

Однако, выказывая своей свекрови видимое уважение, молодая домина Винета была обеспокоена тем, что мать ее мужа выглядит так, словно она ее ровесница, и вполне могла бы быть одной из ее подруг. Ее, дочь богатого вдовца, на роль жены Таджа выбрали его тетки Аселма и Нарда. Не имея матери, она обратилась к ним за советом. Так как обе старших сестры Магнуса Хаука недолюбливали Лару, они соответствующим образом повлияли и на мнение Винеты о ее свекрови. Младшая тетка Таджа, леди Сирват, лучшая подруга Лары, попыталась залатать эту растущую брешь в их отношениях, но разрыв между ними был уже слишком велик.

Аселма и Нарда нашептывали что-то той на ушко, вводя ее в заблуждение, порождая определенные предубеждения. И Винета поверила всему, что они говорили. Она не подпускала к бабушке детей, с почти театральным драматизмом прижимая их к себе, когда Лара входила в детскую. Дети чувствовали, что что-то не так, и начинали бояться прекрасной женщины с золотыми волосами, которая приходила их навестить. В конце концов уже только при виде Лары они впадали в такую истерику, что, пожаловавшись сыну, Лара не выдержала и отступила.

– Это же дети, мама, они такие, – успокаивал доминус Тадж. – Бывает, что они пугаются даже собственных родителей.

– Я родила и воспитала достаточно детей, чтобы знать, какие они, – резко ответила Лара. – Эти две гарпии, старшие сестры твоего отца, научили Винету бояться меня, она же, в свою очередь, вселяет этот страх в моих внуков. Амхар зашипел на меня и сделал какой-то странный жест, которым, как мне кажется, его научили не подпускать к себе зло. Я допустила неосторожность и засмеялась, а он разрыдался и с криками убежал от меня прочь.

– Должно быть, у него переходный возраст, – защищал Тадж старшего сына.

– Все это предрассудки. Незаслуженно предвзятое мнение, – тихо сказала Лара. – Магия не коснулась тебя, Тадж, и все же ты сын феи. Ты должен быть счастлив, что родился простым смертным, иначе тебе бы пришлось столкнуться с тем, что переживаю сейчас я. Такого не было во времена твоего отца. Впрочем, возможно, и было, но твой отец защищал меня, так как очень любил. Я ваша мать, мой господин доминус, и уже это должно вызывать уважение. Но если даже твоей жене и теткам позволено обращаться со мной так грубо и бесчестно, то и твои дети будут вести себя так же. Когда-то ты был на моей стороне, был вместе со мной против тех, кто оскорблял меня. Но эти времена прошли. Это кажется мне весьма печальным, но я всегда буду любить тебя, даже если ты совсем перестанешь мне нравиться, – сказала Лара своему сыну, и по его потрясенному виду она поняла, что слова ее достигли цели.

Однако она не могла встать между Таджем и Винетой и не хотела делать этого. Она ни за что не стала бы требовать, чтобы он сделал выбор между матерью и женой. Это метод смертных, но не магических созданий. Вот так внуки Лары стали для нее по сути совершенно чужими. И все же, когда младший сын Таджа должен был отправиться в Хетар в качестве посла Теры, он пришел именно к Ларе за сведениями, которые могла дать ему только она.

– Расскажи мне о Хетаре, – попросил он.

– Зачем тебе это?

– Я буду там представителем Теры, – с гордостью сказал Амрен. – Ты ведь из Хетара. Ты должна знать, какие сведения понадобятся мне.

– Я фея, – уточнила Лара. – Я родилась в лесах Хетара. Я дочь Илоны, королевы лесных фей, и хетарианца Джона Быстрый Меч. Джон Быстрый Меч твой прадед. Его помнят в Хетаре и очень чтут, особенно среди Доблестных Рыцарей.

– А кто они? – поинтересовался Амрен.

Лара стала рассказывать.

– Итак, в Хетаре существует четкое разделение на социальные слои, так же как и здесь, в Тере. И даже более того, в Тере, например, есть доминус и его семья, а также низший класс, состоящий из торговцев, фермеров, ремесленников и тому подобных. В Хетаре же существует Верховный Правитель и Высший совет, в который входят представители провинций, а также гильдии купцов, к которой принадлежат все торговцы и держатели лавок. Есть также гильдия солдат, орден Доблестных Рыцарей, гильдия женщин для удовольствий и гильдия владельцев Домов удовольствий. Существуют фермеры и торговцы, целители и те, кто оказывает разного рода услуги.

