Стальной соперник
Ближе к вечеру промороженный лес уже стонал от грохота железных моторов, звук их раскалывал воздух и проникал, казалось, в самые отдаленные уголки тайги. Испуганные звери, преодолевая страх неизведанного, настороженно всматриваясь в чащобу: что это движется им на встречу то ли погибель их, то ли пожива?
Барсуки и медведи храпели по своим норам и берлогам, не видя и не слыша прихода новых обитателей тайги. Но не все, кому положено в это время видеть сны, спали.
Огромный медведь с косым шрамом через левый глаз, с зарядом васькиной дроби уже заплывшей жиром, бодрствовал. Он слышал рождение новых звуков в тайге, ловил резкие запахи гари, распространявшиеся на многие километры, оставляемые на пути пришлого соперника, и с каждой минутой беспокойство все сильнее и сильнее одолевало его.
По закону медвежьего рода он не должен допустить в пределы свои соперника. Здесь только он, самый сильный и самый грозный мог вершить над бегающей, летающей и ползающей тварью свой страшный суд: кому стать его добычей, а кому еще бегать, летать и ползать, нагуливая до поры до времени тело и жир.
Старые раны, нанесенные ему человеком, болели и свербили, требовали отмщения… Он не мог спать, не мог жить прежней медвежьей жизнь. Он встал на тропу войны.
Слыша новые звуки и запах солярного перегара, он раздувал ноздри, вставал на задние лапы, выпускал когти и, грозно рыча, срывал ими на высоте почти трех метров кору с сосен и кедров.
Если бы в эти края зашел его соперник, то прежде чем вступить в борьбу с хозяином территории, он должен был помериться с высотой заданной метки. Если ты меньше и не в состоянии на такой же высоте драть с деревьев кору, то тебе и думать нечего о соперничестве. Ступай своей дорогой, ищи не занятые места…
Этими метками была помечена огромная территория, которую считал он своими владениями. Но похоже незваный гость перешел границу, пренебрег законами тайги и теперь нужно было вступить с ним в сражение.
Медведь взревел, что есть мочи, и тайга разнесла на многие километры этот леденящий кровь боевой клич.
Огромными прыжками бросился лесной человек навстречу сопернику, горя желанием уничтожить его, разорвать на клочья, пролить горячую кровь его на холодный искристый снег.
Могучие мышцы его перекатывались под шкурой, покрытой длинной лоснящейся шерстью, стальные когти легко вспарывали моховой покров и промерзшую землю,
Комья земли и ошметки кочек веером летели по за ним, встречные мелкие деревца и сухостоины, попавшиеся на пути, ломались, как высохшая трава…
Словно артиллерийский снаряд пролетел он болото, речку, сосновую гриву, выскочил на берег озера, утробно ревя,
И тут в грохоте, лязге, сиянии огней появилось чудовище, при виде которого шерсть на медвежьем загривке встала дыбом. Он попытался остановиться, но инерция была велика, и он проехал на лапах метров десять, едва не угодив под ревущее и грохочущее, исторгающее жар и смрад чудище, превосходящее многократно его размерами и силой.
Глаза чудовища горели огнем, и огонь этот был настолько велик и силен, что от него загоралась едва ли не вся тайга, он исторгал страшный рык и рев, перекрыть который медведь был не в силах, он тащил по за собой, как змей огромный хвост, и на хвосте этом сидели люди, которые кричали и махали руками, показывая на хозяина тайги…
Потрясенный медведь рявкнул, сделал громадный прыжок в сторону и повержено бросился под кров тайги.
Он летел, не разбирая дороги, слыша только грохот и лязг, ноздри его ловили дурманящий запах сгоревшей солярки, а в глазах отражались сполохи огня, игравшие над сумеречной тайгой.
И только ночью, лежа под гигантским еловым выскирем, вывернутым из земли летней грозовой бурей, пришел «лесной человек» в чувство после этой встречи. Вместе со стремлением уйти, спрятаться в чаще в самом дальнем таежном углу, родилось желание следовать за этим чудовищем, стать умнее и коварнее, подстеречь его, выкараулить. нанести удар, переломить хребет и выпустить дурную кровь из агонизирующего железного тела…