– Звучит запутанно и сложно, – отметил Амрен. – Но ты должна мне все рассказать, и не будем впутывать в это отца.

– Должна? Как ты смеешь так говорить со мной, Амрен, внук Магнуса Хаука?! В Хетаре первостепенное значение имеет то, как ты впервые предстанешь перед людьми, также чрезвычайно важны хорошие манеры. Если ты будешь груб и невоспитан, то в Хетаре будут уверены, что все жители Теры таковы. Первое впечатление, которое ты произведешь, будет самым значимым. Ты не можешь позволить, чтобы хетарианцы и дальше наивно полагали, что их государство единственное цивилизованное в мире. И все же я должна подумать, стоит ли тебе все рассказывать о Хетаре. Неужели это возможно, учитывая то, как ты воспитывался?

Амрен был привлекательным молодым человеком. Очень многое в нем напоминало Ларе Магнуса Хаука, особенно темно-пшеничные волосы и голубые глаза. Но его губы были тонкими, а подбородок не таким волевым. «И все же в нем есть определенный шарм, – думала Лара, – и, может, его действительно можно подготовить, чтобы он смог с достоинством и должным изяществом представить Теру».

– Пожалуйста, поведай мне обо всем, что ты знаешь, бабушка! – попросил он, улыбаясь ей.

Лара рассмеялась.

– Ни разу с тех пор, как вы родились, я не слышала слово «бабушка», обращенное ко мне, – сказала она. – Приходи завтра в два часа дня. К тому времени я решу, стоит ли помогать тебе.

– Скажи, а ты действительно могла бы превратить меня в жабу? – спросил он полушутя.

Лара осторожно кивнула.

– Если бы сочла нужным.

– Старые тетки говорят, что ты само зло, – сказал Амрен.

– Нарда и Аселма – две старые иссохшиеся интриганки. Впрочем, такими они были и в молодости. В них зла гораздо больше, чем во мне. Твоя тетушка Сирват была единственной из всех членов семьи Магнуса Хаука, кто стал мне другом, и вот теперь ее уже нет.

– Мама любит их, – признался Амрен.

– Ну что ж, я рада за них, хоть кому-то они пришлись по душе, – язвительно заметила Лара. – А теперь ступай, мой мальчик. Мы поговорим с тобой завтра, когда ты придешь.

– Если приду, – уточнил он.

Лара снова рассмеялась и жестом велела ему идти. Конечно же на следующий день Амрен снова был у нее, и приходил ежедневно два месяца подряд, и бабушка передавала ему все свои знания о Хетаре. Когда Лара решила, что он уже почти готов, она пригласила портного доминусов и лично проследила за созданием его нового гардероба. Портной доминусов, будучи человеком умным, учтиво улыбался и кивал, соглашаясь с советами домины Винеты, а также леди Нарды и леди Аселмы касательно гардероба Амрена. Следуя же подробным указаниям Лары, он сотворил великолепные одеяния из тончайших шелков, бархата и атласа, вышитые золотом и украшенные полудрагоценными камнями и кристаллами. Туфли и сапоги были сделаны из кожи наивысшего качества, некоторые из них блестели золотом и серебром. Там были плащи и мантии, отороченные мехом, украшенные золотой и серебряной нитями. Среди прочих атрибутов посла был меч и несколько кинжалов, ножны и эфесы их были усыпаны драгоценными камнями.

Когда доминус Тадж увидел все, что его мать сделала для его младшего сына, он ощутил одновременно удовлетворение и печаль. На миг его вдруг посетило воспоминание о детстве, о том времени, когда отец его еще был жив, когда мать всей душой любила его и беззаветно баловала. Он вспоминал теплые осенние дни, когда она сажала его перед собой на коня, которого звали Даграс, и в голубом небе они носились над прекрасными равнинами Теры. Она показывала ему мир таким, каким его не видели другие. Когда отец погиб, она стала для него опорой и силой, мягко, но непреклонно вела его, превыше всего ставя интересы его самого и Теры. Теперь, по прошествии лет, Тадж понимал, что только его мать, фея и необыкновенная женщина, могла быть такой великодушной и бескорыстной. Теперь он знал, что она спасала Теру далеко не единожды, и ему было стыдно за свое поведение. Не сводя с нее глаз, он произнес:

– У меня нет слов.

– Они есть, и я слышу их своим сердцем, – мягко ответила Лара. – Амрен умный юноша, и сможет достойно послужить на благо Теры, сын мой.

Домина Винета сидела рядом, в компании Нарды и Аселмы, и с нескрываемым волнением наблюдала за своим мужем и его матерью.

– Какой корабль доставит Амрена в Хетар? – спросила Нарда Винету.

– Это будет не корабль, – ответила та. – Его будет сопровождать принц-тень.

Нарда и Аселма дружно зашипели, выражая свое осуждение.

– Это удобно и быстро, – осмелилась заговорить Винета. – К тому же при нем будут два посланца волшебной почты, которые будут доставлять его сообщения сюда и передавать ему наши.

– И ты, Винета, позволила этой фее оказывать свое порочное влияние на твоего сына? – возмущенно спросила Аселма. – Я потрясена! Ведь столько лет ты оберегала своих детей от нее, а теперь поступаешь вот так. Гардероб Амрена свидетельствует о том, что она уже начала плести вокруг него свои сети. Это же очевидно – она колдовством заставила портного подчиняться ей, а не следовать нашим четким указаниям. Твой младший сын выглядит как хетарианец, а не житель Теры.

Лара все слышала. Прошли годы с тех пор, как она в последний раз говорила с золовками, и была удивлена, обнаружив, что они по-прежнему так раздражают ее.

– Амрен прекрасен в своем новом облачении. Богатство одеяний придаст ему больше веса и значимости при общении с хетарианцами, чем простые строгие одежды. В Хетаре первое впечатление является определяющим. Неужели за все эти годы вы так и не получили ни малейшего представления о Хетаре?

Ей никто не ответил. В памяти Лары вдруг воскрес один день из прошлого, так ясно, словно это было еще вчера. Нарды и Аселмы уже давно не было рядом. Младшая сестра Магнуса, леди Сирват, ближайшая подруга Лары, покинула сей мир, и с ее смертью у Лары не осталось друзей среди жителей Теры. Ее мать когда-то, лет пятьдесят назад, прислала Ларе служанку Кади, так как ее прежняя верная горничная Мила уже состарилась.

Кади была плодом любви от случайной встречи мужчины из магического мира и необыкновенным сильным духом, что вселился в крону осины, росшей в Лесной провинции Хетара. Одним прекрасным майским утром лежащую в колыбели, оставленной среди корней, что избороздили поверхность земли вокруг дерева, девочку нашел ее отец, почувствовавший зов своей прежней возлюбленной. Осина поведала ему, что это его ребенок, и он должен позаботиться о нем, так как мать не в состоянии вырастить его. Он согласился и принес младенца своей королеве, умоляя ее о помощи.

Хотя он принадлежал к волшебным существам низшего класса, Илона согласилась растить его дочь, воспитывать и обучать, чтобы в будущем отправить в услужение к Ларе. Королева лесных фей знала, что в конце концов ее дочери понадобится служанка родом из таких же, как они. Век смертных был слишком короток! И еще при жизни они очень быстро становятся слабы и немощны. Вот так Кади в возрасте четырнадцати лет попала к своей госпоже.

Она была нежным и хрупким созданием с большими сказочно-зелеными глазами, которые унаследовала от своего отца. Однако самой примечательной особенностью были ее волосы, подобные листве. Летом волосы Кади становились изумрудно-зелеными и словно трепетали при малейшем дуновении ветра. Осенью они окрашивались в пурпур и золото. К зиме ее голова покрывалась будто короткими сухими коричневыми веточками. С приходом весны они начинали прорастать бутонами и почками, которые вскоре становились круглыми и необычно плоскими, так похожими на листья осины!

Илона воспитала девочку на совесть. Милая, но очень разумная и рассудительная, она служила своей госпоже, проявляя искреннюю преданность и доброту. А Ларе было спокойно и приятно иметь служанку, которая понимала свою хозяйку и особенности ее магических проявлений, иметь кого-то, кому можно доверять секреты. Кади сопровождала Лару в Новое Дальноземье, когда та ездила проводить подругу своей юности в последний путь. Это был тяжелый и горький момент в жизни феи.

Посредством волшебной почты до Лары дошла весть о том, что Носс на пороге смерти. «Она не доживет, – писала ее дочь Милдри, – и до Собирания в этом году». Так как никаких официальных дел в Тере у нее уже не осталось, Лара пригласила присоединиться к ней в поездке Кади, тогда еще недавно прибывшую к ней. Придя в конюшню, они оседлали великолепного коня Лары Даграса и вместе отправились в Новое Дальноземье.

Снова увидев Лару, Носс, чьи волосы посеребрила седина, а лицо покрыли морщины, лукаво засмеялась.

– В это путешествие, Лара, я отправлюсь без тебя, – сказала она. – Но Лиам уже ждет меня.

– Прошу, не уходи! – разрыдалась Лара. – Наш путь только начинается!

– Что это за девушка с тобой? У нее такие странные волосы, – полюбопытствовала Носс.

– Ее зовут Кади. Она моя новая служанка, – ответила Лара.

– Подойди сюда, дитя. – Носс поманила Кади и, когда девушка опустилась на колени подле старой женщины, усмехнулась.

Она приподнялась, протянула руку и потрепала волосы юной феи.

– Она из вашего магического мира, – сказала Носс. – Как тяжело, должно быть, видеть, как все мы умираем, милая Лара. Помню, как твоя мама говорила, что это проклятие быть феей и любить смертных. – Носс откинулась на подушки и на мгновение закрыла глаза, вздохнув. – Я знаю, пришло мое время, Лара. Но хотя теперь я лишь старая и немощная, мне все равно безумно не хочется покидать этот мир. Что ожидает нас там? Ты знаешь это?

Лара отрицательно покачала головой.

– Я знаю ничуть не больше, чем ты, моя милая Носс. Говорят, праведных смертных, кем ты без сомнения являешься, там ждет другой мир, пусть и совсем иной, но полный радости и счастья, где ты встретишься и соединишься с теми, кого любишь и кто ушел раньше тебя. А для смертных, отягощенных злобой и грехом, существует место совсем другого рода, где им предстоит расплачиваться за свою земную жизнь. Вот все, что я знаю.

– А ты будешь жить вечно? – спросила Носс.

– Я не знаю. Бабушка Мива, например, умерла, прожив в этом мире много веков. Однако куда она ушла и навсегда ли ее сущность покинула сей мир, я не знаю, Носс.

– А Этне? – спросила Носс о духе-хранителе Лары, обитавшем в кристалле, который Лара постоянно носила на шее.

– Я никогда не спрашивала ее. И не уверена, что готова спросить или узнать ответ, что она даст мне.

Кристалл на цепочке, обвивавшей шею Лары, вдруг вспыхнул, и у Лары не осталось сомнений, что в этот миг она услышала звенящий смех Этне.

Носс вдруг громко вздохнула, так как тоже расслышала тихий смех.

– Я слышала ее! – воскликнула она в радостном волнении. – Я слышала смех Этне! Я сама! – Носс села в постели.

«Это и то, что я сейчас скажу тебе, будет моим прощальным даром тебе, Носс из клана Фиакр. Ты всем сердцем любила мою госпожу все эти годы. Твоя дружба была искренней и бескорыстной. Когда будешь готова, иди на свет и ничего не бойся, Носс из клана Фиакр, ибо верный спутник твоей жизни с нетерпением ждет твоего прибытия. Не бойся врат, что открываются перед тобой. Смело ступай. Ты вела праведную жизнь, и иди вперед, неся с собой благословение волшебных созданий».

И Носс вдруг ощутила нежное прикосновение к щеке, подобное поцелую. Ее тускнеющие карие глаза наполнились слезами.

– Благодарю вас, Этне, – все, что она смогла произнести в ответ, и посмотрела на Лару: – Мое время пришло. Ты останешься со мной до самого конца, моя милая Лара? – Женщина закрыла глаза и снова опустилась на подушки.

– Конечно, Носс, я буду с тобой, моя дорогая, – ответила Лара, сжав ее руку в своих ладонях, и села возле своей подруги, единственной смертной, которую еще не унесло беспощадное время.

Когда солнце стало утопать в красных, ярко-рыжих и золотистых отблесках, а бледно-зеленый свет обрамил закатное зарево и глубокое синее небо затмили крохотные пурпурные облака с золоченой каймой, в эти минуты Носс, вдова Лиама, главы клана Фиакр, сделала отважный шаг в открытые пред ней врата, чтобы покинуть эту жизнь и войти в новую, еще неизведанную. Едва это случилось, Лара услышала радостные возгласы приветствия тех, кто встречал Носс по ту сторону таинственного порога. Лара улыбнулась и, глядя на дочь подруги, Милдри, тихо сказала:

– Твоя мама покинула нас.

Несколько минут Милдри тихонько плакала, но затем, будучи настоящей дочерью своей матери, она поднялась и сказала Ларе:

– Вы ведь останетесь на церемонию прощания.

Лара осталась. Она и Носс были близкими подругами с самого детства. Они вместе пережили рабство. Были воссоединены принцами-тенями. И в путешествиях по равнинам старого Дальноземья познали такие приключения, каких Ларе никогда не забыть. Она оберегала Носс, которая была на три года моложе ее. А когда кузен первого мужа Лары влюбился в Носс и Носс ответила ему взаимностью, именно Лара сделала все, чтобы устроить их свадьбу. Они стали счастливой семьей, в которой родилось несколько сыновей и дочь. Быть женой, матерью и верным членом клана было предначертано Носс судьбой. И хотя предназначение Лары было совсем иным, они оставались преданными и верными подругами. И вот теперь Носс не стало.

Вспоминая те далекие времена, Лара снова не сдержала слез. Сколько смертных она уже потеряла? И теперь она оказалась в мире, где никто не помнил ни о том, кем она была, ни о ее многочисленных свершениях, которые помогли смертным мира Хетар выжить и не погрузиться во Тьму. Однако что-то должно было случиться. Приближались какие-то большие перемены. Ее, казалось бы, неоправданная тревога не предвещала ничего хорошего. Ей необходимо было отправиться в оазис Зирун, чтобы погрузиться в размышления. Освободиться на какое-то время от переживаний и тревог смертных, которые окружали ее, не позволяя сосредоточиться.

– Кади! – позвала она служанку.

– Мы отправляемся в Зирун? – едва войдя, предположила Кади, готовая присоединиться к своей госпоже.

Лара рассмеялась.

– Ты, должно быть, прочитала мои мысли?

– Нет, моя госпожа, я не смею. Я просто знаю этот ваш взгляд, он всегда означает одно – мы отправляемся в Зирун, – с улыбкой ответила Кади.

– Я поеду на Даграсе, – сказала Лара, – но тебя отправлю вперед, чтобы ты заранее подготовила для меня жилище.

Взмахнув рукой, Лара открыла магический золотой проход и произнесла одно лишь слово «Зирун!», и Кади ступила в туннель и заторопилась вперед по мерцающему проходу. Туннель закрылся. Достав из платяного шкафа белую шелковую накидку, подбитую мягким мехом, Лара набросила ее на плечи и еще одним взмахом руки перенесла себя к конюшням, где ожидал ее Даграс.

Великолепный белый жеребец поднял глаза и кивнул в знак приветствия. Лара одним прикосновением сменила его попону на седло и узду.

– Мы спешим, не так ли? – спросил Даграс, почувствовав, как ремни сами собой стянули его брюхо. – Куда мы направляемся?

– В Зирун, – ответила Лара. – В твоем стойле грязно. Здесь не убирали?

– Конюхи стали очень небрежными. С тех пор как не стало внука Джейсона, за мной нет персонального ухода. – Он ударил копытом и замотал головой. – Уже давно никто не расчесывал мне гриву, – пожаловался он. – Близок тот час, моя госпожа, когда мы должны будем покинуть это место. Тера была когда-то домом для нас, но теперь все не так.

– Я знаю, – полушепотом сказала Лара и почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Взяв скребницу, она стала водить ею по густой гриве жеребца, и слезы обожгли ее щеки. – Именно поэтому мы и держим путь в Зирун. Мне нужно обдумать, как жить дальше.

– Мы должны уехать в Шуннар, – ответил Даграс. – Вы же помните, что принц был рад принять вас у себя. Он даже хотел возвести для вас дворец, чтобы вы могли сохранять так оберегаемую вами независимость.

Возможно, мне следует отправиться в Лесное королевство моей матери, – предположила Лара.

Жеребец фыркнул, словно усмехнулся.

– Чепуха, – сказал он. – Кроме того, я не смогу скакать во весь опор в лесу, среди всех этих деревьев. Взбирайтесь же мне на спину, хозяйка, и наконец от правимся в Зирун. Я так хочу взлететь в небо!

Лара оседлала Даграса и указала на двери конюшни, которые тотчас распахнулись, пропуская их к выходу. Жеребец в мгновение ока вырвался на открытое пространство внутреннего двора, испытывая определенное удовлетворение, видя, как расступаются конюхи и слуги, освобождая ему дорогу. Они боялись его, и он это знал. Они кормили и поили его неохотно, так как еще больше боялись Лару. Однако его стойло уже не вычищалось так часто, как когда-то, его не чистили и не расчесывали его гриву. Вдруг конь расправил огромные прекрасные крылья и оторвался от земли.

– Ты думаешь, он вернется в этот раз? – спросил один конюх другого.

– Кто знает, как все обернется, – ответил ему тот. – Надеюсь, они исчезли навсегда. И все же нужно как следует вычистить стойло этой животины, пока оно свободно.

Над ними Даграс уже почти слился с высоким синим небом, беря курс на Изумрудные горы.


Доминус Кадарн выглянул в окно своей библиотеки и заметил, как Даграс набирает высоту. Он прищурился, затем схватил подзорную трубу и приставил ее к глазу. «Так я и думал», – нахмурился Кадарн. На жеребце, пригнувшись к его шее, сидела его фея-прабабка. Куда она отправилась? В действительности он даже боялся об этом спрашивать, так как каждый раз, когда она уходила, в душе он надеялся, что она уже не вернется.

Кадарн отошел от окна, чтобы не видеть этого зрелища, лишавшего его покоя. Как раз сейчас он ожидал визита своего дяди Амрена, который только что вернулся из Хетара. Они должны были обсудить новое торговое соглашение. Он уже видел этот документ и отнюдь не был доволен им. Хетар не мог более продолжать так беззастенчиво использовать Теру, как делал это на протяжении долгого времени. И именно это должен был донести до хетарианцев Амрен. Молодой доминус решил, что, возможно, пришло время отправить дядю в отставку. Амрен был уже в годах и большую часть жизни прожил в Хетаре. Но в последнее время Кадарн стал подозревать, что интересы дяди теперь скорее на стороне Хетара, нежели Теры. Доминус послал шпиона в дом Амрена. Сам шпион полагал, что посол Теры брал крупные взятки с гильдии купцов, а возможно, и с королей Прибрежной провинции. Жена дяди была из Хетара, родом из благородного влиятельного дома Агасферуса. Он понимал двойственность положения и чувствовал двуличность Амрена, но, чтобы его уволить, необходимо было получить подтверждение. Конечно, Кадарн не стал бы компрометировать Теру или свою семью, вынося на всеобщий суд грехи своего дяди. Пользуясь положением доминуса, он просто объявит, что дядя отправляется на заслуженный отдых, и публично поблагодарит его за долгую и верную службу. Но, несомненно, основная сложность состояла в том, чтобы найти того, кто будет преданно служить, не становясь продажным и не поддаваясь искушению. Он склонялся к кандидатуре своего младшего брата Кадока. Кадок уже был женат, так что его преданность не подвергается сомнению. «Хотя в конце концов, – саркастически подумал Кадарн, – и он будет подкуплен».

Его размышления прервал стук в дверь библиотеки.

– Входите! – откликнулся доминус, и в распахнувшуюся дверь вошел Амрен. – Ах, дядя! Входи, входи, – пригласил Кадарн пожилого мужчину. – Нам многое предстоит обсудить сегодня. Я недоволен новым торговым соглашением, так что его условия должны быть пересмотрены. – Указывая на кресло, он сквозь зубы улыбнулся, подсмеиваясь над тем, как очевидно заволновался Амрен. – Мы должны все сделать для Теры, дядя. Ведь именно интересы Теры для нас превыше всего, не так ли?

Посол Амрен несмело улыбнулся.

– Безусловно! Безусловно! – горячо согласился он.

Доминус Кадарн едва сдержал смех. О да! Давно пора было сместить этого старика. Не важно, найдутся или нет доказательства его мошенничества и лжи, время перемен настало.